Книга Вторая
Колонизация России
или Патриарх Филарет как предтеча английской революции
Глава. 1. Профессиональные пленные
1. Лопе де Вега как первый историк Русской Смуты 2. Курил, но не затягивался 3. Оплот Лжедмитрия Ипатьевский монастырь
4 ноября 2012 года Россия отпраздновала 400-летие изгнания польских интервентов из Кремля. Собственно, это событие мы отмечаем каждый год в День народного единства. По всей видимости, подразумевается единство вокруг действующей власти. В 1613 году, как нам объясняют, русский народ сплотился вокруг династии Романовых. Попробуем, однако, разобраться в том, что же мы празднуем.
1. Лопе де Вега как первый историк Русской Смуты
Для начала зададимся вопросом: а какие вообще существуют подтверждения всей этой истории о польской интервенции и подвиге русского народа? Были ли в самом деле польские отряды в Кремле? Не является ли все это идеологическим мифом, изготовленным, например, для оправдания раздела Польши, случившегося при участии России в конце 18 века?
Сходу не так просто ответить на этот вопрос. В качестве подтверждения приводят лишь писания историков. А откуда они все это узнали? Василий Татищев (про которого другой выдающийся российский историк С.М. Соловьев написал так : "Он первый начал обрабатывание русской истории, как следовало начать; первый дал понятие о том, как приняться за дело; первый показал, что такое русская история") при написании глав, касающихся «смутного времени», в своей «Истории Российской» (изд. 1768-69 гг.), по мнению современных историков, использовал лишь «Сказание Авраамия Палицына» и, как сообщается, «летописные памятники, впоследствии утраченные».
Ну, о чудесных находках и утратах Татищевым «летописных памятников» написал целую книгу А. П. Толочко («История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М.-Киев, 2005. ), употребляя при этом термин «фальсификация» (см. 1.3.1) И, действительно, «Сказание Авраама Палицина» содержит практически все сведения, которые мы знаем о «смутном времени». И нет никаких других русских источников для того периода, которые излагали бы хоть сколько-нибудь отличную точку зрения и сообщали новые факты. Да и современные историки, в общем, не спорят, а признают – это все одна и та же официальная придворная версия.
Могут возразить: но Авраамий Палицын был очевидцем описанного. Как говорится, знаем мы таких очевидцев! К тому же, это стандартный литературный прием, известный по крайней мере с того же 17 века, когда писатель выдает себя за непосредственного участника действия. К примеру, Даниэль Дефо, опубликовавший своего «Робинзона Крузо» в 1719 году, первоначально выдавал книгу за творение самого Робинзона, и лишь потом был вынужден признать свое авторство.
А когда и где впервые была поведана миру авантюрная история так называемого Лжедмитрия? Если ты, читатель, не знаешь об этом, то догадаться тебе будет трудно. Драму «Новые деяния Великого князя Московского» в 1606 году опубликовал у себя на родине, естественно, на испанском Лопе де Вега.
В драме рассказывается, как царь Василий убивает посохом своего сына Ивана, дядю Дмитрия, после чего умирает от горя. Дмитрия же в свое время мать спрятала от происков Ивана, отдав на воспитание немецкому рыцарю Ламберто. После смерти Василия воцаряется недееспособный отец Дмитрия Федор, но регент Борис норовит устранить Дмитрия, как законного наследника престола. Дмитрий скрывается в монастыре под видом послушника, но, узнанный Борисом, бежит в Ливонию, где работает на кухне у графа Палатино и влюбляется в его дочь Маргариту. Дмитрий раскрывает свое происхождение, женится на Маргарите и с помощью польского короля Сигизмунда возвращает себе законный московский престол. На этом пьеса заканчивается.
Известно, что «настоящий» исторический Лжедмитрий победно вступил в Москву 20 июня 1605 года, а 27 мая 1606 года уже был убит заговорщиками. Поэтому можно, конечно, предположить, что Лопе де Вега с поразительной быстротой узнал все детали воцарения Лжедмитрия, а затем просто поленился переписать свою пьесу, хотя она теперь могла вызвать у публики юмористические чувства. Но мы полагаем, что это датировки Смутного времени были сделаны, исходя из даты публикации пьесы испанского классика. Тем более, что Лопе де Вега при написании своей пьесы использовал истории португальских самозванцев 16 века лже-Себастьянов. Лопе де Вега отчасти переработал эти истории, и те сочинители, что писали историю Смутного времени, использовали как пьесу испанского классика, так и историю португальского самозванства 16 века.
