Самолет серебристой птицей нырнул под облако и перед нами распростерлась река Печера, извилистая, длинная, местами переходящая в за болотистую местность и далеко в ширь открывалась перспектива этого безграничного пространства Крайнего севера и наконец после нескольких часов полета колеса застучали по бетонке взлетной полосы. Мы прибыли в город нефтяников Усинск.
С этого момента начиналась моя собственно самостоятельная оторванная от родителей жизнь. Усинск встретил меня яркими солнечными лучами и к моему удивлению выйдя из аэропорта я увидел мирно похрюкивающий старенький автобус, который должен был меня отвести в город, хотя я надеялся, что здесь все передвигаются на оленях. Но тем не менее цивилизация медленно , но неотвратимо добиралась до Севера. После обычной процедуры трудоустройства, мне предложили место в общежитии и я собрав все свои пожитки отправился обживаться. Пройдя полгорода, а город был всего три квартала, я успел заметить, что людей практически не было т.к все были на работе, а дети в школе. Только комары и мошки, видимо загодя учуяв нового человека, с неистовой злобой набросились на меня надеясь разобраться с пришельцем, но встречный одинокий путник, посоветовал сорвать ветку и отмахиваться ей.
Усинск был типичный для того времени начинающийся город со стандартными коробками домов старого хрущевского периода и деревянными строительными вагончиками ( балками) в которых жили северяне и кучами мусора вокруг домов, особенно общежитий. Придя, наконец в общежитие и открыв дверь в комнату, а комната была двухместной, мне стало жутковато. Вся меблировка состояла из встроенного шкафа стола, одного стула и двух кроватей, причем на одной кровати лежала деревянная дверь, покрытая простыней и на ней подушка, больше ничего на ней не было.
Открыв шкаф, я почувствовал холодок, побежавший по спине, хотя давно уже не боялся ничего, имея в то время коричневый пояс по карате. Сотни тысяч тараканов смотрели на меня, мелькая бусинками своих сферических глаз и шевеля усами. Они сидели, плотно покрывая всю поверхность шкафа и одежду моего будущего соседа по комнате и раздавался жуткий шорох их перемещения потому, как их побеспокоили. И поэтому первое , что я предпринял , это пошел в магазин купил штук десять флаконов с «дихлофосом» и практически всю комнату облил этой гадостью, выкинув дверь- матрац своего соседа. Придя через четыре часа, бродя все это время по окрестностям, мне пришлось выбросить пять ведер тараканов. А вечером слушать возмущения моего соседа относительно того, что я выбросил его полотно двери и теперь ему придется спать на панцирной сетке. Конечно, место моего проживания было отвратительное и скорее напоминало воровскую малину, где собирается братия для бардака. В соседних комнатах было не лучше, и вечером начались попойки, песни, пляски и так продолжалось всю ночь и только к утру угомонившись, и поспав пару часов все отправились на работу.
Проснувшись , я увидел, что общага опустела, как будто демоны покуражившись целую ночь, убрались восвояси в преисподнюю. Думая, что такое больше не повторится, я, конечно, сильно ошибался, вечером все повторилось с точностью предыдущего шабаша. В этот раз мне пришлось вмешаться и после нескольких часов бесконечных разборок с «авторитетными» людьми общежития, консенсус был налажен. Шабаш стих и все легли спать. Жить на бочке с порохом у меня не было никакого желания, тем более, потом, нужно было привозить семью и куда в этот бардак. Но в то время на севере были такие общаги т.к помимо специалистов там собирался всякий сброд, который бежал от всего, что его могло бы посадить, убить в средней полосе и здесь видя отсутствие милиции ( а их было всего три человека на весь город и притом один из них гаишник, кличка «Черкес» )они чувствовали себя «авторитетами» пока не нарывались на очередного нормального человека. И прожив там один месяц тем не менее, снял однокомнатную квартиру неподалеку т.к жить с семьей в такой обстановке было сложно.
На следующий день отправился на место работы, цех автоматизации нефтегазодобывающего управления. Обстановка в цехе меня порадовала, приветливый коллектив, домашняя обстановка, улыбающийся начальник цеха, все вроде бы показывало добродушное отношение. Но черную кошку в темноте искать бесполезно. Север начинаешь понимать, когда там поживешь определенное время. Как в каждой экстремальной ситуации люди стараются объединяться в группы, так и на севере все живут кланово. Коллектив , куда я попал практически весь состоял из украинцев и зная их нравы, еще по предыдущей работе т.к приходилось часто ездить в командировки на западную Украину, понял, что коллектив будет улыбаться недолго, чужаков хохлы никогда не любили.
