Ира и Лева традиций своих не меняли, дом был гостеприимным и Володя во всякий приезд совершал к ним визиты. Прошло еще два года – он перешел на работу, связанную с командировками, и появлялся у друзей даже на их день рождения. Теперь его приезды определялись, якобы, интересами производства…
По возможности, влюбленные сохраняли традицию тайных встреч у Ирочки, но делать это было не просто. Однажды Вова, прилетев в Южный в командировку, специально остановился в гостинице, и Таня даже пришла к нему, но близости не произошло, нашлось обстоятельство, которое им помешало. У Ирочки она чувствовала себя комфортно и, будучи чистюлей по натуре, доверить свое тело гостиничным простыням не могла.
И все же прекрасные мгновенья были. Однажды летом, в самую жару у друзей вечерком, когда зной сменила хоть какая-то прохлада, собралась все та же компания. Славно попели и потанцевали, и посплетничали в мелких группах, а поздно вечером некоторые гости отбыли домой.
Утром на везение таинственной паре, как уже бывало, Юра уехал на охоту, за ним заехали приятели, а хозяин отправился помогать папе на дачу. Все это было не важно, главное, что с шести утра Танечка и Вовочка, переселившись по предложению Ирины, спали вместе на широкой хозяйской постели.
Вова, заметив, что у нее открылись глаза, начал свои происки по совращению еще не совсем проснувшейся дамы. Одежды никакой на них не было в силу жары и уже устоявшихся откровений, были другие утренние нужды, с которыми они справились достаточно быстро.
Принятый прохладный душ и пробудил их, и дал передышку от жары. Они прилегли, – свет сквозь штору падал, так интересно выхватывая ее тело из полумрака, что Вова вдруг начал разглядывать «обнаженную», чего никогда раньше не делал.
Какое-то время она лежала на боку, мужчина затаившись смотрел на нее сзади и соблазнительный изгиб тела, там где спина сочеталась с бедрами, возбудил его, как-то по-особенному. Иные образы, взятые когда-то из живописи или пикантного фото, блеснули и оживились в нем пьянящим коллейдоскопом.
Вскоре она повернулась и осталась лежать на спине.
Картина была пронзительно необыкновенной, но ему удалось, обуздав свою страсть, увидеть, как сходились линии ее тела в местах обычно от него скрытых. В этом было особое очарование запомнившегося утра.
Сближения было не миновать, сил откладывать наслаждение больше не было. Они отдавали себя друг другу бесконечно, пытаясь продлить эти мгновенья как можно дольше. Казалось, оба просто расплавятся, как пломбир на солнце, и Таня, спасая ситуацию, тихо ему на ушко шепнула:
– Давай положим между нами простынку, а то ты можешь соскользнуть и улететь под кровать, – он не возразил, они быстро все соорудили, оставив доступ для особой связи, и вновь доводили один другого до заложенного в них финала. Потом слуги сладострастия отсыпались, потом их кормила Ирина, а потом они вместе отправились по домами.
Изменами все эти встречи Владимир не считал, ведь с Татьяной они познакомились раньше, чем появился Юрий, и это как будто давало им право доигрывать когда-то не сыгранную пьесу. В глаза ее мужу он не смотрел, а общался с ним просто как с одним из гостей.
Очень большие перерывы во встречах все же свою роль играли, влюбленность стала переходить в давнее знакомство. Они могли бы проводить встречи чаще, но все как-то не получалось, а настоящего рвения уже не было… В один из визитов Ира сообщила Владимиру новое известие, такой же важности, как в прошлом сообщение о ее браке.
– Таня наша работает «на фирме», у нас теперь так модно говорить. Они там делают что-то из дерева, хозяин – ее знакомый, и они даже дружат. Она хорошо зарабатывает, в общем, у нее все «окей», – говорила Ирина путано, ей не хотелось рассказывать о Тане все, что знала, но оставить Вову в неведении, она тоже не могла.
– А Юра с нею? – спросил он, растерявшись от новости.
– Да, конечно, они живут вместе, как и жили.
– Мда, – произнес Владимир и подумал, что он уже, как ни считай, становится третьим-лишним. Все было закономерно, со времени их первой встречи прошло больше десяти лет, и вообще… От всего, что он в этом событии узрел, в нем проснулся синдром отверженного эгоиста, но вскоре его истинные чувства нежности и уважения к Тане вернулись и более его не покидали.
– Татьяне можно все, ничего дурного она не сделает – так складывается ее жизнь, она работает и хочет благополучия для себя и своей семьи. Ей виднее, как поступать со всеми мужчинами, которые встретятся на ее пути, – сказал он. – Ты, Ирочка, знаешь, что нас связывает, но при всей своей ревности я приму ее предпочтения… Сил у меня для этого хватит.
Для Владимира сюжет их истории с Татьяной был фантазийным – сказка наяву. Он будто не видел своих шалостей и совести в глаза не заглядывал.
– В конце концов, я имею право на ниспосланное мне счастье, – было его главным аргументом и оправданием перед самим собой. Да и происходили события в разных городах, семейные в одном, а связанные с девушкой в другом.
Предстоящий переезд его семьи, тоже планировался вне зависимости от мира Татьяны. Миры жили в его душе автономно, они друг другу не мешали, так он был устроен. Деловая часть его жизни обычно от иллюзий не страдала, они скорее обогащали её, находя применение в творчестве.
А вот в личных отношениях, увлекаясь, Владимир входил в роль со всей своей страстью и верой в натуральность сюжета. Он заражал партнера своей способностью к перевоплощению и искренностью и поэтому, переживания его были правдивы!
Каждый из дней, которые они провели вместе, каждая прожитая минута были полны счастья, и память об этом осталась в нем навсегда. Он был благодарен ей всем сердцем, но в тот свой визит, впервые за время пребывания в Южном ни разу Татьяне не позвонил.
Прошло два года и Вова с женой переехали к своим родным в этот прекрасный край на постоянное место жительство, а сын их поступил на учебу в ВУЗ и стал жить в другом, находящемся неподалеку городе, расположенном на берегу моря.
За многие годы, прошедшие с тех пор, Романтики изредка общались по телефону и еще реже виделись, – все эти встречи уже не были тайными, и не вызывали в них былой страсти…
12 07 14