Есть в одном дачном поселке участок. На участке стоит дом, а рядом с домом - небольшой сарай. Вокруг посажены садовые деревья: яблони, груши, вишни. Под деревьями - несколько клумб с цветами. Да еще парник для овощей, вытянувшийся вдоль забора. Много таких участков в поселке. Только в этом есть одно отличие. Всем, кто ни взглянет на сарай, окруженный деревьями, кажется, что похожи они на старых друзей. Так у задней стенки сарая растет могучий куст орешника. Он такой высокий, что давно уже перерос сарай, и его макушку видно издалека. Кажется, будто орешник подпирает собой покосившуюся стену сарая, не дает ей упасть. Поддерживает, как может. А листва на его макушке прикрывает крышу сарая, защищая от дождя и палящего солнца. А когда ветер качает его ветви, то листья начинают шелестеть, и в этом шелесте доносятся отдельные слова. Будто шепотом рассказывает орешник что-то сараю. Да и сам сарай так тесно прижался к орешнику, словно они давно уже единое целое. Так и стоят они бок о бок год за годом.
У левого бока сарая, что почти примыкает к забору, растет куст жимолости. Он уже старенький, это видно по его стволу, испещренному морщинами, и по корявым веткам, раскинувшимся в разные стороны. Он хоть и считается кустом, но больше похож на маленькое деревце, что растет в горах и жмется к ним, защищаясь от сильных порывов ветра. Так и жимолость растет, прислонившись к стене сарая. Только если орешник поддерживает сарай, то жимолость наоборот, прижимается к стене, так будто ищет у нее защиты, от ветра да холодного дождика. А сарай, выглядящий рядом с жимолостью большим домом, бережно прижимает к себе это хрупкое дерево, защищает, как может, от непогоды. А поздней осенью, когда все небо закрыто тучами, из которых моросит мелкий пронизывающий дождик, сарай рассказывает жимолости истории про лето, про бабочек и пчел, что прилетят опылять ее цветы. Рассказывает про ребенка, который приедет летом и будет с благодарностью собирать ягоды, что вырастут на жимолости. Продолговатые, темно-синие как лесная черника, что созревает в середине лета, ягоды у жимолости хоть и покислее, зато и поспевают намного раньше. Да и рвать их удобнее, не надо наклоняться к самой земле. Встанешь под кустом, вверх голову поднимешь – и сразу и видны все ягодки, что растут, почти не прячась среди листьев. Даже белка - подружка орешника - прибегает из леса полакомиться этими ягодами.
А со стороны входа в сарай растет кустик актинидии, очень редкой в этих краях ягоды. Стволы его тонкие и изогнутые, цепляются за все выступы сарая и словно ползут по нему к солнышку. Добравшись до крыши, они превращаются в еще более тонкие ветки. Много их, все покрыты продолговатыми зелеными листьями. Упали бы ветки на землю, если бы не были натянуты специальные веревки для них. С одной стороны они привязаны к сараю, с другой - к большим яблоням, растущим неподалеку, да к крыше дома. Того самого, что стоит напротив сарая. Вьется актинидия как лиана по этим веревкам, вот уже на ветки яблонь перекинулась. Пытается до дома дотянуться, да дальше по нему карабкаться к солнышку. А по ее стволам видно, что если бы не было здесь сарая, не добралась бы она до веревок и яблонь. Так и стелилась бы по земле в поисках опоры.
А сам сарай стоит среди этих деревьев и кустов, прямо в центре. Стены его немного покосились, доски растрескались от дождей да солнца. Рамы на окнах выкрашены белой краской, да висят на них веселые занавески с узором из полевых цветов. Стены внутри сарая недавно были обиты фанерой, дыры в полу заделаны. А под потолком висят лампы - длинные и яркие-яркие. Крыша сарая покрыта рубероидом и не пропускает внутрь ни одной капли дождя, каким бы сильным он не был. Сейчас сарай используется как мастерская. На стенах висят полки, разложены на них разные инструменты – отвертки, пассатижи, дрели. Там же стоят коробочки с разными винтиками
и гвоздями. У окна расположился большой верстак для столярных работ. А вдоль стены стоит много разных велосипедов, самокатов, есть даже скейтборд. Гордится сарай тем, что сейчас он мастерская и гараж для детского транспорта. За свою долгую жизнь много кем ему пришлось побывать. Много лет он стоял забытый и ненужный, заваленный старым хламом. Кто знает, чтобы с ним случилось, если бы не поддержка его верного друга орешника.