Мне дали участок телемеханики с двумя системами и порядка двухсот километров кабельных линий. Это несколько станций управления ( что-то близкое к АСУТП), конечные пункты регулирования технологических процессов и собственно сами сети по которым передается информация. Информация по сетям передается через пункт управления от ГЗПУ (групповые замерно-переключающие установки на пятнадцать нефтяных скважин) и БКНС, КНС ( насосные станции перекачивающие нефть по магистралям). Все аварийные ситуации отображаются в станции управления, и происходит обратный процесс регулирования по ситуациям. Сама электроника находится в теплых боксах и обслуживание и ремонт ее не представляет собой особой трудности, а вот сети расположены в земле и совсем неглубоко. Их просто глубоко не закопаешь, максимум полметра и вечная мерзлота и поэтому и летом и зимой их постоянно рвет тяжелая техника, переезжая с места на место. Поэтому приходилось отогревать землю старыми покрышками, которых вдоль дорог лежит предостаточно, в противном случае землю не отогреешь и не отремонтируешь место повреждения.
Особенно тяжело, когда сильный мороз за 40 градусов. Дышать тяжело, кислорода не хватает, быстро задыхаешься и теряешь силы. На такие мелкие работы копательную технику не выделяли. В такой мороз металл не выдерживал и в основном все делалось живой силой. Ранее данное оборудование монтировали и обслуживали наладчики подрядной организации, но с ними было много проблем, и приняли решение забрать на обслуживание к себе и мне «впарили» этот проблемный участок. Начинать с нуля, мне было не в первой и потекли производственные будни.
Рабочий день начинался с пяти утра, в шесть отправлялись автобусы на промыслы. Рабочий день никто не отменял ( восемь часов) и поэтому два часа на проезд. Местность была болотистая и для установки аппаратуры делали отсыпку из песка прямо на болото и устанавливали оборудование. Точно также были сделаны дороги , на них были уложены бетонные плиты, вот по такой дороге каждый день ездили на работу. Ощущение такое как- будто ты в поезде, на стыках плит постоянные толчки и только по истечении нескольких месяцев привыкаешь к этому. Но каждый день на переезд к месту работы и обратно уходило от четырех часов до семи и на месте еще накручивали до ста километров т.к объекты были разбросаны далеко друг от друга.
Поэтому на отдых времени почти не оставалось, разве только в субботу и воскресенье. Поэтому несколько позже я понял, почему в общагах такой распорядок дня. У них просто не было возможности расслабиться вообще. У кого были семьи, тем проще. Спустя год, как и все, как только автобус трогался с места, я засыпал и просыпался ровно за сто метров до промысла. Таким образом, гнали дорожное время, да и смотреть в окно было интересно вначале, а потом это все однообразное приедалось. Дорожных фонарей в то время не было и их заменяли столбы пламени от сопутствующего газа вдоль дороги , который постоянно сжигался и его никто не утилизировал. Советский союз был богатым, и никто на это не обращал внимание. Это все горело десятилетиями.
Как я уже замечал ранее клан стал себя показывать почти сразу , как только участок начал работать. Оплата труда на севере складывается из оклада или тарифной сетки, районного коэффициента ( у нас был 1.6 ) и северных надбавок или «полярок» 50 %, а все остальное распределялось через КТУ внутри цеха ( коэффициент трудового участия ), но самое интересное, что распределял это все совет при начальнике цеха( который тоже был хохол ) в который входили одни хохлы, поэтому премия полагалась только их клану и только иногда, чтобы не слишком в глаза бросалась, перепадало другим нациям. Вот это «мое», формировалось еще в то время, а выстрелило в 2014г.
Много было у меня стычек с этим руководством, приходилось отстаивать права участка, разбирали меня на партийных собраниях, где были одни украинцы, хотя я был беспартийным, но как только вопрос касался рассмотрения данных вопросов в кругу работников моего участка, сразу же все дела закрывали и сидели тихо. Внешне все выглядело очень даже прилично, наглядная агитация на стенах, хороший ремонт в цехе, хорошие средние показатели, а развития в цехе не было. Вопросы, поставленные относительно кабельных сетей, были очень злободневными и касались быстрого решения. Очень много времени, особенно зимой, приходилось уделять их ремонту.
