Как взглянешь трезво на верующих в церкви, так и поймёшь сразу, что все они кроткие, смиренные, послушные властям миротворцы добра со злом и правды с ложью, «любящие» усердно как Бога, так и любимое Его первотворение - сатану, служащие верно тому, кто выше по званию в «Армии Спасения», слезящие и кающиеся без устали о грехах против Устава Церковного, занимающиеся дённо и нощно «воцерковлением» и «устроением» «нашей», хоть вроде и «внешней», но зато угодной мирским и церковным властям «богоугодной» жизни.
А чтобы не возникало недостойных для «правоверного христианина» мирских сомнений, всем верующим без изъятия прописывается в «духовной врачебнице» пост. Пост – «великое дело», заменяющее собою для мирянина, регулярно посещающего храм, все другие дела.
Пост у одних развивает волю, у других – смирение, послушание, кротость.
И то и другое полезно прихожанам. Надмение над ближними у одних, и забвение собственной личности у других.
Стадо пасомое скопом кается, что плохо пост соблюдает, а уверившиеся в своих силах и оттого произволящие, принимают от них покаяние.
Отсюда и реализация формулы: «Разделяй и властвуй!», и развитие активности личности и субъекта у одних и подавление воли, кротость и смирение у других.
И все безропотно исполняют пред церковной иерархией социальные и ритуальные обязательства, за что одним полагается премия, а другим наказание – многоразличные епитимьи и «труд, дабы имать подаяние требующему» на благо отцов духовных во имя церкви.
А ещё пост активно изменяет общий ритм жизни социума и биоритмы отдельных человеческих организмов, отчего отделившиеся от естественной жизни Рода особи легко входят в общее эгрегориально «православное» «устроение жизни» и «воцерковляются» без проблем. Но есть и ещё нечто, что «выше поста и молитвы» - это смиренное «послушание».
Тут вообще всё замечательно, когда личность вот так запросто, отказывается «во Имя Господа», а точнее во имя Послушания церковной элите, где, конечно же, лучше знают, как и во имя чего жить и умирать, не только от себя, но и от семьи и от Рода своего.
Вот тогда можно обойтись и без строгого поста, коль скоро цель легко достигнута. Лепота!...
И никому в голову не приходит, что истинное послушание может быть только у тех, кто способен «слышать Слово Божие» и, отказавшись от личного своеволия и рабствования властям земным, как мирским, так и «духовным», творить «Слово Небесное» сие в общих трудах Рода праведного на земле в полноте Истины.
Что истинный пост состоит в Жертве – в способности праведной личности отказаться от общеупотребительной т.н. «духовной» пищи, того «питания», которое тщится заменить собою свободу творческого сознания.
Что истинный пост состоит в том, чтобы сознательно и бесповоротно отказаться от элитарной престижной пищи, от общественных , «духовных» и идеологических стандартов, от местнического положения в искусственной и модной иерархии религиозных деятелей, учёных, творческих работников, преподавателей и целителей различных категорий.
В советское время таковым образом пожертвовали собою П.Флоренский, А.Лосев, В.Вернадский, Ю.Олеша, Л.Гумилёв, О.Мандельштам, Б.Пастернак, И.Бродский…И не важно, какого они были вероисповедания, образования, национальности… и протчая.
Это были те, кто не захотел оказаться в псевдокультурной среде т.н. «творческих союзов», кто отказывался от «заслуженно» выслуженных государственных премий, благ и наград. Даже и тем из них, кто были атеистами, ограниченность их мировоззрения не помешала ограничить свои эгоистические потребности и обрести высокие цели в общественной и личной жизни во благо своей земли и Рода.
Те же, кто без умолку декларировал свою «веру», презирая при том ближних своих, оказался на свалке истории. Пост в том, чтобы не надмеваться своими духовными достижениями над ближними своими, не в усердии не по разуму, но в том, чтобы смиренно ( с миром) жить «для себя, со всеми и для всех» (Н.Ф.Фёдоров).
Так что же изберёт свободный человек, пост или жертву? Согласится ли с ограничениями, накладываемыми извне на его душу и тело, и не суть важно, из субъективных соображений от заботы о здравии своём исходящих, или же из соображений социального, предустановленного на века вперёд конфессионально-церковного порядка?
