Лисий чертог. Бусина шестая

Полина Гладыш
БУСИНА ШЕСТАЯ

На разведку выехала группа из пятнадцати человек, все конные. Даже мне выдали чалую лошадку, которая, по-моему, то ли недоедала, то ли была больна — через шаг спотыкалась. Наездница из меня была неважная, и оставалось только молиться, как бы не слететь с неё до конца нашей поездки.

Разведка, ха! Мы оставили за спиной три армии, ретируясь так спешно, что пыль, наверное, всё ещё оседала на дороге. Что мы вообще могли искать в этой глуши? Меня всё сильнее смущало то, насколько глупы были последние решения генералов. Битва у замка, бессмысленные жертвы, единственная разведывательная группа, отправленная без особой цели в какой-то  лес. Мысли крутились в голове, но я никак не могла связать все нити этой истории воедино, понимая, что упускаю нечто важное.

Кэрк был здесь, на прекрасной серой кобылке — не боевой конь, а скорее лошадка для прогулок верхом. Она всё время перебирала копытами, пританцовывая от нетерпения, и этим весьма напоминала своего наездника. Разумеется, в те времена, когда он был здоров. Алайла сильно преувеличила, сказав, что Кэрку лучше. Конечно, то, что он сидел на лошади, не морщась постоянно от боли, говорило в пользу выздоровления. Но мой товарищ всё ещё был бледен, а в глазах появился нездоровый блеск.

Лес вокруг нас неуловимо напоминал мне тот, что был в моём кошмаре за пару ночей до этого. Светлый, пронизанный лучами и пением птиц. Но самым большим сходством оставалось предчувствие большой беды. Я  пыталась успокоить себя тем, что этот страх возник совсем даже от иного — от предстоящего разговора с Кэрком.

Стараясь держаться к нему поближе и не упасть с лошади, я дождалась разделения отряда на всё меньшие и меньшие группы. Пока, наконец, мы не остались в чаще вдвоём, если не считать лошадей и птиц. Капитан ехал погружённый в свои мысли. Я впервые заметила, что он красивый в общем-то парень — и, наверное, любая девушка была бы рада оказаться рядом с ним. Несмотря на общую нескладность, он был высок и гибок, а улыбчивые губы и смеющиеся глаза придавали ему озорной вид. Тень от рыжих длинных ресниц на мгновенье легла на щёки. И я собралась с духом:

— Мне надо поговорить с тобой…

Он испуганно оглянулся, словно не ожидал, что кто-то следует за ним. Увидев меня, он расслабился, и убрал руку с эфеса, куда она метнулась сразу после моих слов. Ну и реакция.

— Лис. Я и не заметил тебя, — он вздохнул. — Что случилось?

— Ты хотел поговорить с Атосом обо мне. И я… — повисло молчание. Я не знала, что сказать дальше. Просить его не раскрывать меня? Уверять, что девушка в башне ошиблась и я мужчина? Подкупать?

— Прости, но это важно рассказать старшим по званию, — он выглядел немного грустным. — Я бы не раскрыл этот секрет, если бы не думал, что он может навредить тебе.

— Как это может мне навредить? — я почти выкрикнула это. Кобыла подо мной опять споткнулась, и мне пришлось вцепиться в седло, чтобы не перелететь через голову. — Как только они узнают, что я девушка — я лишусь всего!

Кэрк моргнул раз и другой. Потом наморщил лоб и рассмеялся. Его смех успокоил меня.

— О боги. Я вовсе не хотел раскрывать эту твою тайну! — затем он напрягся,  прислушиваясь к чему-то. — Нет, показалось. Лис, всё что у тебя под бронёй — твоё дело. Нравится дурачить людей, бог Хокка тебе в помощь. Я знал, что ты девушка, с той минуты, как ты появилась у моего костра. Я с самого детства хорошо знаю все ваши привычки и повадки. Даже то, как ты сидишь на лошади, выдаёт  отсутствие, уж прости, у тебя яиц.

Настала моя очередь удивиться. Переварив его слова и возблагодарив небо, я снова обратилась к явно веселящемуся капитану:

— О чём же ты тогда хочешь рассказать Атосу?

— Ты ничего не слышишь? — он натянул поводья, останавливая лошадь и прислушиваясь.

— Тихо как в склепе. Продолжай!

