На этот раз в лесу совсем не душно, воздух пропитан утренней свежестью, и дует легкий прохладный ветерок. Время восемь часов утра, и мы идем вместе с Харрисом к его знакомой. Он шагает, не спеша впереди нас, раздвигая длинной палкой нависшие ветки деревьев, и что-то бормочет себе под нос. Мы с Томасом постоянно непонимающе переглядываемся, когда слышим, как он тихо говорит сам с собой.
«Наверно, его это успокаивает», — предполагаю я, наблюдая за ним.
Босиком идти я больше не могла, поэтому Харрис дал мне черные ботинки своей покойной младшей сестры. И на мне по-прежнему надета рубашка Томаса, а под ней лишь светлое полупрозрачное кружевное белье, которое я долго выбирала к платью для похода в клуб.
Если бы я могла заранее предвидеть это необъяснимое пребывание в параллельный мир, и, если бы этого нельзя было избежать, я бы ни за что не надела такое белье. Хорошо, что рубашка прикрывает мои ягодицы…
Я не могла передвигаться по лесу в своем коротком платье, а из одежды сестры Харриса, к сожалению, мне ничего не подошло по размеру, поэтому Фостер настоял на том, чтобы я была в его рубашке. Я затянула ее кожаным ремнем Харриса так, что она больше стала похожа на тунику. Все же, намного лучше и удобнее, чем платье с узким корсетом. А Томас остался в майке и одолжил у Харриса короткую жилетку из коричневой кожи со специальными вставками для ножей, которая ранее принадлежала его покойному племяннику. Мне было неловко спрашивать Харриса о его родных, но я все чаще об этом задумываюсь. Как именно настигло горе всю его семью?
Перед выходом из дома Харрис дал нам несколько своих охотничьих ножей, ведь на пути в любой момент нам мог встретиться кровожадный фриен или даже целая стая этих диких животных.
Спустя несколько минут ходьбы мы выходим на просторную лужайку, по середине которой стоит двухэтажный деревянный дом, огороженный низким забором.
— Вот мы и на месте, — объявляет Харрис.
— А мы точно не рано пришли? — спрашивает Томас, — Вдруг твоя подруга еще спит?
— Не волнуйтесь. Подъём у нас с ней в одно и тоже время.
Двустворчатая калитка из узких досок настежь открыта, и мы проходим во двор дома. Идем по узкой тропинке прямо к деревянному крыльцу, на котором стоит темноволосая женщина в черных бриджах и синем джемпере.
По обе стороны от тропинки растут пышные цветочные кустарники и несколько маленьких елок. Сладкий аромат разнообразных цветов, смешанный с крепким ароматом хвои, пронизывает дыхание и наполняет легкие.
Увидев Харриса, женщина дружелюбно улыбается, сложив руки на груди, а затем смотрит на нас с Томасом изучающим взглядом.
— Привет, Харрис, — произносит женщина, когда мы подходим к крыльцу дома. Она чуть выше меня ростом и у нее довольно широкие плечи, но тонкие изящные руки. Синий цвет джемпера подчеркивает ее благородную бледность.
— Доброе утро, Агнесс.
— Здравствуйте, — вежливо здороваемся мы с Томасом.
— Харрис, я смотрю у тебя появились новые друзья? — улыбается Агнесс, вновь посмотрев на нас с Томасом изучающим взглядом.
— Не то слово! Познакомься — это Джин и Томас.
— Очень приятно, а меня зовут Агнесс, — женщина в знак знакомства пожимает нам руки.
— Ребята хотят задать тебе несколько вопросов и надеются, что ты им поможешь.
— Конечно. Пройдемте в дом, — Агнесс открывает входную дверь, и мы заходим внутрь.
Прихожая довольно светлая и просторная. Слева у стены стоит низкая обувная тумбочка, а напротив — большой глиняный горшок с пышными белыми цветами, который стоит у лестницы, ведущей на второй этаж.
Через прихожую мы проходим в гостиную, и я осматриваюсь. Светлые стены и полы в сочетании с мебелью из темного дерева с насыщенной бордовой обивкой придают гостиной изысканную роскошь.
Посередине зала стоит журнальный столик со стеклянной столешницей, по обе стороны которого, напротив друг друга, два низких дивана; слева — изящный белый камин, а справа во всю стену стеллаж, заставленный разнообразными статуэтками. Открытые настежь окна в пол пропускают в гостиную свет и свежий лесной воздух.
— Вы пока располагайтесь, а я сделаю нам чай, — говорит Агнесс и выходит из гостиной.