Как же так получилось, что подружились они – такие разные: кусты, деревья и сарай? С чего началась их дружба? Какой она была в самом начале, какими они были раньше и остались ли прежними? Смогло ли время их изменить?
Все это началось очень давно, несколько десятков лет тому назад. Одной весной из-под земли проклюнулся маленький росток орешника. Он еще не знал, кто он и где растет. Он просто изо всех сил тянулся к солнышку. Оно влекло его к себе и согревало лучами. Каждое утро, просыпаясь, он только и думал о том, чтобы вырасти еще хоть немножко. Тогда он еще не понимал, что каким бы большим он не вырос, до солнца ему не достать, как и любому другому дереву не земле. Слишком далеко от нас солнце, несмотря на то, что все мы чувствуем его тепло, словно оно гладит нас невидимыми руками.
Сначала росток был очень маленьким, и его не было видно среди густой травы, но уже к осени он ее перерос. Расправил свои листики – еще маленькие, но уже по форме как у настоящего орешника. Сразу было понятно, что он не сорняк, не трава, а будущий могучий куст. Из тех, что растут в лесу и плодами которых лакомятся белки.
Когда люди обнаружили, что у них на участке вырос орех, то совсем не удивились. Наверное, птица уронила, когда несла себе в гнездо, или у белки была здесь кладовая. Вот он и вырос. Пока что он нам не мешает, грядок у нас в этом месте нет. Пусть растет - решили они – а потом разберемся, что с ним делать.
Год от года орешник продолжал расти и тянуться к солнышку. Рядом с ним точно так же росли садовые деревья – яблони, груши, сливы. Только одного взгляда хватало, чтобы понять насколько они отличаются от орешника. Все садовые, они были именно деревьями, с одним стволом, что увеличивался в толщине и тянулся ввысь. Орешник был совсем не таким, каждый год он давал все новые отростки, вокруг основного своего ствола и все они росли одновременно. Так что у него было незаметно, насколько становятся толще стволы. А вот то, сколько места на земле он сам начинает занимать, видели все. И всем деревьям это не нравилось. «Вы только посмотрите на него», - говорили они – «Его никто не сажал, никому он не нужен. Неизвестно как пробрался в наш огород, а сколько места уже занимает. Скоро нас вытеснит, ишь распушил свои ветки. Вот под ним уже даже трава не растет, солнышка ей не хватает».
Слушал это орешник и лишь молчал в ответ. «Ничего от меня тоже толк будет», - думал он.- «Мне бы вот еще немного подрасти. А там уж и орехи на мне появятся. Посмотрим тогда, чьи плоды вкуснее будут».
А люди смотрели на орешник, да удивлялись: «Не поливаем его, не удобряем. А он растет себе, да растет. Каждый год и вширь раздается, и ввысь. Надо же, сколько у него сил и желания жить. Вот что значит лесное растение. Не то, что яблони да сливы - каждое лето их поливаем, удобряем, на зиму соломой от холода укрываем. А каждую весну боимся, что заморозками все цветы прихватит и не будет урожая».
Вскоре орешник перегнал все садовые деревья. Теперь они казались маленькими по сравнению с ним. Осенью все его ветки были усыпаны орехами. Они росли гроздьями по пять штук вместе, по три, и изредка по одному орешку. А садовые деревья давали урожая всего по несколько плодов, и то не каждый год. Когда люди уезжали, к орешнику прибегала в гости белка. Она жила в лесу неподалеку. Белки, как и все дикие звери, не любят подходить близко к жилищу человека. Но уж больно вкусные орехи были у орешника. Не могла белка удержаться и не полакомиться ими. Заодно и с собой уносила, в дупле на зиму прятала. «Почему у тебя орехи такие вкусные?» - спрашивала белка у орешника. «Не знаю». - Качал он ветками в ответ. – «Может потому, что расту я не в лесу, под большими соснами. Вот мне солнышка больше достается, от него и орехи вкуснее». «Может и так», - задумчиво отвечала белка. – «Грибы и ягоды на полянках тоже всегда вкуснее, чем в самой чаще лесной. Да и собирать их там удобнее».
