Егор Сологуб родился и вырос в Казачинском, что в двухстах километрах от Красноярска к северу. Когда-то Казачинское было небольшой деревней, но со временем разрослось и превратилось в небольшой посёлок городского типа. Отец Егора работал на лесопилке. Она была любимым детищем Сологубов. Лес пилил ещё дед, отец отца. Потом сын, помогая ему, незаметно взял всё в свои руки. Егоров отец и заведовал ею, и сам пилил на ней лес, который постоянно был нужен людям. Без дела не сидели.
После школы Егор с полгода поработал с отцом и пошёл в армию. Попал в погранвойска. Вместе с ним служил один парень, москвич. До армии он серьёзно занимался спортом, играл в футбол в настоящей команде. Не так, как все остальные, которые просто гоняли мячик по пыльным улицам. Парень этот собрал из солдат-пограничников команду и стал с ними заниматься в свободное от службы время. Тренировались и играли по всем правилам настоящего футбола. Егор пристрастился к игре не на шутку. Вообще-то всё, что делал Сологуб, он старался делать хорошо до конца. Из него получился отличный нападающий. Их команда заняла первое место сначала на первенстве Округа, потом выиграла у соседей. Егор получил спортивный разряд. Демобилизовавшись, он решил поступать в Красноярский политехнический институт, узнав, что там очень сильная футбольная команда «Политехник». Да и строительное дело всегда влекло его к себе. Они с отцом сами поставили свой дом, и Егор не понаслышке знал, что это такое.
В институт Сологуб поступил без проблем. Сразу же влился в команду, как будто долгие годы тренировался и играл в ней. Домашние с сомнением качали головами, сомневаясь, что Егор сможет совмещать учёбу со спортом. Зная характер сына, ждали, когда пересилит то или иное. Но Егор, на удивление, всё успевал. Он поражал однокурсников серьёзным подходом ко всему, за что брался. Закаляясь, Сологуб обливался утрами холодной водой и не одну зиму пробегал в институт в осеннем пальтишке. Те, кто не знал, что в октанте висит новенький овчинный полушубок, думали, что ему больше нечего надеть. А кто видел Егорову зимнюю одежду, считал, что он просто форсит и выпендривается. Но Сологубу было плевать на мнение окружающих. Он знал, что ему нужно от жизни и шёл к своей цели прямой дорогой. Может быть, эта дорога иногда была излишне пряма, но ничего не поделаешь, таков уж характер у Егора. Околичностей он не переносил.
Таким же был и самый близкий школьный друг Егора Андрей Стрельцов. Андрюшка поступил в Красноярский мединститут с первого раза, опровергнув бытующее мнение, что без денег и блата туда соваться не стоит. Проучившись в институте два года, Андрей понял, что матери, получавшей жалкие гроши сельской учительницы, его не вытянуть. Самому же учиться и подрабатывать никак не удавалось, потому что уже на первом курсе парень увлёкся научной работой, и преподаватели прочили ему блестящую карьеру в медицине. Узнав о проблеме Стрельцова, декан посоветовал ему перевестись в Ленинградскую военно-медицинскую академию. Там Андрей будет материально обеспечен гораздо лучше, чем на гражданке. Хотя, конечно, жаль терять такого перспективного студента. Когда Егор вернулся из армии, его друг уже был в Ленинграде.
Встретились они лишь спустя шесть лет после школы. В этом году Андрей окончил академию и был направлен служить на Северный Флот в военный госпиталь. Егор перешёл на пятый курс института. Перед тем, как явиться по месту службы, Андрей решил навестить мать. Егор, вернувшись со сборов из Узбекистана, заскочил на несколько дней домой, в Казачинское. Там они и столкнулись, совершенно неожиданно друг для друга, за день до возвращения Сологуба в Красноярск. Ночь просидели друзья, не заметив, как она пролетела. И не переговорили обо всём, о чём хотелось рассказать и услышать. Решили, что приедет Андрей к Егору на несколько дней в общагу — благо, каникулы, и в комнате кровать соседа свободна.
