Росинка и Ортия.
21. Немного сказки.
Диана делает небольшую паузу в трансляции своих воспоминаний. В конце концов, нужно проверить, как ее воспитанница воспринимает весь этот поток информации. Все-таки она еще маленькая. Поэтому Алине нужно быть очень аккуратной, избегая ментального переутомления, этой проблемы всех начинающих ментатов. Да, ее Але стоит быть как можно осторожнее, внимательнее к своему внутреннему состоянию. И именно она, Ортия, как Старшая, обязана теперь за этим следить.
Да, позволив себе лишнее на «исполнении», она, действительно, теперь опасается всего и вся, что как-то может навредить ее Але, пускай даже и чисто теоретически. К тому же, такое ментальное взаимодействие обычно отнимает много сил. И это объективный факт, доподлинно известный Ортии из ее личного опыта пресловутой «ментальной работы».
Хотя...
Похоже, что у них все сложнее и интереснее. Они обе Скользящие. Обе настроены на одну волну. К тому же, они связаны взаимной симпатией. И, откровенно говоря, Диана просто стесняется признаться сама себе в том, что уже полюбила эту девочку, как собственную дочь. Ей кажется, что по отношению к Марии это будет просто нечестно. Но это так. А вот Алина несколько минут назад безо всякого стеснения сказала, что любит ее, Ортию. Все-таки у детей - а Росинка, как ни крути, еще ребенок! - восприятие ситуации иное, взгляд на отношения между людьми честнее, да и ограничений для них существует куда как меньше.
Но все же, Диане следует быть осторожной. Все-таки она Старшая, и по-прежнему полностью несет ответственность за всю их ситуацию в целом.
«Аля, как ты? – задает она мысленный вопрос, по-прежнему находясь на общей волне с этой талантливой девочкой. – Если что-то идет не так, что-то тебе неприятно, если чувствуешь хоть какой-то дискомфорт... Мы можем прекратить. Ну, или, хотя бы, сделать перерыв. Что скажешь?»
«Я в порядке! – следует незамедлительный ответ. – Я ни капельки не устала! Слушай, это так... здорово! Правда – и здесь Ортия слышит в этом «внутреннем» голосе девочки слегка насмешливые нотки – ты кое-что убрала из своих воспоминаний! :-) Ну, то, что происходило там, в студии, где...»
Диана буквально изнутри себя почувствовала «щекотку» смеха этой девчонки. И ощутила себя так, как будто покраснела. Странно, но, оказывается, можно испытывать такую неловкость и даже «краснеть» в этом «виртуальном пространстве».
Алина явно ощутила это ее неудовольствие и отреагировала тоном, весьма близким к стеснительно-извиняющемуся.
«Прости! – Диана в этот раз почувствовала «изнутри» ее мягкую улыбку. В этом их общем «пространстве магии» воспитательница ощутила нахлынувшую эмоцию как удивительно приятную теплую волну, которая коснулась ее сердца и заставила Диану «улыбнуться» в ответ подобным же образом. – Я, конечно, говорю глупости. Да-да, я помню, что ты все еще считаешь себя виноватой, поэтому шлепать меня не предлагаю. Когда мы вернемся обратно, можешь поставить меня в угол! Такое наказание за мою бестактность твоя нежная Совесть допускает?»
И снова теплая волна от этой «внутренней» улыбки.
«Нет уж! – почти сердито отзывается ее Старшая. – Никаких шлепков или угла! Еще чего придумала! Я вот лучше сейчас возьму и «включу» воспоминания об «августовском совещании»* педагогов. Будешь у меня наслаждаться речами Иванцовой два часа подряд!»
«Какая ты все-таки... Жестокая! – интонация девочки напоминает показной-демонстративный всхлип и смех в одно и то же время. – Пощади меня, о суровая Диана Ортия! Я не вынесу этой муки!»
«Ах ты... шальная бестия! – суровая мысль Дианы тонет в нежности. – Вот я... как рассержусь!»
«Давай считать, что я уже плачу, идет? – девочка реагирует на ее показную суровость вполне адекватно. – Диана, ну не обижайся! Ну, с кем я еще могу так поговорить, как не с тобою? Не сердись! Ну, мир?»
«Мир! – решительно произносит ее Старшая. – Так ты, похоже, в порядке и явно хочешь продолжить?»
«Да! – Алина действительно хочет именно этого. – Пожалуйста, Диана! Ты ведь обещала рассказать о своей семье, а я пока узнала только, как вы познакомились с твоим мужем, Всеволодом! Ну, пожалуйста, расскажи мне еще хоть немножко! Я даже волшебное слово знаю! Пожалуйста!»
От интонаций этой девочки Диане захотелось смеяться и плакать счастливыми слезами. Удивительная «внутренняя» эмоция, совершенно непередаваемое ощущение. Нет, все-таки, Алина прирожденная Скользящая! И, похоже, что она, пользуясь этим своим Даром, умеет убеждать весьма неплохо! :-)
Ну что же, Диана, ее Старшая, готова продолжить свой рассказ о том, что было…
...Курсант-стажер Диана Рязанцева стоит у дверей кабинета Ирины Воронцовой, командира той самой Третьей роты, в которой она проходит Службу. Молодая женщина наконец-то решилась на откровенный разговор о том, что с нею случилось во время отпуска. И на роль доверительного собеседника, кого-то из СВОИХ, со всей решительностью выбрала именно ее. Причина проста, Диана чувствует, что именно гвардион-капитан Воронцова, ее предполагаемая собеседница, с самого появления будущей гвардионки в Учебном Центре, относится к ней достаточно критично. И если уж столь скептичную особу удастся убедить в ее, Дианы, правоте, то тогда она действительно права, безо всякого сомнения.
Впрочем, как выяснилось несколько позже, этот разговор все равно бы состоялся, даже если бы Диана и не оказалась столь решительной. Просто потому, что он был объективно необходим. И все это, как говорится, имело далеко идущие последствия…
В конце коридора, из-за поворота с лестницы, появилась ее начальница, очень красивая стройная женщина лет сорока, ростом чуть выше Дианы. Темные волосы ее начальницы оригинально и эффектно подстрижены в стиле, который у них обозначали американским выражением «women military» (короткая функциональная стрижка, в смысле, с боков аккуратно убрано, виски косые, короткая челка, сзади волосы чуть длиннее, примерно чуть ниже середины изящной шеи). Возвращаясь в свой кабинет после планерки, эта весьма симпатичная дама, в безупречно пригнанной по фигуре оливковой форме (ну, просто образец «русской амазонки»!), издалека заметила маячащую у ее дверей фигуру юной гвардионки-ментата и... Как-то сразу все поняла. Все и про все.
Ну, еще бы! Ментат-универсал с развитыми способностями к сканированию. Редкий случай, когда начальница вполне искренне может сказать всем своим подчиненным, да и другим-прочим собеседникам: «Я вас всех насквозь вижу!» :-)
- Диана, ко мне в кабинет! Живо! – распорядилась она без тени улыбки на лице. А потом открыла дверь и посторонилась, пропуская ее внутрь.