К Жертве склоняют нас обстоятельства родовой естественной жизни на пути стремления к Истине и желания творить добро и правду. В отличие от Жертвы пост не связан с общим ритмом индивидуальной жизни, скорее выбивает из него. Что и говорить о посте в порядке естественных процессов жизни общества. Пост уводит от решения насущных задач, нарушает внимание к «мимотекущей» жизни земли и Рода.
Пост – это общеупотребительная «жертва», надмевающая душу человеческую прелестью индивидуальной чистоты, личной праведности, гордыней самовозношения. По самой сути своей пост безразличен к жертвенной любви к ближним.
«Делай как я!», - если и не говорит, то всем видом своим призывает к тому постящийся воцерковлённый праведник, заставляя и других часто насильно идти по пути оскудения жизни. Из этого источника пришла мораль «послушания паче поста и молитвы», разделяющая ближних на тех, кому необходимо жертвовать и кому следует служить ещё при жизни, и тех, кто служит и постится безропотно, исполняя чужую, не от Бога и не для полноты прямого жизненного пути Рода (Стези) творимую, но чью-то личную иерархическую волю.
Вот почему церковь, странным образом забыв о Подвиге, земле и Роде, о Жертве во имя ближних, и по Зову Божию свершаемой, денно и нощно печётся о посте официальном и индивидуальном.
Сей «пост» мешает опереться на собственные силы, выводит из личной и общественной жизни в убогое, сектантское, размеренное обрядами «навечно» прозябание, уводящее доверчивого человека непосредственно от творения на земле добра и правды и от Бога Самого, от «животворящих Святынь, на коих основано от века, по Воле Бога Самого, самостоянье человека, залог величия его» (А.С.Пушкин).
Какою пищей, едой, кушаньем мы питаемся?
Что ж-рём, по-жи-ра-ем, по-треба-ляем – вот что важно для нас в первую очередь и без каких-либо тенденциозных, навязываемых нам извне условий. И т.н. «духовная» пища, какая нас у-с-т-ра-ивает (строй), у-кре-п-ляет (крест, крепость)?
Что мы в-ы-бираем (вы-бо-р)? Чем занимаем наш желудок, пространство сердечной жизни, мозга? К чему стремимся? Где наше сокровище, согласно Слову Евангельскому? Куда влекут нас помыслы? Кого слушаемся, точнее у кого в по-слушании, учении или рабстве? Кого стремимся услышать сами?
Успешных и продвинутых людей, беззаконную мирскую власть, Бога или сатану – миродержца века сего? В свете сказанного – выбор пищи предопределяет развитие сознания человека!
В древнейшие времена первобытнообщинного Родового строя жизни, т.е. во времена Золотого Века - выбор Огня, Жертвы, отсутствие страха смерти и страха перед Мирозданием определил человеку развитие его черепной коробки и мозга, благодаря обилию и разнообразию изменённых в огне белков – жя-ре-ной (жя-жертва, ре-ответственность) и в-ар-рё-ной (в-внутрь, ар-свершение огнём, рё-искать) пищи.
Пи-ищ-щя (пи-огонь, ищ-свершённый в утробе, щя-внутренний порядок). Древний человек взял внешний своему телу предмет, расширив себя, умножив, яко Сын Божий, принял в полноте творение Отца Небесного, как своё родное.
В точности также приготовив на Родовом Очаге своего племени пищу, человек принял Светящую и опаляющую энергию Божьего мира, как свою. Наши предки приняли Жертву этого мира и сами приносили Жертвы, отдавая Богам то, что их питает – растения, животных, наконец, и самих себя.
Но конечно в первую очередь древний искренний человек принял на себя ответственность за очищение данного ему Богами Мироздания от его врагов, в первую очередь врагов Рода человеческого.
В те праведные времена люди понимали, что если человек не приносит Высшим Силам Жертву, то, стало быть, и не живёт и не верует. Тогда не было «христианского» искупления божественной жертвенной кровью не желающих ответственно и серьёзно жить на Богом данной земле, ленивых и сонных, ни на что не способных, воистину выморочных людей и не было различных противоестественных форм вегетарианства.
Не было нечестивого желания прозябать, как растение на земле. Тогда хотели жить, а не существовать. То, что пощение не способствует умственной и чувственной деятельности видно хотя бы по жизни вегетарианцев, из года в год и из века в век повторяющих одни и те же ошибки своих обожествляемых предшественников. О каком таком духовном зрении и сердечном ведении в свете этого можно говорить?
