Улетела в трубу

Ли -Монада Татьяна Рубцова
     Анжела Михайловна была ужасной трусихой. Она боялась начальства, боялась своей будущности, переживала за детей и внуков, но сильнее всего страшилась ночи. Ночь для нее была наполнена мистическим смыслом. Да и как не бояться темноты, если ты одна-одинешенька в своей квартире, не с кем словом перемолвиться. Приходилось разговаривать с самой собой не только про себя, но и вслух. Перед сном смотрела сериалы, пока не проваливалась в  спасительное забытье. Наутро просыпалась с включенным телевизором и ярко горящей лампочкой под потолком. Особенно тяжело было засыпать под слепящий свет, утром болела голова, и Анжела Михайловна чувствовала себя прескверно. Днем засыпала на часок, когда уже мозг   переставал сопротивляться и тело требовало полноценного отдыха. Во дворе пожаловалась знакомой на свои  ночные страхи. Знакомая посоветовала свет выключать, одного, мол, телевизора достаточно. Оказалось, и правда так лучше.
     Анжела Михайловна не была заброшенной. Дети часто навещали ее, но у них были свои семьи, свои заботы. Да и кто сейчас живет со стариками... Будучи помоложе, Анжела Михайловна не раз сталкивалась со старческим маразмом в лице других. Теперь она понимала, что одиночество из кого хочешь сделает маразматика. Насмотришься телепередач - и уже любой звонок в дверь воспринимаешь как попытку к ограблению, а то даже и убийству. В далекие годы у нее была пара спутников, но они когда-то поменяли орбиту, и кому теперь она нужна стодвадцатикилограммовая, с ее пердизмом-метеоризмом и урологическими прокладками...
     В тот памятный день она была рада приезду сына с невесткой. Рада, потому что могла поспать без света и телевизора, а значит, могла выспаться. Пообщавшись с молодыми, Анжела Михайловна пораньше юркнула в свою спальню, прикрыла дверь,  выключила свет, с наслаждением легла на живот и начала засыпать. Но что-то пошло не так. На нее накатила какая-то волна, по спине побежали жуткие мурашки, тяжелая  Анжела Михайловна стала невесомой,   неведомая сила приподняла ее над кроватью  и... женщина закричала. На ее крик никто не отозвался. "Что они там, совсем оглохли что ли?"-подумала Анжела Михайловна. Она с прекрасно слышала, что сын с невесткой не спят, смотрят "Дом -2": учатся правильным взаимоотношениям.
     "Помогите!" - просипела женщина и тут же опустилась на койку. Сил терпеть такие напасти у нее не было, она быстренько накинула халат , открыла дверь и выбежала в зал. "Я боюсь, я прилягу с краешку",- объяснила она детям и тут же пристроилась на диване, благо, он был широченный. Полежала немножко и вдруг поняла, что ее никто не замечает.  "Странно! Очень странно! Неужели я сплю?" Анжела Михайловна решила вернуться в свою комнату и провести эксперимент. Она легла на кровать и подумала: "Если я не сплю, то смогу нажать на выключатель, и свет загорится". Подошла к выключателю, нажала... Но рука как будто проходила сквозь него, какие бы усилия она ни прилагала. Тогда она решила открыть дверь. Дверь не поддавалась. Анжела Михайловна сникла. "Это конец!" Понурив голову, она легла на кровать и смирилась с неизбежностью.
     И тут за ней кто-то погнался. Женщина бежала по широкой извилистой трубе, топот  за спиной не прекращался. Иногда она скатывалась по трубе на попе, все вниз и вниз, потом вставала на ноги и мчалась со скоростью ветра. В одном месте краем глаза она увидела в стене открытый люк. Там, за люком, было нечто прекрасное. Вроде бы знакомый пейзаж: яркое солнце, голубое небо, изумрудная трава и одинокое дерево с крепким стволом и густой вершиной. Дерево так и манило к себе, но... слишком зеленая трава, слишком голубое небо, все слишком... Как будто художник взял самую яркую гуашь... Все эти мысли за долю секунды промелькнули в голове женщины, а она уже припустила дальше, скорее от этого страшного топота. В конце концов она вывалилась в какую-то серость. Вот уж пейзаж не радовал: серое небо без солнца, каменные серые дома, даже люди какие-то серые, ни тебе приветствий, ни улыбок на лицах.
     Ее встретил бывший коллега, уволенный когда-то за распитие спиртных напитков (жив ли он, Анжела Михайловна не имеля понятия), вокруг него толпились  хмурые дети. Кто эти дети? Анжела Михайловна никого не узнавала. Она смутно помнила, как заходила в какие-то здания, возилась с детьми и даже вроде бы ходила с ними в поход. А потом произошла встреча с женщиной, с виду самой обыкновенной. Когда Анжела Михайловна стояла, окруженная детьми, женщина подошла к ней и сказала: "Я знаю, что у тебя есть числа, которые ты считаешь значимыми для себя, но это не так. Твое число - десять. Через два года ты в этом убедишься".
      Паника охватила Анжелу Михайловну. Десять - это что? Получу премию в десять тысяч? Так это по нашим меркам просто тьфу, а десять миллионов никто не даст. Посадят на десять лет? Ужасно. Неужели дойду до такого? Она и так и сяк прикидывала, что может означать это число, и решила записать, чтобы не забыть. Схватила кусочек мела и на стене здания попыталась нарисовать цифру, но мел был сырой. Тогда она подняла камешек, результат тот же: ничего не видно. Забежала в здание, увидела рисующую девочку, нашла кусочек картона и попросила карандаш. Но все карандаши, как назло, были сломаны. Эврика! Напишу на руке белой канцелярской  замазкой... Она четко вывела цифру десять, но тут же, забывшись, сунула руку в какие-то белила по самый локоть. "Ах ты, Господи!" - воскликнула Анжела Михайловна... и  проснулась.
     Полежав в недоумении минут десять, она схватила с тумбочки карандаш и написала цифру десять прямо на обоях. Потом встала, пошла на кухню, села на табурет и задумалась. "Вот тебе и улетела в трубу! " Поскольку от жизни она не ждала ничего особенно хорошего, то решила, что, скорее всего, эта цифра будет связана с ее кончиной. Было очень горько. Два года до ... "А может, до счастья? Может,  я еще ого-го? А если не ого-го, то чего я, дурочка, испугалась? Я ведь только что ОТТУДА. И там люди ЖИВУТ..."

2015