Юная гвардионка, тяжело вздохнув, вошла в кабинет. Начальница шагнула вслед за нею и сразу же заперла изнутри дверь на задвижку. А потом прошла к своему «начальственному месту», присела в офисное кресло и жестом предложила молодой женщине сделать то же самое по другую сторону стола.
Диана устроилась там, где ей было указано, и неловко опустила свои глаза.
- Ты о чем-то хотела со мною поговорить, - как-то вопросительно-утвердительно, но все же очень мягко, заметила ее начальница. – Диана, я тебя внимательно слушаю.
- Ирина Александровна, - как-то неловко начала смущенная гвардионка, все еще не решаясь поднять на нее свой взгляд, - я...
- Стоп! – каким-то чуть более строгим голосом прервала ее неуверенную речь начальница. – Тебе не кажется, что в тональности нашей беседы что-то совсем не то и не так?
- Кажется, - Диана еще больше смешалась, - но... Ирина Александровна...
- Та-а-ак... – произнесла ее визави. - Кажется, намеков кто-то не понимает. Прости, но в таком случае мне придется тебе напомнить, что к чему и как.
Сказав это, Ирина Александровна Воронцова встала из-за стола, застегнула на все пуговицы и одернула на себе китель, а потом железным голосом, пусть и совсем негромко, подала команды:
- Встать! Смирно!
Диана, откровенно струхнув, немедленно исполнила приказ, вскочив с места и вытянувшись «во фрунт», как говаривал иной раз их инструктор по строевой подготовке. Да так и замерла в ожидании продолжения то ли разноса, то ли назидания со стороны начальницы.
- Курсант-стажер Рязанцева! – по-прежнему негромко, но четко произнесла Воронцова. Каждое слово в ее устах звучало твердо, при этом в свой командирский голос она явно целенаправленно добавляла нотки недовольства.
- Я! – юная собеседница откликнулась четко, строго по Уставу, так, как положено.
- Как у нас в Батальоне следует обращаться к старшему по званию в строю, а также в официальных случаях?
- Мой командир! – не задумываясь, ответила юная гвардионка.
- А как следует обращаться в таких ситуациях ко мне лично? Если возникла необходимость официального адресного обращения? – продолжила свое странное нравоучение Воронцова. Хотя, в конечной реплике ее голос несколько смягчился.
- Мой командир, гвардион-капитан, командир Третьей роты Ее Императорского Величества Гвардионского Батальона, Воронцова Ирина Александровна! – ответила ее подчиненная.
- Ну, как-то так, - еще более мягким тоном подтвердила правоту отвечающей начальница. И почти обычным, почти домашним голосом, безо всяких «жестяных» ноток, добавила:
- Вольно!
Диана чуть-чуть расслабилась, но по-прежнему осталась стоять возле стола, ожидая дальнейших распоряжений.
Ирина Александровна вновь устроилась в своем «начальственном кресле», но приглашать свою подчиненную присаживаться не торопилась, явно собираясь продолжить свои нравоучения, пусть и в чуть более мягком тоне.
- Между прочим, - действительно, как-то очень мягко заметила она, - команда «вольно!», в нашей ситуации, означает, что мы уже не в таком официозе. И для нас с тобою действует другое правило. Кстати, будь так любезна припомнить, какое?
- Все гвардионки подруги и сестры, - Диана произнесла это несколько напряженным голосом, – каждая для каждой.
- И? – начальница этим своим многозначительным вопросом явно требовала от нее продолжения.
- Вне строя гвардионки обращаются друг к другу по имени и «на ты», вне зависимости от возраста и должности, - Диана наконец-то закончила ожидаемую мысль.
- Вот теперь присаживайся и обратись ко мне так, как положено, - подытожила свой урок этикета ее визави.
- Прости, - Диана присела за стол на «гостевое место», - я иногда сбиваюсь.
- Пора бы уже и привыкнуть к нашей специфике, - улыбнулась ее собеседница. – Да, к инструкторам, преподавателям, а также к бойцам и сотрудникам, прикомандированным к вспомогательному составу, следует обращаться «на вы» и по имени-отчеству. Но уж СВОИХ излишними церемониями изволь не обижать!
- Извини, - Диана, наконец-то, улыбнулась и, подняв на нее свой взгляд, продолжила:
- Я просто... хотела спросить тебя, что мне теперь делать...
- Ну... Вопрос, если честно, поставлен несколько некорректно, - отозвалась Ирина и, вздохнув, несколько иронично заметила:
- Ты, главное, не забудь поведать мне все то, о чем действительно хотела рассказать, ну, когда стояла пять минут назад в коридоре. Я хоть послушаю... Авось чего и присоветую.
- Ты ведь все поняла? – Диана снова опустила очи долу. Она, похоже, весьма смутилась. – Ты просканировала меня и...
- Да, просканировала, - ответила ей талантливая начальница. – И поняла гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Но мое впечатление не заменит мне знания собственного твоего настоящего отношения к создавшейся ситуации. Ну, я ведь должна знать твое мнение! Так что говори, не стесняйся!
- Я влюбилась, - серьезно сказала Диана.
- Поздравляю, - серьезно отреагировала на это ее заявление начальница. А потом добавила несколько ироничным тоном. – И это все, что ты хотела мне сообщить?
- Я... не все сказала, – Диана на секунду замолкает и, наконец, решившись, произносит в полном смущении, опустив глаза в стол. – Я была с ним... С мужчиной... И я уже не...
Она смущенно недоговорила...
- Да поняла я уже! – чуть усмехнулась Ирина. – Что у вас были отнюдь не прогулки при Луне, с цветами и мороженым! Что все у вас было достаточно… серьезно.
А потом... Протянула руку и коснулась пальцев Дианы. Юная гвардионка подняла на нее свой удивленный взгляд.
- Диана! – Ирина стала очень серьезна. – Я могу говорить с тобою откровенно?
- Конечно! – ответила ее собеседница.
- Со времени твоего отпуска, - Ирина чуть улыбнулась, произнося это слово, - прошло почти три недели. Все это время я за тобою наблюдаю. Я рада, что ты сама, наконец-то, созрела «на поговорить», иначе мне пришлось бы взять инициативу этого разговора на себя, а это было бы уже не совсем этично. Но я была готова даже на такой неприятный для меня вариант. Потому, что твоя… э-э-э… скажем мягко, влюбленность стала проблемой. И даже не твоей, а моей, как твоего командира.
- Почему? – Диана очень удивилась этому мнению своей начальницы.
- Ну, хотя бы потому, что ты все эти три недели ходишь сама не своя, - усмехнулась Ирина, - и твоя успеваемость на курсе... Ну, не то, чтобы совсем уж до конца упала... Но вот твое восприятие всего окружающего капитально изменилось. И все теперь встало на грани. Еще немного, и ты просто не сможешь нормально работать. И нам с тобою уже нужно что-то решать... Ну, по этому поводу.