В школьные годы они дружили вчетвером. Их так и называли — великолепная четвёрка. К приезду Андрея Егор подсуетился и организовал встречу школьных друзей. Ему не составило большого труда найти Серёгу Демченко и Гришку Новицкого. Они работали в Красноярске. Узнав о приезде четвёртого друга, Григорий важно заявил, что культмассовую часть программы берёт на себя. Потому что как раз в эти выходные их завод организовывает поездку на Бирюсу. Путёвка даётся на четверых. Восьмиместные палатки уже стоят на турбазе. И эта встреча случилась как нельзя кстати. Точнее, турпоход как нельзя кстати! Проведут три дня в сугубо мужской компании. И отдохнут на природе, и наговорятся и ещё кое-что... Гришка многозначительно подкатывал глаза. Распределили обязанности по матобеспечению. Сологуб отвечает за спальные мешки. Он выпросил их на три дня у второго тренера своей команды. Гришка с Серёгой занимаются провизией. Встреча друзей назначена на семнадцать тридцать по местному времени в ближайшую пятницу у центральной проходной радиозавода, ставшего два года назад постоянным местом работы для молодого инженера Григория Новицкого. Время отправления автобуса от завода — восемнадцать ноль-ноль.
Парни радовались встрече бурно. Они совершенно не обращали внимания на окружающих — не до того, шесть лет не виделись! Объятия, рукопожатия, похлопывания по спине в полсилы — это уж как водится.
Только затеяли разговор, поставив в круг свои огромные рюкзаки, послышалась команда: «По автобусам!» Гришка первым ринулся занимать места, как местный работник. Потом уж вошли на готовые для них четыре сиденья Андрей, Егор и Серёга. Приличный спортивный костюм был только у Егора, как у настоящего спортсмена. У остальных же парней — обыкновенные хэбэшные спортивные штаны с вытянутыми коленками и футболки, отнюдь не новые. Заводские были одеты по-разному, кто как мог в эти времена всеобщего дефицита. Все туристы в основном навьючены рюкзаками. Мало кто из женщин был при небольших дорожных сумках. Разве что те, у кого в компании были мужчины с огромными рюкзаками за плечами. И только четыре девушки стояли отстранённо в сторонке, держа в руках по портфельчику. Егор обратил на них внимание, когда Гришка вместе со всеми заводскими ринулся к одному из трёх поданных на посадку автобусов. Девушки вошли последними. Егор ещё успел подумать, не придётся ли девицам при такой расторопности стоять всю дорогу. Убедиться в этом у него уже не было возможности, поскольку их автобус тронулся.
***
После гибели Лёньки Жукова для Эли Анджиевской прошёл очень трудный год. Жизнь, казалось, померкла, и не думалось, что когда-нибудь что-то сможет ещё обрадовать её в этом мире. Дом, институт. Институт, дом. Никаких развлечений, никаких иных интересов, кроме учёбы. В институте Эля так ни с кем близко и не сошлась. В общественную работу не втянулась. Училась хорошо. Её курсовые проекты всегда отмечались преподавателями как лучшие из лучших. На втором курсе Эля увлеклась английским и даже заняла второе место на институтской олимпиаде по этому предмету. Подруга Аллочка, правда, в своём мединституте держала первенство среди второкурсников.
Аллочка — вот кто был единственным лучом тёпла и света для Эли в этот горький год. Мама работала, бабушка прихварывала, Ирина обзавелась женихом и всё свободное время проводила с ним. Только Аллочка скрашивала одиночество Эли, стараясь изо всех сил. Летние каникулы обе девушки проводили в городе. Аллочка наотрез отказалась ехать на дачу без Эли. А Эля боялась, что в деревне тоска её засосёт окончательно, не поможет даже присутствие самоотверженной подруги.
