Глава восемнадцатая.
Тони влюбился. Да, тот самый Тони, скиндилер, ловелас и весельчак, или как его называли друзья, "дамский угодник" влюбился. Чем его приворожила Агата - непонятно. Он имел дело с такими красавицами! А тут достаточно скромная, приятная, но не сражающая наповал своей внешностью женщина - а он любил именно ярких, броских - завладела его мыслями и сердцем. Как-то увидев её у Яниса дома, хлопочущую вокруг Медеи с такой любовью, что от нёё исходили волны тепла, способные вылечить не одну больную, он запал на неё. Теперь образ женственной, миловидной Агаты всё чаще вставал перед ним, маня белозубой улыбкой и пухлыми руками.Её комплекция то, что нужно. Не худая, не полная. Крепко сбитая. Энергичная. С такой ни голодным, ни неухоженным не останешься. Ни в любви, ни в быту. А что такого, он холостой мужчина, правда не первой молодости, но и она не девочка. Человек с такой самоотверженностью ухаживающий за своей подопечной не может быть плохим. Он уверен, что отношение к Медее, да и не только к ней, идет от её большого сердца.
Тони никогда не пытался жениться. То ли потому, что не испытывал недостатка в женщинах, то ли потому, что на нём повесили ярлык закоренелого холостяка...Но вдруг, с появлением на горизонте Агаты, он почувствовал потребность изменить свою жизнь. Женатые друзья подтрунивали над ним, советуя покончить со случайными неразборчивыми связями и наконец остепениться. Семья у греков- святое, в народе говорят: не женат - не человек. Тактично выведав у Яниса информацию, он узнал, что Агата не замужем и никогда не была.
Познакомился. И разговорившись, рассмотрел не только улыбку, но и затаённую грусть, которую захотелось стереть с её лица, чтобы бархатно-карие глаза засветились радостью. Такое превращение в нём сначала забавляло мужчину; он тайно подтрунивал над собой, называя себя то ослом, то неугомонным бабником, но глаза неизменно искали ту,кто нарушил покой.
Однажды он встретил Медею и Агату, прогуливающихся по бульвару и присоединился к ним. Разговор зашёл о демонстрациях. Редко какой грек не обсуждал эту тему. Рассказав пару анекдотов на злобу дня - им понравились короткие, но с долей юмора,например: греки придумали математику, чтобы Европа могла посчитать их долги. И этот:когда-то греки разрушили Трою, Персию, Египет, Сирию, Финикию, Вавилон...Настала очередь и Евросоюза. Точнее не скажешь.
Он явно старался произвести впечатление на дам. Агата женским чутьём давно угадала интерес Тони к себе. Крепкий мужчина, весельчак, работящий... Она не против сблизиться, но в рамках приличий. Нахлебавшись в своей молодости суррогата любви,оставившего отрыжку в виде желчи и озлобления, она, не одобряя теперь подобных отношений для себя, втайне мечтала о мужчине, способном растопить её сердце и вернуть давно забытое желание быть любимой. Да и Медея его нахваливала. Рекомендации - лучше некуда! Словно невзначай, она завела разговор о своём сыне. Ей хотелось, чтобы Тони знал о ней всё. Если это обстоятельство его может остановить, лучше сейчас, когда взаимное расположение друг к другу не оформилось. К удивлению женщин, Тони стал живо расспрашивать о мальчике и узнав, что Янис определил его в интернат решил, что неплохо бы навестить пацана, познакомиться. Вслух же поинтересовался, где расположен дом и как зовут ребёнка.
Тони понимал, что Агату сейчас никто кроме Медеи не интересует. Чувство благодарности к людям, совершившим в её непростой жизни переворот, не допускал в ней мысли отвлечься от своих благодетелей и подумать о себе. Хотя он ловил её взгляды. Уж в этом знал толк! Взгляды со смыслом, не пустые... Даже ещё ею не совсем осознанные... Проводив женщин, он шёл к дому, поймав себя на том, что улыбается. Неужели и на его улице будет праздник!
Мимо него вращая мигалками промчалась "Скорая" и остановилась перед домом Афины и Алекса. - Вот тебе и раз, что случилось? Он подошел. Санитары на носилках выносили Зину. Глаза закрыты, лицо белее полотна... Афина вышла вслед за ними. Увидев Тони, срывающимся от волнения голосом попросила предупредить всех, что маме плохо, и она едет с ней в больницу.
