Известие о возвращении Аппенга в Корпус после двух с половиной месяцев, проведенных на Первой базе, всех взволновало. Кто-то искренне радовался, что в злосчастную экспедицию отправили не его, кто-то критиковал поведение экипажа в экстренной ситуации, кто-то удивлялся быстрому выздоровлению выжившего. Всем хотелось поговорить с Аппенгом, но, поскольку он считался неразговорчивым парнем, сторонившимся всяких компаний, большинство не рассчитывало что-нибудь узнать от него.
В служебном отсеке, среди длинных коридоров и переходов, в маленьком подсобке Целлер и несколько игроков сидели вокруг большой цистерны, заменявшей стол. Нахмуренные лица трех из них указывали на отсутствие перспектив в очередной партии. Только Зимбовски, низкорослый широкоплечий брюнет в комбинезоне с одной синей полоской, излучал уверенность и спокойствие.
- Целлер, прекрати дергать ногой. Становиться скучно: ты постоянно выдаешь себя, - пробасил брюнет.
- Не надейся, Зимбовски. У меня прекрасные шансы. Нервничаю я вовсе не из-за игры.
- Ооо, волнуешься при мысли о приезде героя. Как трогательно! – Зимбовски скривил тонкие губы. Он недолюбливал Аппенга, считая его снобом. В ответ на шутку в маленькой подсобке раздался радостный гвалт. Целлер отмолчался.
- Чего заголосили? Тихо! - гаркнул Зимбовски, и смех тут же прекратился.
- Пас, - Целлер с отчаянием бросил карты на стол. Остальные игроки тоже спасовали, будто нарочно ждали, кто первый сдастся. Физиономия Зимбовски расплылась в довольной ухмылке.
- Ребята, вы отличные космонавты, но игроки ни к черту!
- Заткнись, Зимбовски.
- Дай отыграться. Время еще есть.
- Идет. Сегодня я добрый. – Зимбовски отдал колоду веснушчатому парню, который стал ловко тасовать карты.
- Послушай. Я хочу узнать твое мнение о происходящем. Без шуток. После каждой смены я слышу в столовой все новые и новые предположения, истории одна страшнее другой. Так можно сойти с ума.
- Ты сам ответил на свой вопрос, Целлер, - Зимбовски оперся локтями о дно цистерны и поддался вперед. – Это все лишь слухи. Чем боязливее человек, тем страшнее и надуманнее его рассказы. Важно уяснить, что ясность ума и адекватность мышления здесь гораздо важнее физической выдержки, учености и даже опыта.
- Да, точно.
- Верно-верно. – Мужчина хилого вида и веснушчатый парень согласились и утвердительно закивали головами.
- Все любят теории заговора, считая, что от них скрывают правду. Это понятно, ведь мы практически на военном положении. Космонавтика – вторая по важности отрасль после военной. Только не все, кто требует правды, готов к ней. Идеи остаются идеями, которые рождаются в наших головах. Когда ты вернешься домой, ты забудешь обо всем услышанном в Корпусе, как и все, и снова научишься маленьким радостям. Ты сможешь пойти по другой дороге,
выйти из дома в шесть, а не в пять, посидеть в кафе час, а не тридцать минут. Я радовался простым вещам как ребенок и забыл о сомнениях и страхах, мучивших меня. И скоро Марс снова превратился для меня в загадочную планету, которую хочется покорить.
- Некоторые астронавты говорят, что есть вещи, о которых невозможно забыть.
- Эй, парень, разве с тобой произошло что-то подобное? - В этот раз Зимбовски попытался искреннее улыбнуться. – Хватит болтать. Играешь?
- Нет. – Целлер почесал ежик черных густых волос. – Играю.
- Но кто-то же поменял запасной бак с топливом…
- Ну ты и пень, Дароновски. Я провожу воспитательную беседу, а ты путаешь мне карты, - Зимбовски демонстративно показал кулак хилому парню. - Черт. Что за дрянь ты мне сдал!
Мужчины замолчали и стали пристально изучать розданные карты. Никто не решался развить прерванную тему. Наконец, Целлер, поняв, что не может сосредоточиться на игре, оторвал взгляд от карт и спросил.
- Зимбовски, спрашивать не положено, но все-таки…Ты знаешь все обо всех в Корпусе. Паралюш давно работает…здесь?
- Угу.
- Я имею в виду…на Марсе?
- Что ты бормочешь?
- Ну…ты знаешь, сколько ему лет?
- Примерно 13 тысяч 720 солов.
- Что? Дароновски, не издевайся.
Подсобка снова взорвалась смехом. Проходящий мимо по другую сторону стены механик искоса посмотрел на дверь с надписью «Бытовые отходы», затем по сторонам и направился дальше.
- Посчитай. Один сол равен 24 часам и 39 земным минутам. Значит…– сказал хилый с гордым видом, но Зимбовски перебил его.
- Ты не умеешь переводить солы на земные минуты, Дароновски. Ему около двадцати, но выглядит он значительно старше. Какое тебе до этого дело? Не стоит портить отношения с хорошим напарником, ковыряясь в его секретах.
- Он родился на Марсе?
- Хм. Да. Он родился, вырос и умрет на Марсе. - Зимбовски отложил карты и нехотя продолжил. - Паралюш стареет гораздо быстрее, чем ты или я. Возможно, полет и посадку на Земле он еще выдержит, но там его организм полностью выйдет из строя, поэтому он никогда не увидит Земли. Когда ты вернешься домой, ты пожалеешь, что спросил меня об этом. Тебя будет мучить мысль, что ты ничем не смог помочь своему напарнику, который обречен остаться на Марсе.
- Разве такое возможно?– спросил Целлер, стараясь не выдать волнения. Он почувствовал, что от напряжения заломило в глазах, поэтому заставил себя моргнуть.
- Как видишь.
- И вы все знаете об этом?
- Ты про этих болванов? – Зимбовски обвел взглядом веснушчатого и хилого. – Мы вместе со школьной скамьи, поэтому спокойно болтаю при них. Никто больше не должен узнать. Понял?
- Да.
- Ты в игре?
- Да.
Мужчины снова взялись за карты. Игра продолжалась примерно полчаса. Дароновски смог немного отыграться, но основной куш взял Зимбовски, остальные остались ни с чем. На прощание игроки пожали друг другу руки и по одному стали покидать подсобку.