Это бесплодная и однообразная летаргия, бесконечный сон ума и чувств, не способный, увы, отличить Апостола и Пророка от явного извращенца, типа лжепророков и лжеапостолов.
Вот и выходит, что дело не только в «молитвенном делании», но и в том, что мы едим, и как едим, и в разнообразии и последовательности пищи духовной и материальной. И тут каждому необходимо самостоятельно ориентироваться, что ему надобно на первое, на второе и на третье, и собственно какое существование ему в себе требуется укреплять: инстинкты, импульсы, чувства, волю, разсудок?
А может быть слабому человеку необходимо укрепить половую сферу, а его понесёт и понесёт, и он станет под «мудрым» руководством «старца» импотентом не только в сфере пола, воли, чувства, но и Духа?!
Кого тогда винить и на кого пенять, - на себя, на церковь, секту, на сатану или на Бога? Именно в характере пищи прежде всего проявляется самостоятельность воли человека, и вот для того, чтобы воля личности стала выморочной, оторванной от ближних и Рода своего и вводится усердно сектантами вегетарианство.
И человек, наступивший на самого себя, на свою, ещё не успевшую сознательно оформиться волю, почитает, как это ни странно, именно в этом болезненном акте величие своего волеизъявления, а не чужого произвола!
Как же, постится он «со тщанием», «смирил себя, становясь на горло собственной песне» - вот оно, - начало само-спасительного извращения своего естества (естество от слова «есть»). Ес-именуя т-выбираю ь-постоянно, всегда (ес-ть).
Именно выбор, его богатство, последовательность, присущая тому или другому человеку, формирует эстетический и художественный, наконец, творческий и нравственный в-кус (в-вглубь, ку-отношений, ус-разсуждая).
Тоже начало – способность отрицать чуждое предмету исследования (н) в пространстве (а) определяет подходы в на-ук-ка (отрицая в пространстве-на, в общении-ук, приобретаю знания-ка).
Совершенно очевидно, что и в духовной жизни, и тем паче и в молитвенной практике не следует отказываться от многообразия форм и богатства индивидуальной жизни. Именно во имя общего, во имя Рода и Бога Самого никогда нельзя отказываться от искренности, от единственного для развития личности неповторимого пути, от того, что и когда именно есть, какую пищу, ку-ша-нь-е (ку-общаясь, уш-в свершении работы тела, ша-восхожу на высоту, нь-отрицая лишнее, е-объединяюсь), яс-т-во (яс-в свершении воли, т-выбираю, во-связь), мя-со (м-мя-материализуясь в свершении воли-яс, мудрею-со).
В слове «мясо» таковым образом прямо указано, что результатом потребления сего продукта (п-мера, род-родовой жизни, ду-путь, ук-в общении, т-выбор) будет развитие воли, умение доводить дело до конца и творчески развиваться.
К слову будет сказано, в мясе – всё то, чего не хватает сегодня русскому человеку, у которого смирения навалом, а об отсутствии гордыни и говорить не приходится. Вот для того, чтобы не было свободной воли и отдельных от «духовных учителей» дел, которые говорят сами за себя, и воспрещается «неофитам» есть мясо.
Русского человека запугивают кровью невинно убиенных, вводят европейский запрет на смертную казнь для того, чтобы воспретить Жертвенные искренние отношения и глубокую подлинную Веру.
Так вполне ясный по содержанию четвёртый стих 15 Псалма, где речь идёт о нечестивом народе, от которого Бог не хочет соборного служения, переведён в синодальном тексте так, чтобы шельмовать «кровавые возлияния» язычников, хотя там речь идёт как раз о тех, кто собрал соборы от кровей лукавых, то есть об отдавших свою кровь – Род свой сатане:
«Умножились немощи их, по сих ускорились на зло: не соберу соборы их от кровей, не помяну же имён их устами моими» (церковнославянский) – «Пусть умножаются скорби у тех, которые текут к богу чужому; я не возлию кровавых возлияний их, и не помяну их устами моими» (синодальный перевод).
Нам внушают боязнь крови – испытания крепости и чести своей. Эта чисто ветхозаветная боязнь передалась ныне и т.н. «язычникам», в том числе и русского происхождения. Новомодные «язычники» с пеной у рта доказывают всеми способами, что наши предки никогда не совершали в отличие от «неразвитых» народов кровавые жертвоприношения, не пили возбуждающее страсть вино, но возливали Богам маслице растительное – елей, а не тук бараний и козий, пили соки и «вино из одуванчиков» - Сурицу.