И поэтому мной был поставлен вопрос перевода передачи информации с кабельных линий на радиоканал. Конечно, должны были быть первоначальные вложения и не малые, но руководство управления меня поддерживало, а руководство цеха блокировало и тормозило развитие событий. Не хотелось им ломать устроенный производственный быт и вносить в него изменения. На этой почве было много конфликтов с начальником цеха и его заместителем. Было даже вредительство с их стороны, перед профилактическими работами мне выдали, якобы чистый спирт, а когда мы работы произвели все системы встали и запускать их пришлось целую неделю. Оказалось, что мне выдали практически водку ( спирт разбавленный на 50 % ) и после чистки многие блоки вышли из строя и их пришлось восстанавливать т.к спирт практически после чистки сразу испаряется, а водку смыть и высушить место применения очень трудно.
В конечном итоге, чтобы не было от меня проблем, отправили на промысел другой , временно за 100 км, но и там я стал внедрять новшества. И для того, чтобы их жизнь была спокойной и размеренной, я был сослан в сам город Усинск, на преподавательскую работу в школу. Придя в школу, посмотрел производственную учебную базу, там уже был один преподаватель, который занимался практикой, а теорию необходимо было читать мне. Эта школа была профильной, что – то типа колледжа и профессиональная подготовка осуществлялась в области автоматики. Пересмотрев план подготовки и найдя там очень много недостатков , пришлось его переделывать, и затем после обсуждения с директором, ехать в Сыктывкар, в Министерство образования и заново утверждать его.
После этого начался процесс обучения т.к план был достаточно напряженный и уровень подготовки значительно повышался, у учеников появился сразу интерес и они практически после занятий не вылезали из аудиторий. И половина из них захотели поступать в подобные Вузы, слухи дошли до руководства цеха, им это не понравилось и меня вновь вернули, на дальний промысел, хотя на преподавательской работе я был практически целый год и подготовил ребят к экзаменам. Но вскоре выяснилось, что принимать экзамены в школе некому потому, как уровень подготовки в школе был выше уровня тех экзаменаторов, которых посылали для принятия экзамена и почитав программу и билеты, они отказались. Стали названивать мне и требовать, чтобы я приехал на экзамен и стал принимать экзамены. Подумав, я отказался, после этого был большой скандал у начальника цеха с начальником управлением и его уволили. Закончился мой трудовой договор и в это время освободилась, должность, в строящемся домостроительном комбинате, главного энергетика, которую мне предложили, и я с радостью согласился. На этот раз ездить за город уже было не нужно т.к комбинат был на окраине города.
Отличительная особенность комбината , от сотен подобных, была в том, что он строился применительно к финской технологии изготовления многоэтажных домов городского типа. Соответственно степень автоматизации была высокой приближенной к европейскому уровню. Но как не странно, началась перестройка. Стали рассыпаться производственные связи, рушиться государственные предприятия, хотя рушили их преднамеренно, целенаправленно, захватывая при этом наиболее лакомые куски, создавая при этом совместные предприятия и уводя активы за рубеж, создавая при этом видимость, что партийный режим изжил себя и поэтому не в состоянии управлять государством, да и природные ископаемые якобы практически иссякли в стране.
На фоне такой истерии, за очень короткий срок были уничтожены сотни предприятий у нас в Усинском районе. На фоне вот этой истерии приходилось продолжать строить комбинат. Основные цеха были построены, завезено часть оборудования, но значительная часть была не поставлена из-за рубежа, пришлось на месте модернизировать, отечественное, подгонять под евростандарт, делать перепланировки, изменять проекты, схемы подключения. Работа была проведена огромная, но в результате комбинат заработал и стал выдавать продукцию высокого качества и как результат – город красавец, который сейчас построен и в нем проживают уже наверное тысяч 150 жителей, хотя в то время когда мы начинали строить в Усинске жило 25 тысяч жителей. Комбинат уникальный по своей технологии, все пропарочные камеры находятся под землей, опускается продукция на специальных лифтах и поднимается тоже. Развозка всех инертных материалов и готовых смесей на конвейерах и эстакадах на механизированных тележках, все технологические процессы автоматизированы. В России остался только один такой завод и два сейчас за границей, на территории СНГ.
Работая на заводе, одновременно был зарегистрирован проектно - производственный кооператив по средствам автоматизации и после ввода завода мне пришлось запускать не один десяток объектов на территории района.