- Простите, - тихо сказала Диана. – Я, наверное, поступила аморально. Я не должна была вести себя так… необдуманно и распущенно. Недостойно звания гвардионки.
- Диана, проблема не в этом! – Ирина явно досадует на непонятливость своей подчиненной. – Ты утеряла состояние эмоционального равновесия, вот в чем проблема! Ты в любую секунду можешь сорваться и наделать глупостей. Любовь-морковь и прочие помидоры... Поэтому...
Ирина на секунду замолчала, а потом протянула руку в сторону своей собеседницы.
- Диана! - тихим голосом, но очень выразительным тоном произнесла командир Третьей роты. - В связи с тем, что все так уж интересно (она выделила это слово) получилось, тебе придется досрочно расстаться со статусом курсанта-стажера.
- Что Вы имеете в виду? – от удивления, нет, скорее от шока, почти ужаса юная собеседница вновь перешла «на вы».
- То, что сказала! – Ирина сделала требовательный жест рукой. – Как твой командир, отвечающий и за тебя, и за всех, кто служит в моем подчинении, я завершаю твою стажировку. Диана, будь так добра, сдай мне свой значок. Это приказ!
Губы юной женщины задрожали. Она трясущимися, не слушающимися пальцами отстегнула со своего, оливкового цвета, кителя странный значок, в виде синей восьмилучевой звезды. с красной буквой «У» посередине. Когда она передавала его своей начальнице, ее пальцы на секунду придержали этот странный и значимый для нее предмет, как будто прощались с ним. А потом, вздрогнув, отпустили. На глазах у нее выступили слезы.
Тем временем, забрав у Дианы этот значок, обозначавший статус юной гвардионки, ее начальница совершенно спокойно убрала сей предмет в верхний ящик стола. А потом вынула оттуда взамен небольшую пачку бумаг, с заранее отмеченными карандашной галочкой для подписания полями.
- Ну, а теперь, давай-ка оформим все это официально, - она почему-то произнесла эту фразу почти веселым голосом, создававшим неприятный контраст с общей ситуацией, когда сидящая за тем же столом напротив нее молодая женщина чуть не плачет.
- Хорошо, - Диана сдержала подступившее рыдание и, глядя на поданные ей листы бумаги сквозь слезы, не читая, подписала все, что ей было указано.
- Добро! – как-то совсем уж оптимистично заявила Ирина. И сразу убрала подписанное на край стола.
- Я... – Диана чуть-чуть успокоилась, но с трудом сдерживает слезы. – Я могу надеяться, что мне позволят... вернуться?
- Куда? В курсанты? - как-то удивленно вопрошает (именно это слово!) Ирина. И категорическим тоном заявляет:
- Ни в коем случае! Как ты себе это вообще представляешь? Ты уж извини, назад тебе ходу нет!
- Понятно, - Диана еле сдерживает всхлип, слезы уже катятся у нее по лицу. Но она не смеет спорить, и пытается вести себя с достоинством.
Юная женщина встает из-за стола и символически кланяется брюнетке, сидящей на «начальственном месте», которая ей откровенно улыбается. Кстати, улыбается как-то ободряюще и, визуально, вовсе не скажешь, что издевается при этом.
- Спасибо Вам за все! – сдавшая свой учебный значок молодая женщина как-то преувеличенно вежливо произносит эти слова в адрес взрослой собеседницы.
- Пожалуйста! – отзывается та, что уже почти смеется, и преувеличенно вежливо спрашивает ее:
- Эй! А куда это ты намылилась? Кто это тебя отпускал? А как же пресловутые «сто грамм»?
- Какие «сто грамм»? – Диана ничего не понимает.
- Обычные, символические, - отзывается неясностью на ее непонимание Ирина. – А в твоем случае совершенно - она подчеркнула это слово! - символические. Как минимум на два-три года.
- Сто грамм чего? – юная женщина пытается утереть слезы и хотя бы что-то понять в этой странной ситуации.
- Хороший вопрос! – голос Ирины все более насмешлив и в то же время преувеличенно серьезен. – Когда-то это был спирт. Потом водка. Сейчас у нас СВОИ предпочитают коньяк. Можно французский, можно армянский...
С этими словами, ее визави встала из-за стола, взяла с тумбочки, в углу кабинета, стоявший там, возле хрустального графина с водой, широкий стакан. Вернулась обратно и поставила его на стол. Потом вынула из ящика стола (нижнего, потому что ей пришлось наклониться!) бутылку со знакомой Диане по ее «заграничным странствиям» французской этикеткой.
- Сорри! – почти огорченным тоном произнесла начальница. – Армянский закончился. Будем, как говориться, пить то, что есть!
Она плеснула в стакан «на палец» коньяку. А дальше, достала из ящика стола (в этот раз верхнего, поскольку она почти не наклонялась!) какой-то небольшой предмет и аккуратно погрузила его в жидкость цвета темного янтаря. После этого, чуть-чуть, действительно весьма и весьма символически наполненный стакан был предложен Диане. Обойдя сбоку письменный стол, и подойдя вплотную к стоящей гвардионке, Ирина поднесла стеклянную емкость с порцией спиртного прямо к губам своей юной собеседницы.
- Смочи губы, этого будет вполне достаточно! – распорядилась ее начальница.
Диана молча исполнила этот приказ. В нос пахнуло специфическим ароматом. Коричневая жидкость чуть-чуть обожгла ей губы и кончик языка.
- Не увлекайся! – суровый командир Третьей роты отобрала у нее стакан и усмехнулась. – Оставшееся, так уж и быть, употреблю я. Как говорится, за ваше здоровье!
Диана в каком-то оцепенении наблюдала за те, как ее начальница привычным жестом поднесла стакан к своим губам, и с явным удовольствием выпила сей «нектар». А потом с усмешкой передала ей стакан, где остался тот самый загадочный предмет.
Диана вытащила его и замерла в очередной порции удивления.
Это был...
Восьмилучевой значок вспомогательного состава, вот только без той самой пресловутой буковки «У».
- Я что теперь... – Диана была в шоке. Она так и замерла со стаканом в одной руке и значком в другой.
Ирина снова усмехнулась и, забрав у нее значок, прикрепила Диане на китель, на его законное место.
- Поздравляю! – сказала она. – С сегодняшнего дня ты в кадровой группе вспомогательного состава, полноценный боец Третьей роты! Кстати, стакан верни! Он еще пригодится!
И действительно забрала у нее из рук сей стеклянный предмет.
- Но ведь я... – кажется, у молодой женщины глаза вновь были «на мокром месте».
- Что «ты»? – многозначительно усмехнулась ее начальница.
- Я совершила… аморальный поступок. Связь с мужчиной... без брака... И я теперь... – Диана подняла на нее свои карие глаза. Юная женщина смотрела на нее очень серьезно. – Я не вправе быть гвардионкой?
