Когда тебе под полтинник, когда за плечами такой опыт, что и оглядываться страшно; когда в жестоких боях с самим собой ты мало того, что выжил, ты сохранил азарт к этой грёбаной жизни, которую, кажется, проживаешь в тысячи первый раз;
когда ты, пережив очередную утрату, вместо того, чтоб покончить с этим цирком раз и навсегда или уйти в монастырь, мужественно живёшь дальше;
живёшь ради тех, для кого она – эта самая жизнь – взаправду ценность, на которую лично ты плевать хотел;
когда, наконец, ты нашёл в пространстве и времени место, исполненное, хотя бы, иллюзией покоя;
тогда вдруг появляется человек и говорит, глядя тебе в глаза так честно, как может смотреть только безгрешный младенец: «Я люблю тебя»;
«Откуда ты взялся» - думаешь, и зависаешь, потому как понимаешь - он возник из того мира, что придумал ты сам;
ты видел этого человека и раньше, разговаривал, улыбался, кокетничал; возможно, Взявшийся был с тобой даже близок;
но ты-то давно знаешь: физическая близость – последняя причина передать одну вторую собственного мозга кому-то во временное или, ещё хлеще, в бессрочное пользование на приятном, но всё же, сомнительном основании договора о половом партнёрстве;
однако, наперекор вышесказанному, ты искренне смущён;
и, когда Возникший уже скрывается за поворотом, расценив твою немоту, как решительный отказ, ты говоришь: «Чёрт, как приятно-то…», и плюхаешься на песок;
и смотришь куда-то далеко-далеко в море;
ты смотришь туда, где море сливается с небом; и на мгновение, всего на одно мгновение море и небо, сойдясь в одну точку, открываются зелёненькой калиточкой.
Для тебя.