Кэрк большим и указательным пальцем нажал на виски и глаза, словно у него разболелась голова.

— Мне всё что-то слышится, с самого утра. Ладно, о чём мы? — он взглянул на меня. — Атос. Да я хотел рассказать ему о том, что я видел в замке. Твой бой с тем мальчиком рыцарем, то как я получил эту рану, — он коснулся своего бедра.

— Кэрк, я не понимаю…

— Думаю, что нет — не понимаешь. Но догадываешься, что там произошло что-то странное. Я видел, как ты убила двух стражей у входа в башню. И это был отличный бой — сыроватый стиль, много ненужных движений. Но это были вполне человеческие ошибки.

Он замолчал, опять нахмурился и осмотрел лес. Теперь и мне показалось, что происходит что-то странное. Но не с лесом, а с Кэрком. Какая-то тревога пронизывала воздух вокруг,  отражаясь на его лице.

— Так в чём же дело?— я поймала себя на мысли, что все время возвращаю его в русло разговора. Он каждый раз терял нить.

— Дело в бое с парнем из Череды. В тебе тогда было мало человеческого. Ты напоминала демона, а вокруг тебя полыхало чёрное пламя. Когда я увидел это, я был так ошарашен, что пропустил удар, и… — он снова коснулся раненного бедра. — Ничего подобного я не видел никогда. Я следил за тобой все следующие дни и не заметил ничего странного. Что бы в тебя не вселилось у замка Реймис, оно ушло. Но всё равно, молчать об этом было бы преступно. Может тебя прокляли или…

Он замолчал, а потом внезапно сказал фразу, от которой мне стало жутко.

— Почему воздух вдруг стал таким вязким?

В голове пронеслась оброненная низким меццо-сопрано фраза: «Я видела его сегодня утром».

— Кэрк, смотри на меня. Ты видел Алайлу сегодня?

— Да, я видел её с утра.

Липкий ужас начал заполнять моё сознание.

— Она что-то дала тебе? Отвечай!

Слова давались ему уже через силу. Он свёл брови, словно силясь что-то вспомнить:

— Да, ключ. Тот ключ, что мы взяли в башне. Но причём тут…

За секунду что-то изменилось. Он взглянул на меня. Зрачки его зелёных глаз были расширены так сильно, что, казались черными.

— Ты слышишь, Лис? Кто-то кричит в лесу.

— Кэрк, послушай меня, — я перехватила его поводья, и попыталась встряхнуть капитана за плечо. — Алайла дала тебе ключ. Что бы тебе сейчас не казалось, этого нет. Это как дурной сон. Немедленно сними ключ! Выбрось!

— Это кричат мои сёстры, — на лице капитана отразился ужас. — Кажется, к северу!

— Никто не кричит. Это всё ключ, ключ, — но Кэрк не слышал. Вдруг он перевёл взгляд на меня. Верхняя губа обнажила клыки в гримасе ненависти:

— Почему ты твердишь, что я виноват в их смерти?

Он не слышал моих слов, это точно. Но слышал что-то другое. Артефакт вкладывал в уста тех, кто был рядом, слова из самых страшных кошмаров. Кэрк резко рванул поводья из моих рук, и я всё-таки слетела со своей кобылы. Кинув на меня яростный взгляд, он пустил свою лошадь галопом и скрылся между деревьев. Я упала неудачно, на своё вывихнутое пару месяцев назад плечо, но от серьёзной травмы меня спас мягкий мох. А когда я встала, ощупывала себя и решала, что делать, из леса донёсся крик. Тонкий и такой знакомый голос — от страха кричал Тэддо.

Нельзя было медлить. Тело словно само принимало решения, уделяя этому секунды. Лошадь — долго, ноги — быстро. Ломая кустарник, я кинулась туда, откуда доносился крик. Минуты растянулись в вечность, но я неслась как ветер. Ощущение скорости, как и тогда в крепости, пронизало всё моё тело. Успеть. Успеть. Вдох и выдох.