В середине августа отец Аллочки, работавший инженером-конструктором на радиозаводе, принёс дочери трёхдневную путёвку для четверых на заводскую турбазу в тайге на берегу Бирюсы. Турбаза находилась довольно далеко от Красноярска. Нужно было ехать несколько часов на автобусе, потом плыть на прогулочном теплоходе по реке. После долгих колебаний Эля согласилась поехать. Сначала она ни в какую не поддавалась на уговоры подруги. Но весьма кстати Мария Николаевна привезла из командировки три красивых спортивных костюма — для своих дочерей и Аллочки. Костюмы эти были давней мечтой девчонок. Мама пообещала младшей дочери, что она не получит костюм, если не поедет отдохнуть хотя бы на три дня. Эля, подумав, нехотя уступила. Решено было пригласить с собой двух бывших одноклассниц. Те с радостью согласились.
И вот стоят в сторонке четыре явно не заводские девушки с портфельчиками в руках: Эля с Аллочкой — в шерстяных синих «олимпийках», Наташа — в брючном костюме, сшитом в ателье, Галя — в самопальных джинсах. Продуктами решили себя не перегружать. Лучше посидеть на лёгкой диете, чем таскаться с тяжестями. Каждая взяла по банке тушёнки, рыбных консервов, сгущёнки, по булке хлеба и по пачке печенья или вафель. В полиэтиленовый пакетик положили по десятку картофелин на каждую и пачку заварки. Это, если будут обещанные котелки на базе. Всё прекрасно поместилось в портфели, с которыми ходили в институт. Чем можно было набить огромные рюкзаки, девчонки не могли понять. Наверняка, компании набрали с собой спиртного и закуски. Им это ни к чему. Пить они не собирались, еды хватит. На худой конец, должны же там быть какие-то продуктовые ларьки!
Выгрузившись из автобуса, все почему-то помчались к палаткам. Девчонки шли неспеша, вкушая прелесть природы и свежего таёжного воздуха. Всю дорогу в автобусе они пытались вспомнить слова песен времён молодости их родителей о Бирюсе, но кроме «Там, где речка, речка Бирюса...» и «А вокруг голубая, голубая тайга!», на ум ничего не приходило. На теплоходе крутили Джо Дассена. А сейчас, проходя между елями и высокими кедрачами, снова в мозгу запульсировало «голубая тайга», «голубая тайга». Голова кружилась от хвойных запахов этой тайги.
— Не понимаю, куда все несутся? Неужели нельзя спокойно дойти до своей палатки, не бежать сломя голову? — недоумевала Аллочка.
— Привычка — вторая натура! Привыкли бегать по очередям за дефицитом вот и тут стараются опередить друг друга, — философски рассудила Галя.
— Они же все после работы! Как им охота ещё бегать? — лениво тянет Наташа. — Я на каникулах и то к вечеру устаю. А тут столько кислорода! Мне от него спать хочется! Сейчас в палатку войду и растянусь!
— Надо было автобусы не отпускать далеко, — сказала Галя.
— Почему? — не поняла Наташа.
— Да чтобы ты периодически подходила к газующей выхлопной трубе. А то, чего доброго, потеряешь сознание от избытка чистого таёжного воздуха.
Девушки засмеялись. Такой анекдот ходил в городе давно. Подошли к палаткам.
— Аллочка! В путёвке какой номер палатки указан? Хоть бы женщины были соседями! — подала голос Эля, почти всю дорогу молчавшая.
— Палатка номер девять. Папа говорил, что специально брал путёвку с женщинами из цеха.
— Вот она, девятая, легка на помине! Здравствуйте!
В палатке действительно хлопотали четыре молодых женщины. Они набивали матерчатые чехлы матрацев соломой.
— Здравствуйте, девочки! — весело поздоровались женщины.