В подложной «Велесовой книге» - это одна из основных тем. В таковом, изначально якобы присущем русскому народу «миротворчестве», по мнению новейших «язычников» проявляется истинное смирение, кротость и доброта нашего народа. Из нас стараются вылепить вегетарианцев, живущих одною растительной пищей жвачных животных. И премного в том преуспели и с разных «духовных» сторон.
Отметим, что и растительную пищу для более лёгкой её усвояемости наши предки предпочитали употреблять в варёном виде, то бишь обработанную огнём ( су-уп, бо-р-щ, ка-ша, щи ).
А нас сектанты как диких и домашних животных вновь хотят перевести на сырояденье, т.е. вернуть даже не в животный, но в растительный мир?! Возможно, это и хорошо для физического здоровья, но надо полагать очень часто вредно для эмоционального умственного и интеллектуального, хоть никто и никогда не догадается приметить это.
Что же касается духовной жизни, то какая пища ей соответствует, это большой вопрос, но ясно должно быть совершенно каждому не предвзятому человеку, что прежде чем приступать к более сложному надо развить в себе простое – инстинкты, импульсивное, чувственное и умственное естество.
… «Во обличении о беззаконии наказал еси человека, и истаял еси яко паучину душу его…» (Пс.38, ст.12). «Лета наша, яко паучина поучахуся…» (Пс.89, ст.10).
О чём здесь сказано? Неужели только о суетности жизни человеческой, что подобна паутине, что разрушается порывами ветра?
Постараемся понять буквенный и слоговый смысл слова «паук» ( «паут» по-украински) и сравнить этот смысл с живым существом паука. Мера-п, пространства-а, принимаю от себя-ут, или же вхожу в общение от себя-ук).
И в украинском и русском языке видим здесь примерно одно и то же определение паука, нитями ядовитой слюны заполняющего пространство вне себя и при помощи сих застывающих липких нитей переваривающего жертву. Вот также и мыслящий себя отдельно от мира человек, от себя и из себя умножается в своих проявлениях во «внешнем» ему мире, становясь неугодным Богу и ближним…
Но в пауке при пристальном рассмотрении видим не только само внешнее пищеварение, но и то, что оно способно заместить работу ферментов и внутреннее движение пищи по сложным путям желудка, двенадцатиперстной кишки, толстому и тонкому кишечнику, работу печени, жёлчного пузыря, поджелудочной железы.
Вот в точности также, как для паука, так и для человека, горячая, хорошо проваренная или прожаренная пища, - пища богатая хорошо и быстро всасывающимися белками, аминокислотами, легко усваивающимися жирами, глюкозой заменяет грубую растительную пищу, отправляющую развитый интеллект в растительный мир, в постоянную в течение всего дня для жвачных животных, нудную и кропотливую работу, невозможную к тому же без бактерий и простейших и их окислительно-восстановительных процессов – брожения медленного и длительного.
Вот потому и у человека, как и у плотоядных животных, отсутствует развитый аппендикс, хотя и остаётся длинный кишечник. Но функция его несколько иная, чем это представляется вегетарианцам.
Тонкий кишечник позволяет человеческому пищеварению взять из пищи максимальное разнообразие белков и аминокислот, освобождая тем самым организм от ненужного ему их синтеза.
Потому для высших организмов так необходима разнообразная растительная и мясная пища, и никакая самая заумная диета не может в принципе её заменить. Очень ошибаются и те, кто считает, что нужно питаться только тем, чем питались наши предки, т.е. обязательно продуктами своего региона. Лозунг «щи да каша – пища наша» прав лишь отчасти и скорее в нравственном смысле.
Бананы, апельсины, ананасы необходимы русскому человеку в той же степени как американская картошка и томаты, к которым он уже давно привык, ибо расширение возможностей пищеварения освобождает человека для умственной и творческой работы: отсюда желание хорошо поесть после счастливого разрешения творческой задачи, радость удовлетворения потребностей изысканного вкуса.
Горячая, перчёная, насыщенная запахами и вкусом пища возбуждает не только физиологическую и физическую активность, но и сексуальную, чувственную и умственную деятельность, даёт необходимый отдых сердцу и мозгу.
