Книга 3 «Трава под камнем» - попытка восстановить главные черты общественного устройства Московии до 17 века, то есть до польско-австрийской интервенции. Опираться мы будем литературные свидетельства и сохранившиеся архитектурные памятники, сопоставляя их с данными, касающимися других регионов.
Глава 1 «Владимир аки Моисей»
посвящена разбору постулата о дохристианском язычестве славян. «Летописные» сюжеты о низвержении языческих идолов позаимствованы из Моисеева Второзакония. По аналогии с завоеванием коленами Израилевыми Земли Обетованной рисуется «хронистами» и христианизация славян. Анализ направленных против язычества сочинений т.н. древнерусских книжников показывает, что реальная борьба шла вовсе не с поклонением идолам, а исключительно против совместных пиров и связанных с ними развлечений. Из «Славянской хроники» Гельмгольца, а также из направленных против язычников сочинений Арнобия и Григория Богослова следует, что указанные авторы понимают под язычеством отпадение от начального единобожия. Во всех так называемых языческих культах присутствует единый всемогущий бог. Та же последовательность появления язычества после единобожия присутствует и в Ветхом Завете. Так называемым античным язычеством проникнута христианская европейская культура 16 века, что является развитием или трансформацией первоначальной общей для человечества религии единобожия. Немногочисленные находки так называемых славянских идолов не позволяют сделать вывод об их принадлежности к языческому культу. К примеру, так называемый Збручский идол мало чем отличается от Богородичного камня из Боголюбова. Возникновение историй о «языческой Древней Греции», а также создание «древнегреческой» литературы, мы связываем с деятельностью латинского патриарха Константинополя Виссариона Никейского (1403 —1472), введшего в оборот около 800 «древнегреческих» рукописей. Сама возможность появления многобожия, как более сложной идеи, до создания учения о едином всемогущем боге представляется нам логически несостоятельной. Идея о всемогущем едином боге является своего рода изобретением, социальной технологией, тесно связанной с появлением в человеческом обществе властителя и служащей для объединения человеческого сообщества вокруг фигуры этого властителя.
В Главе 2 «Осколки старой веры»
приводятся свидетельства существования на территории Восточной Европы первоначальной религии единобожия. Крушвицкий договор Немецкого ордена с князем Мазовецким от 1230 года содержит фразу «пруссы и другие сарацины». «Царем сарацинов» в русской Хронографической палее назван пророк Моисей. Парадокс легко разрешается, если под сарацинами понимать не мусульман, а представителей первоначального единобожия. Именно о том, что христианство на Руси приходит на смену Моисееву Закону, говорится в « Слове о законе и благодати митрополита Илариона», правитель Владимир в Слове назван каганом, то есть еврейским первосвященником. Остатками прежней веры являются дошедшие до наших дней русские субботники или жидовствующие. На территории Польши таким реликтом являются польские татары. От эпохи первоначального единобожия досталось нам и слово Москва. На многих европейских языках это слово практически не отличается от слова «мечеть», которое означало «место собрания верующих». Город Москва характеризуется присутствием уникального для русских земель столпа Ивана Великого или Ивана Святого, близкого к восточным минаретам. Вероятно, по этой причине город и получил название мечети-месхеи-Москвы.
В Главе 3 «Православные греко-католики»
опровергается тезис, что христианство пришло на Русь из Константинополя. Что все основные термины русской христианской церкви – латинские, а не греческие, заметил еще Н.А.Морозов. Екатерина II в «Записках касательно Российской истории» пишет, что святой Владимир принял «греко-католическую веру». В соседней Австрии в это время греко-католиками называли подчинявшихся папе римскому униатов. Сочетание «греко-католический» в названии российской церкви присутствовало вплоть до 20 века. О том, что московская церковь изначально подчинялась папе римскому, свидетельствует переписка Василия Темного с патриархом-униатом Митрофаном. Об этом же говорит и сватовство и женитьба Ивана Третьего на католичке Софье Палеолог. В этом сватовстве активную роль сыграл «альтернативный» Константинопольский патриархат, находившийся в Риме. Патриархом Московским при Лжедмитрии I был униат Игнатий, который ранее при Борисе Годунове являлся митрополитом Рязанским. Московская Славяно-греко-латинская академия первоначально называлась Коллегиумом, то есть была иезуитским учебным учреждением «Греко-латинский» означает именно униатский. Недаром, во время Хованщины – стрелецкого бунта 1682 года – стрельцы хотели, чтоб «патриарх и власти дали ответ, за что они возлюбили новую латино-римскую веру». Когда в конце 19 века русский литургист АА, Дмитриевский одним из первых ознакомился с литургией (то есть с основой богослужения) греческой церкви, оказалось, что она кардинально отличается от русской литургии. что было бы невозможно при заимствовании русского церковного обряда из Константинополя.
