Evil has only the power that we give it. I give you nothing. I take back.
Ray Douglas Bradbury
Something Wicked This Way Comes
У Зла есть только та власть, что мы сами ему даем. А я вот не дам тебе ничего. Я все забираю назад.
Рэй Дуглас Брэдбэри
"Некто Злой к нам держит путь" ("Что-то страшное грядет")
Она думает только о себе. Вокруг нее нет живых людей, только куклы. Она не понимает, что им тоже больно. Она не знает, что счастье – это не когда тебе не больно, а когда ты кого-то защищаешь от боли. Да, она эгоистка. Это так. Это Вторая Печать. Это второй великий грех человека, после желания властвовать и подавлять.
(C) Анхель де Куатьэ. Тайна печатей
Если есть шаг – должен быть след,
Если есть Тьма – должен быть Свет!
(C) Виктор Цой. День.
Росинка и Ортия
1. У двери...
Алина Росинкина несмело топталась возле дверей кабинета. Скромная вывеска на двери гласила:
Рязанцева
Диана Афанасьевна
Воспитатель
Вполне обычная дверь. Все то же самое, что и на дверях других воспитателей Центра.
То, да не то.
Чуть выше дверной ручки приклеена «жевуземка», из тех, что на День Просвещения клали на стол воспитательницам. В порядке поздравления. Эти простые слова, красиво, с имитацией каллиграфического почерка и завитушками, написанные по-французски, и отпечатанные на карточке формата «визитки» (ну, чуть-чуть побольше!):
Je vous aime!*
Судя по всему, Хозяйке Кабинета ничего на стол класть не стали. Просто с утра приклеили по-тихому эту карточку на дверь.
Да как приклеили! Нашли где-то клей «Стальной», пропитывающий и бумагу, и поверхность, на которую клеят. Крепко так приклеили, теперь уже и не оторвешь! И даже при желании не отскребешь, разве что вместе с пластиком отделки...
И рядом еще одна подобная картинка приклеена.
Особая.
«Диана на охоте», ну та, из учебника Истории.
Только с подписью, тоже стилизованной под «старинный» алфавит со всеми этими вензелями и завитушками, тоже по-французски, и тоже явно адресованная Хозяйке Кабинета:
Notre chere ami Ortia!**
И тоже, естественно, все наклеено на «Стальной». Тоже, если отдирать, то вместе со всей обшивкой. То есть, дверь курочить по полной программе. А кому это надо?!
Вообще, конечно же, это все сущее хулиганство! Но в День Просвещения воспитанницам и не такие шалости с рук сходят! :-)
Тем более, чтобы заслужить право на такой знак внимания...
И еще...
Хозяйка Кабинета работала задолго до Иванцовой Светланы Семеновны, нынешней руководительницы Центра, которая здесь командует парадом все время, что Алина учится. Когда-то давно, по решению прежней директрисы, фамилию которой Алина даже и не знает, Рязанцевой Д. А. специально отвели помещение для работы именно в этом уединенном закутке, в стороне от учебных классов.
И неспроста...
Наконец, Алина решилась, зачем-то поправила светлые волосы, заплетенные в косу, и как-то очень аккуратно, даже осторожно постучала в эту дверь.
Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появилась сама Хозяйка Кабинета.
В форменном костюме. Темно-серый двубортный пиджак, макси-юбка в тон, белая блузка с символическим «женским» галстуком...
Стройная и эффектная.
Диана Ортия, так в шутку называли высокую шатенку, с карими, очень выразительными глазами и милой, чуть насмешливой улыбкой, с внешностью «не-скажешь-что-Вам-сорок!!!». Этим древним именем воспитательницу именовали девочки, которые имели смелость пройти через этот кабинет и ее заботливые руки.
Насчет «заботливости рук», именно сами девчонки так и говорили. При этом, в ответ на уточняющие вопросы как-то загадочно улыбались, и ничего толком не объясняли. Говорили только, что, дескать, «Маленькая еще! Вот дорастешь до общения с Ортией, и сама все поймешь!»
И вот, похоже, доросла...
Стыдно, очень стыдно за то, что случилось четыре дня назад.