Итак:
В Португалии Себастьян I был слаб здоровьем и слегка простоват.
А в Москве – царь Федор Иоаннович.
На Себастьяне (погиб в 1578 г.) пресеклась Ависская династия.
А на Федоре Иоанновиче (умер в 1598 г.) – династия Рюриков.
После смерти Себастьяна Португалия была присоединена к Испании.
В конечном результате падения династии Рюриков в Москву вошли польские войска.
Себастьян погиб в военном походе и тело его не было найдено. Что и дало повод к сомнениям в его гибели и появлению самозванцев. Тогда Филипп II объявил, что останки Себастьяна найдены в Марокко и перенес их лиссабонский монастырь Жеронимуш.
Сомнения в гибели Дмитрия Иоанновича дали повод к появлению в 1603 году Лжедмитрия I, а в 1606-м - Лжедмитрия II. При вступившем на трон Василии Шуйском «святые мощи страстотерпца царевича Димитрия были обретены нетленными» и перенесены из Углича в московский Архангельский собор.
Лже-Себастьян I был монахом кармелитского монастыря в Лиссабоне, из монастыря был выгнан в 1578 г. и отправился к испанской границе, где и объявил себя королем Себастьяном.
Лжедмитрий I был монахом Чудова монастыря в Кремле, затем в 1602 году бежал из монастыря в Польшу, где и объявил себя царевичем Дмитрием.
Лже-Себастьян II (казнен в 1585 г.), провозгласив себя королем, устроил свой двор неподалеку от Лиссабона в Эрисейре, где присваивает своим приверженцам высокие титулы и откуда рассылает воззвания и указы
Лжедмитрий II (убит в 1610 г.)устроил свой двор неподалеку от Москвы в Тушине, где присваивает своим приверженцам высокие титулы, раздает им земли, принимает иностранных послов, откуда рассылает свои манифесты.
Мы уже не раз видели, что традиционная история просто напичкана совпадающими сюжетами, отличающимися меньше, чем сюжеты голливудских боевиков. Мы полагаем, что это не потому, что история имеет свойство чудесным образом повторяться, а потому что число сюжетов ограничено и при фальсификации событий сочинители исторических трудов используют наработки своих предшественников.
2. Курил, но не затягивался
Несмотря на то, что истории о самозванцах явно перекочевали к нам из Португалии, наши сведения о Смутном времени все же имеют под собой реальное основание. Тому есть и некоторые материальные свидетельства (которые мы обсудим позднее), но мы начнем с литературных.
Как мы уже упомянули, никто не возражает - то, что мы знаем о Смутном времени, есть официальная версия событий. Эта версия явно ставит своей целью преподнести династию Романовых в наилучшем виде. Патриарх Филарет целенаправленно изображается как бескомпромиссный борец с польско-литовскими оккупантами, вокруг него и его сына Михаила в этой борьбе сплотились лучшие силы народа, избравшие Михаила на царство. Но что же нам думать, если, читая официальную версию, мы вдруг натыкаемся на серьезные противоречия: оценка событий делается в благоприятном для Романовых ключе, но сами-то события совершенно не вписываются в образ решительных борцов с иноземным нашествием.
Ну, посудите сами: современные историки сообщают, что Ростовский митрополит Филарет «как только отряды Лжедмитрия II подошли к Ростову, вместе с воеводой Третьяком Сеитовым организовали оборону города и даже вылазку против поляков, возглавляемых Сапегой» (А.В. Чумаков От Ипатьевского монастыря до ипатьевского дома Москва, 2004). На мгновение прервемся, чтобы выяснить: а как Филарет Романов стал митрополитом Ростовским? А вот как: Ростовским митрополитом его сделал Лжедмитрий I. Объясняется: это потому, что Филарет был в опале при Борисе Годунове. Хорошо, пусть так, но если он принял предложение Лжедмитрия, то, значит, проявил полную лояльность к режиму, пришедшему к власти с польской помощью. Но зато потом встал на борьбу с польским ставленником Лжедмитрием ІІ! Правда, несколько неудачно: «Однако, силы были неравными, ростовчане потерпели поражение. Филарета повезли на расправу к тушинскому вору». Да, у Лжедмитрия ІІ были все основания расправиться с неблагодарным Филаретом, укусившим руку, которая его облагодетельствовала. В чем же состояла эта расправа? Профессор Чумаков и сам понимает весь юмор ситуации: «Расправа была оригинальной: Лжедмитрий ІІ объявил Филарета теперь уже патриархом Московским и всея Руси».
