На лето цеху выдавался план по заготовке
сена. И месячный план выпуска продукции
оставался в прежнем обьеме, поэтому к страде готовились заранее: тщательно проверяли и ремонтирвали оборудование, копили задел...
Незабываемая радость! Самые длинные,
светлые, самые жаркие, самые летние дни!
Косили с раннего утра, потом, в жару сидели
в тени, устроив общий стол, обедали; если был рядом водоем, купались. Мужчины до пояса были черные от загара.
Однажды к нам из леса вышел огромный лось, постоял, посмотрел на всех и спокойно удалился.
Наши ремонтники, люди умные,
мастеровые, расчетливо пьющие
в периоды невостребованности,
на покосе не пили никогда.
Все были вместе, работа всех приблизила друг
к другу. И о чем только ни говорили! И детство вспоминали, и как женились-замуж выходили,
и про детей, внуков и про изменение климата...
Женщины сено сгребали.
После обеда приезжал грузовик, сено вилами закидывали в кузов, трамбовали, утаптывая, и отправляли на приемный пункт, снова косили, отправляли... Потом машина забирала нас и привозила домой.
Как-то, зайдя к руководству, я застала там тощего мужичка явно алкогольного облика, спокойно стоявшего перед начальником.
Начальник делал вид, что изучает его трудовую книжку, хотя и без того понятно было, что объемистая и потрепанная книжка может принадлежать только пьянице. Исход смотрин был предрешен заранее - требовались мужчины на покос, и оба это знали. Но извечный ритуал иерархических отношений соблюдаллся - всегда.
Протянув книжку соискателю, начальник
со значительным лицом, выдержав паузу
(как же без этого - он умел!), произнес:
- Косить приходилось? Иди в кадры, оформляйся.
Я удивилась:
- Зачем берешь? Ведь видно, что пропойца!
Сохраняя по инерции величие, необходимое для общения с люмпен-пролетариатом, он важно изрек:
- Господь бог по нашему с тобой заказу
людей не производит. Других-то нет.
Величие за ненадобностью покинуло
его, и он уже обычным тоном сказал:
- Ну, запьется, так уволим. Но покос-то он точно отработает. Да и хорошо шанс человеку дать!