Смерть?!. А, что это такое? Жил человек и вдруг раз..., - нет его. Умер... И лежит он на диване в пустой квартире. Да это даже не он, а что-то отдалённо похожее на него? Действительно, не будем обольщаться, это всего лишь его оболочка, то, что раньше представляло собой художника Ершова: ходило - бродило, писало картины, заглядывалась на молодых натурщиц, а сейчас - бац..., и просто пустая никому не нужная оболочка... лишь только поверхностно чем-то напоминающая его.
Его, как такового, со вчерашнего вечера уже нет... Вы спрашиваете, как это произошло? Какой банальный вопрос. Почему его постоянно задают в таких случаях? Наверное, лишь бы только отделаться, показав свою сопричастность с печальными событиями...
- Держитесь, дорогой, держитесь... примите мои соболезнования.
Дальше идёт пожатие руки, а другой, обязательно по-отечески треплют по плечу.
- Всё образумится. Время лечит... и т.д. и т.п.
Пустые это слова, как и всё происходящее, в таких случаях. Как по мне, - пожал руку и шагай, без тебя разберутся. Это куда лучше, чем лицемерить, отводя глаза в сторону.
А, что до Ершова? Так, он порядком устал, ну, как обычно бывает к концу дня. Решил прилечь отдохнуть на диван. Защемило сердце, затем сильнее... Потом невыносимая боль за грудиной. Лекарств под рукой не было. Да и какие лекарства, когда всё случилось молниеносно, - на этот раз третий и последний инфаркт. Смерть причину нашла. И какая разница, какую? Мы все хорошо знаем, выдумщица она ещё та: мог бы тромб оторваться или ещё какая оказия вышла бы. Но вывод один, Геннадия Сергеевича Ершова - больше нет.
Вот утром ещё был - ругался по телефону со своей супругой, которая неделю назад уехала на дачу, оставив мужа наедине со своими холстами, заполонившими всю квартиру. В последнее время он не работал в мастерской, там было одиноко и неуютно. Да и далековато, плюс - неудобно было ездить туда на общественном транспорте. На своей машине он разъезжать не желал, хотя та и стояла во дворе. Траты на бензин не вписывались в его скромный бюджет. На одну пенсию не разгуляешься. Экономить приходилось буквально на всём, хорошо хоть краски были впрок закуплены. Пришло решение работать дома, без отрыва от жены и её стряпни. Мольберт перевёз домой, а мастерскую решил в аренду сдавать, хоть какие-то деньги будут.
Они жили вдвоём с женой. Дети давно поразъехались кто куда. В доме пусто - работай, никто не мешает. Но, что-то не заладилось в отношениях со второй половиной в последнее время, из ничего вспыхивали ссоры, которые ни к чему не приводили, разве только к повышению давления и к боли в сердце, которое постоянно давало о себе знать. И почему на старости лет люди между собой разборки устраивают?.. Казалось бы, живи не хочу?!. Дети выросли, внуков пока нет. Тогда сиди в кресле и вышивай крестиком. Ну, нет же - скучно: давай счёты сводить, старое вспоминать, кто прав кто виноват? Как-то раз, жена не выдержала и уехала на дачу. Сказала, - что ягоды собирать.
- Ну, что?.. - ягоды так ягоды. Тебе виднее. Насильно мил не будешь.- рассудил безропотный муж.
Удерживать её бесполезно. Что решила - сделает! Сама себе голова?! Тогда она ещё и не догадывалась, что видит мужа в последний раз.
Вот так трудишься, трудишься всю жизнь, а плоды твоего труда оказываются ненужными никому. Для чего жил, спрашивается? Это философский вопрос.
Никто не знает, для чего он живёт. А тот, кто утверждает, что ему известно в чём смысл жизни, глубоко заблуждается, потому-что смысла в ней никакого нет, кроме одного главного посыла - быть человеком! И это ох, как немало. Вот только мы забываем об этом, живя в суете повседневных дел, возвеличивая их, как что-то вселенское и то единственное, и необходимое ради чего только и стоит жить. Будучи заняты всем, что только под руку подвернётся, совсем забываем о своём главном предназначении: быть - человеком, Господу подобным! Как ОН это и предполагал изначально. Отсюда: "возлюби ближнего своего..." Вы и без меня знаете все заповеди Господни...
Вот только Геннадий Сергеевич считал по-другому, придумав себе увлечение – живопись, тайно надеясь, что это и есть то, ради чего стоит жить. Он умер, а его «смыслом жизни» были забиты все антресоли в мастерской, половина квартиры, дача тоже стала кладовкой. Куда теперь девать всё это "добро"?
