Штормовая готовность №1 для агентов ЦРУ и полицаев.
Морозной декабрьской ночью 1982 года ветер начал дуть неожиданно. Меньше, чем за час, он набрал бешеную силу. Дежурный по кораблю капитан-лейтенант Егоров вышел на мостик стратегического подводного крейсера "К-450" и еле удержал в руках анемометр. Офицер отвернулся от летящего в лицо густого снега, нажал клавишу связи с центральным постом. Перекрикивая свист ветра, приказал:
- Записать в журнал. Скорость ветра - двадцать девять метров в секунду.
- Есть записать в журнал!- ответил голос вахтенного, слегка искаженный водонепроницаемым кожухом динамика.
Егоров прошел в ограждение рубки и несколько раз попытался прикурить папиросу «Беломор», но спички гасли, едва коснувшись коробка. Казалось, что преград для ветра сегодня не существует. Плюнув с досады, дежурный по кораблю спустился по трапу в центральный пост и сел в кресло.
- Чертова погода,- проворчал Егоров.- Теперь задует суток на трое. Вот и сходил завтра в тундру на куропаток.
- Товарищ капитан-лейтенант,- обратился к нему совсем еще молодой мичман Юсупов, его помощник.- Звонили из штаба дивизии, объявлен «Ветер раз».
«Ветер раз» означал штормовую готовность номер один и объявлялся при скорости ветра больше двадцати пяти метров в секунду. Инструкции обязывали при этом находиться на корабле всему экипажу.
- В вахтенный журнал журнал записал?- буркнул Егоров.
- Так точно. Еще звонил дежурный по части, сказал, что оповестители уже посланы.
- Командиру доложили?- с ноткой нетерпения в голосе спросил капитан-лейтенант.
- Старпом доложил, он прямо из дома командиру позвонил.
- Какой старпом, «большой» или «маленький»?- потребовал уточнения Егоров.
- «Большой»,- быстро ответил Юсупов.- «Маленький» же вроде в Североморск уехал, в штаб флота. Сдавать на самостоятельное управление лодкой.
- Черт, забыл совсем,- недовольно проворчал дежурный и взглянул на часы.- Ага, ноль тридцать. Ладно, время пошло. Максимум через полтора часа здесь весь экипаж должен быть. Если, конечно, Ткач с Вильховицким какой-нибудь номер не выкинут.
- А что, могут?- живо поинтересовался Юсупов. На корабле он был без году неделя, но еще в учебном отряде наслушался баек о бравых подводниках.
- Запросто,- ухмыльнулся Егоров.- Кстати, где вахтенный центрального поста?
- Я его отправил в первый, гальюн прибрать.- Командир же придет.
Гальюн первого отсека негласно считался «командирским» и за его уборкой вахта следила особенно тщательно.
- Ладно, слушай, пока матросов нет,- капитан-лейтенант развернулся в кресле в сторону мичмана.- Боря Ткач вообще по натуре хохмы любит. Одессит, как-никак наш пятнадцатилетний капитан
- Почему пятнадцатилетний?- с искрой любопытства в черных глазах спросил Юсупов.
- Потому что пятнадцать лет служит, а все еще капитан.
Юсупов громко рассмеялся, и через несколько секунд азартно спросил:
- А доктор?
«Докторами» на жаргоне подводников называли начальников медицинской службы. На «К-450» им являлся майор Михаил Вильховицкий.
- О, доктор это вообще монстр,- снова ухмыльнулся капитан-лейтенант.- Начнем с того, что один раз в году у него есть «точка отсчета». Дата, правда, не фиксированная.
- Какая точка?- не понял Юсупов.
- Миша в этот день напивается до крокодильчиков и выбрасывает из окна телевизор. Лет пять подряд уже, если мне память не изменяет.
- Ничего себе,- испуганно прошептал мичман.
- У нашего доктора есть еще одна достопримечательность. Он пять раз был женат. Причем в пятый раз Миша женился на своей третьей жене.
Сообщение Егорова вызвало на лице Юсупова широкую улыбку. Капитан-лейтенант продолжал:
- Миша с Борей большие дружбаны. Любят вместе «побеседовать с товарищем Шульбертом»,- Егоров улыбнулся и выразительно щелкнул себя по горлу. Вот ты сколько портвейна за ночь выпить можешь?