Томас и Харрис усаживаются на один из диванов, а я подхожу к стеллажу и с интересом смотрю на статуэтки. Это изящные обнаженные женские тела, вылепленные из белой глины с удивительным мастерством. У статуэток отсутствуют конечности, что придает им особую красоту и утонченную грациозность.
«Поразительно! Неужели это Агнесс сделала?» — думаю я, восхищенно глядя на статуэтки.
— Обычно, кроме Харриса, у меня не бывает гостей, так как поблизости никто не живет, но я очень рада пообщаться. — Агнесс возвращается с подносом в руках через несколько минут, и я сажусь на диван рядом с Томасом. Она ставит на столик четыре чашки с дымящимся чаем и тарелку с пышными ароматными булочками, посыпанными шоколадной стружкой.
— Агнесс, я твой гость только тогда, когда ты печешь разные вкусности, — шутит Харрис и берет одну булочку. Агнесс смеется:
— Я давно тебя раскусила, хитрец! Ребята, не стесняйтесь и угощайтесь. Я старалась для вас, а не для него, — указывает она пальцем в сторону Харриса и подмигивает. Мы с Томасом улыбаемся и берем чашки с чаем.
— Итак, сколько вам лет, ребята? Откуда прибыли? И давно знакомы с Харрисом? — интересуется Агнесс и, взяв чашку, делает маленький глоток. Мы с Томасом напряженно переглядываемся. Второй вопрос нас слегка озадачил, но мы должны сказать правду если хотим, чтобы нам помогли.
— Мне двадцать пять лет, а Джин… — Томас замолкает и с ожиданием смотрит на меня.
— А мне двадцать, — тут же добавляю я.
— С Харрисом мы познакомились вчера, когда… — Томас снова замолкает и тихо откашливается, — Вы не подумайте, что мы какие-то психи, но, кажется, мы из другого мира.
На мгновение возникает тишина. Агнесс недоуменно смотрит на нас с Томасом, а потом переводит взгляд на Харриса. Тот слегка улыбнувшись, пожимает плечами. Ну все, теперь мне становится не по себе.
— Мы не знаем, как так получилось, но хотим, чтобы вы помогли нам понять, — продолжаю я.
— Говорите, что вы из другого мира и ждете, что я в это поверю? — скептически глядя на нас, усмехается Агнесс.
— Они не знали кто такие фриены и биворосы, пока я им не объяснил. И испугались филлициина, как будто увидели чудовище, — говорит Харрис, попивая чай.
— Но… — Агнесс непонимающе смотрит на нас, — Это же невозможно.
— Ребята, как называется то место, откуда вы? — спрашивает нас Харрис.
— Из города Лос-Анджелес, — отвечает Томас.
— Это в Калифорнии, — добавляю я.
— А что такое Калифорнии? — недоумевая спрашивает Агнесс.
— Калифорния — это один из штатов в Америке, — объясняю я.
— В Америке? — переспрашивает она.
— Теперь ты веришь? — усмехается Харрис.
— Ребята, как вы здесь оказались? — вдруг осведомляется Агнесс.
— Мы ехали в автобусе и попали в аварию. Водитель автобуса врезался во внедорожник и нас начал поглощать огромный поток воды, потом появился яркий свет и вот, мы тут, — объясняю я.
— А что такое автобус?
— Это… — я тут же хочу объяснить ей, но не знаю, как, и посмотрев на Томаса, жду от него помощи.
— Это такая… Карета, — говорит он. — Многоместная карета для перевозки людей.
«Довольно гениально» — думаю я.
— Мы очень хотим попасть домой, но не знаем как, — говорит Томас. — Нам нужна ваша помощь.
Снова возникает тишина. Агнесс задумалась, и ее взгляд устремился куда-то в сторону. Мы смотрим на нее с ожиданием, а она встает с дивана и выходит из гостиной.
«Как же нам теперь быть?» — тяжело вздохнув, думаю я.
Агнесс быстро возвращается с большой книгой в руках и, сев рядом со мной, кладет ее на столик.
Непонятные слова на черной обложке как будто специально выцарапаны чем-то острым.
— Я, конечно, не ожидала, что когда-нибудь встречу людей из другого мира, но могу показать вам кое-какие записи, — говорит Агнесс и открывает книгу на нужной странице. Запах выцветшей бумаги одурманивает.
— Это древний язык Арфагора, — объясняет нам Агнесс, — здесь написаны слова колдуна Олери Ремарка: «Загадка неизведанных нами параллельных миров связана с „пятым измерением“. Помимо трех измерений и „четвертого измерения“ — времени — есть еще одно. Лишь дети Адама и Евы способны пройти сквозь него. Им помогут чистые сердца и сильные души». Ходят легенды, что эти слова он написал, когда был в нескольких шагах от смерти, и многие верят, что на самом деле он не умер, а прошел в параллельный мир через открывшиеся перед ним врата пятого измерения.