- С чего это вдруг? – удивилась Ирина. Она отошла обратно к тумбочке и вернула стакан на место. Впрочем, сия динамика нисколько не мешала ей продолжать вразумление своей подчиненной. – Мы, чай, не в монастыре. Неужели ты думала, будто кто-то из нас упрекнет тебя за какую-то там «безнравственность»? Прости, но тот факт, что ты провела несколько ночей с человеком, которого любишь, никому не повредил. Хотя, откровенно говоря, капитально поменял вокруг тебя весь расклад отношений. Но, думаю, это все к лучшему.
- Но я... – Диана вздыхает, однако ее взрослая собеседница явно нисколько не собирается принимать во внимание все эти «охи-вздохи».
- Диана, поищи ханжей в другом месте, ладно? – Ирина несколько раздраженно качает головой. – Никого не интересует твоя интимная жизнь, если только она не мешает Службе. Не выставляй ее напоказ, не ставь на первое место в жизненных приоритетах и не грузи ею окружающих. Вот и все требования к тебе по этому поводу.
- Но срок моей стажировки еще не закончился! – Диана явно не ожидала такого варианта.
- Это так, - согласилась ее начальница, - но у тебя особый случай.
- И в чем он выражается? – Диана уже почти пришла в себя, и хочет четкого разъяснения ситуации.
Ирина понимающе улыбнулась и жестом предложила подчиненной вернуться для продолжения разговора в исходное положение.
- Скажи мне, Диана, - мягким тоном обратилась она к молодой женщине, когда они обе снова устроились за столом, - ты в курсе того, сколько бойцов было задействовано в Малаге при твоем освобождении? Ну, там, в Испании?
- На это было необходимо не меньше двух отделений, - уверенно ответила Диана. И, секунду подумав, добавила:
- А если учесть блокаду объекта, которую, наверняка, проводили, то несколько больше.
- Несколько больше, - с какой-то многозначительной улыбкой подтвердила ее начальница. – А точнее, два взвода Первой роты и пять боевых ментатов.
- Ради меня одной?! – Диана в который раз была поражена. - Но... это уровень...
- Вот-вот! – выразительно посмотрела на нее Ирина. – Кстати, распоряжение о той спецоперации, по возвращению в нашу Страну Дианы Афанасьевны Рязанцевой, было подписано лично Ее Величеством. А планировала операцию, координировала всю боевую работу...
- Кто?! – сердце Дианы замерло. Она ожидала, что начальница сейчас назовет ей имя Неизвестной.
- Премьер-комиссар. Это особая должность, которую занимает один из ментатов, приближенных к Императорской Семье, - информация, выданная Ириной, была вроде бы как исчерпывающая, и в то же время ни о чем. – То есть, этой спецоперацией командовала Личный представитель Ее Императорского Величества. Увы, ее имя засекречено. Прости, я знаю, что ты мечтаешь с нею познакомиться. Но это, к сожалению, не в моей компетенции. Я просто хотела показать тебе, что для нас всех ты очень важная фигура. Для всего Батальона. Ты с самого начала на особом положении.
- Но все же, почему? – Диана явно огорчена тем, что о Неизвестной ей так толком ничего и не сообщили.
- Ты высший ментат, - голос Ирины стал серьезным. – Ты Скользящая. Кстати, имей ввиду, не переоценивай тот факт, что я перевела тебя в кадровый состав. На самом деле, твое обучение в самом начале. Откровенно говоря, с тобою еще и не начинали толком работать.
- Я знаю, что я из этой особой категории, - Диана кивает головой. - Но я ни разу не бывала в параллельных мирах, про которые мне столько рассказывали.
- Не торопись, - Ирина по-прежнему серьезна. – Ты должна еще многому научиться. Пока что осваивай другие навыки.
- Но все же, почему меня переводят в «основные» досрочно? – Диана все еще в недоумении.
- С целью индивидуализации подхода к обучению, - отвечает ее начальница. – Прежде всего, так тебе проще будет планировать учебную и боевую нагрузку, И, поскольку вопрос твоей стажировки находится в моей исключительной компетенции, я решила тебе немного подыграть, учитывая твои нынешние особые (она подчеркнула это слово!) обстоятельства. Естественно, с командованием все уже решено. На бумагах, что ты так не глядя подписала (она укоризненно покачала головой и Диана, опустила глаза, поняв свою ошибку), уже стоят подписи гвардион-майора Исламбековой и самой Императрицы. Номер твоему приказу присвоят чуть позже, когда я сегодня сдам бумаги в Канцелярию. Как видишь, и здесь тебе все идут навстречу.
- Но отчего же? – Диана никак не может выйти из состояния удивления. Скорее уж, погрязает в нем, по самую маковку. – Почему Вы подходите ко мне так... по-особому?
- Все просто, - Ирина мягко и ободряюще улыбнулась своей подчиненной. – Позволь мне тебя поздравить, ты беременна.
- Я?! – Диана думала, что лимит на удивление на сегодня исчерпан. Похоже, она ошибалась. – Но... откуда Вы это знаете? Это точно?
- Это точно, - уверенным тоном подтвердила ее собеседница. – Не забывай, я специализируюсь на сканировании. В том числе физиологических аспектов бытия ментатов и людей. Поверь мне, я не ошибаюсь.
- Но как я смогу теперь... Да, Вы правы, у нас же такие нагрузки! И я теперь должна думать уже за двоих... Не знаю, беременная гвардионка, это, наверное, странно, и все же... Ирина, я хочу оставить этого ребенка! – Диана смущенно опускает очи долу.
- Конечно, ты его оставишь! – Ирина странно смотрит на Диану. – Неужели ты думаешь, что у нас кто-то будет предлагать тебе нечто иное? Потому я и позволила себе заняться твоими делами, так сказать, в индивидуальном порядке. Не благодари, не надо! Просто делай то, что должно. А уж мы организуем твою учебу и тренировки так, чтобы это вам обоим ни в коем случае не повредило.
- Спасибо... Я понимаю, как ошибалась, когда думала, что Вы относитесь ко мне с каким-то недоверием, хотя и корректно. А на самом-то деле... Вы так добры! – Диана, несмотря на запрет, не смогла удержаться от благодарностей. И даже снова начала обращаться к своей начальнице «на вы».
- Да не за что! – как-то странно усмехнулась ее Командир. И добавила, вероятно, чтобы окончательно расставить все точки над «i»:
- Кстати, насчет моего настоящего отношения к тебе любимой, все не так просто. Прими как факт, что ты, в принципе, все прочувствовала правильно. Изначально я была как против твоего зачисления в состав учебного взвода, так и против твоего обучения на боевого ментата. Прости, но твое прошлое представлялось мне несколько… э-э-э… неподобающим. Я была уверена, что ты не имеешь морального права носить мундир гвардионки.
- Но… - Диана смешалась. – Вы сами только что… прикрепили мне значок!
- Я изменила свое мнение о тебе, - вздохнула Ирина. И уточнила:
- В лучшую сторону!