Я вылетела на открытую поляну… Сцена, которую я увидела, застыла, словно была картиной.  А на ней — в каком-то странном свете неподвижные люди — вот лежит лицом вниз Хейз, с неестественно вывернутой рукой. Трава под ним чёрная. Умом я понимала, что это не чёрный цвет, но мне не хотелось  об этом думать. Вот у дерева, держась за запястье, сидит Фил. У него на лице страх и растерянность. Его меч лежит неподалёку. Справа  в траве ещё одно тело. Кто-то из новеньких? Может Крис или Стеффан. На шее сзади грубая резанная рана, слишком глубокая… А слева Тэддо, он уже не кричит. Взгляд потерянный — мальчик даже не достал оружия. У него приоткрыт рот, словно он что-то шепчет, может молитву, а может, пытается успокоить Кэрка.

Капитан словно демон стоит посреди поляны. Вокруг головы и плеч Кэрка застыли чёрные языки пламени. Поза неестественная: тело отклонено назад, а руки, одна из них с мечом, безвольно висят. Голова запрокинута, но я вижу на ней брызги.

Конечно, это не чёрный цвет, а насыщенно бордовый. Как только я узнала этот цвет, картинка взорвалась миллионами цветов. И всё пришло в движение. Фил закрыл лицо руками и закричал от ужаса. Тэддо тоже закричал, но вполне осмысленно:

— Кэрк, твоих сестёр убили десять лет назад. Мы из твоего отряда. Мы не убивали их.

Капитан лениво перевёл взгляд с Фила на Тэддо. И произнёс хриплым и незнакомым мне голосом:

— Вы мучили их, вы пытали их. Вы сожгли их заживо, заперев в хижине. И сейчас вы сознаётесь в этом прямо мне в лицо?! — он зарычал словно зверь.

Я увидела, как из-под ворота рубашки Кэрка проглядывает  шнур, на котором должно быть висел ключ. Сейчас он заменял  волю и все чувства Кэрка. Самого капитана тут не было.

На поляне стояли мальчишка, даже не доставший меч, кузнец, лишившийся его, и я. Ветер вдруг залетел в прорезь моего шлема, заставив на миг зажмуриться:

— Это я убила твоих сестёр, — я понадеялась, что ключ пропустит эти слова в сознание человека. Пока Кэрк медленно оборачивался на мой крик, я успела произнести многое. — Я пытала их и сожгла их. Я сделала им больно.

Лишь сейчас я поняла, что тренировки с Атосом, бой около башни и с мальчиком-рыцарем, — все они ничего не стоили и не сделали из меня мечника. Моим противником сейчас был один из опытнейших бойцов Розы с силой удесятерённой проклятым артефактом. Я всё ещё смутно помнила ту мощь и ловкость, с которой убила мальчика-рыцаря. Сейчас эта сила принадлежала моему противнику. Я неплохая мечница, но достаточно ли тут было быть просто «неплохой»…

От медлительности Кэрка не осталось и следа. Меч, на котором всё ещё блестела кровь Хейза и неузнанного парня, со свистом рассёк воздух. Я уклонилась — даже Атос признавал, что уворачиваюсь я лучше всех. Снова удар, и я ушла влево. Поляна была слишком маленькой, чтобы на ней можно было проворачивать этот трюк вечно. Мне надо было срезать с Кэрка шнурок с ключом. Дотянуться до него!

Кэрк даже в одержимом состоянии был далеко не дураком. Разгадав мою тактику, он выхватил с бедра кинжал и начал орудовать двумя руками. Дистанция между нами уменьшалась, и у меня совсем не было пространства для манёвра. Влево, вправо.
Удар настиг меня неожиданно. Я была без брони, и кинжал Кэрка прошёл между рёбрами и вышел сзади.  Я больше не ощущала себя ветром, внутри остались только боль и страх. Я как никогда чувствовала себя мертвецом. Чёрные глаза смотрели на меня чуть дольше секунды. А затем Кэрк произнёс:

— Положи этому конец. Не бегай, убей меня.

Этот голос был настолько спокойный и грустный, так напоминал настоящего Кэрка, что мне на секунду показалось, что он вернулся. Но капитана всё ещё не было — меч начал опускаться на мою голову. Я рванула вправо, почувствовав, что кинжал прорезает ткань и кожу. Меч не успел за мной, но задел одно из стальных «ушек» шлема и сбил его с меня.

Голове стало непривычно прохладно. Мои короткие обстриженные кудри словно поцеловал ветер. Бок жгло, а я смотрела в глаза Кэрка и видела, что по лицу его бегут слёзы. Ещё один короткий порыв ветра принёс запах крови наших товарищей, лежавших на траве.