Это случилось внезапно, никто и не ожидал ничего подобного, особенно от нее. Обычный учебный день, ближе к середине. Класс, где по стенам развешаны портреты великих ученых из области точных наук. Она, Алина, стоит у доски и отвечает. Отвечает что-то не то, потому, что отличница Светка Цыплакова отрицательно машет ей рукой, дескать, околесицу несешь! И вот уже пожилая математичка, Клара Федотовна, грустно качает головою и ставит ей, двенадцатилетней Алине-Росинке, по любимому предмету «два» в толстый «личный» старомодный бумажный журнал-кондуит, за грубую ошибку в изложении теоремы.
А она так готовилась!
Что-то перемкнуло в ней. И дальше как отрезало.
Помнит перепуганные лица девочек в классе, помнит бледное, искаженное лицо математички.
И пламя...
Белое яростное пламя...
А потом был педсовет, на который ее, как несомненную виновницу происшествия, вызвали для «моральной проработки». Ее фамилию склоняли и так, и эдак. Уж и не знали, что с нею делать за ТАКОЕ.
Исключить? Нельзя в принципе. Центр адаптации и обучения ментатов Института специальных исследований Академии наук Его Императорского Величества (да уж, длинное название! :-) ), собственно, и существует для таких, как Алина, ОСОБЫХ детей. Для их ПРАВИЛЬНОГО воспитания.
Лишить ее, Алину, права на выезд в спортивный лагерь, на каникулы?
Нельзя. Нарушение прав ребенка на физическое развитие и общение.
Лишить прогулок?
Нельзя. Вред здоровью воспитанницы недопустим.
Читать ей «моральные внушения» несколько часов подряд?
Жестоко и, по большому счету, бессмысленно...
И тогда, Алина, желавшая поскорее закончить эту «моральную экзекуцию», вся красная от неловкости, встала, и, как могла вежливо, попросила педагогов прекратить спорить о том, что с нею делать за этот ее безобразный проступок. И применить к ней альтернативное наказание на усмотрение Дианы Афанасьевны.
Все педагоги разом посмотрели на Рязанцеву, и так же разом опустили глаза.
А Светлана Семеновна, директриса, тяжело вздохнув, произнесла одно слово: «Согласна!»
И выразительно посмотрела на Диану Ортию.
Та просто пожала плечами и молча кивнула головой.
Алину немедленно отпустили с педсовета, а дальше...
А дальше началось нечто странное.
Во-первых, судя по всему, девочкам, на глазах которых она ТАКОЕ учудила, как-то по-тихому, но весьма категорически запретили обсуждать все произошедшее. И никто из них за все это время ей о произошедшем не напомнил. Ни в классе, ни в спортзале, ни в библиотеке, ни даже в спальне. Подружки по комнате, Света и Марина, когда она сообщила им, что ей предстоит «поход к Ортии», совершенно не удивились. И почему-то сказали, что это очень хорошо. На ее недоуменный вопрос, что же здесь хорошего, как-то загадочно переглянулись, улыбнулись, и сказали, что все обойдется, но не стали объяснять, почему они столь оптимистичны.
Во-вторых, Клара Федотовна, та самая пожилая математичка, которую Алина едва не свела в могилу своей выходкой, сама (!!!) подошла к Росинкиной. И, мягко погладив ее по плечу, дала особое, но, в общем-то, несложное задание. И сразу пообещала в случае, если Алина справится, «закрыть» полученную «двойку». А потом, неловко отведя свой взгляд, как-то грустно и очень сочувственно произнесла: «Бедная девочка!»
В-третьих...
Сегодня уже третий день, после того самого педсовета, на котором Алина попросила об альтернативном наказании. Но все это время ее ни разу не побеспокоили напоминанием о нем. Как будто, ничего и не было...
Занятия шли своим чередом. Но никто из педагогов ни о чем ей не напоминал.
Ни о самом проступке, когда она, юный пирокинетик, на глазах у всего класса и педагога, испепелила журнал с отметками.
Ни о том, что наказание за сей проступок, которое она как бы сама себе выбрала, вроде бы никто и не отменял.
Сама же Диана Ортия периодически встречалась с Алиной в коридорах Центра, но, почему-то, тоже ни о чем ей не напоминала.
И ведь явно ни о чем не забыла, поскольку каждый раз ей, Алине, как-то адресно, мягко и сочувственно улыбалась...
И в то же самое время...
Ни слова...
Ни вопроса...
Ни упрека...
И вот, сегодня, наконец, Алина решилась...
*Мы Вас любим! фр. - прим. Автора.
**Нашей милой Ортии! фр. - прим. Автора.