Увидев, что девушки входят в палатку и оглядываются, куда бы пристроить свои портфельчики, женщины переглянулись между собой и засмеялись чему-то. Одна из них сказала:
— Девчонки, поменяйтесь с нашими парнями палатками, пожалуйста. Их места в одиннадцатой. Это рядом.
Девчонки пожали плечами, взяли снова свои портфельчики в руки и подались к палатке номер одиннадцать. Но в одиннадцатую их даже не запустили. Сказали, что она уже полностью занята. Посоветовали поискать свободные места.
— Как бы нам в разных палатках не оказаться, чего доброго! Они здесь все свои, им-то что! — испугалась Наташа. Сонливость с неё, как рукой сняло.
Мимо них снова побежал куда-то народ.
— Куда это они? Не остаться бы нам снова в дураках. Я чувствую, мы здесь отдохнём! Прежде придётся набегаться, как всегда в нашей жизни, — проворчала Аллочка.
— Куда вы все несётесь? — не выдержала, бесцеремонно дёрнула за рукав пробегающего мимо парня Галя.
— За котелками! — не останавливаясь, крикнул он ей.
— Знаешь что, Аллочка! — встрепенулась Эля. — Побежали-ка и мы с тобой за котелками. А то, мало того, что останемся без палатки, так ещё и чай вскипятить не в чем будет! Вы нас здесь ждите, хорошо? Мы скоро! — обратилась она к подругам, остающимся возле лежащих на траве портфелей.
За котелками пришлось выстоять приличную очередь. Один из двух, доставшихся им, оказался с отваливающейся ручкой. Аллочка пыталась вставить её на место, но она тут же выскакивала из отверстия, предназначенного для её крепления.
— Интересно, кто-нибудь из нас умеет костёр разводить? — вслух подумала Эля. Она не умела. Аллочка, наверняка, тоже. Может, Галя или Наташа справятся с этим?
Вернулись к тому месту, где оставили подруг с вещами, а их и в помине нет. Может быть, ошиблись, не дошли до них? Прошлись ещё раз от первой палатки до места раздачи посуды, которую уже вмиг расхватали. Слава Богу, хоть здесь успели! Но своих так и не увидели.
— Да где же они? Куда их черти унесли? — недоумевает Аллочка.
— Эля, Алла! Идите сюда! — услышали они голос Гали.
Галка, маленькая, с короткой стрижкой под мальчика, высунулась из какой-то палатки и замахала им рукой. Аллочка, переглянувшись с удивлённой Элей, радостно сказала:
— Видно, палатку свободную нашли! Побежали!
Войдя в высокую восьмиместную палатку, Эля и Аллочка увидели в ней четыре рюкзака, наполовину выпотрошенных, спальные мешки, большой круглый пень в центре. Его, видимо, притащили вместо стола. Наташа сидела на мешке, набитом соломой, и вытаскивала провизию из своего портфеля. Все вдруг почувствовали, как проголодались.
— Вот молодцы, девчонки, нашли свободные места! Что-то уже и я устала, — проговорила Эля.
— А где наши соседки? — весело спросила Аллочка.
Вместо ответа подруг она услышала за своей спиной мужской голос:
— Нашлись ваши подружки? Здравствуйте, девушки!
Обернувшись, Аллочка и Эля увидели двух высоких парней, вошедших в палатку. Один из них, чёрный, с короткими жёсткими кудрявыми волосами, был в спортивном костюме, почти как у них. Другой — светловолосый, голубоглазый, в обыкновенных спортивных брюках и синем вязаном свитере с белой полосой на груди. Парни приветливо улыбались. Поздоровавшись, девушки недоумённо посмотрели на Галю и Наташу. Те знаками давали им понять, что ничего, мол, не поделаешь, так получилось.
— Ну, располагайтесь, девушки, а мы сейчас за хворостом для костра сходим и будем ужин готовить, — сказал темноволосый парень.
Девушки остались одни.
— Мы что, с ними ночевать в одной палатке будем?
— Их, вообще-то, сколько?