Переключает сознание, уводя его от однообразия чисто рассудочной механической работы, снимая самолюбование, располагает к общению с ближними: отсюда пиры и застолья, отсюда и священная Т-ра-пя-за Любви - Агапа у первых христиан.
Во время застолья Сын Божий ЕдиноРодный Иисус Христос благословил хлеб и вино перед обильно вкушавшими дары земные Апостолами. А сегодня прочно забыто преломление хлеба друг другу перстами ближних.
И именно потому, что трапеза (т-выбор, ра-света и тепла, а-простанство, п-мера, пя-вбирать в себя, яз-рождённая в роде свободная воля, за-свободной волей ограниченное пространство) освобождает человека от индивидуализма и закомплексованности в себе, для искреннего общения с ближними, именно по этой причине она и была в III столетии н.э. отменена теми надзирателями за «чистотою веры», которым она мешала превратить Соборную Церковь в выморочный сектор индивидуального самовозношения «богоизбранных» адептов и их требоисполнительства.
Напомним, что выбор пищи способствовал эволюции животного мира. И если для растений роль внешнего женского начала в развитии их естества играли неорганические вещества земли, а роль внутреннего мужского начала играл Свет неба, осуществлявший синтез органических веществ, то для животных роль женского начала играли органические вещества растений, роль же мужского начала стал играть выбор определённой, более насыщенной питательными веществами животной пищи.
И на этом пути произошло разделение животных, на хищных и травоядных. Именно пища и развитие пищеварительной системы привели в живых организмах к совершенствованию работы органов чувств, что освободило их от прикованности к месту и к циклическим временным процессам, развило внутреннюю крепость (кость, вертикаль позвоночника, захват конечностями пространства) и привело к постоянству энергетических процессов во внутренней среде – в крови.
В связи с этими безоговорочно принимаемыми наукой и здравым рассудком данными совершенно нелепым оказывается представление о благодетельности вегетарианства, яко останавливающем дальнейшую эволюцию человека, и уводящим его к дольнему материально-растительному образу жизни.
В этом же контексте следует рассматривать и половые отношения, выражающие квинтэссенцию Родовой жизни; их красота и интенсивность не могут быть приемлемы для последовательных импотентных моралистов.
Для них должны быть в самой сути своей отвратительны генеративные органы растений – цветы, впрочем, в точности также, как и презираемая ими способность материнства и кормление молоком, коя наблюдается в природе не токмо у человека, но и у всех без исключения млекопитающих.
Из этого следует печальный вывод. «Христиане» и вегетарианцы уводят оторвавшихся от Единства Родовой жизни и доверившихся им людей - от полноты жизни в объятия смерти, последовательно служа врагу Рода человеческого.
Вегетарианство – это последовательное отрицание Жертвенности, сиречь полный разрыв с Сыном Божиим, пришедшим принести Себя в Жертву Отцу Небесному, это мракобесие есть и отрицание Самого Отца Небесного - Жертвою из своих глубин сотворившего Мир.
Вегетарианство – есть страх перед жертвоприношением, в первую очередь человеческим. Нравственная суть вегетарианства всего лучше выражается в лживой «заповеди» «непротивления злу силою», полностью устраивающею сатану. Эта установка самоустранения от активной жизни предопределяет победу лжи и зла на грешной земле.
Роза растёт на навозе, но происходит не из навоза, но из семени. В точности так же, как неправы атеисты, ждущие подобно Ж.Ламарку немедленных изменений в жизни и строении живых существ от воздействий окружающей среды, неправы и «идеалисты», постулирующие постоянство Родов и видов.
Был и есть и всегда будет Единый Проект жизни, усвояемый эволюционно развивающимся организмом в зависимости от полноты приятия той или иной степени Свободы его Родовой жизни, осознавшим своё место в пространстве и времени бытия своего Рода, устоявшим от соблазна безропотно приспособиться к окружающей среде, и от соблазна подчиниться себе подобным, но вместе с тем, принявшим ответственность за развитие своего Рода, то есть общего – главного в себе и окружающих, яко приятие до конца Воли Творца, высказавшего Слово Неба, стремящееся к реализации.
В таком контексте Закон Эволюции Чарльза Дарвина есть только вполне удачное объяснение происхождения видов. Закон Дарвина объясняет нам, что у каждого живого существа есть три возможности:
1) Умереть в непрестанной борьбе за существование, но не приспосабливаться к окружающей среде за счёт потери качества жизни.