— И что это значит? — спрашивает Томас.
— Многие до сих пор не нашли ответа на этот вопрос, но, я думаю, что, соединив сердца, вы поспособствовали открытию врат из одного мира в другой.
— Но… — я на мгновение бросаю взгляд на Томаса, — Мы не…
— Мы не знаем друг о друге практически ничего, — снова договаривает он за меня.
— Давно вы общаетесь? — интересуется Агнесс.
— Мы не общались, то есть, мы всего лишь несколько раз виделись.
— Это вышло случайно, — перебиваю я Фостера. — Мы столкнулись в библиотеке, а потом через некоторое время снова встретились… На празднике. Томас — знаменитость в нашем мире, а я просто студентка медицинского университета.
— Но вы должны понимать, что, даже будучи не знакомыми, судьба свела вас вместе, и теперь вы здесь. Поймите, ваши сердца принадлежат друг другу, ибо вы пребываете в Арфагоре. И, возможно, не случайно. Предполагаю, что врата пятого измерения не открылись бы для вас, если это было бы не так. На сколько я знаю, в Арфагоре еще не было гостей из других миров. Вы первые. — Агнесс говорит настолько уверенно, что, глядя в ее глаза, я на мгновение начинаю верить во все, что она предполагает. А Фостер, молча замер, уставившись на женщину, то ли от непонимания, то ли из-за своего скепсиса.
Все время разговора Харрис задумчиво сдвинув брови, потирает пальцем подбородок и молча смотрит на нас. В его глазах можно увидеть непонимание, растущее с каждой секундой.
Ну вот, теперь мы получили новые вопросы, на которые, кажется, не найти логичных ответов.
В гостиной воцаряется тишина. Опускаю голову, и мой взгляд упирается в пол. Он выложен из идеально ровных досок цвета слоновой кости, натерт до блеска, и, кажется, если я сфокусирую взгляд на несколько минут, то увижу в нем свое отражение. Глубоко вздыхаю и поднимаю голову. Скрепив пальцы в замок, Томас украдкой поглядывает на меня, о чем-то размышляя. Интересно, о чем он сейчас думает?
Вдруг слышится стук в окно, и я поворачиваю голову на звук. Молодой темноволосый парень заходит в гостиную прямо через панорамное раскрытое окно.
— О, Лекс, привет, — увидев его, говорит Харрис.
— Здравствуйте всем! — Дружелюбно произносит тот. Сразу замечаю висящий у него на плече охотничий лук, а за спиной — футляр с длинными стрелами. Белая майка запачкана грязью, а черные брюки закатаны до колен.
Внешне он очень красив и статен. Напоминает тех многих парней-моделей, чьи снимки занимают обложки современных модных журналов. Высокий шатен с натренированным телом. У него гладкий высокий лоб и изящные прямые брови. Пухлые губы изогнуты в приветливой белоснежной улыбке, а миндалевидные карие глаза весело лучатся.
— Лекс, опять ты залез в окно! — возмущенно качает головой Агнесс, — Тебе что, дверей мало?
— Мама, не ругайся. Не охота обходить весь дом, — произносит парень и подходит к нам ближе. Он сразу обращает внимание на Томаса, а затем его глаза замирают на мне.
Взгляд Лекса изучающе скользит по моему телу и мне становится неловко. Он буквально трогает меня глазами.
— Знакомься, это мои новые друзья, Джин и Томас, — представляет нас Харрис. — Ребята, это сын Агнесс — Лекс.
— Рад знакомству, ребята! — дружелюбно восклицает парень.
— Привет, — тихо отвечаю я, а Томас встает с дивана и пожимает ему руку в знак знакомства.
— Опять ходил на охоту? — интересуется Харрис.
— Нет, ты что. Я бы тогда пришел не с пустыми руками. Я ходил тренироваться. Стрелял по лесным гусям и белкам, — смеется Лекс.
— И как успехи?
— Я — профи!
— Смотри не перестарайся, профи, — улыбается Харрис.
— Конечно нет. Ты же мой вечный учитель, с тобой не пропаду.
— Не нравятся мне эти ваши охотничьи повадки, — бубнит Агнесс.
— Ты всегда волнуешься. Знания в охоте ему пригодятся, — говорит Харрис.
— А что вы тут читаете? — спрашивает Лекс, посмотрев на раскрытую книгу, лежащую на столе.