Куст орешника рос вдалеке от садовых деревьев. Вокруг него не было ни грядок, ни построек. Красивый и пушистый стоял он, а тень от него падала на землю вокруг. В жаркие дни люди приходили посидеть в его тени, отдохнуть после обеда. Лето в этом году выдалось очень жарким и засушливым, всем садовым деревьям тяжело пришлось. Не привыкли они к такой засухе. Каждый вечер приходилось их поливать. С нетерпением ждали деревья этого момента. Листья их шелестели: «Быстрей, воды, так пить хочется». А орешник рос себе и рос. Лишь свои тонкие корни пустил поглубже в землю – туда, где влаги побольше. Лесные деревья, не привыкшие к поливу, сами умеют корнями добраться до воды. Не то, что садовые - те привыкли, что их поливают. Вот и не зарываются корнями глубоко в землю, держат их поближе к поверхности.
Людям тоже тяжело пришлось в этот засушливый год. Колодца у них на участке не было. А из колонки ведрами тяжело воду носить. Все чаще стали они сидеть в тени орешника. А вскоре принесли стол, лавки и устроили столовую на открытом воздухе. Теперь они и завтракали, и обедали, и ужинами рядом с орешником. Его ветви и листья защищали их и от жаркого солнца, и от мелкого дождика, что изредка приносила к ним небольшая и легкая тучка.
Орешник просыпался на заре и любовался на солнышко, на то, как оно медленно выползало из-за леса. Сначала небо просто светлело, ночная мгла потихоньку отступала, словно растворялась в воздухе. Край неба, что за лесом, светлел, и вот из-за верхушек деревьев появлялись первые солнечные лучики, еще такие робкие и маленькие. Они тянутся они вверх, а за ними появляется большой и яркий солнечный шар. Кажется, что он сделан из расплавленного золота. В его лучах все тени начинают разбегаться, а роса, выпавшая ночью, загорается на траве миллионом маленьких сверкающих огоньков. Все растения и звери приветствуют солнышко и радуются его появлению. Оно настолько прекрасно, что у некоторых появляются слезы радости на глазах. Сердце их наполняется предвкушением чего-то хорошего, что вот-вот произойдет.
Постепенно воздух прогревается, роса подсыхает. Просыпаются люди и идут пить чай во дворе. Орешник так любит эти моменты. Они никуда не торопятся, сидят за столом, не спеша пьют чай и обсуждают свои сны и предстоящие дела. Что надо полить в огороде, кто на велосипеде поедет за хлебом в магазин, какой суп приготовить на обед.
Орешник очень любил слушать разговоры людей об их жизни и делах. Они обсуждали свою работу, мечтали о том, как достроят дом на этом участке. Как весело будет проводить тут лето их детям. Как по вечерам они будут разжигать костер, жарить на нем мясо и запекать картошку, прямо в углях. А потом есть ее, обжигающе горячую, лишь стряхнув с нее золу.
Это время было одним из лучших в жизни орешника. Каждую осень он засыпал, а проснувшись по весне, сразу распускал свои маленькие, салатовые листочки. Ведь скоро приедут люди, опять поставят столы и лавки. Будут так же пить чай из самовара и рассказывать свои истории. А орешник будет стоять тихо-тихо, и ловить каждое их слово.
Одной весной люди привезли на участок разные строительные материалы. Были там и доски, и кирпичи, и цемент в мешках. Все это сложили рядом с орешником. «Ну все, теперь тебя срубят». -Говорили яблони, растущие рядом. – «А на твоем месте, люди построят еще один дом и будут в нем жить». «Они любят сидеть в моей тени», - отвечал орешник. – «Я верю, что они меня не тронут, и я останусь стоять тут». Все лето, люди что-то пилили, где-то стучали. И к осени выстроили сарай неподалеку от орешника. Он был высокий, красивый. Стены были выкрашены ярко-синей краской, а наличники на окнах - белой.