Первым, тело художника, обнаружил младший сын, когда решил навестить старика, - тот на звонки перестал отвечать. Заехать к отцу его подтолкнул взволнованный голос матери.
- Лера, ты меня слышишь?.. Валерочка, дорогой, навести отца, что-то у меня на душе неспокойно. На телефон не отвечает. Может, случилось что?..
Да, случилось - эта мысль сразу пришла в голову сына, когда тот долго и бесполезно трезвонил в дверь отцовской квартиры. Удостоверившись, что все его попытки бесполезны, он начал копаться в сумке в поисках своего ключа, которым так давно не пользовался, недоумевая, куда тот запропастился. Руки дрожали от волнения и от самых мрачных предчувствий. Он с трудом попал ключом в прорезь замка. Она подалась, и он смог войти...
Из помещения пахнуло запахом одиночества и отчуждения. Он позвал отца, совершенно не надеясь, что последует ответ. В полной тишине внезапно скрипнула дверь. Что только не пронеслось в этот момент в голове сына. На пороге большой комнаты стоял старый кот, жалобно глядя своими слезящимися глазами на молодого человека...
Уже через пару минут, сидя на стуле возле пустого мольберта, Валера набирал номер скорой помощи. В свои тридцать лет он не знал, что делают в таких случаях. Позвонить в скорою - это первое, что пришло в голову.
Такого отца он не знал. Лицо покойника стало серым, седая борода пожелтела от времени, нос заострился и чётко указывал в потолок, а может, ещё куда-то выше, где витала его душа... Он был безразличен и непричастен к происходящему. Хотя ничего особого и не происходило. Сын по-прежнему сидел на стуле, отрешённо глядя в зияющее пространство открытой двери. Он был какой-то смущённый, немного подавленный, скорее проблемами, которые свалились на его голову, чем смертью отца. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Нужно было кому-то сообщать, но рука не поднималась набрать номер матери, и он выбрал брата...
Сколько хлопот приносит наш уход из жизни. Нам-то что? Закрыл глазки - и нос кверху, а домочадцам каково? Мы о них совершенно не думаем. Как минимум, нужно до весны тянуть, хотя бы земля оттает. А мёрзлую землю сами знаете, как ломом долбить, так некоторые костры раскладывают, чтобы её, землю эту, прогреть немного...
Когда нас не припирает, мы об этом и не догадываемся, сколько возни всякой предвидеться, а сколько денег в это предстоит вложить - это отдельный разговор... Только за место на кладбище расплатились - о памятнике думать надо. И самое главное, хоть тонну гранита водрузи на могилу покойного, ему до этого нет никакого дела. Но не тут-то было, мы стараемся, чтобы не хуже, чем у других и начинается этот бессмысленный бег по кругу.
..Приехала скорая. Врач констатировал смерть от разрыва сердца и Ершова увезли в морг. Сказали, что по телефону сообщат, в каком он. Квартира опустела, только одинокий кот, еле передвигая задними лапами, бездумно шатался по комнатам, не понимая, что ему делать дальше. Хозяйка его не жаловала, втайне от мужа мечтая избавиться от его любимца - слишком много грязи от двоих сразу...
И её приезд не сулил коту ничего хорошего. Так устроена жизнь. Мы все что-то теряем после смерти близкого человека, хотя, на первый взгляд, этого не замечаем. Валера полез в шкаф. Достал оттуда старые занавески и завесил ими все зеркала в доме, так положено. Почему? Этого он не знал. Но так было надо. На самом деле считается, что зеркала, как живые существа, вбирают в себя всё и вся. Они имеют свойства накапливать в себе энергию, как положительную, так и отрицательную.
Жена, новость о смерти мужа приняла более чем спокойно, перебив сына репликой – «Я так и знала, что он без меня не сможет» ... Может быть, она только и ждала этого?.. Валере, не пришлось её даже успокаивать. Та пообещала к вечеру быть и всё обсудить, что и как. В основном, должен был решиться вопрос кремировать или закапывать. К вечеру должен приехать старший брат Женя, находившийся в краткой командировке, - его голос, решающий...
Сколько стоит место на кладбище?!. Лучше об этом и не думать. Сжечь проще. Поцеловал в лобик и в общую печь. Там всё перемешается с прахом тебе подобных и пеплом от гробов. А через неделю и это в лучшем случае, получай урночку, только вот с чем? И куда её потом девать? Тоже вопрос... У некоторых, она под кроватью месяцами стоит... да и ячейка в деньги обернётся, а потом каждый год за аренду плати. Вот и получается, что твоя неприхотливая жизнь, для твоих близких, куда дешевле обходиться, чем похороны с помпой.