В Главе 4 «Артиллеристы, Батый нам дал приказ!»
речь идет о полной мифичности татаро-монгольских нашествия и ига на Руси. Давно отмечено, что не существует никаких материальных подтверждений ни этого нашествия, ни ига. Абсурдным представляется сам тезис, что кочевой народ может завоевать страну с развитой городской структурой. «Русский летописи», повествующие о нашествии, называют татар «безбожными Моавитянами», явно позаимствовав название из библейского пророчества Иеремии. «Летописцы» не знают, откуда появились татары, и не сообщают никаких деталей, даже о наличии у татар конницы. А ведь «летописи» окончательно редактировались самое раннее в 15 веке, то есть через 200 лет после якобы появления татар. Сведения русских «летописцев» явно позаимствованы из западноевропейских исторических сочинений. В частности, описание битвы при Калке и общим характером событий, и многими деталями совпадает с описанием битвы при Сало у Фомы Сплитского. Мы полагаем, что в основе западноевропейских сочинений о татаро-монгольском нашествии лежат войны Османской империи на Балканах. В частности, русские «летописи» говорят, что до вторжения татар на Русь они завоевали мифическую Волжскую Булгарию, заключившую союз с Русью, что совпадает с описанием вторжения османов в Болгарию после заключения Болгарией союза с Сербией незадолго до Косовской битвы. Русские «летописи» все же сообщают одну особенность татар: обладание пороками, используемыми для сокрушения стен городов. Мы полагаем, что речь идет о пушках – порохах. Османы были известны своей артиллерией, сокрушившей стены Константинополя.
В Главе 5 «Архитектура русской религии»
рассматривается вопрос, кто построил на территории Московской Руси белокаменные храмы, стоящие внутри кольцевых валов. Зооантропоморфный («человеко-зверииый») декор, а также ряд деталей и сам материал постройки указывают на близость к архитектуре европейской романики. В частности, к собору в Шпеере (Германия). На всей территории Западной Европы присутствуют также оборонительные сооружения в виде кольцевых валов. Белокаменные и земляные сооружения характерны для «докирпичной» эры («кирпичная» началась в Европе в 15 веке н.э.) Какую же функцию выполняли белокаменные храмы в кольце вала? Это были торговые дворы- фактории. Об этом прямо свидетельствуют Новгородская летопись берестяные грамоты, русские былины, а также устав немецкого торгового двора в Новгороде. Торговые дворы эти принадлежали немцам - ганзейским купцам. Мифическими являются сведения о наличии на Руси удельных князей, занятых постоянными конфликтами-усобицами, препятствующими торговле. В отсутствие на Руси разведанных залежей металлов, пригодных для изготовления оружия, обладающие оружием и кораблями ганзейские купцы беспрепятственно создали на территории Руси-Московии свою торговую сеть, ведущую беспошлинную торговлю и подчиняющуюся только своим собственным законам. Когда же в 17 веке на Руси были освоена металлодобыча и металлообработка, аналогичным образом происходила русская колонизация Сибири.
