Животные как часть человеческой цивилизации.
Проблема взаимоотношений животных и человека - одна из древнейших, уходящих корнями в те времена, когда сам человек почти не отличался от «братьев своих меньших». (На самом деле животные – если и братья человека, то старшие).
Но трудно не видеть, что все решения этой проблемы исключительно, как правило, осуществлялись в интересах человека. И хотя некогда человек ощущал себя неотъемлемой частью природы, видя в животных равных себе, но очень скоро все свои усилия, всю собственную крепнущую мощь он направит на то, чтобы разорвать эту связь и освободиться.
Между тем, скоро выявляется странная закономерность: чем более человек освобождается от прихотей окружающей среды, тем сильнее от нее он зависит. Обоснованные, на первый взгляд, поступки человека часто ведут к последствиям, заставляющим задуматься: а разумен ли homo sapiens?
На безжалостную охоту за своими богатствами природа отвечает глобальными катастрофами, на комфорт и долголетие – неведомыми доселе болезнями. Словом, отныне отношения природы и человека напоминают вялотекущую войну, в которой самой страдающей стороной часто оказываются животные.
А как человек реализует свою свободу за пределами цивилизации, как ведет себя он, «царь природы», по отношению к другим обитателям планеты?
Изначально homo sapiens, так же, как и другие животные, физически боролся за свое выживание.
Древнейший, самый долгий период истории человечества, вероятно, является эпохой его перехода из природного, животного состояния к возникновению разума.
Грань, отделяющая человека от его предшественников, в этот затянувшийся на миллионы лет момент почти неощутима.
«Мы находим у шимпанзе разумное поведение того же самого рода, что и у человека». Келлер В. Исследование интеллекта человекообразных обезьян. - М., 1930, с.203.
Даже интеллект неандертальца, который стоит неизмеримо ближе к человеку, все еще нельзя назвать разумом.
«Все, что мы знаем о неандертальцах, - пишет этнограф Сергей Токарев, - заставляет нас скорее думать, что в своих действиях они руководствовались не сознательными представлениями, а инстинктами». Токарев С.А. Ранние формы религии. - М., 1964, с.163. См. также Крушинский Л.В. Элементарная рассудочная деятельность животных и ее роль в эволюции. - В кн. Философия и теория эволюции. М., 1974, с.206.
В пору собирательства и охоты человек не просто с уважением относится к животным, как к равным. Они становятся его верными помощниками.
Собака - сторож и товарищ по охоте, корова – кормилица, лошадь не только ускоряет передвижение, но и помогает обработке земли.
Более того, хотя человек пока не отделил себя от природы и ощущает себя ее частью, такой же, как и животные, с которыми он еще сосуществует в общежитии, но на заре человечества практически все племена видели в животных своих предков и заступников перед высшими силами.
Первые известные религиозные культы – это культы животных.
Но и с переходом к поливному земледелию зависимость человека от природы сохраняется, что и символизируют боги античности со звериными мордами и птичьими головами. (Впрочем, пережитки тотемизма сохранились и в современных мировых религиях).
Выход из своего животного бытия человечество открывает в развитии технического прогресса.
Поначалу развитие цивилизации, подстегиваемое желанием повысить независимость от окружающей среды, дабы сделать существование человека надежнее и комфортней, происходит за счет использования возможностей этой среды и порабощения животных.
Потом обнаруживаются новые источники энергии. Благодаря развитию техники и науки человечество создает себе особое жилое пространство, искусственную среду обитания. «Точкой невозврата» можно считать появление групповых поселений, а затем городов. Маркарян Э. О генезисе человеческой деятельности и культуры. - Ереван, 1973.
Первые города, как известно, появились в III тысячелетии до н.э. в Египте, Двуречье и Индии.
Город, возникая как городище, служившее окрестному населению укрепленным убежищем и от опасностей природы, и от нападений врага, поначалу обеспечивал безопасность, затем приобрел новую роль центра обмена продуктами труда и центр власти.
Так развивающийся город стал символом отчуждения человека от природы и началом собственно человеческой цивилизации. Мень А.В. История религии: в поисках Пути Истины и Жизни, в 7 тт., т.2. - М., Слово, 1991, с. 63.
