Электричка приближалась к станции и выходящий здесь люд, я в том числе, заняли исходную позицию в тамбуре. Но не доехав совсем чуть - чуть, уже показались вдали первые дома, поезд встал.
По громкой связи что - то прoкричали, поняли плохо, т.е. ничего не поняли. Двери открылись. Стоящие у самого выхода высунулись наружу, пытаясь что - то разглядеть впереди. Разглядели пожарную машину. Мы горим или что - то другое отсюда непонятно. Спрыгнуть никто не решался, поезд стоял на высокой насыпи, упиравшейся в какую - то болотину.
Впереди меня стояла сухонькая старушка, а перед ней довольно упитанный мужчина лет за пятьдесят, который, держась за поручень, тоже тянул шею в направление головного вагона, но всё время дергался, оборачивался и огрызался на эту старушку.
Я разглядела, что старушка держит его за кончик рубашки. Ну как тут не улыбнуться. Мать. Какая ей разница, сколько лет её ребёнку. Соберись он падать, она, такая маленькая, худенькая, перелетит через него как пушинка, если будет крепко держать.
Но в результате препирательств она и держала рубашку боязливо, еле - еле, двумя пальчиками, едва касаясь, боясь что сын почувствует её прикосновение, опять рассердится на неё, раздражится. Но держала. Так ей спокойнее. Так ей казалось, что он всё ещё под её защитой.
2015 год