Может быть, Лжедмитрий ІІ был добрым христианином и подставил левую щеку ударившему его по правой? Но такой подход он применил исключительно к Филарету. Процитируем «Сказание Авраамия Палицина»: «Тверскаго архиепископа Феоктиста обесчестивше и по многих муках в бeгствe к царьствующему граду на пути смерти предашя. И ратным обычаем от правовeрных взято бысть тeло его, обнажены кости оружии, в знамениих животных кровоядных начертано. Такожде и Суздальский архиепископ во изгнании скончася. Епископа же Коломенского Иосифа, на пушкe привязавше, неединою под грады водяще и сим страшаще многих. И малии от освященнаго чина тeх бeд избeгоша, память же тeх язв многим и до смерти остася». В числе этих «малиих от освященнаго чина тeх бeд избeгоша» оказался как раз Филарет Романов, сделавший, согласитесь, при оккупантах просто блестящую карьеру.
C.Ф Платонов предлагает следующий ответ на эту "загадку": "из Москвы еще при Борисе, в конце 1604 года, официально сообщали в Вену императору Рудольфу II, что Гришка был на службе у Михаила Никитича Романова ... Так, несколько намеков ведут исследователя к тому же подозрению, к которому пришел в свое время Борис и которое только можно выразить словами, что корни самозванческой интриги были скрыты где-то в недрах дворцовой знати, враждебной Борису, и скорее всего в кругу Романовых и родственным им или близких по свойству семей" (С.Ф. Платонов Смутное время. Очерки истории внутреннего кризиса и общественной борьбы в Московском государстве в XVI-XVII вв, СПб, 1901, гл.2, 2).
Что же, составители официальной версии, превозносящей Романовых, не понимали, что их рассказ не лезет ни в какие ворота? Да нет, не могли не понимать, поэтому и окружают подобные события пояснениями, предлагая притянутые за уши мотивировки, вроде «курил, но не затягивался». Почему же нельзя было «отредактировать» текст, переписав события в нужном виде? Ответ может быть только один: да потому что все вокруг об этом знали. И авторам официальной истории приходилось постоянно изворачиваться, чтобы обойти известный всем факт: Романовы были верными союзниками поляков.
Вот вся эта ситуация как раз и убеждает меня, что поляки, действительно, побывали в Москве в начале 17 века. Иначе, зачем было писать официальную историю, прибегая к постоянным ухищрениям, чтобы опровергнуть совершенно явно следующие из нее выводы?
Вот извлечение из «Нового летописца», посвященного тем же событиям, что и «Сказание Авраамия Палициына»: « 332. Царство государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии в лето 7121 (1613)». Сообщается об избрании на царство Михаила Федоровича Юрьева, сына великого боярского рода боярина Федора Никитича Юрьева: «и возопили все громогласно, что люб всем на Московское государство Михаил Федорович Юрьев».
Фамилия Романов здесь не упоминается. Почему? Может, потому, что это была не фамилия, а прозвище, обозначающее «Римский»? «Римский» в то время значило - относящийся к Священной Римской империи Германского народа, возглавляемой Габсбургами. Габсбурги носили титул Римских императоров, а их подданные назывались римским народом или римлянами. По-видимому, поначалу прозвище не хотели упоминать в записи об избрании Михаила на царство. Но потом оно так прилипло, что деваться уже было некуда – пришлось вносить в официальную историю.
