Росинка и Ортия. 7. Эстафета

Бродяга Посторонний
Росинка и Ортия

7. Эстафета.

 ...Лес. Небольшая полянка, через которую пролегла тропинка, протоптанная бегуньями.

Предпоследний этап эстафеты. Алина-Росинка, в числе других девочек, разминается перед стартом.

На ней все тот же серебристый с синеватым отблеском костюм, спортивные туфли универсального типа, «для улицы», поверх костюма наброшена теплая куртка. Сегодня не слишком холодно, безветренно, поэтому вместо вязаной шапочки, она сейчас надела широкую шерстяную повязку, связанную «резинкой», прикрывающую лоб и ушки. Цвет повязки ярко-синий, это цвет их группы.

Со стороны предыдущего этапа эстафеты раздается шум. Редкие зрители, стоящие чуть в стороне, не загораживая трассу пробега, шумят, ободряя кого-то из бегущих первыми.

Время!

Алина сбрасывает куртку, открывая ярко-синий утепленный жилет с прикрепленным к нему номером, и встает наизготовку, напряженно вглядываясь, кто же первым покажется на тропе. Хорошо бы Светка, тогда останется только удержать результат!

Нет! Первой на полянку выбегает вовсе не ее подруга. На открытое место вихрем врывается Зойка Смирнова, ридер из группы Дианиных «страусят». Ярко-желтая повязка на ее голове потемнела от пота. Она на бегу протягивает эстафетную палочку Зинаиде Вотинцевой, своей одногруппнице, актору по профильному обучению. Зойка чуть не падает от усталости. Зина мигом срывается с места. И только тогда на полянку влетает чуть отставшая от Зойки Светлана. Она бежит из последних сил. Света тяжело дышит, она тоже вымотана этим полуспринтерским забегом, и с отчаянным выражением лица, тоже чуть не падая, протягивает Алине заветную палочку.

«Палку в зубы и бегом, ё-моё!!!» - звучит в голове фраза, как-то раз сказанная старостой их группы. Ну, не в зубы, конечно, это она так, фигурально, но в руку, и крепко!
И вперед, туда, где среди деревьев, в прозрачном осеннем лесу, еще виден ярко-желтый жилет соперницы!

Алина резко стартует, но на то, чтобы догнать Зинаиду, ее скорости не хватает, отрыв слишком велик. Она, Росинка, бегает быстро, быстрее, чем ее соперница. Но этой быстроты, всей ее скорости, увы, недостаточно...

Алина не сдается, и все пытается прибавить темп. Но...

Нет, не выходит. Все упирается в какой-то внутренний предел. И вот уже ее тело не реагирует на внутренний приказ «поднажать еще», перестает «прибавлять» в скорости.

Кажется, что легкие сейчас разорвутся от напряжения... Ноги уже бегут «на автомате», и заставить их двигаться еще быстрее никак не получается. А расстояние до бегуньи в ярко-желтом жилете уменьшается медленно, слишком медленно...

Кажется, что все усилия бесполезны, что Алина уже не сможет ее догнать...

Нет! Она не может сдаться!

Алина перестает концентрироваться на желтом жилете, прикрывающем спину ее соперницы. Ярко-красная разметка границы начала крайнего этапа эстафеты на дереве, вот ее цель!

А потом...

Странное ощущение легкости и... нет, не полета...
Скорее, какого-то удивительного «рассечения» Реальности, где она, Алина-Росинка, сама по себе мчится, летит, как лезвие клинка, бесшумно проходящего сквозь Пространство. Скорее даже «проскальзывающего» между пластами, какими-то странными условными слоями бытия...

Никто так и не понял, каким образом Алина оказалась рядом с тем деревом, отмеченным широкой красной полосой, в десяти шагах от заветной полянки. А сама она уже и не помнила, как пробежала эти крайние шаги, как протянула Марине палочку, и уже потом, споткнувшись, почти упала...

 ...Чьи-то сильные руки подхватили ее и почти рывком поставили на ноги.