Северная природа очень необычная и порою стоишь как зачарованный разглядывая очередной природный шедевр, а в другом случае клянешь , чтобы поскорее эта экзекуция закончилась. Там все меняется и меняется очень быстро. Погода, сейчас светит солнце и через полчаса пойдет снег и затянет облаками. Сегодня -45 град, а завтра -10. Такие резкие перепады на молодых не действуют, но пожилым , там делать нечего. Обычно, если до 45 лет никто не уехал с Севера, то уезжать противопоказано, резкая смена климата может привести к летальным событиям.
Но людей все равно тянет на Север, не только из-за заработков. Несмотря на холод и небольшое лето богатая растительность и расцветает все моментально как – будто природа хочет надышаться этой красотой . Огромное количество ягод и грибов, причем все они находятся в первых рядах по полезным свойствам. Бывает, увидишь и зайцев перепачканных нефтью и медведей в солидоле . Очень много брошенной техники в тундре и по лесам, вытаскивать их оттуда еще затратнее, чем купить новую. Болото все собирает под свое крыло и ничего не отдает. Но все же болото, обладает каким – то своим имиджем. Особенно осенью, когда вся растительность покрывается различными красками и идя по мху, чувствуя пружинистую почву, возникает ощущение полета, кажется, оттолкнись посильнее и взлетишь над землей. Есть болота на которых растет клюква, но находится на них с одной стороны опасно т.к при передвижении под ногами все ходит ходуном, как- будто идешь по перине, а с другой стороны очень редко кто проваливался через эти сплетенные травы и водоросли . Осень - это обычно короткий промежуток, обычно за ним начинается длинная зима и полярная ночь.
Многих пугает сильный мороз, хотя низкие температуры в Заполярье переносятся организмом гораздо проще , чем в средней полосе. Мороз за -40 град, на мой взгляд, даже приятен. Когда вдыхаешь воздух при таком морозе возникает, ощущение радости, как- будто организм наполняется живительной силой, но физически работать при такой температуре трудно, быстро устаешь и задыхаешься. Когда сильное разряжение возникает северное сияние – непередаваемое зрелище. Весь спектр цветов присутствует при этом создавая причудливые формы в виде сказочных персонажей, играя цветами в, хаотическом представлении, снежной королевы. Можно смотреть, не отрываясь часами на это зрелище и никогда не насытишься этой красотой. И все это на фоне полярной ночи. Не скрою, порой угнетает, вечная тьма и лишь на два – три часа появляется солнце над горизонтом и снова мгла, но есть в ней тоже своя изюминка.
Север сближает людей, делает их дружнее. Развлечений как таковых там мало и единственная радость, посидеть, с друзьями или отдохнуть на природе. Особенно в зимнее время, когда болота покрыты снегом, можно добраться куда угодно. На лыжах с семьей постоянно делали походы далеко от города. Сын в то время уже самостоятельно на лыжах бегал, а младшую дочь я сажал в специально сконструированный рюкзак и вешал у себя за спиной. С одной стороны тренировка и одновременно прогулка, мирно посапывая дочка спала на морозе не чувствуя его т.к от моей спины ей было тепло.
Совершенно неожиданно у нас появился еще один жилец – пес эрдель – терьер, по кличке Гардемарин, весь свой щенячий возраст он провел на севере. Спал исключительно под балконной дверью, там дуло холодом , постепенно его спина покрывалась инеем и он потянувшись на полчасика переходил в теплое место и потом опять возвращался на свое место. Он его выбрал сам и ему никто не перечил в этом. Позднее пес вырос, заматерел и превратился в красавца, победителя выставок и соревнований. Особенно любил, когда на него надевали многочисленные медали бегать и хвалится перед соседями. Порода очень своенравная , если не обучать. В какой то момент , когда ему было месяцев шесть, отправил его на место и в ответ услышал низкий рык, который вполне мог перейти в укус. Пришлось форсировать события, взяв посильнее за шкирку, зубами чуть-чуть прикусил ему ухо. И тут из свирепого пса он превратился в обиженного песика, заскулил и залез под диван и не вылезал оттуда весь день. Вечером на брюхе подполз ко мне и облизал меня, так мы подружились и он принял меня за вожака стаи. Больше мы с ним не ругались вообще, пес стал образцовым и дисциплинированным.
В 1989 г мы перебрались опять в родной город в среднюю полосу, Приятно, когда выходишь из самолета и видишь зеленую природу, полную противоположность той в которой ты находился несколько часов назад. По истечении многих лет, начинаешь не любить зиму, видимо тех лет, что были на севере было достаточно, чтобы ее пережить.