- И что же Вас переубедило? – юная гвардионка несколько шокирована этой новостью. Нет, она сразу почувствовала, что начальница к ней настроена несколько предвзято. Но чтобы настолько?
- Многое, - Командир Третьей роты на секунду отвела взгляд, но потом вернула его подчиненной и продолжила. – Твое поведение во время обучения безупречно. Ты искренне пытаешься переделать себя под наши нравственные стандарты. И самое любопытное, что у тебя получается. Ты действительно приняла наши принципы и с удивительным, и вполне искренним рвением пытаешься воплощать их в жизнь.
- Но этого мало, - заметила молодая женщина. – Вас убедило в том, что я из СВОИХ что-то еще. Что именно?
- Мне показали твои медицинские документы, - Ирина говорила это честно, глядя ей в глаза, и нисколько не стесняясь некоторой… э-э-э… специфичности расклада. – Там было выделено кое-что, что никак не вязалось с твоим образом жизни там, в Европе. Когда тебя вернули в Страну, ты была девственницей. И, прости уж меня, отнюдь не «штопаной»**. Кстати, раз уж мы с тобою сегодня так откровенны, расскажи мне, как вообще такое могло получиться в твоей ситуации? Ты же вращалась в кругу самого мерзкого отребья, пусть и одетого несколько приличнее обычных портовых грабителей! Признаюсь, такое чудо меня заставило взглянуть на тебя повнимательнее, и признать в тебе наличие нравственного потенциала, приличествующего гвардионке. Но все-таки, Диана, как такое могло получиться?
- Я… - бывшая «королева казино» прикусила губу, а потом все же взглянула в глаза своей собеседнице. – Я жестко ставила условия работы. Никакого интима, и даже никаких прикосновений якобы дружеского плана. Бизнес это бизнес. «Раздевать» игровые заведения это одно. Развлекаться – это совсем другое. Я никого не подпускала к себе до степени интимной близости. Просто потому, что презирала своих э-э-э… коллег по бизнесу. Считала, что быть со мною это честь, которой они недостойны. Кстати, часть из них была, откровенно говоря, «голубых» наклонностей, и не нуждалась в женском общении. А остальные…
Диана недоговорила.
- А остальные? – начальница, похоже, требовала от нее сугубой откровенности.
- Остальных мне удавалось отогнать… - тихо произнесла Диана. И весьма уклончиво обозначила расклад. – Разными способами.
- Сколько из тех, кого ты не желала допустить к себе, и кто все же попробовал взять тебя, осталось в живых? – жестко спросила Ирина.
- Ни одного, - тихо ответила Диана. На секунду замолчала, опустив глаза, а потом задала вполне закономерный вопрос. – Мне... назвать фамилии? Тех...
- Нет, - Ирина отрицательно покачала головой. – Я, в принципе, не сомневалась, но... Ладно, это дело прошлое. Хотя, конечно, это осложняет расклад по твоей психологической подготовке. Возможно, придется с тобою заниматься психотерапией по этому вопросу. Хотя... Ведь с этим твоим... другом, у тебя не возникло ничего подобного?
- Нет, - ответила молодая женщина, – он был... моим. Я это чувствовала. Поэтому и пришла сюда... поговорить...
- Те, кто хотел тебя... - Ирина недоговорила, но Диана все поняла. – Пытались сделать это... насильно?
- Да, - ответила Диана.
- Что с ними происходило? Сколько их было? - продолжала выяснять ее Командир.
- Это было всего один раз, но их тогда было... двое, - пояснила Диана. Странно, но она почти не смутилась, как будто объясняла своей начальнице какие-то будничные аспекты повседневной обыденной работы, а не признавалась в совершенном за границей двойном убийстве. – Оба из таких, очень серьезных персонажей. Я знала, что физически с ними не справлюсь, и когда они на меня набросились, я испугалась и... остановила у них сердца. Просто «выключила» когда они попытались меня схватить. Сначала у одного, потом у другого. А после я ушла из номера в отеле, куда меня заманили на как-бы «деловую встречу». Там не было камер слежения, ну, для «приватности» обстановки. Поэтому полиция меня не искала. К тому же, я их не грабила, нет! Мне не хотелось к ним даже прикасаться, до того они были мне омерзительны! Ну, а возможность остановки сердца ментатом, это то, что до сих пор многие считают выдумкой «желтой прессы». Поэтому в отношении меня не было никаких подозрений.
- Думаю, подозрения все же были, и их тебе, в конце концов, припомнили, – предположила ее начальница. И Диана резко вздрогнула, вспомнив, ЧЕМ закончились ее «европейские странствия». Но Ирина мягко накрыла ее руку своей ладонью и сказала, как бы закрывая эту тему. – Давай считать, что это все в прошлом. Я верю, что ты защищала себя так, как могла. И я знаю, что здесь, в НАШЕЙ Стране это жестокое средство самообороны тебе не пригодится. Просто, научись держать себя в руках и не отнимай жизнь понапрасну. Здесь, у НАС те, кого объективно следует уничтожить в целях защиты Людей от всяческой мерзости, встречаются крайне редко. Но теперь, после многих месяцев тренировок, ты и с ними можешь справиться безо всяких крайностей. Так что просто будь честна, откровенна и корректна. Я не стану сообщать никому об этих твоих проблемах. Все это случилось там и тогда. Здесь и сейчас я вижу совсем другую Диану. И я тебе полностью доверяю. Просто помни, что боевой ментат должен контролировать себя! И его способности, прежде всего, должны быть нацелены на исполнение обязанностей Службы. Будь собой, и сама следи за своим состоянием. Кстати, не забывай, что вне строя мы с тобою «на ты». Хорошо?
- Хорошо, - Диана, сглотнув, кивнула головой. – Спасибо...
- Пожалуйста! – откликнулась ее Командир. И обозначила ситуацию до конца:
- Диана, я полагаю, тебе нужно встретиться с тем молодым человеком, который так запал тебе в душу и выяснить с ним отношения. Пожалуйста, сделай это. Прежде всего, чтобы тебе самой определиться и успокоиться. Мы все тебе поможем, но основное ты должна взять на себя.
- Да, - Диана торопливо кивнула. – Я это сделаю.
- Сколько тебе нужно времени на устройство личных дел по этому направлению? – Ирина осведомилась об этом в деловом, официальном, и даже несколько канцелярском тоне одновременно.
- Одни сутки! – сразу ответила ей Диана.
- Я даю тебе отпуск на трое суток, - многозначительно произнесла ее Командир и, мягко улыбнувшись, добавила:
- И еще... Постарайся быть тактичной с... э-э-э... другой стороной переговоров.
- Что-то не так? – Диана не поняла ее странного намека. - О чем ты?