- Не знаю,- смущенно ответил мичман.- Я вообще портвейн не люблю. В учебке один раз выпил полбутылки, мне так плохо было.
- Эх, молодежь,- с ударением на первом слоге произнес Егоров.- Боря с Мишей за ночь ящик могут уговорить.
- И что?- одновременно восхищенно и осуждающе спросил Юсупов.
- Ничего. В семь сорок пять как штык на подъем флага.
- Однако,- других слов у мичмана не нашлось.
Пока Егоров вел просветительскую беседу, в лодку начали спускаться офицеры и мичманы, вызванные из своих квартир матросами-оповестителями. Никто из них не выразил по этому поводу никакого сожаления. Все, кто хотя бы год прослужил в Гремихе, давно знали «подпольную кличку» базы – «край летающих собак». Ветрами здесь никого нельзя было удивить. Многие жители, выходя из дома в метель, надевали горнолыжные или велосипедные очки – кто что смог достать во время поездок на «Большую Землю». Детишки каждое утро внимательно слушали радио – бывало, что занятия в школе отменялись из-за настоящего снежного шквала или просто сильнейшего ветрюгана. Причем роза ветров имела, по мнению подводников, одну мерзкую особенность. Зимой ветер всегда дул с суши, и идущие на службу моряки получали от него изрядное ускорение по дороге на службу. Движение в обратном направлении по заснеженной и скользкой дороге часто осуществлялось согласно заголовка одной из работ Ульянова-Ленина – «Шаг вперед, два шага назад».
Из первого отсека вернулся матрос, доложил Юсупову о выполненной уборке. Мичман молча указал ему на выход, так как свое место в центральном посту по готовности номер один уже занял командир электромеханической боевой части капитан третьего ранга Левошко. Ожил «Каштан» - устройство громкоговорящей связи. Докладывал верхний вахтенный, вооруженный автоматом матрос, охраняющий у трапа вход на подводную лодку.
- Центральный, прибыл старший помощник.
- Есть,- незамедлительно откликнулся Егоров.
Из «трубы», ограждающий трап в боевую рубку, показались сначала ботинки, а потом и весь человек в черном полушубке, с ног до головы занесенный снегом. На плечах еле угадывались погоны с двумя желтыми просветами.. Егоров вскочил и скомандовал:
- Внимание в центральном! Товарищ…
Старший помощник командира, капитан 2 ранга Авдошкин Николай Иванович, нетерпеливо махнул рукой в двупалой меховой рукавице:
- Все понял, Андрей Сергеевич. Занимайся кораблем.
Старпом снял рукавицу, поздоровался за руку с дежурным и его помощником. Те, как и положено, ответили уставным «здравия желаю». Затем сказал:
- Я у себя в каюте, прибудет командир, доложите.
- Есть,- одновременно ответили Егоров и Юсупов.
Не успел Авдошкин сделать и пары шагов, как снова заговорил «Каштан»:
- Центральный, прибыл командир.
Через пару минут в центральном посту появился командир корабля, капитан первого ранга Сергеев Владимир Михайлович. Он командовал этой лодкой уже девять лет. Принимал ее еще на заводе в Северодвинске, прошел все швартовые и ходовые испытания. Потом было десять боевых походов на «К-450». Сергеев относился к этому кораблю, как к близкому другу. Он знал его наизусть. Однако тщательно скрывал это отношение от подчиненных, считая ненужным для командира лодки давать повод подчиненным считать сентиментальным романтиком.
- Командир в центральном!- скомандовал старпом.
Все встали и приняли стойку смирно.
Сергеев скинул на мягкое, удобное командирское кресло полушубок, шапку и перчатки – рукавиц он не признавал – и устало произнес:
- Вольно, товарищи подводники.
Сергеев сел в кресло, бросил взгляд на висевшие в центральном посту часы и повернулся к Авдошкину.
- Николай Иванович, собери-ка доклады из отсеков о наличии личного состава. Скоро комдиву докладывать надо.
- Есть, товарищ командир,- отозвался старпом.
Минут через десять он доложил:
- Товарищ командир, извините за стихотворный доклад, но нет врача и Ткача.
- И где эти два артиста?- сердито спросил командир.