Достигнутые успехи очевидны и неоспоримы, что еще больше убеждает человека в своей исключительности.
Род человеческий становится господином планеты. Теперь, оторвавшись от природы и отгородившись от нее стенами городов, человек стал видеть в животных даже не рабов, а «расходный материал», которым можно использовать по своему усмотрению.
Ощущение кровного родства сменяется циничным прагматизмом.
Животное - уже не бог, не брат и не друг, но ресурс: пища, одежда, рабочая сила и даже разменная монета в отношениях с богами: поэмы Гомера полны описаний многочисленных гекатомб - жертвоприношений.
Таким образом, освобождение человека от подчинения «матери-природе» ознаменовано не только возникновением социального неравенства и совершенствованием орудий труда, но и тотальным порабощением живых существ.
Обоснованием и закреплением обретенного человечеством «статус кво» явилась идеология антропоцентризма.
Напомним, что антропоцентризм - это мировоззрение, согласно которому род homo sapiens является смыслом мироздания.
Руководствуясь им в своем поведении, человек обыкновенно исходит из несокрушимого убеждения в сверхценности собственного существования и дарованного ему права на произвол в отношении мира природы.
Еще античные философы, рассуждая о человеке, всегда воспринимали его как соединение двух сущностей – собственно человеческой – «разумной», и животной – «телесной» или биологической.
Поэтому мудрецами древности, начиная с Сократа, животное в человеке, т.е. – живое существо, биологическая особь, осознается, как низшее начало, которое нужно преодолеть.
Отсюда – специфический подход к свободе, которой наделен человек, но ни в коем случае не обладают животные. Речь идет о свободе воли – исключительно философской интерпретации свободы.
Воля, в противовес инстинкту - «разумное желание» - желание, основанное на разуме. Человек разумен, и, следовательно, имеет волю.
Именно воля способна, подавив в человеке природные инстинкты, освободить его от «телесного» начала, подчинив при этом иной, истинно человеческой, сущности.
В зависимости от эпохи, религии, мировоззрения и т.д. эту подлинную сущность трактуют как разум, душу, дух, сознание...
Животное неразумно - следовательно, несвободно. Оно полностью подчинено природе, над ним властвуют инстинкты. Поэтому-то именно в биологическом теле, наличие которого роднит, объединяет человека с животными, подвластно законам природы, подчинено инстинктам, болезням и смерти, философы усматривают первооснову человеческой несвободы. «Если рассматривать человека как произведение природы, то его следует подчинить законам природы, не допускающим ни малейшего изъятия. Человек является предметом в ряду других предметов, как звено причинной цепи, которая и впрямь есть действительная цепь» - Фишер Куно. О свободе человека. - СПб, 1900, с.2.
На признании человека разумным существом стоит вся философско-правовая концепция естественного права - от Демокрита до философов Просвещения.
Человек наделен разумом «от природы» - и поэтому «от природы» ему с рождения положены права, на которые, разумеется, не могут претендовать животные – ведь их природа не является разумной, они лишь телесные существа.
Парадоксально, что, рассуждая о странностях взаимодействия между двумя составляющими человеческой природы - «телесной» и «разумной», философы упорно не замечают тот тривиальный факт, что освобождение человека разумного от животного начала (то есть от тела) равнозначно его физической смерти.
Следовательно, наличие биологической составляющей человеческого существа является необходимым условием его существования.
Но признание этого факта заставляет спросить: а только ли человек является частью цивилизации?
Очевидно, нет. Во-первых, цивилизация и человек разумный возникли не в безвоздушном пространстве.
Именно во взаимодействии, порой не слишком дружественном, с окружающей средой, в том числе с животными, оттачивался разум человека, формировывались его навыки и умения.
Более того, природа для юной цивилизации была не просто колыбелью, но, вероятно, и причиной ее развития.
Нынешние антропологи разделяют мнение Ф. Энгельса, что человеком сделало разумным мясоедение. Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, т.20, с.492.
Они убеждены, что только этим объясняется рост мозга человека до нынешних объемов.
Иными словами, человек стал человеком не вопреки своей животной природе, а, скорее, благодаря ей. Оставаясь вегетарианцами, мы до сих пор блеяли бы и мычали.