- Аля! Что случилось?! – первое, что она видит, чуть придя в себя, это встревоженное лицо Вострецовой, поддерживающей, почти обнимающей ее за плечи.
Алина улыбнулась, преодолевая нахлынувшую слабость.

- Все в порядке! – она действительно искренне хочет ее успокоить. Кстати, кто бы мог подумать! Оказывается, внимание Шефа, это так приятно!

На Кларе Федотовне, той самой, которую она, Алина, теперь, после их утреннего разговора, может именовать просто Клэр (странное, очень непривычное имя!), приталенное темно-синее пальто, длиной по щиколотку. Голова Вострецовой непокрыта, и ее темные волосы с проседью эффектно смотрятся на фоне деревьев и неба, при взгляде снизу вверх.

- Ничего не в порядке! – Вострецова одной рукой поддерживает девочку за локоть, другой рукой берет у секунданта этапа «сменную» куртку, и сразу набрасывает ее Алине на плечи. – Нельзя же так...

- Как? – Алина с трудом вспоминает все произошедшее. Ей поначалу кажется, что у нее просто открылось пресловутое «второе дыхание»... Хотя... Это странное ощущение «проскальзывания» между «слоями» Реальности... И не во сне, а наяву...

Неужели, это тоже один из талантов Скользящей? Но ведь Ортия ни о чем подобном ей не рассказывала! А может быть, просто не успела? Долго ли они вчера с нею общались? Вот то-то же...

- Пойдем к финишу напрямик, прогуляемся по лесу... - сказала ее Шеф, и мягко потянула все еще ошарашенную всем произошедшим Росинку в сторону боковой тропинки.

Алина вроде бы и не сопротивлялась, но и не проявила особого энтузиазма, сделала лишь пару шагов и остановилась. Она просто понемногу приходила в себя. И только сейчас начала замечать что-то, помимо доброжелательного, но какого-то уж очень напряженного лица Вострецовой. Замечать то, что происходило вокруг, что было за рамками диалога с ее теперь уже официальной Старшей.

Алина оглянулась и наконец-то «включилась» в происходящее. Все девочки с ее этапа уже пробежали, и на полянке было весьма людно. Все бегуньи выложились «по полной», были, как выжатый лимон. А Зинаида, ее соперница...

Зина все еще не могла отойти от напряжения, и в сопровождении секунданта прохаживалась, периодически нагибаясь, для того, чтобы маховыми движениями рук, в наклоне и при разгибании, после страшного напряжения, понемногу восстановить возможность нормально дышать. Странно, но сама Росинка такого мучительного затруднения с дыханием почему-то не испытывает...


Алина случайно встретилась с нею взглядом, и ей стало как-то не по себе.
Она почувствовала, что ее соперница...
Удивлена...
Потрясена...
Обижена на нее...

Все сразу. И еще. В глазах Зинаиды один невысказанный вопрос: «КАК???»

- Идем! – настойчиво повторила Вострецова и совершенно спокойно, самым естественным тоном обратилась к старшему педагогу этапа Эстафеты:
- Я ее Шеф. Я забираю Алину и сама отведу ее на финиш. Не волнуйтесь, пожалуйста!

- Хорошо! – Степан Петрович Анохин, молодой физрук, не стал с нею спорить. Еще бы он попробовал!

Алина и ее Шеф шли по осеннему лесу. Росинке безмерно льстило такое внимание со стороны добрейшей Клары Федотовны. Ну что поделаешь, Алина никак не могла привыкнуть к этой французской версии ее имени, Клэр, и никак не могла себя заставить называть математичку именно так, как она потребовала сегодня утром. В то же время, ей очень хотелось понять причины столь трогательной заботы о ней, обычной воспитаннице. Обычной, если на минутку забыть о ее странном таланте Скользящей...

Но ведь Клара Федотовна, Клэр (ого, кажется, это имя начинает «проскальзывать» в ее, Алины, мыслях!), ничего не знает об инициации. Вернее, не должна о ней знать...

Сама Алина уж точно ничего не говорила о том, что произошло вчера вечером в кабинете Ортии!