- Не могу знать,- ответил Авдошкин.Подошел к «Каштану» и включил связь с верхним вахтенным. Первое, что услышал старпом, был рев ветра в динамике.
- Вахтенный!- заорал Авдошкин во встроенный микрофон.
- Есть, вахтенный,- ответ донесся, будто с другого конца земного шара.
- На пирсе никого нет?
- Никак нет. Минут десять назад на самом корне пирса какие-то тени мелькали в свете прожектора. А сейчас такой снежный заряд, в метре ничего не разглядеть.
- Добро,- ответил старпом и отключил связь. Вопросительно посмотрел на Сергеева. Тот пожал плечами.
- Ждем еще десять минут,- резюмировал командир.- Потом буду комдиву докладывать как, как есть.
Авдошкин кивнул в знак согласия.
Снова заработал «Каштан».
- Центральный, прибыл капитан-лейтенант Ткач,- бодро доложил верхний вахтенный, еле сдерживая смех. Старпом, озабоченно привстал из кресла, явно ожидая чего-то нехорошего. И не зря. Спустившийся в «предбанник» центрального поста инженер ракетного компьютера Боря Ткач представлял собой комичное зрелище. Одно ухо на шапке-ушанке оптимистично торчало вверх, другое уныло свисало вниз. Шинель была полурасстегнута и из-за пазухи виднелся сугроб снега средних размеров. Левый глаз «пятнадцатилетнего капитана» украшал зарождающийся фингал. Нижняя губа была немного рассечена и грозила через несколько часов превратиться в подобие пельменя. Также не подлежало никакому сомнению, что бравый подводник был изрядно пьян.
- Тааак,- голосом, не предвещавшим ничего хорошего, процедил командир. Народ в центральном посту замер и перестал дышать. Сергеев мог под горячую руку спустить три шкуры не только с виновника происшествия. Благо повод всегда мог найтись. Некачественная приборка в отсеке или слабые знания по какому-то специальному вопросу. Из глубины центрального поста тихо выбрался замполит, капитан второго ранга Пистун. Злые языки утверждали, что он полностью оправдывает свою фамилию, если ее слегка переиначить. Хоть Ткач и был беспартийным, отвечать за такие закидоны замполиту так или иначе все равно приходилось.
- Двигайте, товарищ капитан-лейтенант прямиком в амбулаторию,- тем же зловещим голосом продолжил хозяин корабля. Ткач икнул и с грохотом сполз по трапу на среднюю палубу третьего отсека.
- Проводите его, Виктор Васильевич,- обернувшись к замполиту, буркнул командир. Пистун молча последовал вслед за Ткачом. Монолог командира продолжался.
- Николай Иванович, соберите мне конвульсиум в амбулатории,- криво улыбнувшись, сказал Сергеев.- Начальник радиотехнической службы, вы, замполит, и это чучело. Сергеев был зол настолько, что проигнорировал негласное правило не допускать нелицеприятных слов в адрес офицеров в присутствии «низших чинов».
Включился вызов по «Каштану» из пятого отсека. Говорил замполит.
- Товарищ командир, а Вильховицкого нет, амбулатория закрыта.
- Возьмите ключи второго комплекта, неужели это так сложно,- рявкнул Сергеев.
- Я возьму,- торопливо сказал старпом.- И начальника РТС позову.
- Вот еще что,- у командира, казалось, план действий был готов еще до феерического появления Бори.- Пригласите доктора с соседнего борта, пусть Ткача малость подрихтует. Я через десять минут подойду. Надеюсь, этого времени вам на организацию процесса хватит.
Через десять минут «конвульсиум» в полном составе собрался в амбулатории. Молодой лейтенант, вызванный с соседнего борта, колдовал над Бориной физиономией. Виновник происшествия молча сидел на кушетке, изредка морщась от прикосновений ваты, смоченной перекисью водорода. Вошел командир. Махнул рукой, давая команду оставаться на своих местах. И в это время Ткач произнес:
- Товарищ командир, у меня к вам разговор тет-а-тет.
Все замерли от подобного нахальства. Но Сергеев и ухом не повел.
- Давай, Ткач, излагай. Тут все свои. А ты, доктор, сядь вон там, в уголочке. Потом работу доделаешь.