— Да вот, пытаемся разобраться в одном феномене, — вздыхает Агнесс.
— То есть?
— Пытаемся разгадать тайну параллельных миров, — усмехается Харрис.
— Я конечно знал, что вы фрики, но не на столько же! — смеется Лекс.
Нас отвлекает внезапно раздавшийся на улице громкий вой какого-то животного. Агнесс вскакивает с дивана и ничего не сказав выбегает из гостиной.
— Ну вот, опять, — равнодушно вздыхает Лекс и садится на диван.
— Не поможешь? — спрашивает его Харрис и быстро встает с дивана.
— Я пытался и раньше, но у меня жуткая аллергия на шерсть.
— Томас, идем со мной, а то я один не справлюсь, — Харрис выбегает из гостиной и Фостер поспешно следует за ним. Мы с Лексом остаемся одни. Я непонимающе смотрю на него, и он улыбается.
— Не волнуйся. Просто Бейли снова заболела.
— А кто это?
— Мамин биворос. — Объясняет Лекс.
— М-м.
— Не хочешь прогуляться, пока они возятся с рогатой? — вдруг спрашивает парень. Я мгновение смотрю на него растерянным взглядом, а потом отвечаю:
— Если только недалеко.
Лекс улыбается и, кивнув, встает с дивана. Я следую за ним.
Мы выходим через кухню на заднюю террасу дома, расположенную под деревянным навесом. Посередине стоят несколько кованных столиков и стулья в таком же стиле, а вокруг деревянные горшки с цветами и маленькими декоративными деревьями. Тоненькие ветки, грациозно склонили к каменному полу свои пышные зеленые лепестки.
— Здесь красиво, — осмотревшись, заключаю я.
— Харрис помогал нам стоить.
— Вы давно знакомы?
— Я знаю его всю свою жизнь, — усмехается Лекс, — а с мамой они познакомились еще за три года до моего рождения. Трудные тогда были времена…
— Трудные?
— Война за независимость и все такое. — Объясняет парень и садится за один из столиков. — Ты, наверное, и так знаешь.
— Эм, нет. — Мотаю я головой.
— Да ладно? И почему же? О войне за независимость знают все. Тебе что, в школе не рассказывали?
— Нет, — усмехаюсь я.
— А родители? — удивляется Лекс.
— И родители об этом тоже ничего не знают.
— Не может быть. Постой, откуда ты? — прищурившись спрашивает он. Я сжимаю губы и сажусь напротив него. «Не показаться бы дурой», — думаю я про себя.
Мне кажется, если я сейчас скажу правду, то Лекс будет громко смеяться надо мной, хотя что может быть досаднее? То, что я скажу правду, в которую он не поверит? Или то, что он будет считать меня сумасшедшей, пока не убедится в правоте моих слов?
— Какая разница, все равно, не поверишь.
— Ну, а ты попробуй объяснить, — улыбается Лекс, откинувшись на спинку стула.
— Эм… Этот мир мне не дом. — Неуверенно говорю я.
— Да-да, ты похожа на внеземное существо! — шутит парень, раскачиваясь на стуле.
— Очень смешно. — усмехаюсь я, сложив руки на груди.
Лекс протягивает руку к одному из деревянных горшков и срывает с ветки пышного цветка, похожего на розу, алый бутон.
— А я не смеюсь вовсе. Взглянув на тебя, я сразу понял, что ты не из мира сего, — говорит Лекс и протягивает мне бутон.
— Томас тоже. — Я беру цветок и вдыхаю его сладкий аромат.
— Он больше на местного похож, — смеется парень.
— Звучит как комплимент, — вдруг на террасу выходит Томас. Я оборачиваюсь. Его белая майка забрызгана кровью.
— Томас, что произошло? — с волнением спрашиваю я.
— Только не говори, что рогатая умерла, — тут же произносит Лекс.
— Нет-нет. — Томас садится к нам за стол, — У нее было небольшое кровотечение и Харрису пришлось промыть ее каким-то раствором. Сейчас она успокоилась и засыпает.
— Значит, точно жить будет. — С облегчением выдыхает Лекс.
Взгляд Томаса задерживается на цветке, который я держу в руках. На мгновение замечаю, как зашевелились его скулы. Кажется, еще чуть-чуть и его зубы начнут скрежетать от напряжения. Не понимаю, ему чем-то не понравился цветок? Он откашливается и, скрепив руки в замок, быстро отводит взгляд в сторону.
Вздыхаю, и мои губы невольно растягиваются в едва заметной полуулыбке.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/02/06/1414