Между тем, суть своего очеловечивания индивид видел не в сотрудничестве с окружающим миром, а в противостоянии ему, и, создавая собственную, социальную, среду обитания, строил ее на сучьях и костях покоряемой им природы.
Вспомним пафосный тезис Мичурина: «Нам нельзя ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача!».
Во-вторых, несмотря на убежденность философов-антропоцентристов в отсутствии у животных разума и, следовательно, свободы, ныне у зоологии есть немало аргументов, подтверждающих наличие у некоторых животных сознания и даже языка.
Уже имеются такие науки, как зоолингвистика и зоопсихология.
Но даже без учета этого факта, ясно, что все животные, как и человек, имеют желания и потребности, которые хотят реализовать (пусть инстинктивно).
Многие из них, особенно домашние, часто делают выбор из разных вариантов поведения.
Вспомнив о своих любимцах, с эти утверждением согласится почти каждый.
Поэтому если и есть различие между свободой человека и животных, то обусловлено оно не наличием разума.
Следовательно, существование свободы надо признать не только у человека, но и у животных (хотя бы как чувство).
Другое дело, что сам человек, искренне убежденный в личном превосходстве, произвольно «преобразует» природу в своих интересах, так порой изменяя среду обитания животных, что она становится непригодной для их проживания.
Что касается домашних животных, человек не только произвольно влияет на условия их существования, но и прямо воздействует на их природные свойства, создавая специфические условия содержания, рацион питания и т.д., добиваясь требующихся для человека качеств.
Можно напомнить, например, о целенаправленном выведении лошадей-тяжеловозов, агрессивных собак–убийц, мясных и молочных пород коров, «лысых» кошек или же «кудрявых» крыс.
Сумасшедший доктор Моро уже вырвался на свободу с фантастического острова из романа Г. Уэллса.
Успехи генной инженерии позволяют считать, что не за горами день, когда начнется планомерное создание несуществующих на Земле биологических видов.
Так человек превратил животных в своих рабов.
И, наконец, в-третьих. Повторим, большинство философов думали, что средой обитания «человека разумного» может быть лишь среда социальная – общество и государство.
Человек определялся ими не только как разумное, но и как социальное или политическое животное.
Отсюда с очевидностью следует, что человек, лишенный разума, либо находящийся вне социума, в лучшем случае представляет собой дикаря, а точнее - животное, чуждое всяких нравственных принципов, проводящее свою жизнь в постоянных войнах «всех против всех».
«Каждый будет и может вполне законно применять физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей, если нет установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечить нам безопасность. И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили друг друга; это считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чем больше человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести. При отсутствии гражданского состояния всегда имеется война всех против всех… Понятия правильно и неправильно, справедливо и несправедливо не имеют здесь места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет справедливости. Справедливость и несправедливость есть качества людей живущих в обществе, а не в одиночестве». Гоббс Т. Левиафан. - В кн. Гоббс Т. Собр. соч. в 2 т., т.2, М., 1965, с.233-234.
На наш взгляд, мудрецы ошибаются.
Они якобы страшатся животного в человеке, хотя, в сущности, приписывают животному свойства человека.
Ведь животные не обманывают друг друга, убивают, если хотят есть (почти все одновидовые животные не убивают друг друга, – во всяком случае, намеренно).
Реальная беда не в том, что в человеке еще много от животного.
Опасней иное – слишком уже много человеческого, точней социального в нас …
Действительно, лишь в обществе себе подобных человек может обеспечить себе комфортные условия существования, – правда, за счет других обитателей планеты.
Но, форсируя научно-технический прогресс и изменяя общую с живыми существами среду обитания в интересах собственного рода, человечество вдруг попало в западню.
Неожиданно оказалось, что смыслом прогресса стал сам прогресс: торопливо создаются все более совершенные технологии и станки, строятся новейшие заводы, на рынок одно за другим выбрасываются модернизированные машины и устройства, хотя давно уже многие научно-технические новшества обогнали физические возможности человека пользоваться ими...
Между тем все мы продолжаем жить в условиях, созданных цивилизацией.