Что же было дальше с Филаретом Романовым, он же Федор Юрьев? В 1611 году он отправляется в Польшу с посольством, которое должно было пригласить на московский престол польского королевича Владислава. Поляки, якобы, зачем-то решают арестовать Филарета и держат его в плену аж до 1619 года, когда он возвращается в Москву. Если не обращать внимание на объяснения придворных историков, то дело выглядит следующим образом: прибывший из Варшавы Филарет занял место на московском престоле рядом со своим сыном, именовался при этом Патриархом и Великим Государем, и фактически единолично управлял страной до своей смерти в 1633 году. Кстати, возвращения Филарета находится совсем рядом с якобы неудачным походом на Москву 1618 года того самого королевича Владислава. Вполне вероятно, что Филарет и прибыл в Москву в обозе польского королевича, с тем, чтобы стать московским наместником польского короля Сигизмунда. Во всяком случае, с 1619 года до смерти Сигизмунда (1632) и Филарета о каких-либо военных конфликтах между Польшой и Московским царством ничего не известно.
3. Оплот Лжедмитрия Ипатьевский монастырь
Теперь остановимся на некоторых фактах из биографии Михаила Романова. Итак, праздник Народного Единства, с которого мы начали, и отмечается 4 ноября, поскольку в этот день ополчение под руководством Минина и Пожарского изгнало из Кремля польских интервентов. Вот как описывает это событие С.М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен»: «Доведенные голодом до крайности, поляки вступили наконец в переговоры с ополчением, требуя только одного, чтобы им сохранена была жизнь, что и было обещано. Сперва выпустили бояр – Федора Ивановича Мстиславского, Ивана Михайловича Воротынского, Ивана Никитиче Романова с племянником Михаилом Федоровичем и матерью последнего Марфою Ивановной и всех других русских людей... На другой день сдались и поляки». Чувствуя неудобность ситуации - Минин и Пожарский выбили из Кремля отсиживавшегося там с поляками Михаила Романова – официальная историография идет по уже отработанному пути и объясняет, что Михаил Романов тоже находился в Кремле в плену. То есть, просто династия профессиональных пленных.
Однако, вот Василий Татищев ничего не знал, о том что в Кремле находились какие-то пленники и написал так: «Остальные же поляки и русские изменники ушли в Кремль и заперлись». Это он пересказал слова «Сказания Аврамия Палицына» : «Во градe же Кремлe во осадe Поляки и Литва и Нeмцы и Руские измeнники гладом зeло стeсняеми, лютe умирающе».
Естественно, что при этом ни Татищев, ни Падицын, в отличие от Соловьева, не сообщают имен находившихся в Кремле бояр. Скажем еще, что «пленный» Иван Никитич Романов известен тем, что вместе с другими московскими боярами в ночь с 20 на 21 сентября 1610 года впустил поляков в Москву и возглавил процесс приведения москвичей к присяге польскому королевичу Владиславу.
Но идем дальше. Изгнанный из Москвы Михаил Романов вместе с матерью отправился в Ипатьевский монастырь близ Костромы. Чем же известен этот монастырь? Тем что в нем базировались сторонники поляков и Лжедмитрия ІІ.
Вот что сообщает нам сайт монастыря: «Благоденствие Ипатьевского монастыря, равно как и всей России, было нарушено страшным периодом Смутного времени. В это сложное время монастырь оказался на стороне Лжедмитрия II и поляков. В 1608 году архимандрит Ипатьевского монастыря Феодосий и игумен Костромского Богоявленского монастыря Арсений во главе посольства костромичей, состоявшее из дворян, детей боярских и посадских людей, отправились «бить челом» в Тушинский лагерь – ставку самозванца Лжедмитрия II. В начале 1609 года в Костроме вспыхнуло восстание против сторонников «тушинского вора». Оно сопровождалось жестокими избиениями местных дворян и детей боярских, около 200 дворян вместе с семьями были утоплены в реке Волге. Это не могло не вызвать осуждения восставших со стороны насельников Ипатьевского монастыря. В связи с этим они оказали поддержку тушинскому ставленнику костромскому воеводе Н. Д. Вельяминову, вырвавшемуся из города вместе со своими сторонниками. В феврале-мае 1609 года братия монастыря укрыла их за надежными крепостными стенами. Осада монастыря продолжалась до начала августа 1609 года и завершилась взятием обители. Сторонники Лжедмитрия II были уничтожены, но воевода Вельяминов благополучно спасся от смерти и впоследствии служил Михаилу Федоровичу Романову верой и правдой».
Думаю, воевода Вельяминов служил Романовым верой и правдой не только после, но и до.