- Понимаешь, я, в принципе, не могу не одобрить твое желание привести свои личные отношения к какому-то идеальному варианту. Ну, так, как это видится именно тебе. И все же... - начальница чуть помедлила, вздохнула и продолжила:
- Просто имей в виду, что я отнюдь не настаиваю на твоем замужестве. Видишь ли, настоящий брак требует обоюдного стремления к общности эмоций, желаний и интересов. И если с его (она мягко выделила это личное местоимение) стороны не будет взаимности... не настаивай! Твой ребенок... он будет твоим в любом случае. В общем... Подумай, хорошо?
- Ты считаешь, что он... не согласится? – Диана в своих размышлениях о том, что Всеволод это ее судьба, как то упустила из виду, что его мнения по поводу их совместной жизни, или хотя бы даже и по вопросу продолжения романтических отношений, она, как это ни странно, и вовсе не спросила.
Начальница или просканировала ее мысли, или у ее подчиненной все, как говорится, на лице было написано... Одним словом, Ирина многозначительно кивнула ей, обозначив свое сочувствие и понимание.
- Ты действительно влюблена, и нисколько не сомневаешься в нем, - этим словом начальница обозначила предполагаемого избранника Дианы. – Но про то, что у него может быть и свое мнение, и свои интересы, помимо тебя, ты и вовсе не подумала. Это нормально. Я тебя понимаю, и вовсе не осуждаю. И все же, обдумай все, поговори с ним. И самое главное, не дави на него. Мужчины крайне нервно реагируют на попытки шантажа. И то, что ты беременна, может только осложнить дело. Не знаю, стоит ли тебе вообще говорить о том, что у тебя от него будет ребенок. Я ведь ничего про него не знаю. Соответственно, я не могу ни оценить его личность, ни дать прогноз его возможных реакций на подобное сообщение. А вот ты, Диана, прости уж, что я лезу в такие дебри твоих личных отношений, но что ты мне можешь о нем рассказать?
- Я... – Диана смешалась, замолчала и опустила глаза в стол.
- Ты, по-моему, хотела совета насчет того, с кем ты... – Ирина на секунду деликатно умолкла на полуслове, но потом все же продолжила. – Ты хотя бы скажи мне, кто он, чтобы я знала. Если, конечно, ты это сочтешь допустимым.
- Его зовут Всеволод, - ответила Диана.
- Красивое имя, такое, серьезное! - чуть иронично отозвалась Ирина. – А фамилия, место работы, должность, место жительства? Я, конечно, понимаю, личная жизнь это личная жизнь. И все же, могу я узнать, кто этот счастливец, и нет ли в связи с этим странным (она выделила это слово!) знакомством проблем у моей подчиненной?
– Я знаю о нем совсем немного, - призналась Диана. - Я в курсе, где он живет, мы познакомились с ним на выставке в Манеже...
- Он художник? – Ирина произнесла эти слова с заметным интересом.
- Да, - подтвердила молодая женщина. И зачем-то сразу же уточнила. – В Манеже он выставлялся как художник-иллюстратор, хотя и на его стенде, и у него дома я видела рисунки и акварели, которые явно... необычные по содержанию. И он иллюстрирует в основном фантастику.
- Может быть фэнтэзи? – с каким-то странным выражением в голосе спросила Ирина.
- Наверное! – согласилась Диана. – Я не очень интересуюсь видами беллетристики. Наверное, так.
- Красивые мужчины и женщины с мечами наперевес забарывают пакостное вселенское Зло, - чуть иронично (или смущенно?) произнесла ее начальница.
- Ну, примерно так, - улыбнулась в ответ Диана. – Примерно все такое Всеволод и рисует. Мечи и красивые женщины это, наверное, его пунктик! Очень уж он любит изображать нечто подобное, причем довольно эффектно.
- Н-да, нет слов, - как-то озадаченно заметила Ирина. Потом, покачав головой, после небольшой паузы, сказала, подытожив ситуацию:
- Значит, художник-иллюстратор по имени Всеволод, рисует сюжеты из фэнтэзи в особом, узнаваемом романтическом стиле?
- Да, - подтвердила Диана.
- Кажется, я знаю, о ком идет речь, - как-то загадочно улыбнулась ее взрослая собеседница. – И если это тот, о ком я подумала…
- Это... – Диана заметно напряглась. – Как-то компрометирует наш Батальон? Но я не заметила в нем ничего такого... дурного!
- Да нет, все нормально, я имею в виду совсем другое, - улыбнулась ее Командир. – Даже и не знаю, что сказать тебе. Вся эта твоя история, ну со знакомством и... всем последующим. Это просто какая-то фантастика. Запредельно нереальная. Нет, ну так просто не бывает! И все же случилось!
Даже не знаю, поздравлять тебя с такой предполагаемой партией, или все же отговорить от столь странного союза.
- Почему? - Диана не поняла ее реакции.
- Видишь ли, - как можно мягче объяснила Ирина, - жить с человеком, которому взбрело в голову заниматься творчеством, а уж тем более столь странным, не дающим ни стабильного заработка, ни широкой известности... Это вовсе не сахар. Я, знаешь ли, уже семнадцать лет замужем за бывшим музыкантом. Поверь, хотя он уже вроде бы и остепенился, и теперь не «отжигает» на «драйв-марафонах», как лет двадцать тому назад, а тихо и мирно себе обучает молодежь в Институте Рубинштейна***, он теперь у меня музыкальный теоретик и критик, но... Мама дорогая! Сколько «богемных глюков» я насмотрелась!
- Но ведь ты так и не развелась с ним, верно? - как-то неуверенно спросила Диана.
- Нет, - ответила Ирина и понимающе кивнула молодой женщине. – Я понимаю, ты сейчас психологически находишься в фазе максимума на позитиве. Тебе хочется отдать себя всему хорошему, что ты видишь вокруг. И мне это очень нравится, это подтверждает факт, что те, кто, откровенно говоря, сломили уговорами мое сопротивление при твоем зачислении, были абсолютно правы. Я рада, что ты оказалась куда как лучше, чем я изначально предполагала... А насчет твоего художника...
Ирина замолчала, а потом усмехнулась.
- Диана, окажи мне услугу, - ее глаза блеснули каким-то озорным, веселым огоньком.
- Какую? – юная гвардионка насторожилась.
- Подойди к моему книжному шкафу и посмотри там, на верхней полке, серенький такой двухтомник, книжки в обложке с серебряным тиснением. Они там одни такие, ты не ошибешься! Пожалуйста!
Диана послушно встала и подошла к боковой стене, где расположился книжный стеллаж. На самом деле там были не только книги, но еще много и интересного!
Первая снизу полка, расположенная как бы сверху запертых на ключ нижних шкафчиков, была заполнена стопками деловых бумаг, разложенных по системе, понятной, похоже, исключительно Хозяйке этого кабинета. Впрочем, для самой Ирины это явно вовсе не было проблемой.
На второй снизу полке, как бы этажом выше, были выставлены разные предметы, самого разного рода и принадлежности. Явно, то ли трофеи, то ли сувениры на память о разных странах, порой находящихся в самых разных местах земного шара, куда Командира Третьей роты забрасывала ее судьба боевого ментата. А откуда какой из этих предметов родом? И зачем он был оставлен в числе экспонатов этой небольшой коллекции? Вопрос, вопрос...