Осознав наконец-то, что целью энергичной деятельности оказалась она сама, обществу пришлось задуматься, чем же чреват бег по бесконечному кругу.
Ведь настойчивая забота о постоянном повышении комфорта в отдельной квартире может уже через несколько десятилетий сделать невыносимой для человеческого проживания нашу общую планету. Человечество уподобилось змее, одурело кусающей собственный хвост.
Уже впору кричать: «Остановись, мгновение!», но отказали тормоза…
Загрязнение окружающей среды, постоянно растущая нехватка природных ресурсов, исчезновение целых видов животных и т.п. – все это не повышает шансы человечества на продление его существования, но, напротив, неуклонно способствует их уменьшению, и продолжающееся ускорение научно-технического прогресса лишь сужает выход из этой ловушки.
Тем не менее, выход из лабиринта все же существует.
Человеку нужно изменить отношение к окружающему миру, отказаться от идеологии антропоцентризма и вновь, как миллионы лет назад, осознать себя частью бытия.
Согласно Гегелю, «всемирная история есть прогресс в сознании свободы». Гегель Г.Ф. Сочинения, т. 8. Философия истории. - М., Соцэкгиз, 1935, с.470.
Следовательно, достижение истинной свободы - конечная цель эволюции.
Если видеть в человеке абсолютно независимое от природы существо, следовательно, его свобода возможна лишь среди себе подобных – в социальной системе. Значит, человечество освободится лишь при условии, если свободу обретет каждый человек. «В природе вещей, что раб имеет абсолютное право освободиться». Гегель Г.Ф. Философия права. - М., Мысль, 1990, с.122.
Как же, признав и закрепив законом за каждым представителем человечества естественное право удовлетворять свои желания и интересы, не уничтожить окружающий мир?
Ведь, как известно «пряников сладких всегда не хватает на всех».
Но если «всемирную историю», о которой говорил Гегель, понимать не как историю Homo sapiens, но как историю мира, в котором обитают и животные, и человек, между ними могут возникнуть совершенно иные, новые отношения.
Предпосылки такого подхода уже существуют.
Их можно обнаружить в индивидуальных отношениях, когда человек и животное находят друг в друге самое близкое существо.
На животных в обществе работает целая индустрия, в экстремальных условиях их спасают от холода и жары, ветеринария развивается едва ли не быстрей медицины, а в Уголовных кодексах разных стран появляется ответственность за жестокое обращение с животными.
Сколько создано произведений, где мир животных символизирует мир человеческий, и людские проблемы изложены языком аллегории. См., например, Дж. Свифт «Путешествие в страну гуигнгнмов», К. Чапек «Война с саламандрами», Дж. Оруэлл «Скотный двор», Ф. Искандер «Кролики и удавы» и др.
Еще один тип литературы – исследование самого животного мира, попытка философского осмысления проблем противостояния человека, вышедшего из мира животных, самому миру животных. Это попытка выйти из антропоцентрического мирка и показать, что рядом есть другой мир, и поступки животных тоже имеют какой-то смысл и значение. См., например, Джой Адамсон «Рожденная свободной», Дж. Даррелл «Перегруженный ковчег», «Под пологом пьяного леса», «Зоопарк в моём багаже», «Путь кенгурёнка», «Моя семья и другие звери» и т.д.
Более того, родство с животными обнаруживается и в тех самых философских определениях человека, о которых было сказано выше.
Невольное признание этого родства проявляется в том, что именно понятие «животное» является базовым при определении человека. Человек существует не потому, что он разумен, а поскольку он – животное, «живое существо».
Однажды человек, двигаясь по пути постижения идеи свободы и увеличения объема собственной свободы, дойдет до необходимости освобождения своей животной сущности.
Тогда перед ним встанет важный вопрос о свободе животных – его братьев по жизни, и он поймет, что человеческая цивилизация – это и цивилизация животных.
…В романе братьев Стругацких «Жук в муравейнике», посвященной проблеме преодоления непонимания между разными мирами, есть несколько строк из стихотворения, написанного главным героем, сыном двумя цивилизаций:
Стояли звери
Около двери.
Они стояли.
Их не пускали.
Не пора ли распахнуть дверь?