Знал бы командир, употребив слово «свои», что дальше последует, он бы наверняка пересмотрел подход к данному вопросу. Потому что Ткач тихим голосом заговорщика выдал:
- Вы знаете, что наш доктор – агент ЦРУ?
Следующим по силе воздействия на окружающих могло быть только одно событие – на лодку не выдали ежемесячный запас спирта. Пару минут стояла мертвая тишина. Сергеев машинально положил ладонь на левую сторону груди в области сердца. Замполит судорожно нащупывал в кармане партбилет. Начальник РТС, капитан третьего ранга Феофанов, чьим подчиненным являлся Ткач, косился на свои погоны. Он явственно представил, как два желтых «просвета» сливаются в один, а одна большая звездочка превращается в четыре маленьких. У старпома в голове мелькнула мысль: «трындец поступлению в Академию ВМФ».
Первым, как и положено, пришел в себя командир. Как он ни старался, голос его предательски дрожал.
- Ткач, что ты за бред несешь? С чего ты взял?
- Я за ним давно наблюдаю,- ожививился Боря, явно наслаждаясь ситуацией.- Компромата выше крыши. Так что сведения проверенные.
Из противоположного угла амбулатории донесся тихий вздох. Участники дискуссии повернули голову и посмотрели на забытого всеми лейтенанта. Мысль у господ офицеров в головах промелькнула одинаковая: «Доложит ведь особистам, едва сойдя с корабля. Или растреплет в своем экипаже, что в итоге одно и то же». Ни о каком предварительном кулуарном разбирательстве речь идти уже не могла. Это внутри своего экипажа командир царь и бог. А для офицера с любой другой лодки не более чем старший по званию. Там свои монархи и небожители имелись.
Сергеев, глубоко вздохнул и собрался было что-то скомандовать. Тут из динамика связи как гром среди ясного неба, прозвучал доклад из центрального поста:
- Товарищ командир, прибыл начальник медицинской службы.
Связь не отключилась, в центральном ждали ответа.
Похоже, что командир и к такому повороту был уже готов.
- Доктора в амбулаторию. И чем быстрее, тем лучше. Ткач, пошел на … в изолятор,- мрачно изрек обычно корректный Сергеев.- Сиди там, пока не позову.
Открылась дверь и на пороге возник Вильховицкий. Физиономия майора выглядела так, как будто по ней прошлись ногти всех его пяти бывших жен. Алкогольное амбрэ, исходившее от начальника медслужбы, мгновенно заполнило небольшое помещение амбулатории. На лицах присутствующих отразилась целая гамма чувств – от сопереживания до презрения. Только командир сохранял невозмутимость. Он обернулся к лейтенанту и приказал:
- Давай, займись коллегой.
Лейтенант вздохнул, и полез в шкафчик за медикаментами. Лишь только он прикоснулся ватным тампоном к пострадавшей физиономии Вильховицкого, как доктор произнес:
- Товарищ командир, у меня к вам есть разговор один на один.
Лейтенант вздрогнул и выронил тампон. Замполит судорожно сглотнул. Старпом скрипнул зубами. Феофанов с затаенным облегчением – слава Богу, доктор не его подчиненный – взглянул на Сергеева. Тот с каменным лицом выдавил:
- Да ладно, зачем один на один. У меня уже есть один подарочек. Поэтому валяй при всех.
- Хорошо,- неожиданно быстро согласился Миша.- Вы знаете, что Ткач во время войны служил полицаем?
Немая сцена после недавнего откровения Бори повторилась с абсолютным совпадением в деталях. Внезапно Сергеев тряхнул головой и произнес:
- Доктор, ты идиот? Ткач сорок седьмого года рождения. Какая в жопу война, какая полиция?
Феофанов неожиданно для всех громко хрюкнул и прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Он первый начал догадываться, что произошло сегодняшней ночью между лучшими друзьями. Вслед за ним хрюкнул старпом. И через минуту вся амбулатория ржала, как ненормальная. Доктор недоуменно крутил головой, искренне не понимая причины веселья.
Утерев слезы, выступившие на глазах от безудержного смеха, Сергеев скомандовал:
- Всем приказываю разойтись. Кому на вахту, кому отдыхать. Николай Иванович, ты с замполитом разберись до конца с этой историей. Утром доложишь.
Облегченно вздохнув, командир встал и вышел из амбулатории.