2) Приспособиться к окружающей среде, утеряв возможность градации, породить вид, став эволюционным трупом.
3) Принять в борьбе за существование от Бога полноту жизни в развитии возможностей своего рода, стать примером для под-об-ия, стать выше подобия – преподобным.
Каждая точка жизненного пространства получает от Бога возможность актуализации в зависимости от того, в какой полноте она принимает свои связи с окружающим миром, оставаясь при этом внешне и внутренне целой, Свободной. Принцип Свободы абсолютен.
Уничтожает себя внутренне живое существо, когда начинает порабощать и разрушать внешнее (?!) ему существование. Внешним же образом живое существо уничтожается само, когда оставляет без борьбы своё место в иерархии бытия, если теряет личную и родовую Свободу и ответственность.
Принцип - «найди свой индивидуальный путь на общей Родовой Стезе, не делай только то, что могут делать другие, но ищи свой путь» когда соблюдается в общем Родовом плане, т.е. когда отдельное лицо в Роде находит точку приложения сил, и когда весь Род в целом, ощущая целомудренно внутри себя личностные свободные силы, осознаёт через это внимание к Самому Себе данную ему от Бога цель Его существования, тогда и начинается восхождение через индивидуальное крещение (очищение от ложных путей) в общую Стезю Рода.
Сущие (су-разсудок, ущ-схватывая из глубины, щи-сердечным внутренним действием, е-объединяясь), ставшие на путь эволюции Роды как бы освещаются пред Богом своими праведными делами (скорее плодами) во исполнение Его Воли и получают Свыше новое Освящение на дальнейшее Восхождение.
Им от Бога ставится новая ещё более возвышенная цель, Духом Святым даётся новый ток энергии жизни на новое рождение.
Об этом убедительно сказано в Псалтыри: « Яви, Боже, милость и спасение даждь нам. Услышу, что речет Бог: яко речет Мир на преподобныя своя, на обращающия сердца к Нему. Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются. Истина от земли возсияет, и правда с небес приникнет. И Бог даст благой дар, и земля даст плод свой. Правда пред ним предъидет, положит в путь стопы свои» (Пс.84, ст.8,9, 11-14).
Теория эволюции раскрывает динамический Смысл Мыра (с-возможность, мы-общего, ыс-свершения сущности, л-лицо, ыр-в освящении) – тот внутренний стержень, которым связаны воедино и в котором находят основание все без исключения Роды земные.
И не столь уж важно, как воспринимать эволюционное Единство мира, Свыше через Creatio (сотворение), или же через развитие из низших форм к высшим (эволюция). Главное вместить в мировоззрение Божественный План, его высокую нравственную сущность, понять динамику его реализации, нигде и ни в чём, не противореча основополагающему принципу Родства – сиречь Родовому Единству, объединяющему каждую особь в живом пространстве и времени, делающих Божие творение Целым.
И Дарвин здесь и Геккель, конечно же, ближе к Истине, чем многочисленные христианские апологеты, выделяющие отдельную личность человека из всеобщего хора жизни и посылающие её на конфиденциальное свидание с Творцом. Им нужен личный божок для индивидуально «свободного» потребления, нужен им бог только в качестве основы их отдельного существования, их «божественной» экзистенции.
Их бог – это стасис для их же ипостаси – подставка для личной иконы. А «вера» их, в общем и целом – иконостас, отделяющий от Алтаря, то есть от Камня Рода Алатыря, на коем горит Огонь Святаго Духа, возжжённый Вседержителем, - Отцом Родов бытия – Ангельских, человеческих, животных, растительных, - всего, сотворённого во Вселенной по Слову Небесному.
Каждый человек, как представитель Рода человеческого, имеет определённый ему путь на Родовой Стезе. Он, как камень входит в Единый Родовой Камень, и если выпадет из Рода, вновь может занять своё место, если не переменится.
Если его не огранят каменщики-масоны своими «всеобщими» личностными пацифистскими и экуменическими понятиями и не определят ему места во всемирной паутине цивилизации.
От жизни Рода человеческого можно уйти в прямые отношения с Богом – уйти в личную молитву в скиту или затворе, как это делают православные монахи. Но горе тому, кто станет в положение указывающего путь Роду своему.