- Что с ней?
- Инсульт...кровоизлияние в мозг, сообщи Янису. - Быстренько... езжай.
Тони бросился на фабрику. Янис едва выслушав его, помчался в сторону больницы, попросив пока не говорить Медее.
Благостное настроение мужчины угасло. - "Ничего постоянного в жизни нет",- с досадой пнул Тони подвернувшийся камень, поворачивая назад. Но придя к Медее старался держаться как ни в чём не бывало и опережая удивленные возгласы женщин, напустил на себя некую браваду говоря: - "Я подумал, что вы могли бы угостить меня чашечкой кофе. У вас наверняка он вкуснее, чем в моей холостяцкой берлоге", - Медея многозначительно улыбнулась. Агата ушла готовить кофе. Обе были уверены, что разгадали хитрость Тони.
Когда же через час пришёл Янис и сказал, что был в больнице, им стал понятен неурочный визит Тони . Янис решил, что лучше сказать жене о произошедшем - она всё равно узнает. Надо отдать Медее должное, она приняла это известие внешне спокойно и только сказала: - "Хорошо, что Леон и Фил с мамой гуляют, а то бы расплакались, они привязаны к Зине... Ей очень плохо?
Агата не спускала с неё глаз.Она уже хорошо знает Медею. Может держаться до последнего, а потом... Увидев, что та всё-таки побледнела, тут же подскочила, усаживая её на диван. Янис напрягся.
- Нет, Ян, не беспокойся, неожиданное известие... - успокоила она мужа,- со мной всё нормально, расскажи, как мама. Её огромные серые глаза с тревогой смотрели на него.
- Сейчас ничего... спит, капельницу подключили... Но прогноз как-будто неплохой, врачи говорят может выкрутиться, - Янис тяжело вздохнул, - и Алекса нет. Но пока никому ни слова. И Киру не звоните, пусть занимается своими делами. Дальше видно будет. Медея тревожно смотрела на мужа.
- Ты представляешь его реакцию, если он узнает, что мать в больнице? А мы не поставили его в известность...
- Ничего, время терпит. Зачем на ночь расстраивать...Давайте спать. - Тяжёлой походкой он направился к спальне.
Тони попрощался. Настроение вконец испорчено. Страдания близких переносил плохо. Было около десяти вечера. Улицы Касторьи опустели. Здесь люди рано ложились. Немногочисленные туристы в это время ужинали в ресторанчиках, а жители городка, утомленные рабочим днем отдыхали, чтобы завтра продолжить трудовую вахту на фабриках по пошиву шуб.
Отзвуки больших городов с их забастовками и митингами доходили до Касторьи и пугали её жителей. Благодаря постоянной работе они обеспечивали себя и свои семьи всем необходимым. Что будет, если рухнет налаженный быт, исчезнет работа и возможность учиться, лечиться, создавать семьи, растить детей...Страшно подумать!
Недавно Тони по делам фабрики ездил в Афины. Он не узнал город! Что манифестанты сделали с ним?! Уму непостижимо... Витрины магазинов разбиты, разграблены... Шикарные бутики, создающие шик и блеск в столице - закрыты. Грязные улицы завалены всяким хламом... Озабоченные, растерянные лица...Хаос и неизвестность.А если и внутри человека пустота, жизнь теряет свой смысл.Знаком он с парочкой - тройкой бобылей, которые на старости лет не знают куда приткнуться. Есть и такие. Он не хочет в одиночестве доживать свой век. Хватит бесшабашности...надо определяться. Или сейчас, или никогда.
Сколько он будет один... Скоро пятый десяток на исходе, а он беспарный...Хочется тепла, заботы, прильнуть к любимой, обнять и забыться в ласке. Да и самого тянет позаботиться о близком человеке. Хорошо,что у Агаты есть пацан, станет для него отцом. Только найти бы с ним общий язык, а то они в этом возрасте ершистые. Как знать, сколько осталось... Хочется сделать в этой жизни что-то полезное не только для себя...По большому счёту, им всем будет уютнее вместе в непредсказуемом мире.
Он осмотрел свой дом, довольный принятым решением и отправился спать. Пока один. Но в полной уверенности, что скоро его одиночеству придет конец.