Я тоже ветер. Я ведь и вправду могу двигаться быстро, когда захочу. Я могу достать меч и, поднырнув под руку своего друга, ударить локтём левую руку с кинжалом, отбросив её назад. От меча в правой руке я могу защититься, воткнув в локоть метательный нож. Я могу ударить его по кадыку и, возможно, это даст мне время сорвать с него ключ. Я могу помочь моему другу.

Но время всегда играет по своим правилам. У меня не было секунды или мгновенья. Был просто меч Кэрка и мой. Он промахнулся, а мой с глухим сосущим звуком вошёл в грудь капитана чуть ниже сердца. Следующим движением я сорвала с шеи Кэрка ключ, зашвырнув его в траву. И тут же  вся сила и ярость капитана исчезли. Чёрное пламя испарилось, а Кэрк повалился мне на руки.

Он был ещё жив. Глаза снова позеленели и вполне осмысленно и с интересом  смотрели на меня. Мне хотелось сказать что-то вроде: «Не говори, береги силы. Подожди, врач поможет тебе». Но это было такой чушью. Я просто влажной рукой убрала прядки с его лба.

— Лис, а ты симпатичная, — на его губах выступила кровь. — Слушай меня внимательно. Расскажи сегодня у костра о ключе. И уходи… — слова начали даваться ему с трудом. — Забери с собой Атоса…  Если надо, силой…  И расскажи сказку… Сегодня твой черёд…

Мне пришлось зажмуриться, потому что к горлу подступили слёзы. Я не плакала три года, даже в самое тяжёлое время. И не хотела сейчас:

— Кэрк, я сделаю…

Он уже смотрел в голубое небо. Все складки и морщинки на лице капитана разгладились, а губы  застыли в улыбке. Тяжёлая капля сверху упала ему на ресницы и скатилась к внешнему уголку глаза, а оттуда вниз по скуле. Затем ещё одна упала на щёку.

Я не плакала давно. Так истерично, по-женски, навзрыд.  Обхватив голову Кэрка руками, я баюкала её, прижимаясь своим лбом к его. А слёзы всё лились и лились. Вокруг было много голосов, но никто не подходил ко мне. Наконец, когда я выплакала казалось уже все слёзы, осмотрелась. Так много людей, и когда они успели появиться?

Неподалёку Алайла подняла что-то с земли и аккуратно завернула находку в носовой платок. Справа от неё стояли солдаты, которые переговаривались: «Девчонка. Точно, смотри. Убила Кэрка. Может, она одержима? А этих тоже убила? Откуда девушка в армии? Смотри шлем Лиса. Это Лис? А Атос знал?».  Слова, слова — такие  непонятные сейчас. Я всхлипнула, пытаясь вздохнуть. И перевела взгляд за другое плечо.

Там стоял Атос и держал в руках мой шлем. Он взглянул на меня, так равнодушно, что у меня защемило сердце. Генерал кинул шлем к моим ногам и, развернувшись, пошёл прочь, не сказав ни слова.

Сзади, что-то доказывая, кричали Тэддо и Фил. Среди всего этого хаоса спокойным выглядел только Кэрк. Его распахнутые и неподвижные глаза всматривались в небо, где он, наверное, уже встретился со своими сёстрами.

***

— … и это всё, что я знаю о ключе, — я осмотрела маленькую группу людей, собравшихся вокруг костра. Слишком мало, чтобы спасти всех, кого я хотела бы предупредить. Но, если честно, я была удивлена, что пришёл хоть кто-то. Фил и Тэддо, само собой. Неожиданно Сильвелл, пара новичков, несколько знакомых лиц — едва ли даже дюжина.

— Если вы не верите мне и считаете, что я убила Кэрка намеренно, и сейчас порочу его память гнусными речами, а также задеваю честь генерала Алайлы — вы можете меня вызвать на дуэль, — я развела руками. — Правда, вам придётся вначале найти мне меч. Свой я сдала вместе с приказом на увольнение. Сегодня мой последний вечер у этого костра.