Кстати, сегодня утром Алина не сообщала Вострецовой о том, на каком именно этапе Осенней Эстафеты она финиширует. Хотя, узнать об этом ее второй Старшей было вовсе не сложно...

- Скажи мне, Аля, - тихо произнесла Вострецова, после длинной паузы, заполненной шумом легкого, казалось бы и вовсе несуществующего ветра, играющего ветками в сосновых кронах, - а что у тебя случилось на дистанции?

- Я победила! – улыбнулась Росинка, но при взгляде на Шефа поняла, что шутка не удалась, и разговор будет серьезный. И опять на весьма и весьма скользкую тему…

- Я в курсе того, что ты победила, - выражение лица у Старшей было весьма серьезным. – Вопрос в том, как именно ты победила, что стало причиной твоей победы, и каковы будут ее последствия.

- А что случилось? – как бы самым невинным тоном поинтересовалась ее воспитанница. Получилось, правда, не очень убедительно. Во всяком случае, ее Шеф ответила на столь развязную, и явно неадекватную интонацию девочки весьма суровым взглядом.

- Не прикидывайся! – строго сказала она. – Я все видела. Ты бежала быстро, наверное, действительно, быстрее всех девочек. Но ты все равно безнадежно отставала, хотя и пыталась изо всех сил наверстать то, что упустили твои подруги. И вот тогда случилось нечто странное. Находясь далеко за спиной Зины Вотинцевой, ты просто исчезла, и сразу возникла, прямо таки «нарисовалась» в десяти метрах от финиша. И, естественно, победила. Действительно, ведь у твоей соперницы уже точно не было никаких шансов догнать тебя! Но честно ли это было? Да, формально Правилами не запрещено использовать способности ментатов в ходе состязания. Но правильно ли это по сути своей? Конечно, Зина вряд ли на тебя обиделась. Скорее, она искренне не поняла, что случилось, как такое могло произойти, что ты внезапно оказалась впереди нее. Ведь она точно помнит, что на дистанции ты ее так и не обошла! Но теперь к тебе могут быть вопросы, и очень серьезные! И не только у меня. Поэтому будь уж так любезна, расскажи мне все без утайки. Итак, что же там с тобою случилось?

- Я... не знаю, - Алина смутилась, и все же решилась рассказать Старшей о том, что случилось с нею несколько минут назад. Все равно, Вострецова заметила «фортель» Росинки, устроенный ею перед финишем. Правда, обо всем произошедшем накануне в кабинете Ортии, она все же, в очередной раз, решила умолчать, - Я совсем не хотела ни обидеть Зину, ни как-то «жульничать» в эстафете! Я видела дерево с отметкой, бежала к нему изо всех сил, и вдруг просто оказалась там...

Росинка рассказывала о том, что тогда почувствовала. Как сдвинулось перед нею пространство... Как она «протиснулась», проскользнула сквозь него, в стремлении оказаться в нужном ей месте... Что ощущала при этом...

Вострецова не прерывала ее сбивчивый искренний рассказ, но смотрела на девочку все более встревоженными глазами... А на фразу Алины, что мол у нее просто «выключилось сознание от напряжения», и у нее «открылось «второе дыхание» или еще что-то в этом роде», только как-то грустно улыбнулась...

- Да, ты не врешь, - задумчиво произнесла Вострецова, внимательно посмотрев ей в глаза. Алина не отвела своего взгляда, потому что действительно сказала правду. И ее Шеф это все не просто поняла умом, а как-то по-особому почувствовала. Кстати, как? Действительно, интересно...

- Ты не врешь, - повторила Вострецова, - но говоришь ли ты всю правду... Вряд ли. Впрочем, в ближайшее время я все узнаю, так или иначе. Через тебя... Через девочек... Через Диану, наконец... Не суть.

- Но... – Алина попыталась объясниться, но в ответ получила отрицательный жест своего Шефа.

