- Родион Романович, так мы не до чего не договоримся – Порфирий Петрович в который раз вытер влажный лоб шёлковым платком – Ещё раз говорю, вас соседи видели. Дворник Агап и красильщик Фёдор.
- А я вам ещё раз повторяю: ошиблись они! То есть Фёдор ошибся, а Агап просто врёт. Я ему давеча семь копеек занял, так он вишь как решил не отдавать.
- Как заняли? Вы же говорили, что и в районе том не были никогда, и не знаете там никого!
- Натурально не знаю. Я деньги Разумихину в долг дал, а он почти наверняка вашему Агапу и перезанял. За ним это водится, всяким Агапам помогать.
- А что вы скажете о записи камеры видеонаблюдения? Той, где вы с банкомата деньги со старухиной карточки снимаете?
- Не «вы», а преступник! Злодей в обличьи человеческом!
- Так он не только в обличьи, он ещё и в картузе вашем! Вон полоски продольные – Порфирий Петрович перевёл взгляд на картуз Раскольникова, немым укором висевший тут же на гвозде.
- Ваши полоски какие? Серые. А на моём-то картузе – зелёные! Ну, или почти зелёные.
- Так запись чёрно-белая.
- А вот вы сначала запись нормальную раздобудьте, а потом честных людей и обвиняйте!
- Вас не обвиняют пока – Порфирий Петрович устало вздохнул – Вас подозревают.
- Я подозреваю у себя аппендицит. Так я ему глупых вопросов не задаю и чёрно-белыми картузами не пугаю!
- Хорошо, а как вы объясните тот факт, что на месте преступления мы нашли ваш паспорт?
- Хм… Мой?
- Ну да. Вот – Раскольников Родион Романович. 1843 года рождения. Русский. Отдел ФМС, код подразделения.
- Так я его на регистрацию коменданту общежития сдавал. Бог его знает, кто его оттуда взял. Тоже мне – паспорт! Вот если бы вы студенческий мой нашли или книжку зачётную!
Порфирий вздохнул. Разгильдяйство коменданта студенческого общежития давно уже было притчей во языцех. Негодяй-студент буквально выскальзывал из рук.
- Пусть так! – профессиональный следователь ещё не терял надежды – А ваши следы в квартире убитой?
- Я не один хожу по Петербургу босиком! У нас полгруппы обуви не имеют.
- А как быть с вашими отпечатками на топоре? Он, между прочим, – орудие убийства.
- Опять неувязочка, я всегда в перчатках хожу – студент растопырил дырявую замшевую пятерню.
- Даже когда моетесь?
- Кто моется во время сессии? – Раскольников боязливо перекрестился.
- Да вы, я смотрю, и между сессиями мытьём не злоупотребляете.
- Воды в общежитии четвертый месяц нет. Все вопросы к коменданту.
- Но разве вы не могли снять перчатки во время убийства?
- Вы мне льстите, ваше благородие. Для этого голова нужна. Вы зачётку мою видели?
Порфирий Петрович поморщился: аргумент был серьезным.
- А ваш ДНК повсюду в комнате убитой?
- ДНК? Это ещё что такое? «Другие Неизвестные Капли»? Слюни? Сопли? – студент непроизвольно сплюнул и высморкался – Порфирий Петрович, вы же умный человек! Какое ДНК в девятнадцатом веке? Вас всё жандармское отделение засмеёт!
Следователь бессильно опустил руки. За всю его профессиональную практику у него еще не было подобного случая. Дело, казавшееся простым как карандаш, которым он заполнял протокол, уходило между пальцев. Взгляд чиновника бесцельно блуждал по скромной обстановке комнаты общежития, пока случайно не натолкнулся на явное несоответствие.
- А это что такое? – Порфирий Петрович кивнул на полку у холодильника.
- Лапша быстрого приготовления «Доширак».
- Десять пачек!? Да вы же стипендию не получаете с первого курса! С тех пор как опубликовали в газете ту вашу статью «Наполеон – дурак!».
- А я в викторину выиграл!
- Вы нездоровы?
- Что я уже в викторину выиграть не могу. В ту самую, где по телевизору нужно слово из букв составить. Набор был «БАБОКАЧ», я позвонил им, дуракам, и сказал, что слово «БАБОЧКА»!
- Ну, это мы проверим! – Порфирий Петрович отметил в блокноте новую версию для проверки.
- Да-да, звоните. У них там и телефон внизу постоянно бегущей строкой.
Усталый следователь поклонился и вышел.
- Чёртов «Доширак»! – Раскольников смачно сплюнул на грязный пол – Собирался же купить всего одну упаковку! Ну, максимум, две. Так нет же – «Разбогател! Разбогател!». Хорошо ещё, вилки, украденные из столовой, не заметил. А Порфирий-то дотошный какой! Ну ладно – студент самодовольно улыбнулся – Военкома вон за нос девятый год вожу, авось и здесь прорвёмся!