Молчание продолжалось. Мне показалось, что я была недостаточно убедительна, рассказывая об ужасах ключа, что мне не поверили. И это больно задело меня. Так  хотелось, чтобы взорвалась буря негодования, люди начали сдавать мечи и уходить из легиона… Мне не поверили…

— Сегодня твой черёд, — Тэддо поднял на меня глаза. Его голос был тих и печален. — Я слышал, Кэрк просил тебя рассказать сказку. Последнюю сказку этого костра.

— Нет, — произнесла я достаточно громко, чтобы меня услышали все собравшиеся. — Костёр Кэрка и дальше будет носить это имя. Не важно, кто его будет разжигать. Может даже именно ты — Тэддо. Это наша память о нём, о том, что он нам дал.

— Имеет ли право крикливая баба давать такие указания? — к костру подошёл Феррос. Давненько я его не видела. Он порастерял лоск — говорили, что его отряд у крепости Реймис здорово потрепали. Выглядел капитан озлобленно, но какой-то неуверенно.

— Думаю, что имею. Феррос, ты можешь ненавидеть меня и презирать, но ты общался с Кэрком. Он был если не другом тебе, то надёжным товарищем в битве. Ты знал его гораздо дольше, чем я…

— А ты его убила, — пристально взглянув, закончил он фразу. Несмотря на его слова, я не видела желания прилюдно расправиться со мной, только искреннюю скорбь. В Ферросе? Какие странные открытия приносят трагедии.

— Да, убила. Но ты же веришь, что он был одержим?

Феррос всё молчал и, наконец, произнёс, глядя в пламя костра.

— Уже поздно. Ты собиралась начать рассказ.

— И вправду, — я сложила пальцы  в замок, положила руки на колени и обвела взглядом присутствующих. — Пока я была гостем костра Кэрка, тут было рассказано много историй: печальных, весёлых и пугающе правдивых. У большинства из них была мораль и они нас чему-то учили. Моя сказка — именно сказка. Она не даёт пищи для ума. Но мне бы хотелось поделиться ей.

И вдруг из тени  деревьев неслышно начали появляться силуэты. Мои мятежные речи против генералов закончились, и многие солдаты из других отрядов и подразделений пришли к костру Кэрка, чтобы проститься с ним. Везде, где мелькало его веснушчатое лицо, он притягивал людей как магнит. Они знали, что попрощаться с капитаном нужно было здесь, не распивая вино за его душу, и не произнося громкие речи. Кэрк бы хотел, чтобы у костра продолжили рассказывать истории. И я расскажу — это будет лучшим прощанием…

Мне подумалось, что я уйду и растаю в памяти этих людей. А молодой симпатичный веснушчатый капитан будет жить здесь всегда. И его костёр никогда не потухнет.

Сказка от Лис: Лисий чертог

На севере в лесу стоит прекрасная башня. Она не столь высока, чтобы возвышаться над дремучей чащей, но с близрасположенных холмов её хорошо видно. Облицованная белым известняком с вкраплениями слюды и ракушечником у подножья, она словно излучает свет.

Внутри нет винтовой лестницы, как это бывает в обычных башнях. Попасть наверх можно только по шатким мосткам, опоясывающим её от основания до самой верхушки. Крыша этой удивительной башни целиком сделана из тончайших пластин хрусталя. В ясную погоду она посылает солнечные зайчики на листву каждого дерева в лесу, что расположен вокруг.

Мне хочется немного рассказать и о комнате наверху этой башни. Из-за прозрачной крыши в солнечные дни светом здесь залит каждый уголок. Толстые фолианты раскрытыми лежат на белом полу. На сияющих полках расположились колбы со снадобьями и редкие растения. А посреди комнаты лежит каменная плита в форме ложа. Вся комната заставлена ларцами: большими и маленькими, украшенными самоцветами и простыми деревянными, старинными и ещё пахнущими лаком. Хотя их расположение кажется хаотичным, но все вместе они производят весьма гармоничное впечатление.

Тогда в белой башне жил маг. Сияющий, если точнее. Вечно юный и вечно прекрасный, он целые дни проводил в комнате наверху под палящим светом. Он не был из тех магов, что нападают на людей. Они были слишком скучны для него, и жители деревеньки неподалёку очень ценили такое равнодушие. Он и селяне держались подальше друг от друга. Каждый знал своё место в этом мире: они пахали поля, а он изучал суть вещей.