Враз задали свои вопросы Эля с Аллочкой. Они были явно обескуражены таким неожиданным соседством.
— Ну, девчонки, делать-то нечего! Только в этой палатке оказались четыре свободных места. Мы всё просмотрели, честное слово! Не в разных же нам палатках ночевать, правда?
— Они, вроде, ничего... Работяги, наверное, какие-нибудь. Четверо их, — оправдывались Наташа с Галей.
Им и самим не больно-то по душе было селиться в палатке с незнакомыми мужиками, но на улице уже сумерки, а они никак не могли найти себе места. Не под открытым же небом, в конце концов, ночевать!
— Вот именно что работяги какие-нибудь! — недовольно передразнила Эля Галку. — Сейчас упьются, и что нам тогда делать с ними? Ишь, газетка на английском языке — видно, впопыхах в киоске Союзпечати купили, чтобы колбасу завернуть.
В это время в палатку вошли все четверо соседей поневоле. У двоих, вновь пришедших, видок был ещё хлеще, чем у знакомых уже парней. На обоих — выцветшие футболки и застиранные спортивные штаны с пузырящимися коленями.
— Ну что, девушки, устроились? — спросил голубоглазый блондин, поздоровавшись с невесть откуда взявшимися соседками.
Эти парни были немного ниже ростом, чем их друзья. Один, с чёрными прямыми волосами ёжиком, был явно недоволен тем, что у них в палатке прибавление. Другой, светло-русый, кудрявый, с интересом рассматривал девушек.
— Григорий, — кивнул он на «ёжика», — обещал нам, что мы будем в одиночестве. А тут вон какие красавицы в палатке.
— Ну, если все здесь чересчур сердобольные! — с досадой пробурчал себе под нос Новицкий.
Он специально брал в завкоме две путёвки, рассчитывая восьмиместную палатку на четверых. Нет же, Егор с Андреем пожалели каких-то девиц, которых, якобы, из палатки соседи выперли. Пусть бы искали в другом месте себе пристанище, не нарушая их мужской компании. Все планы испортили своим появлением!
— Свободно владеем английским, ребята, или со словарём? — с нескрываемой иронией, только чтобы не молчать, спросила парней Аллочка, подняв с полу иностранную газету.
— Да, по этой части у нас Сергей Николаевич! — кивнул на светло-русого тот, что повыше.
«Господи! Как все деревенские, навеличивают друг друга по имени отчеству!» — подумала Эля и, как призёр недавней олимпиады, поставила вопрос ребром на английском языке:
— Ду ю спик инглиш, Серёжа? — улыбаясь, переглянулась с Аллочкой, которая в английском преуспела несколько лучше, чем она, Эля.
— Ес, ай ду, май диа янг фрэндз! — услышала она в ответ.
— Сергей Николаевич у нас преподаёт в институте иностранных языков английский! — похлопал друга по спине высокий блондин. — Так что, девушки, при необходимости обращайтесь к нему. Он парень хороший, всегда будет рад помочь.
— Да?! — в четыре голоса удивились собеседницы и с уважением посмотрели в сторону Сергея Николаевича. — Надо же! Кто бы мог подумать!
— То есть, мы хотели сказать, что думали, что здесь только заводские собрались, — поспешила уточнить Аллочка. Им с Элей стало немного неловко за экзамен, который они устроили Сергею.
— Да нет, заводской здесь вот один Григорий Алексеевич, — представил Новицкого высокий, в настоящем спортивном костюме.
Разложили на импровизированном столе еду, поставили бутылку водки. Девушки тоже вытащили свои запасы из портфельчиков. Достали, каждая, по кружке для чая. Правда, неизвестно ещё, будет ли чай…
— Ну, давайте знакомиться, девочки! Вы все, наверное, работаете на заводе? В каком цехе? — обратился к ним общительный блондин. — Меня зовут Андрей. Его, — показал он в сторону высокого черноволосого, — Егор, а этих двоих вы уже знаете — Сергей и Григорий.