- Ничего, подкопаем к деду на Ваганьковское, - говорила мать вечером, сидя в кухне на стуле, не сняв с себя дачной одежды. - Там и так всё переполнено, но ничего подвинутся немного, не баре какие.
Сыновья молча согласились...
Умер художник. А если бы артист или колхозник?!. Да какая разница, не стало человека... Вот, что главное. Мы что-то из себя представляем только, когда функционируем в этом трёхмерном пространстве, а когда душа вылетает из тела, оставляя его на попечение близких родственников, уже всё равно, кем ты был. На данный момент тебя уже нет. И это неоспоримый факт, ведь то, что лежит под белой простыней на металлическом столе в морге в Тарном проезде недалеко от «Кантемировской», уже совсем не Ершов Геннадий Сергеевич. Эта некая оболочка, которую гримируют, чтобы она понравилась родственникам, которые соберутся завтра проводить её в последний путь.
Конечно, закажут отпевание, который проведёт торопливый батюшка, непосредственно здесь, в вестибюле морга. Все будут стоять со свечами, понимая, как были всю свою жизнь далеки от Бога. Они будут стоять, строго потупив глаза в пол или устремив взгляд на «разукрашенного» Ершова. А кто-то обязательно воскликнет: "Ну, как живой, прямо?!" - а хуже того, процедят сквозь зубы: "Он при жизни так хорошо не выглядел!"
И все будут ждать, когда это всё закончится? А закончится уже скоро. Гроб погрузят в разболтанный ПАЗик фирмы «Ритуал» и повезут в крематорий. Все будут сидеть спиной к покойному, и только очень близкие родственники сядут рядом, лицом к гробу и будут незаметно для других поддерживать его ногами на особо крутых поворотах, чтобы тот, ненароком, не соскользнул на них...
В крематории всё быстро – поток. Тут церемониться никто не будет. Не успевают люди проводить в последний путь «своего» и выйти из зала, как мы завозим «нашего». Звучит музыка, слышны заученные слова соболезнования близких. Створки закрываются, поглощая гроб в своё ненасытное жерло. Теперь его уже нет полностью...
- Нас навсегда покинул такой человек, такой художник…
И пошло и поехало. Поминки прошли в небольшом ресторанчике на деньги старшего сына. Было всего пятнадцать человек и все со стороны жены. С его стороны никого не было. Наверно, не сочли нужным. Из Союза художников тоже никто не пришёл. Ершов давно потерял с ними связь, считая Союз бесполезной организацией, которая работает только сама на себя, не принося рядовому художнику никакой пользы.
Кто-то ещё говорил, но в основном, пили. Потом стали раздаваться смешки, а вечером, выходя из ресторана, кто-то даже затянул песню, пускай и «горестную», но песню. Так часто бывает, когда поминки в «гулянку» превращаются.
- А куда мы все это «добро» девать будем?.. – сказал старший сын, указывая на картины отца, расставленные у стен.
Это было на другой день после поминок, когда мать собрала сыновей в отцовской квартире, чтобы обсудить план дальнейших действий.
- Я попробую, конечно, «расшвырять» их по галереям, но навряд ли из этого, что получится – кризис, - подвёл итог Евгений...
Умер Ершов, а его «дело жизни», которому он посвятил всего себя, продолжало создавать проблемы его родственникам. Так стоило ли так упираться, превращая себя в раба своей идеи. Стоило ли это такого труда и самоотдачи, чтобы потом пойти прахом... Может, всё-таки наша жизнь в чём-то другом состоит?..
А с прахом покойного было ещё хуже. Через неделю, Валера забрал урну из крематория и, недолго думая, отвёз на дачу, где после поиска места, пристроил её на полке в коридоре. Дескать, пускай побудет здесь пока, а потом разберёмся что и как. А «разобрались» только к весне. Так урна на даче всю зиму и простояла, а как снег растаял, и земля стала помягче, закопали её в общей могиле родственников на Ваганьковском кладбище. Всё прошло просто и буднично, с минимальными на то затратами. А чего собственно тратиться, надо было при жизни честь отдавать, а не перед соседями и родственниками форс давить. Скрывать, что муж с женой жили, как кошка с собакой всё равно бесполезно.
Ну, что тут скажешь, умер человек, нет его больше…
2015г*+к