Его увлечение было связано напрямую с ларцами, заполнявшими верхнюю комнату. В каждом из них содержалось чистое чувство, некогда выраженное обычным человеком. Восторг маленького мальчика, впервые увидевшего трепещущие крылья стрекозы. Скорбь матери, провожающей сына на войну. Удовлетворение пахаря, притронувшегося рукой к первым росткам зелени, появившимся на его поле. Каждое кристально чистое чувство было поймано и заключено в ларец, и хранилось в нём словно драгоценность в вечности.

Но как оно часто бывает с увлечёнными людьми, маг никак не мог найти желаемого. Целью его исканий стала любовь, которой казалось бы так много в нашем мире. Однако вся любовь, которую маг наблюдал, казалась ему не настоящей и скучной. Одни люди были полны похоти, другие строили чувство на уважении и доверии, иногда любовь путали с жалостью. Словом, везде это чувство было смешано с другими, словно горсть алмазов с глиной. Это раздражало нашего всемогущего мага. И он искал всё более запретные пути, не замечая, что пристальные глаза богов уже обращены на него…

Однажды гуляя по своему лесу, он набрёл на лисёнка, попавшего в капкан. Лис в том году было множество, и охотники из деревни открыли на них охоту. Я не знаю, что промелькнуло в голове мага, видевшего столетия, и почему он освободил животное и отнёс его в башню. Возможно, ему было одиноко, несмотря на всё его презрение к людям. Он выхаживал лисёнка несколько дней, врачуя повреждённую капканом лапку. И на время даже забыл о своих поисках.

Он был более похож на человека, чем нынешние Сияющие. Ему требовались и сон и еда.  А спать он предпочитал на своём каменном ложе, откуда в звёздные ночи через хрустальную крышу он мог рассматривать карты неба, и где он просыпался с первыми лучами. Лисёнок, пока заживала лапка, спал у него в изголовье.

И вот в одну из ночей боги вышли из тени и разыграли шутку над возгордившимся магом, думавшим, что ему всё дозволено. Небожители решили посмеяться над своим бессмертным младшим собратом, и ночью наложили на башню чары. Утром следующего дня на ложе проснулись уже не маг и лисёнок.

Маленькая девочка с копной ярко-рыжих волос сладко спала, пока по комнате метался крупный лис с прекрасной чёрной шкурой, покрытой белыми подпалинами. Впрочем, очень скоро ребёнок проснулся и заплакал. И чтобы утешить дитя или просто заставить её замолчать, пушистый лис свернулся рядом с малышкой, позволяя гладить и теребить свою густую шерсть.

Время шло. И селяне начали всё чаще встречать эту странную пару. Маленькая огненно-рыжая девочка и красивый, с необычной статью  лис, всюду её сопровождавший. Ребёнок познавал мир, а животное словно учило его. Хотя лис и не говорил, но, казалось, они общались. Деревенский народ, привыкший к чудесам от своего Сияющего соседа из башни, старался не трогать девочку и странное животное.
Но однажды малышка сама пришла в деревню. Она хотела учиться говорить и общаться. Лиса с ней не было, он не рискнул прийти к людям. Но от девочки исходили такие мощные потоки добра, веселья и простодушия, что даже у самого дурного человека в деревне не мелькнуло мысли выставить её за ворота.

И снова шло время. Девочку стали звать  Лисьей дочерью, и она была частым гостем деревни. Все знали, что она с большим лисом живёт в белой башне, но её об этом не расспрашивали. Все от мала до велика полюбили ребёнка. Она звонче всех пела песни, лучше всех придумывала игры, охотно помогала по хозяйству каждому, кто просил помощи. На ночь она всегда уходила в башню, а у выхода из деревни её каждый вечер встречал чёрный лис.

Сменялись времена года, и малышка подросла. Двенадцать лет минуло с памятной ночи перевоплощения. В тот год снова лисицы расплодились, и охотники  опять взялись за луки и капканы. Однако, увидев первые же вывешенные на заборе для просушки лисьи шкуры, девочка горько расплакалась и исчезла из деревни на неделю. Впрочем, она вернулась ещё веселее, чем обычно. А лисы странным образом стали избегать капканов и охотников.