- Не лги, - спокойно, уверенным тоном произнесла ее взрослая собеседница, ее Старшая...
Ну, как еще обозначить ее в том непростом круге отношений, в центре которых оказалась обычная воспитанница Алина-Росинка?

- Если ты по какой-либо причине пока что не можешь говорить, опасаешься сказать мне лишнее, лучше просто молчи, - спокойно заметила ей Вострецова. – Так будет честнее. Кстати, со мною ты можешь быть вполне откровенна. Пока что ты этого не поняла и не оценила. Но я не тороплюсь.

Алина, собственно и не собиралась ничего произносить в ответ. Просто, чтобы действительно не сказать ничего лишнего. И отнюдь не про какие-то свои личные тайны.

- Аля, пойми меня, пожалуйста, я тебя вовсе не осуждаю, - Вострецова ничуть не смутилась ее ответным молчанием и продолжала объяснять. – Ты пытаешься быть со мною осторожной. Знаю, я сама виновата. Надо было взять тебя под опеку раньше. Хотя бы назавтра после всего случившегося. Но что уж тут поделаешь...

- Вы жалеете об этом? – удивилась Алина. - Ну, о том, что сразу не взяли надо мною шефство?

- Жалею, - кивнула ее Шеф, - но теперь уж делать нечего. Теперь мне придется вникать в твои тайны и аккуратно завоевывать твое расположение. С другой стороны, это даже интересно! Правда?

Она как-то по-доброму улыбнулась воспитаннице, заставив сердечко Росинки забиться от восторга... Но разум тут же жестко напомнил про обещание, данное ею Ортии.

Вострецова как-то грустно вздохнула. И ее добрая улыбка стала тоже почти грустной.

- Ты очень эмоциональна, Аля, - сказала она. – По твоему личику вполне можно читать твои светлые мысли. Вот сейчас ты боишься предать Диану. Вернее, ты боишься стать предательницей в ее глазах. Ведь так?

Алина опустила голову. И в очередной раз ответила напряженным упрямым молчанием.

- Аля, пойми, Диана мне очень симпатична, - Вострецова, остановившись, положила свои теплые сильные руки ей на плечи, и Росинка несмело подняв на нее глаза, встретилась ими с серьезным взглядом своего Шефа. И вдруг почувствовала, что та вовсе не шутит, и говорит вполне искренне. – Она очень похожа на меня... В молодости... Она такая же... – математичка остановилась, пытаясь подобрать правильное слово, и, наконец, нашла его, – принципиальная... Принципиальная до глупости. Я просто хочу ее предостеречь от возможных ошибок. Но она не понимает, она ничего не понимает... А я... Мне, наверное, трудно что-то ей объяснить, не срываясь на менторские поучения, трудно защитить ее... А может быть, она и впрямь должна через это пройти... Не знаю. Просто попробуй мне поверить. Я ей не враг, ни в коем случае. Не знаю, сможет ли она принять меня как друга, и вообще, сможет ли Диана мне когда-нибудь поверить... Но ведь ты мне веришь, ведь так?

Алина молча кивнула, опасаясь, расчувствовавшись, сказать что-нибудь лишнее.

- А вот Диана, почему-то нет, - с какой-то грустью заметила математичка, - я даже не знаю, почему...

- Вы к ней очень строги, - Росинка откуда-то точно знала, что эти ее слова сейчас не будут восприняты как очередная бестактность в общении с человеком в разы старше ее самой. Кстати, она вспомнила, что о возрасте Вострецовой все еще имеет весьма приблизительное представление, - и не хотите понять, что в чем-то она тоже права.

- Она делает то, что считает нужным, даже, безусловно необходимым и однозначно правильным, без сомнений, - вздохнула Клэр (хм… кажется, это имя перестает быть для Росинки чужим! Кто бы мог подумать!). – Но это вовсе не означает, что она точно права...

Алина тоже вздохнула.
Похоже, быстро помирить между собою обеих Старших, у нее не получится...