В сарае около окна поставили стол, лавки. Вдоль стены стояли несколько диванчиков. А в углу примостилась небольшая плитка и кухонный шкаф для посуды. Теперь люди почти все время проводили в сарае. Завтракали в нем, отдыхали после обеда, и все разговоры тоже вели в нем. Скучно стало орешнику без людей, без их неспешных разговоров. Развернул он свои ветви в сторону сарая. Попробовал в окно заглянуть, да прислушаться.
Следующей весной молоденькие побеги орешника выросли с той его стороны, что была ближе к сараю. «Раз люди ко мне не приходят», - решил орешник.- « Попробую сам поближе к ним расти». Сарай же был рад соседству с орешником. «Тень от тебя и меня защищает», - говорил он ему. – «Меньше краска будет на солнце выгорать. Да доски от дождя не так быстро потрескаются». Подружились орешник с сараем. По вечерам, когда люди ложились спать. Сарай пересказывал орешнику их разговоры. И от себя что-нибудь добавлял.
Так прошло несколько лет дружбы орешника и сарая. За это время у них появились новые соседи. С левой стороны от сарая посадили маленький росток жимолости. Его кто-то из соседей подарил хозяевам участка. И они решили его посадить там, где он не будет никому мешать. «Может и вырастет», - решили они, и вскоре совсем забыли про жимолость. Росток был таким маленьким, что его не было видно среди высокой некошеной травы. Когда дул сильный ветер, его качало из стороны в сторону. Он боялся, что еще немного и ветер с корнем вырвет его из земли. «Не бойся», - шептал ему сарай. – «Прижмись к моему шершавому боку, так будет легче сопротивляться ветру». Так и росла жимолость, прижимаясь как можно ближе к сараю. А сарай радовался, что может защитить ее от ветра.
Вскоре жимолость превратилась в маленькое деревце, которое весной начинало цвести самым первым. А после цветов на ней созревали ягодки. Продолговатые, темно-синие. Чаще всего на ней росло по две ягодки вместе. «Совсем как у меня», - говорил орешник. – «У меня орешки тоже редко по одному растут». Ягодки были сладкие, с небольшой кислинкой. Очень похожие по вкусу на лесную чернику. Если есть не глядя, то и отличить одну ягоду от другой было невозможно. Правда, люди редко заходили собрать ягоды. Так как жимолость росла за сараем, то про нее чаще всего забывали. И вскоре все созревшие ягоды осыпались на землю. Только белка лакомилась ими, приходя рано утром на заре, пока все люди спят. «У нас в лесу, еще ни ягод нет, ни грибов». - Рассказывала она орешнику, сараю да жимолости. Набирала белка полные горсти ягод и несла их в лес, в дупло. «Угощу своих бельчат, вот они обрадуются», - кричала она на прощание своим друзьям.
Другим соседом сарая был диковинный куст актинидии. Редкой ягоды, в этих краях. Ее купили на садовом рынке. Сначала она тоже была маленьким ростком с тонким вьющимся стволом. Она была такой слабенькой, что даже не могла сама держать свои веточки и листики, они все время стелились по земле.
Люди берегли актинидию и заботились о ней. Ее посадили рядом с сараем, очень близко, чтобы своими ветвями она могла цепляться за него и карабкаться вверх. Сначала даже ее ветви подвязали веревками, которые протянули до самой крыши сарая. Актинидия цепко схватилась за веревки и очень быстро по ним начала расти вверх. Она была кустом и поэтому дала несколько побегов, таких же тонких, как и основной ствол.
Эта новая соседка сарая отличалась от всех, живущих на этом участке. Она не была и кустом, как орешник, и деревом, как яблоня. Ее стволы вились и цеплялись за все, до чего могли дотянуться. Актинидия была гордая и недружелюбная. С орешником она дружить не захотела. «Вот еще, буду я общаться с лесным сорняком, которого ни сажали, ни поливали. Сам вырос, где захотел». - Сказала она ему как-то. После чего начала тянуть свои ветви с росшей неподалеку яблони. Только вот яблоня не захотела с ней дружить. «Уходи отсюда», - говорила она. «Нечего цепляться за мои ветки. Не умеешь сама к солнышку тянуться, так нечего по другим карабкаться. У меня осенью яблоки созреют, мне и их-то тяжело будет держать. К тому же знаю я таких, как ты. Все ветви мне опутаешь, солнышко загородишь. Не отцепишь потом тебя. Мы, садовые деревья, с лианами не дружим, вот дикий виноград тебе родственник. С ним и общайся». Обиделась на такие слова актинидия. Долго потом ни с кем не разговаривала. Лишь все больше опутывала своими ветвями сарай.