Например, старинный калебас с серебряной трубочкой-бомбильей внутри, скорее всего, напоминает о дружественном (или не очень, это ведь как всегда, смотря для кого!) визите хозяйки кабинета в «непопсовую страну Парагвай».
А вот лежит пара ручных гранат, ребристая «лимонка» и экземпляр полегче, наступательная РГД-5, с гладким овальным корпусом. Ну, они могут быть здесь на память о «боевых» практически в любой точке Мира, ведь гвардионки часто оказывались со специальными поручениями в пресловутых «горячих точках». Такова уж Служба!
То же касается патронов калибра 7.62 от СКС, вставленных в две черные жестяные обоймы. Ну, с этими-то понятно. Диана прекрасно помнит тот день, когда их инструктор по стрельбе попросил Командира Третьей роты провести для гвардион-стажеров что-то вроде показательного занятия, с демонстрацией реальных возможностей того оружия, которое большинство бойцов, что в Гвардии, что у Гвардионок, считают декоративным и церемониальным. Тогда, в серии пятисекундных демонстраций, с молниеносными перемещениями, сменой позы для стрельбы, со всеми этими уклонениями и перекатами, Ирина не промазала ни разу, каждый раз поражая очередную ростовую мишень с дистанции 15-20 метров сдвоенными выстрелами из любой позиции. Хоть лежа, хоть стоя, от плеча, или, на короткую дистанцию, на вскидку, почти не целясь, от пояса, не важно. С весьма эффектной быстрой перезарядкой «церемониального» карабина из этой странной непривычной обоймы, через отверстый зев патронника, открывавшийся после крайнего выстрела из десяти. Как ни странно, но Командир Третьей роты выполняла все эти действия просто и красиво, и делала это столь же быстро, как и они сами проделывали нечто подобное со своими куда более современными автоматами.
Бог весть, с чем были у Ирины связаны другие предметы, во множестве наличествовавшие на этой полке! Кстати, за ними, в глубине этого пространства, прислоненные к внутренней стенке стеллажа, находились несколько грамот и дипломов, все «запаянные» в пластик, кроме одного, того, что был с личной подписью Государя. То ли плотная бумага избавляла этот предмет от необходимости «поддержания твердости», то ли просто из уважения к личному автографу Императора Михаила.
И наконец, на третьей, четвертой и пятой полках, если считать снизу, располагались книги, причем подобраны они были тоже, одновременно и логично и экстравагантно.
Книги были разные. От Уставов (кажется, Ирина собрала, зачем-то, все Уставы родов войск, какие только были в Империи!) до справочников по стрелковому оружию. Последних было аж четыре штуки, на английском, французском, немецком и, почему-то, итальянском языках. Кроме того, было несколько словарей и справочников по различным аспектам Русского языка (от банальной орфографии до семиотики!), Британский (оригинал!) и Русский энциклопедический словари, справочник по экономической географии стран Мира, англоязычный учебник по геополитике и многое другое.
Так вот, среди этого самого «другого», на самой верхней полке стеллажа, справа от середины, рядом со словарем оксфордской лексики, были видны два корешка книг светло-серого цвета. На них было обозначено серебряными буквами название серии. Три странных слова: «Истории Серых Ангелов». И внизу каждого тома обозначение частей латинскими цифрами. На первом обозначено «I - IV», на втором «V – VII». Имя Автора на корешках книг почему-то указано не было.
- Да-да, это те самые! – подтвердила кивком головы Ирина. И требовательно махнула ей рукой, призывая Диану вернуться обратно за стол. – Неси их сюда и присаживайся!
Диана молча исполнила ее требование и предоставила своей начальнице требуемые книги.
- Давай сделаем паузу в нашей организационно-распорядительной беседе и побалуем себя беллетристикой, - Ирина сказала это как-то чрезмерно иронично.
Хм... Настолько иронично, что Диана даже насторожилась, почуяв возможный подвох. Поэтому, чтобы ничего не пропустить, она аккуратно открыла книгу, начав, как это полагается в подобных случаях, с авантитула. И первое, что ей бросилось в глаза, это фраза, написанная каким-то не слишком каллиграфическим почерком, наверняка второпях, причем явно выполненная древней авторучкой с синими чернилами. Рукою оригинала, владеющего таким раритетным «перьевым оснащением» (вот уж точно, консерватор, так консерватор!), судя по тексту, непосредственного Автора сего странного произведения, было обозначено следующее:
«Дорогая Ирина!
Это Вам! В подарок от Автора, в знак признания Вашего Чувства Юмора!
Будьте всегда такой же ВВС, то есть, Верхней, Веселой и Славной!»
И неразборчивая подпись, похожая на несколько стилизованные латинские буквы «S» и «Z».
- Ты что, знакома с автором? - удивилась Диана.
- Скорее уж Автор знаком со мной, вернее, с результатами моей работы, - как-то неопределенно ответила ее Командир, и молодая гвардионка тактично не стала уточнять подробностей.
- Теперь будь добра ознакомиться с ключевыми картинками! – вновь усмехнувшись, предложила ей начальница. Она перелистнула шмуцтитул, на котором было обозначено название тома, странно звучащее словосочетание «Восходящая гипербола», и открыла иллюстрацию-фронтиспис на контртитуле****.
Иллюстрация изображала женщину-ангела, в серой одежде, контрастной с ее светлыми волосами и общим, куда более темным фоном. Со сложенными за спиной, какими-то струящимися, или переливающимися крыльями. В руке у женщины-ангела странный меч, с выщербленным, как-бы раздвоенным концом. Она левой рукой обнимает, прижимает к себе вторую женскую фигуру, то ли девочку, то ли женщину с темными волосами, подстриженными под «карэ», в темном приталенном платье до колен, с разрезами до середины бедра по бокам. Лицо этой женщины-ангела чем-то встревожено, вернее несет печать какого-то облегчения от недавней тревоги. Как будто бы сейчас она или вторая фигура, второй персонаж, изображенный на картине, только что избежали угрожавшей им серьезной опасности.
Ее подопечная доверчиво прильнула своей головой к груди этой Светлой женщины, что много выше ее ростом. Мечом в своей правой руке эта женщина-ангел защищает девочку, которая так трогательно к ней прижалась. Меч этот чуть приподнят, как бы в готовности отразить опасность, грозящую ее подопечной, которая, по сравнению с вооруженной своей Защитницей, действительно кажется девочкой-подростком.
«Защитница!» - мелькнуло в голове у Дианы возможное название этой странной работы. Вслух же она, по итогам изучения сего художественного произведения, вероятно, задающего тему первому тому, заметила:
- Очень динамичный рисунок! Да, это его стиль, очень похоже!
- Понятно. А это? – Ирина сама открыла вторую и третью полосы другой книги и, пролистнув шмуцтитул, на котором было написано «Симфонический Вальс», указала на фронтиспис этого тома.