Сквозь деревья донесся шум. Алина и ее взрослая спутница прибавили шагу, и вскоре подошли к финальной полянке. Завидев пришедших, с криком «А вот и Росинка!!!», к ним навстречу выскочили девочки в синих жилетах, и первая, разумеется, была бегунья-финалистка Марина!

- Алька! Мы победили! – не стесняясь Вострецовой, она буквально повисла у Росинки на шее, едва ее не повалив. Впрочем, предусмотрительная Шеф аккуратно придержала свою воспитанницу за плечи. И весьма, знаете ли, своевременно, поскольку поверх первой одногруппницы, навалились и другие. Вострецова своими, неожиданно сильными руками, встав у Алины за спиною, просто не дала им всем ее уронить на желтые листья и превратить церемонию поздравления в игру вроде «куча-мала». Те, кто не смог обнять Росинку, теперь с восторженными криками прыгали за ее спиной. Кстати, позади девочек возникла и Клеопатра. Восторженно улыбаясь, она встала чуть в стороне, терпеливо дожидаясь своей очереди.

- Алька! Ты лучшая! – вопила Света, обнимая Алину вместе с Мариной.

- Ты отыграла! Ты смогла! Ты это сделала! – вторила ей Зойка, тоже пытаясь прижать к себе Алину.

- Тише, тише, мои дорогие! – с улыбкой произнесла тактичная Клэр (как, однако, это французское имя идет столь изящной женщине!), наклоняясь к ликующим девочкам. - Вы очень эмоциональны! Не тратьте столько сил на объятия, вас ведь еще ждет футбол!

- Вы молодцы, девочки! – раздался голос за спинами восторженных воспитанниц. – А особенно ты, Алина!

Это сказала Ортия. Она как-то неслышно подошла к группе девочек в ярко-синих жилетах и встала, напряженно всматриваясь в лицо Росинки. Воспитательница «страусят» улыбается, но улыбка ее кажется Алине несколько... Неестественной, что ли...

Неужели она тоже поняла, что Росинка выиграла за счет своих особых способностей? Или она недовольна тем, что Вострецова странным покровительственным жестом положила на ее, Алины, плечи свои руки? Или и то, и другое сразу? Вряд ли она уже отошла от утренней размолвки с Клэр (а ведь приятно, очень приятно ее называть именно так, даже про себя!), и готова воспринимать все на позитиве. Хотя...

- Ты действительно, «сделала игру», - продолжила она, все так же напряженно улыбаясь. – Я от всей души поздравляю вашу команду, и тебя лично!

- Спасибо, спасибо! – девочки искренне благодарили Диану Ортию, воспитательницу их соперниц, «страусят» в ярко-желтых жилетах, за поздравления. И только Алина почувствовала странный, непривычный холодок в ее вроде бы приветливом тоне.

Вострецова тоже явно почувствовала что-то похожее, чуть сжав свои ладони на плечах воспитанницы. И Алина, почему-то ощутила, что математичка сейчас готова защитить ее этими ладонями... Нет, она поняла, что эти ладони Старшей уже защищают ее, как наплечники стального доспеха защищают рыцаря в бою от ударов мечей и копий.

Защищают от чего?
От кого?
Неужели от ее же, Росинки, первой Старшей?

- Клара Федотовна! – как-то улыбчиво-нервно спросила Диана, так, что эту нервность, почти адресную неприязнь к собеседнице, почувствовала и Алина. – А почему Вы сопровождаете Росинкину? Просто интересно...

- У меня здесь нет «своей» группы, к большому моему сожалению, - мягко и очень адресно улыбнулась в ответ Вострецова. – Поэтому я «болею» за группу моей подшефной.

- Подшефной? – на мгновение Диана потеряла обычный абсолютный контроль над собою. Удивление, раздражение и даже обида... Все эти эмоции подряд и в какую-то секунду промелькнули на ее лице. Но все это именно за секунду. Так что радостные одногруппницы Росинки ничего не заметили, и могли по-прежнему радоваться своей спортивной победе.