Продолжалось это недолго. До тех пор, пока на участке не достроили большой двухэтажный дом. Он стоял напротив сарая, большой, от него еще пахло свежими досками и краской. От крыши сарая протянули веревки к дому, и актинидия начала виться по ним. «Вот дотянусь до дома, и не нужен мне будет этот старый сарай», - думала она. – «Подружусь с домом, тогда может и яблони захотят со мной общаться».
В конце лета под актинидией натягивали тонкую ткань. Чтобы все ее ягоды падали на нее. Дело в том, что как только ягоды актинидии созревают, они в тот же день осыпаются на землю. А сами они очень мягкие, так что от удара могут помяться. «Странно это», - удивлялись люди, - «вчера ягоды еще незрелые, а сегодня уже осыпались. Да и не понять по ним, скоро они созреют или нет». Даже белка не могла в этом разобраться, хотя вот уж она-то, как лесной житель, знала толк в ягодах. Все дело было в том, что ягоды у актинидии были зелеными и не краснели и не желтели. Отцветет она, появятся маленькие зеленые ягодки, и только в размере увеличиваются. А цвет не меняют. Прибежит белка утром, сорвет ягоду попробовать: «Фу, еще недозрелая она. Да и на вкус какая-то странная, непривычная». Как созрели ягоды, да опали, белка опять их попробовала. «Странно», - говорит,- « вроде ягоды сладкие, а вкуса нет. Как будто из сахарного сиропа сделаны». «Это просто ты в ягодах не разбираешься», - отвечала ей актинидия. – «Сидишь там в своем глухом лесу». Долго ругалась белка с актинидией, рассказывала ей про то, сколько ягод в лесу растет: и земляника, и малина, а осенью и брусника с клюквой созревают. «Так это все дикие ягоды», - пренебрежительно отвечала актинидия. – «Сами растут, как сорная трава». Так и не договорились белка с актинидией. Даже здороваться перестали друг с другом, когда белка прибегала к орешнику и жимолости.
Сарай же с жимолостью и орешником только сильнее сдружились за это время. Ведь после постройки дома люди переехали в него и больше не приходили пить чай в сарай. А орешник-то
уже успел своими побегами дорасти до задней стены сарая. А его верхушка возвышалась над крышей сарая, и была видна издалека. Теперь сарай и орешник стояли рядом, даже белка не могла протиснуться между ними. Под тяжестью крыши, или от того, что плохо сделали фундамент, задняя стена сарая начала перекашиваться в сторону орешника. «Как хорошо, что ты здесь есть». - Говорил он другу. – «Хоть облокотиться на тебя могу. А так уж давно бы упал под тяжестью этой крыши. Совсем я старый и слабый стал». « Ничего, ты еще долго простоишь», - утешал его друг. – «Тебя бы подремонтировать, покрасить, да выкинуть весь тот хлам, что в тебе хранится. Зачем это все людям? Они уже несколько лет не заглядывали и не доставали ничего из того, что там лежит».
Так прошло около семи лет. Орешник, жимолость да актинидия росли, становились все больше и красивей. А сарай ветшал без ремонта: вся краска на его стенах облупилась, потемнела. Уже было не понять, какого цвета он был раньше. Крыша в нескольких местах прохудилась, и капли дождя попадали внутрь, падая на вещи, стоящие в сарае, и на его пол. Вещи от этой сырости покрывались плесенью, а пол начал гнить. Того и гляди, пол провалится, а за ним и стены с крышей.
Так бы и развалился старый сарай. Только одним летом на участок приехали люди и привезли с собой маленького ребенка. В этот раз они остались на все лето, а не только на время отпуска и выходные дни.
