Автобуса был пуст.
Заглянув в салон, я поинтересовался у водителя:
- В аэропорт?
- Угу.
На случай если автобусы в этом городе имели привычку отъезжать без предупреждения - и без пассажиров, я поинтересовался:
- Скоро поедем?
- Покурить успеешь, - водитель сам подал пример, потянувшись за сигаретами.
Но стоило мне закурить, как к автобусу подвалила целая толпа ребятишек, которые принялись шумно рассаживаться по местам. У каждого в руках была радиоуправляемая модель самолета, и я подумал, что возможно табличка за окном автобуса означает совсем не то, что я полагал.
Детей сопровождало двое взрослых, и когда я вслед за всеми попытался войти в автобус, один из них, со значком-самолетиком на груди, преградил мне путь.
- Вы кто?
- Мне бы в аэропорт.
- Всем в аэропорт. Впрочем,.. - он осмотрел меня в рост, - ладно, если что скажете, что вы папа Павлика Могильницкого. Который, кстати, так и не пришел, - добавил он, обращаясь куда-то вглубь салона. - И – сядьте где-нибудь сзади…
Половина автобуса осталась пуста и я послушно перебрался на последние сидения. Никто не обращал на меня внимания, чему я был только рад.
Некоторое время я созерцал мальчишеские затылки, а затем отвернулся, чтобы как следует изучить пейзаж за окном.
Когда автобус в очередной раз вильнул на развилке, по оживлению в салоне стало понятно, что мы уже недалеко. Однако чем ближе мы подъезжали, тем яснее мне становилось, что я заехал не туда.
Отсюда не могли летать самолеты.
Автобус проехал прямо на взлетную полосу, которая, не смотря на груды мусора и следы устраивавшихся здесь автомобильных гонок, выглядела на удивление не плохо.
Дети высыпали из автобуса и бросились со своими самолетами вглубь взлетного поля. Там они принялись под наблюдением парня со значком готовить свои модели к взлету. Судя по всему, они приезжали сюда уже не в первый раз.
Водитель сразу улегся на «двигатель», и прикрыл глаза кепкой, а второй сопровождающий, видимо отец одного из мальчиков, стоял возле автобуса, с любопытством наблюдая за ребячьей суетой. Поколебавшись, я вышел вслед за всеми.
Главное здание аэропорта, похоже, было построено совсем недавно, однако сейчас от него остались одни стены. На взлетной полосе, немного в стороне от автобуса высился «ТУ-154», показавшийся мне неожиданно огромным. Было видно, что поначалу его пытались сохранить, однако сейчас он представляет собой лишь аттракцион для подростков. Возле ангаров виднелся еще один самолет, поменьше, но в каком он состоянии - было не разглядеть.
Чтобы отвлечь внимание напарника от происходящего на поле, я попросил у него огоньку. Понимая, насколько это глупо звучит, я все-таки счел возможным спросить:
- Отсюда, я погляжу, самолеты не летают?
- А ты хотел улететь?
- Ну, сюда-то я как-то прилетел,.. - сказал я, но, поняв, что концы с концами не сходятся, поспешил спросить: - А есть по близости другой аэропорт?
- Да сколько угодно, – сосед хмыкнул. - Есть старый аэропорт для малой авиации. Есть военный аэропорт где-то лесу. Есть аэропорт в соседнем городе…
Я обрадовался тому, что все может встать на свои места:
- В соседнем городе? А, я-то все думал, почему за такси так дорого вышло.
- Здесь мог быть и космодром, да что толку. Самолеты уже семь лет как не летают. Ни здесь, ни в соседнем городе, ни где-либо еще.
Мальчики на взлетной полосе радостно загудели. Два самолета поднялись в воздух и уже выписывали разные фигуры высшего пилотажа. Их владельцы азартно помогали своим пташкам, изо всех сил вдавливая кнопки «дистанционок». Остальные наблюдали, ожидая своей очереди на взлет.
Я изучающее посмотрел на собеседника. По его лицу не было понятно - шутит он или нет.
- Почему не летают?
- По закону. Не знаю уж по закону физики, или по какому другому, но только ни один самолет не может больше подняться в небо.
Признаться, я не знал, как реагировать:
- Так, говоришь, ни один самолет?..
- Ни самолет, ни вертолет, ни гнездо с кукушкой. Все, что до сей поры летало и крыльями не махало.
- Гнездо с кукушкой… Я-то как по-твоему сюда попал.
- Тебе лучше знать. Может тебя инопланетяне похитили, а теперь высадили. Через много лет.
- А какой сейчас год? – поддался я.
- Две тысячи четырнадцатый.
- Все правильно, две тысячи четырнадцатый. Что ты меня путаешь. И самолеты летают, и спутники …
- И ракеты класса «земля-воздух»?..
- Издеваешься?
- Это по-твоему издевательство? – Собеседник обвел широким жестом горизонт. - Я же тебе говорю - кроме воздушных шаров и дирижаблей в воздух больше ничего подняться не может.
- А дельтапланы? – решился я на шутку.
- Вот и лети на дельтаплане.
Мы замолчали, глядя, как в небе носятся шустрые модельки. Одна из них, небольшой синий самолетик, пролетела прямо над нами. По тому, как собеседник смотрел на этот самолетик, я понял, что это игрушка его сына.
Я уже другими глазами оглядел окружающий пейзаж. Разрушенные здания, брошенный самолет, следы устраиваемых на взлетной полосе гонок.
- Господи, да кто же такое смог устроить. Ведь не само же по себе это произошло.
Мужчина процедил недружелюбно:
- Знамо кто. Небось, друзья твои постарались, инопланетяне. Слушай, а может быть ты и сам из них? Таких как ты у нас здесь не любят. Летел бы ты к себе обратно.
Я, не понимая, шутит он или нет, попытался огрызнуться, уж я-то могу доходчиво объяснить кто я и откуда, но наш разговор прервал шум с поля. В небе послышался слабый треск, который заглушили крики детей. В небе что-то произошло.
Сосед, приставив от солнца ладонь козырьком, пробурчал:
- Опять Маслов на таран пошел. Уже три сбитых самолета на его счету.
Дети понурые возвращалась к автобусу. Один мальчуган всхлипывал, а другой отстал, и искоса поглядывая на остальных. У обоих в руках были обломки самолетиков.
- Мы уезжаем, - бросил инструктор, пересчитывая по головам залезающих в автобус детей.
Но я уже решил.
Двери автобуса закрылись перед моим носом, и они уехали – а я остался стоять на поле. Его окрестности уже начали зарастать молодыми деревцами. Тишина вокруг стояла необыкновенная – даже захотелось крикнуть. Вместо меня это сделала неведанная птица, каркнув откуда-то из леса.
Постояв еще немного, я пошел к самолету. К его крылу оказалась приставлена деревянная лестница, а аварийный выход был открыт. Через разгромленный салон я пробрался в кабину управления. Если не считать отсутствия приборов, кабина сохранилась совсем не плохо. Везде валялся мусор, но обшивка и стекла были целые. Устроившись поудобнее в кресле пилота и уставившись в начинающее темнеть небо, я принялся ждать. Ждать, когда за мной прилетят.