Глава 6 «Опричнина: битвы за рынки и информационные войны»
посвящена сущности и роли Опричнины. До Карамзина Иван Грозный изображался в русской историографии великим, хотя и жестокосердым государем. Придворный историограф Карамзин стал с разрешений Александра I изображать Грозного кровавым тираном, проводя прямые сравнения Грозного с Павлом I, а Опричнины – с гвардейцами и Тайной канцелярией. Карамзин опирался на памфлеты против Ивана Грозного, вышедшие в конце 70-х – начале 80-х гг. 16 века в Польше и Германии. В трех таких памфлетах содержится практически вся информация, которой мы располагаем об Иване Грозном. Для описания «кровавой тирании Васильевича» авторы памфлетов в свою очередь использовали поэму о Дракуле Михаэля Бехайма. Основной причиной нападок на Грозного в ганзейских Германии и Польше было изгнание ганзейских купцов из Московии в последней трети 16 века и установление там господства англичан, которые в 1553 году открыли путь в Московию через Белое море.. Опричные земли лежали на Волжском торговом пути и на пути с Волги в Белое море, то есть совпадали с зоной деятельности английской Московской компании. Опричный разгром Новгорода и Пскова означал уничтожение англичанами торговых баз своих ганзейских конкурентов.
В Главе 7 «Иван Калиф Грозный»
мы говорим о социальном устройстве Московии до австрийско-польской интервенции начала 17 века. Описание Опричнины совпадает с описанием монашеско-рыцарского ордена, а именно Немецкого ордена, выборный Великий магистр которого был одновременно духовным и светским главой орденского государства, осуществлявшего торгово-промышленную деятельность на своей территории. Структура Немецкого ордена совпадает также с устройством т.н. арабского халифата. Мы полагаем, что таковой была первоначальная общественная структура человеческого общества, соответствующая религии единобожия. След этой структуры сохранился в русской истории в фигуре Ивана Калиты, то есть Ивана Калифы или Калифа. Так называемые русские Кремли 16 века являются монастырями, в которых не обнаружено остатков княжеских дворцов. Монастыри эти, возглавляемые игуменами, вели широкую торгово-промышленную деятельность и были центрами экономической жизни. Монастыри привлекали на свои земли поселенцев, устанавливая с ними товарно-денежные отношения.
Недаром монастыри возглавили борьбу с польско-австрийскими оккупантами, приступившими к ликвидации монастырской системы и закрепощению населения. Яркие примеры этой борьбы - осады Троице-Сергиева и Соловецкого монастырей. Прогабсбургский романовский режим на протяжении более чем полутора веков последовательно уничтожал монастырскую систему, отбирая монастырские земли и ставя монастыри под свой контроль, в результате чего они были сведены к тому, что мы сейчас понимаем под монастырем.
В Главе 8 «Патриарх или миллет-баши?»
мы говорим о причинах и времени появления Патриархов всея Руси. Из истории Византии следует, что реальным главой Церкви был император. Реальную светскую и духовную власть над христианами Константинопольский патриарх получил с приходом к власти Османов. Являясь верховным владыкой населения миллет-руми, то есть христиан империи, Патриарх в свою очередь подчинялся султану. Таким образом, фигура патриарха возникает для управления той частью населения, религия которой не совпадает с
господствующей в государстве. Мы видим, что фигура Патриарха Московского и всея Руси приобретает значение именно с началом австрийско-польской интервенции. И патриарх Филарет, и патриарх Никон называли себя Великими Государями, которым подчинялись Михаил Федорович и поначалу Алексей Михайлович.
Алексей Мхайлович Романов (вероятно, «римский») был по нашей гипотезе габсбургским наместником Московии, который в ходе русско-польских войн укрепил свое влияние и установил в стране свое единоличное правление, устранив от власти патриарха Никона. Вслед за этим титул патриарха был ликвидирован и управление Церковью перещло к Российскому императору. Параллельно происходил переход от монастырской товарно-денежной системы с выборной властью к крепостному рабству.
Аналогичные процессы происходили несколько раньше в Западной и Восточной Европе, где, приходя на смену «эпидемии свободы», начиная с 16 века, стали устанавливаться абсолютистские диктатуры Нового времени, отобравшие у людей экономические и политические свободы.