— А мы — Галя, Алла, Эля и я, Наташа!— представилась Наталья. — Мы как раз все не заводские. Просто папа у Аллы работает в отделе Главного конструктора. Он и достал нам путёвки.
— Девочки пьют водку? — поинтересовался Сергей, поднимая бутылку.
— Девочки не пьют водку, — в тон ему за всех ответила Аллочка.
— Ай-яй-яй! Что это за сибирячки, которые не пьют водку? Мельчает наш народ! А что же пьют девочки? — удивился Андрей.
— Мы пьём только «Шампанское» и то понемногу, — на всякий случай пояснила Аллочка.
Она не очень погрешила против истины — водку в своей жизни пила только один раз и то чуть-чуть у Серёги Ломинского, когда покойный Лёнька Жуков налил им с Элей, чтобы Серёжке меньше досталось. Даже на поминках Лёньки девушкам подали вина, хотя все в основном тогда поминали водкой.
— Да, ситуация. «Шампанского» у нас как раз и нет. Вот только водка да спирту маленько. Мы тоже много не пьём, но предпочитаем белое, — переглянулся с друзьями Егор. — Гришка, давай, как доблестный заводчанин, пробегись по коллегам, может, тебе кто уступит бутылочку вина хотя бы. «Шампанское», я думаю, в турпоход вряд ли брал кто-то.
Гришка недовольно посмотрел на него, но из палатки вышел. Без него ужин не начинали.
— Нам совершенно не обязательно пить. Если бы мы хотели, мы могли бы и сами взять с собой бутылку вина. Просто у нас нет такой потребности, пить. Вы пейте, пожалуйста. В конце концов, у вас своя компания, у нас своя, — пожала плечами Эля.
— Предлагаю компании объединить, коль нас свела с вами судьба! — предложил Сергей. — А чтобы это было проще сделать, давайте познакомимся для начала.
— Так мы же познакомились, вроде бы! — кокетливо проговорила Галя.
— Да, Галочка! Я правильно вас назвал, ни с кем не перепутал? Надеюсь на это! Ведь у меня профессиональная память. А вот где вы, к примеру, работаете?
— Понятно, Сергей Николаевич! Вы хотите заполнить паузу! Правильно? — засмеялась Галя.
— Не только! Я хотел бы получше узнать своих соседок по палатке.
«Начинается!» — с тоской подумала Эля.
Но подруги уже включились в лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор, обычный в таких ситуациях.
— Мы с Наташей учимся в Лесотехническом институте, перешли на третий курс. Аллочка у нас будущий медицинский светила, а Элеонора — архитектор, — рассказала обо всех Галя.
— Правда? Аллочка, так вы с Андреем коллеги! — обрадовался почему-то Егор. Ему явно была очень симпатична эта миниатюрная блондиночка с голубыми глазами. Такая застенчивая и, судя по всему, мягкого характера. — Андрей только что окончил военно-медицинскую академию в Ленинграде. Настоящий военный доктор, будет служить в госпитале на флоте.
Аллочка с интересом взглянула на Андрея. Тот, чтобы поддержать разговор, спросил:
— А учитесь вы где, Алла?
— В нашем мединституте. Перешла на третий, — улыбнулась Аллочка.
— Я тоже в нём два года проучился. Потом уже в академию перевёлся. Значит, у нас с вами должны быть общие знакомые среди преподавателей.
— У вас и с Элей могут быть общие знакомые. Анджиевского Эдуарда Михайловича знаете? Это её дядя.
Эля поморщилась. «Меня-то она к чему ещё приплетает? Скорее бы есть начали!»
— Я слышал эту фамилию, но сталкиваться по институту мне с ним не приходилось, — словно сожалея об этом, взглянул на Элю Стрельцов.