- Да, подшефной! – Вострецова была сама любезность. Впрочем, Алина готова была поклясться, что ощутила исходящие от своей второй и официальной Старшей волны спокойной уверенности, как бы охватывающие ее тело. Волны, исходящие из рук Клэр, положенных ею на плечи своей воспитанницы.

- Совершенно верно! – с улыбкой отозвалась Клеопатра, подходя к ним чуть ближе. – Иванцова сегодня утром сообщила мне, что Клара Федотовна официально взяла над Росинкиной шефство!

- О-о-о! – хором произнесли девочки. Они наконец-то, поняли, в чем дело, и оценили ситуацию.

– Все, Алька! Теперь тебя загрузят задачами. И теперь ты футболом от математики уже не отвертишься! – рассмеялась Зоя под общих хохот.

Им было весело. А вот у Росинки на душе становилось все тревожнее. Лицо Ортии, вернее, прорывавшиеся сквозь маску улыбчивой любезности оттенки его истинного, скрытого выражения, не давали никаких поводов к оптимизму.

- Быстро, - как-то странно усмехнулась Диана, - эффектно, красиво. Восхищаюсь Вашим Стилем, любезнейшая Клара Федотовна!

- Стараюсь! – усмехнулась Клэр.

Вот сейчас Алина буквально кожей прочувствовала ее имя. Clara, в переводе с латыни «светлая», окружала, укутывала ее какой-то незримой светлой материей. И еще при этом машинально выстраивала перед нею какую-то дополнительную защиту (нечто вроде ментального щита с головы до пят), чтобы плотно прикрыть ее, Росинку, от возможного гнева Ортии. Да, у Вострецовой есть скрытые таланты ментата! И она явно использует их, пусть и по наитию, непроизвольно! Ну, так же, как сегодня сама Росинка «проскальзывала» к финишной части беговой дистанции. Надо будет это использовать в общении с Дианой, может быть, если она поможет в ее, Вострецовой, инициации, это как-то повлияет...

Да нет, все теперь намного сложнее. Какая там помощь! Сейчас Диана полна холодной ярости. Алина чувствует, что ее, Ортию, переполняет гнев и обида на Вострецову, то ли демонстративно, то ли вполне искренне «защищающую» свою воспитанницу. Ту, которую, собственно, именно она, сама Диана, и хотела бы защищать! Росинке даже кажется, что если бы не присутствие девочек, она бы даже могла...

- Аля! Ты молодчина! – воспитательница девочек в ярко-синих жилетах, подойдя вплотную к Росинке, разряжает обстановку. – Клара Федотовна, отпустите уже свою подшефную, дайте мне ее обнять!

Вмешательство Клеопатры «разруливает» ситуацию. Диана каким-то немыслимым усилием воли овладевает собою, и в одно мгновение из разъяренной фурии, еле сдерживающей свой гнев и прочие, не слишком-то приятные эмоции, вновь превращается в милую и любезную собеседницу. Сейчас она просто образец вежливости и обаяния. И она первая раскрывает свои объятия Клеопатре.

- Поздравляю, Кле! – она одна из немногих, кто, на правах близкой подруги, вправе называть Клеопатру этим ее прозвищем. И, вот так вот обозначив непринужденность своего отношения к воспитательнице команды, победившей ее любимых «страусят», Ортия крепко обнимает молодую женщину с «египетской» прической. – Твои девчонки постарались на славу! Пробежали прекрасно, особенно Алина!

- Спасибо! – Клеопатра искренне тронута ее вниманием. – Они у меня умнички!

- Тогда готовь их к футбольной баталии! – усмехается Ортия. – У нас, честное слово, найдется, чем удивить их на поле!

Мягко хлопнув подругу, одетую в спортивную куртку, по спине, она наконец-то отпустила ее, и красивым жестом предложила обнять Росинку. А сама, махнув всем на прощание, с улыбкой на устах отправилась к своим, «страусятам», несколько насупившимся, и стоящим понуро в стороне.

Клеопатра, шагнув вперед, заключила в объятия сразу всех, до кого смогла дотянуться. Даже Вострецову, которая так и не отпустила от себя свою подшефную...