Удивление жителей деревни всё росло. Прекратились ночные набеги на курятники и прочие мелкие пакости, доставляемые лисами. Появление этих животных вдруг начало приносить крестьянам  удачу. Случалось, что лисы оставляли у ворот дома с больным странные травы, которые Лисья дочь перетирала в порошок и давала страдающему. Лекарства помогали, а девочка отказывалась от благодарности и просила лишь быть добрее к лисам.

В голодные годы лисы приносили селянам часть своей добычи, оставляя тушки диких зайцев и куропаток у входа в село. Лисы  выводили  из леса заплутавших малышей. А торговцам, следовавшим за этими рыжими зверьками, открывали короткий и безопасный путь.

Каждое доброе дело откладывалось в памяти людей. А если забывалось, то рыжая девочка напоминала о нём. То тут, то там начали появляться грубые фигурки сидящей у дороги лисы. Люди таковы, что не могут просто принимать помощь  да еще от лис— они ищут божественные силы во всём. Из мелких хищников лиса стала добрым лесным духом.

А девочка тем временем выросла в прекрасную девушку. Многие парни пытались заполучить её в невесты, но она с затаенной печалью отказывала всем. Из Лисьей дочери она превратилась в Лисью сестру. И всё так же не оставалась в деревне на ночь, но вкладывала всё больше сил в помощь людям. Её стараниями заработала маленькая школа и лавка с травами при ней. Она обучала крестьянских детей грамоте и странным  наукам, не ясным их родителям: ходу звёзд, расположению стран, силам природы. Дети искренне любили её, а родители, выросшие с ней бок о бок, не боялись доверять своих чад стараниям Лисьей сестры.

Стоит рассказать ещё и о том, что чёрный лис мало-помалу тоже начал захаживать в деревню. Сначала он сделал один шаг по дороге в деревню, на следующий день на два. Доверие к рыжей девушке было так велико, что, видя какую любовь и ласку она дарит лису, к животному потянулось весь местный люд. И очень скоро великий маг и чародей, покорявший стихии, был прозван Пушком и обласкан каждым селянином.

Грубые и неопрятные, простые крестьяне и ремесленники, проходя мимо школы, гладили по  аристократической морде Пушка и желали ему хорошего дня. И лис, кажется, тоже привык и даже смирился с детьми, дёргающими его за хвост. Он ни разу не напал ни на одного жителя деревни, а лишь скрывался в лесу, если дело принимало угрожающий  ему оборот.

А время шло. Мудрые глаза лиса следили, как рыжеволосая девушка превратилась в молодую женщину, которая стала принимать роды и лечить самых тяжёлых больных со всей округи. Она набрала в школу новых учителей, и отдалась медицине, врачуя и знахарствуя. В рыжих волосах впервые появились седые прядки, и Лисья сестра стала Лисьей матерью.

Количество идолов-лис всё росло, поклонятся лисьим духам стали и в соседних деревнях. Пушка единодушно за ум и то, что лис не старел, признали возрожденным лисьим богом, а его рыжая подруга, узнав об этом, только посмеивалась.

Божественный промысел лис подтвердили ещё два значимых события. Первым стала битва за стадо, когда стая лис отбила у дюжины волков потерянных селянами овец. Пастух, который стал свидетелем расправы, клялся, что лисы растерзали матёрых хищников в клочья.

Другой легендой стал Лисий бой, когда забредшая в те края банда наёмников решила поживиться у деревенских людей задорма. Не успели они выдвинуть свои требования, как из леса хлынул поток рыжих, серых, бурых лисиц всех размеров и мастей. Возглавлял лисью армию известный всем в округе Пушок. Солдаты даже не успели достать мечи, как огненная волна захватила их, повалила и понесла прочь от деревни. Это кажется, что лиса зверь мелкий и слабый. Но тысячи этих зверей с острыми зубами и прочными когтями без проблем расправились с бандой. Пару павших лисиц хоронили на церковном кладбище с речами, которым позавидовали бы многие герои.

А время продолжало идти. Чёрный лис следил за каждым движением Лисьей матери, за каждой её улыбкой и жестом. Он не хотел, но замечал морщинки у глаз, подрагивающие руки, замедляющуюся речь. Она всё ещё был прекрасной и статной женщиной, и, безусловно, самой уважаемой целительницей и учительницей в округе. Её любили все, но пришло время, когда её стали звать Лисьей бабушкой…

Она и Пушок вернулись в белую башню, открыв нижний этаж для посещений. Сюда стали приходить за советом и помощью. Дети прибегали послушать сказки, а взрослые просили помолиться за них лисьим богам.