Тут в палатку вошёл Григорий с бутылкой портвейна. Он ужасно хотел есть, злился на незваных гостей, из-за которых ему пришлось обойти чуть не половину турбазы в поисках дамского напитка. Угораздило же этих девчонок свалиться на их голову!
— Вот, только это удалось достать.
— Замечательно! Для аппетита нам это подойдёт! — похвалила его Наташа.
Наконец-то начали ужин! У всех аппетит зверский и без спиртного. Сначала молча набросились на еду. Потом, наевшись, стали разговорчивее. Даже Гришка сменил гнев на милость и обратил внимание на Наташу, которая сидела с ним рядом. Сергей во всю флиртовал с Галиной. Егор не на шутку увлёкся Аллочкой. Андрей с интересом посматривал на всё время молчавшую Элю.
Развели у палатки небольшой костёр, чтобы вскипятить воду для чая. Заметили, что народ куда-то потянулся. Оказалось, на опушке устроили танцы. Оттуда уже слышалась громкая музыка. Решено было последовать примеру основной массы туристов и податься за ними. Эля идти отказалась, сославшись на необходимость поддерживать костёр. Андрей хотел разделить с ней компанию, но она запротестовала, сказав, что прекрасно справится со всем сама, и к их приходу чай будет готов. Григорий, который ещё не наговорился с другом, поддержал Элю и потащил Андрюшку с собой на танцы, надеясь хоть там поговорить с ним наедине, без посторонних.
Часа через полтора на танцах был объявлен перерыв. Компания снова проголодалась и пошла к палатке, подкрепиться. У Эли, хранительницы палаточного очага, к тому времени уже закипела на костре вода для чая. Было решено повторить ужин. Девчонки взяли это на себя. Кто-то из коллег по работе позвал Новицкого в свою палатку. Он пригласил с собой своих школьных друзей. Девушки остались в палатке одни. Навели в ней порядок, приготовили ужин, накрыли на стол, то есть на пенёк. Парни задерживались. Но девушки особенно не расстраивались. У них было время, чтобы обменяться впечатлениями.
— А что, девчонки, повезло нам с палаткой! — говорила Галя. — Мужики попались, кажется, приличные, не шаромыги какие-нибудь, не алкаши.
— Гриша, по-моему, сначала был очень недоволен нашим появлением, — улыбнулась Наташа, — а сейчас ничего, даже свидание назначил мне в городе.
— Надо же! А тебе-то он нравится? — спросила её Галя.
— Почему бы и нет? Когда его угрюмость улетучилась, то он очень даже ничего стал! Оказывается, он даже шутить умеет! Ну, а твой Сергей Николаевич… Ой, не могу, девчонки! Как вы с английским-то вляпались! — рассмеялась Наташа, вспомнив историю с газетой.
Все тоже захохотали вместе с ней. Аллочка бережно свернула попавшуюся под руку злополучную газету.
— Зря ты, Эля, не пошла с нами на танцы. Там и музыка хорошая, и народу много. Через час пионерский костёр зажгут. Уж на костёр-то, надеюсь, пойдёшь, не останешься сидеть здесь одна? Или Андрея придётся оставлять с тобой, а? — лукаво взглянула она на подругу.
— Да не хочу я танцевать, Аллочка! Нет у меня никакого настроения! Спать бы лечь поскорее, так ведь не дадут же. Эти красавицы, — кивнула она в сторону Гали и Наташи с улыбкой, — по-моему, уже заклеили парней. Наверное, всю ночь теперь с ними дружить будут. А ты с кем там танцевала?
— Со всеми, Эличка! Ты же меня знаешь. Но, честно говоря, мне очень интересно было поговорить с Андреем. Всё-таки почти коллеги!
— Что-то задерживаются наши соседи! — забеспокоилась Наташа. — Уж не перехватил ли их кто из Гришиных коллег?