Сначала они наводили порядок в доме, в следующем году ребенок начал ходить и порядок начали наводить на участке. Пилили старые деревья, которые уже засохли и просто стояли голыми, без листьев. Разровняли все ямки. Огородили грядки, чтобы малыш по ним не ходил. Так, через несколько лет, дошла очередь и до сарая. Сначала ему перекрыли крышу. Раньше на ней был старый, серый и потрескавшийся шифер, а теперь на нее постелили новый, только купленный рубероид черного цвета. «Это же почти как мягкая черепица», - радовался сарай. – «Я и мечтать не мог о новой крыше». Потом разобрали весь хлам внутри. Большую часть просто вынесли на помойку. Наличники на окнах и дверь выкрасили зеленой краской. Прогнивший пол починили, а стены сарая изнутри обили листами фанеры. На них повесили полки, а на полках разложили инструменты. Около окна поставили столярный верстак (такой же старый как и сарай, оказывается все это время он тоже лежал без дела, но только в доме). Верстак с сараем сразу подружились и начали рассказывать друг другу истории из своей жизни. Верстаку было много о чем рассказать. На нем раньше строгали доски, собирали новую мебель или реставрировали старую. Много часов хозяин провел в обществе верстака. Под конец, в сарае повесили лампы на потолок и провели электричество. Такого в его жизни еще не было. Теперь старый сарай чувствовал себя очень нужным, ждал, когда люди заглянут в него: убрать велосипед от дождя или что-нибудь починить.
Изменилась жизнь и у орешника. Теперь в конце каждого лета, ребенок собирал на нем орехи. Сначала обрывал их с нижних веток. Потом вставал на цыпочки, пытаясь дотянуться до веток, что росли повыше. Орешник же и сам, старался наклонить свои ветви пониже, чтобы ребенок смог сорвать самые спелые орешки, что подрумянились на солнышке. Когда созревшие орехи с самых высоких ветвей осыпались на землю, ребенок приходил собрать их среди опавшей листвы и травы. Он радовался каждому найденному орешку. Набрав целую горсть, он бежал домой, чтобы расколоть их молотком и полакомиться сочными и хрустящими орешками.
А к жимолости ребенок прибегал, как только приезжал на дачу. Он знал, что на ней ягоды созреют самыми первыми. Каждое утро он заглядывал к ней. А потом рвал созревшие ягодки и сразу клал их в рот. Ягоды росли высоко на кусту, не то, что клубника на грядке. Пока созреет, уже и в земле
испачкается - не помыв нельзя ее есть. А этим ягодкам до земли далеко, дождик их умывает. Так что только сорвал и - сразу можно есть.
Актинидия перестала тянуться к дому да яблоням. Они все равно не хотели с ней дружить, а до дома было далеко. Однажды белка сказала актинидии, что она очень похожа на плющ. Сначала актинидия обиделась. А потом попросила рассказать ей, кто такой плющ. Белка сказала, что точно не знает. Ей про него рассказала сорока, а сороке рассказал почтовый голубь. Долго актинидия упрашивала белку попросить почтового голубя прилететь к ней и рассказать про плющ.
Однажды днем голубь прилетел. Он был белого цвета и очень важный. Сев на яблоню он окинул взглядом актинидию и сказал: «Ну, тебе до настоящего плюща еще далеко». «А кто такой плющ?» - спросила опешившая актинидия. С ней еще никто так не разговаривал.
Оказалось, голубь был хвастливым и очень любил рассказывать про страны, в которых он побывал. Так что актинидия уже к вечеру знала все подробности его приключений. И конечно, кто такой плющ. Оказалось, что он ее дальний родственник. Только ягод на нем нет, и он служит для украшения домов. В Англии старинные, родовые поместья все сплошь увиты плющом. Он растет вверх до дому, и порой покрывает собой все его стены. Остаются лишь окна с красивыми цветочными горшками. Чем больше плюща на доме, тем он стариннее, считается в тех краях.
После того рассказа актинидия помирилась с сараем. Она решила, что на его фоне смотрится очень хорошо. С тех пор она перестала тянуть свои ветви в разные стороны, и еще сильнее стала цепляться за сарай, оплетая его со всех сторон. «Скоро ты станешь родовым замком, а я благородным плющом». - Говорила она ему.
Так и стоят теперь на том участке: старый сарай, могучий орешник, маленькая жимолость, напоминающая японское деревце, да актинидия. Жмутся друг к дружке, как будто боятся расстаться. Ведь друг без друга им уже не обойтись.