Башня изменилась не только с приходом людей. Лис стало столько, что они спокойно и безнаказанно гуляли по лесам. Убийство лисы приравнивалось к самым тяжким преступлениям, поэтому они спокойно  то тут, то там среди деревьев. Лес Сияющего наполнился лисами и людским смехом.

Больше всего лисы полюбили белую башню. Они взвивались по спиральным мосткам, как языки пламени, рыжими хвостами обжигая белую облицовку. Лишь им одним, кроме Лисьей бабушки и Пушка, разрешалось проходить в комнату с хрустальным потолком.
Таинство и недобрая магия, казалось, покинули лес. Поэтому и башню и лес вокруг люди перестали звать Уделом Света. Всё чаще его называли Лисьим Уделом, а ещё чаще — Лисьим чертогом. Может, кто и подозревал в статном, нестареющем Пушке бывшего владельца башни, но люди предпочитали принимать жизнь такой, какая она есть. А без мага, но с Лисьей бабушкой  и Пушком лес стал добрее и безопаснее.

Но время шло, и однажды Бабушка заперла двери нижней комнаты башни. Она попрощалась с любимыми учениками и попросила разнести весть, что более её не надо посещать. На голове пожилой женщины не осталось рыжих прядей, только седые. И все понимали, что это значит. Как ни печалились люди, но желание Лисьей бабушки было законом.

Она и её верный друг в последний раз поднялись в верхнюю комнату башни, заполненную ларцами. Высокая статная старуха улыбнулась своему спутнику и прилегла отдохнуть на каменное ложе. Чёрный лис устроился у неё в головах, овевая прекрасное лицо пушистым хвостом. Они любовались звёздами всю ночь, а может — делились секретами.

Утром с ложа поднялся молодой юноша. Маг не постарел ни на один день — шутка богов не коснулся его сил. На его руках покоилась совсем старая и абсолютно седая лисица. Она, вероятно, умерла ещё ночью, но маг продолжал нежно баюкать её на руках. И с первыми лучами солнца он отправился в лес, где своими нежными руками вырыл могилу. Лес порыжел, на эти похороны пришли все лисы,  даже из самых дальних окраин, за многие километры. Как пришли, так и исчезли — с последней горстью земли — словно туман.

Маг не проронил ни слова ни до похорон, ни после. Он так привык молчать, что не видел смысла в пустых разговорах. Поднявшись в свою комнату, он начал открывать один за другим все свои ларцы, выпуская собранные за столетия чувства на волю. Поднимаясь, подобно искрам, и смешиваясь друг с другом, чувства как ураган бурлили под хрустальной крышей. И, наконец, перемешавшись, создали три цельных и полных. В три одинаковых ларца маг уложил Истину, Надежду и, конечно, Любовь, которую так долго искал. Все они не могли быть чистыми, но были рождены смесью всех чувств на свете. И как без надежды не бывает любви, так и любовь помогает понять истину и суть вещей.

Окончив свой труд, маг прилёг на каменной ложе и заснул. Он и сейчас спит там, а в изголовье стоят три запечатанных ларца.

Осталось добавить, что поклонение лисам сошло на нет. Те одичали и перестали помогать людям, а люди быстро забывают свою историю. Про Лисью Бабушку всё ещё ходят легенды, и порой на дорогах можно найти фигурки сидящих лис.

Место так и продолжает называться Лисьим чертогом, и иногда люди пытают счастья, надеясь подняться на самую вершину, под хрустальный купол, и открыть один из ларцов, чтобы завладеть истинным чувством. Получилось ли у кого-нибудь это сделать, мне не известно.

***

Когда я закончила рассказ,  и наконец, подняла взгляд от языков пламени, моё внимание привлекла высокая фигура. Мужчина стоял в тени, прислонившись к  стволу дерева. Атос наблюдал за мной на протяжении всего повествования. Но сейчас, заметив, что я тоже смотрю на него, щурясь от света костра, он сделал шаг назад и растворился во мраке.

Сказка была завершена, и люди начали расходиться.
 
Седьмую главу можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2015/08/14/539

Иллюстрация - Александра Гладыш.
Сайт книги - foxlot.ru