Эта иллюстрация изображала ту же самую женщину-ангела, но уже без крыльев. Здесь эта женщина была нарисована в полный рост и весьма подробно. Каждая деталь была обозначена очень точно, с полной достоверностью. В своих руках Ангелица, на этот раз оказавшаяся, почему-то, в человеческом обличии, держала очень знакомое Диане оружие. Тот самый СКС, «церемониальный» карабин, которым хозяйка этого кабинета владеет едва ли не в совершенстве, две обоймы от которого, набитые патронами, до сих пор лежат там, на полке ее стеллажа. Изображенная стояла в полной скрытой динамики напряженной позе, изготовившись то ли стрелять от пояса, то ли атаковать незримого врага примкнутым к стволу карабина игольчатым штыком. Хотя, в принципе, из этого положения можно ударить и прикладом, чуть-чуть сместив движение тела, с разворотом корпуса влево.
Женщина, сменившая мистический меч на карабин, на этот раз была одета в камуфляжный комплект, очень похожий на тот, в котором гвардионки работают на «боевых». Лицо Ангелицы, вероятно героини всего повествования, было искажено какой-то светлой яростью. Как будто то же самое Зло, от которого она на той, первой картинке, защищала свою подопечную, буквально довело ее до белого каления. На лице изображенной молодой женщины виднелся странный размазанный след. Непонятно, что это там у нее такое. То ли это грязь, как бывает, например, после марш-броска, в непогоду или после дождя. Или, когда падаешь, где пришлось, за ближайшим бугорком, кустом или пеньком, хотя бы чуточку прикрывающим от противника. В ожидании команды выполнить очередную перебежку в направлении цели, или приказа начать атаку. То ли это просто небрежно наложенный, и уже растекшийся грим боевого камуфляжа.
Ее Битва... Нет, ее Бой вовсе не безнадежен. Она обязательно победит. Без вариантов.
«Ярость Благородная!» - вспомнила Диана фразу из какой-то прежней, старинной боевой песни. Этими словами можно было как-то передать настроение рисунка. Хотя оставалось непонятным, кому именно адресована была эта жестокая эмоция, к которой «довеском» явно прилагались пуля и удар штыком...
- Это тоже рисовал он? – как-то почти утвердительным тоном спросила Ирина.
- Он, - теперь уже абсолютно уверенно ответила Диана.
- Ну, тогда нам остается лишь посмотреть выходные данные книги! – улыбнулась ее начальница. И сразу же открыла те страницы второго тома, где располагалась необходимая им информация.
- Вечеровский Всеволод Дмитриевич, - прочитала Диана.
- Ну вот, теперь ты знаешь хотя бы фамилию и отчество своего будущего мужа! – откровенно рассмеялась Ирина.
- Он... Хороший человек? – осторожно спросила у своего Командира юная гвардионка.
- Ну, если верить моему чутью боевого ментата, то вполне! – как-то одобряюще произнесла Ирина. – Хотя, вообще, никто кроме тебя не ответит на этот вопрос по-настоящему. Так что сама уж подумай, своей головой, каково тебе будет жить с ним. И самое главное, как ты сумеешь справиться со своим собственным характером? Сумеешь ли принять «как есть» того, кто будет с тобою рядом? Ведь с некоторых пор ты у нас почти что перфекционистка по вопросам нравственности! Сможешь ли ты понять и принять специфику человека из богемы?
- Смогу! – уверенно ответила Диана.
- Ну, тогда, как говорится, Бог в помощь! – ее Командир произнесла сию старинную фразу вполне серьезно, и даже каким-то естественным тоном, как будто всерьез полагаясь на помощь Всевышнего.
Впрочем... Всякое говорят.
Например, Диана на лекциях по военной истории, прочитанных бойцам учебного взвода на Гвардионском Факультете услышала, что то ли Наполеон, то ли Фридрих Великий, то ли какой-то там французский маршал XVII в. о котором, похоже помнят только Историки... Короче, кто-то из них, сказал:
«Бог всегда на стороне больших батальонов».
Если они и в самом деле правы, то почему бы Ее Императорского Величества Гвардионскому батальону не быть в этом почетном строю? :-)
С другой стороны, тот же Лектор им говорил, что острый на шутку юмора философ Вольтер всем этим военным деятелям ответствовал: «Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне метких стрелков»
Ну что же, в части умения метко стрелять здесь, в Третьей Роте Гвардионского батальона, о ней уже позаботились. Та же Ирина лично «ставила» ей руку, обучая юную гвардионку грамотной работе с ручным огнестрельным оружием. И пусть ей, Диане, до подлинных «ганфайтеров» еще далеко, но соответствующий навык у нее есть. И характер на месте. А значит, симпатии Бога, если верить всем этим лицам, когда-то давным-давно шутившим на околовоенные темы, ей, в любом случае, должны быть обеспечены.
- Да, - ответила Диана. – Он поможет. Обязательно поможет!
Диана снова делает секундную паузу в своих воспоминаниях. То, что было дальше, несколько личное... И все же, если чуть-чуть «подретушировать» пресловутые «интимные моменты», Алина вполне может с ними ознакомиться. Возможно, ей стоит узнать, как взрослые и любящие друг друга люди выясняют отношения, перед вступлением в пресловутый законный брак?
Хотя... Наверняка, у всех это всегда по-разному. У каждой пары по-своему. И вообще, кто это сказал, что именно они со Всеволодом, в этом отношении, наилучший образец? Возможно, ее Але вообще рано влезать в такие тонкости? Может быть, все же не стоит ее посвящать в такое, почти интимное? Ну, почти?
«Диана! Диана! Не прерывай, давай продолжим!» – слышит она изнутри голос своей воспитанницы. И с удивлением отмечает, что сама ничуть не устала от столь плотного общения в «ментальном пространстве». Ну что же, у нее нет принципиальных возражений. Тем более, что сказка еще не закончилась. И есть некоторое количество событий, которые девочке будут скорее приятны. Да будет так.
«Хорошо! Продолжаем!» - отвечает она юной Скользящей и чувствует изнутри себя ее ободряющую и благодарную улыбку.
* Имеется в виду традиционное совещание педагогического состава учебного заведения перед началом очередного учебного года. Ну, те, кто Служил в системе Просвещения, в курсе смысла этой шутки юмора! А для остальных-прочих не суть! – прим. Автора.
** Имеется ввиду возможность хирургической операции по восстановлению девственности, которую иной раз проделывают, чтобы скрыть факт добрачных… э-э-э… «половых отношений» (так корректно?). Автор понятия не имеет, нафига нужно подобное …………….. ханжество! – прим. Автора
*** Имеется ввиду Высшее музыкальное учебное заведение Империи. – прим. Автора
**** Автор извиняется за обилие в этом месте неудобочитаемых слов, в смысле, специфических издательских терминов. Но что уж тут поделаешь, один из героев настоящей книги профессиональный художник-иллюстратор. Он настоял. Сорри за сложность текста! – прим. Автора.