— А что, парни видные, симпатичные! Таких с руками и ногами вмиг оторвут. Это мы с вами интеллигентненькие девушки, а заводские бабёнки ушлые. Я на практике на деревообрабатывающем комбинате была, насмотрелась. Давайте, девчонки, для настроения выпьем, пока их нет! — предложила Галя.
— Давай, наливай! — поддержала Наташа, у которой тонус поднялся с той самой минуты, как она вошла в эту палатку.
— А вы спирт пили когда-нибудь, девчонки? — спросила вдруг Аллочка подруг, посмотрев на большую алюминиевую кружку, в которой Андрей разводил его.
— Я нет! — ответила ей Эля.
— И я не пробовала ни разу, — констатировала Аллочка пробел в собственном воспитании.
— Так попробуйте, девчонки! Вы что, жить в таёжном краю и не знать, что такое спирт! — воскликнула Наташа. — Мы с Галкой на практике приняли крещение. Только вы маленько. И запить надо. Вот в этой кружке вода.
Галя закончила разливать портвейн по кружкам. Посмотрев, что спирт наливать некуда, она предложила:
— А вы прямо из кружки пейте. По глотку сделаете и ладно! Чего там! Это же спирт, им дезинфицируют всё. Ты-то, Алка, должна это хорошо знать.
— Давай, Эля, улучшим твоё настроение! Ведь жизнь продолжается! Не грусти! — расхрабрилась ради подруги Аллочка.
Отчаянно махнув рукой, она сделала глоток из большой алюминиевой кружки. Горло обожгло огнём. Аллочка схватила кружку с водой и запила. Но она перепутала кружки и вместо воды хлебнула вина.
— О-о-о! — только и смогла промычать Аллочка, невольно протягивая руку с кружкой в сторону Эли.
Эля, хлебнув спирта и испытав те же ощущения, что и Аллочка, схватила у неё кружку и тоже запила вином. Она не успела поделиться своими впечатлениями, потому что в палатку вошли их соседи.
— Заждались нас, девушки? Извините, задержались чуток!
Поужинали. Парни и не заметили изменения в кружке со спиртом. Зато настроение Аллочки значительно улучшилось. Она защебетала с Андреем о медицине, прекратив наконец стесняться. Это раздосадовало Егора. Аллочка пришлась ему по душе. Поскольку в медицине он был не так сведущ, как его друг, то решил последовать за Гришкой и Сергеем, которые пошли с Наташей и Галей к опушке леса на танцы. Егор вышел из палатки и увидел, что Эля сидит у тлеющих угольков своего костра и тихонько плачет.
— Что-то случилось, Эличка? — встревожился парень.
Оглядевшись по сторонам, он не увидел никого, кто мог бы обидеть девушку.
— Кеды потеряла! — горько плача, ответила она ему.
Действительно, в темноте кед не было видно нигде. Егор заглянул в палатку, но и там не обнаружил их. Из лесу доносилась музыка. «Самоцветы» пели свой шлягер того времени «Не надо печалиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди — надейся и жди!»
— Не надо печалиться, Эличка! — невольно повторил слова из песни Егор. — Найдутся твои кеды утром!
Но Эля уже плакала навзрыд.
— Господи, да зачем они тебе, эти кеды сейчас?! — испугался Егор такого неожиданного поведения девушки.
— Я к пионерскому костру хотела пойти, а теперь не в чем! — прорыдала Эля.
— Вот глупышка! — Егору стало жалко девчонку. — А давай я тебя на руках снесу туда!
Не дожидаясь ответа, он подхватил и понёс её, как маленького ребёнка, на опушку. Эля доверчиво положила свою голову ему на плечо. Егор не чувствовал тяжести, пока нёс её к костру. Необычайное чувство нежности испытывал он к девушке, продолжавшей всхлипывать у него на груди.
Погревшись у большого костра, где собрались почти все туристы лагеря, Эля немного успокоилась. Под песни Дассена им с Егором даже захотелось потанцевать. Но, вспомнив, что Эля в одних шерстяных носках, они засмеялись над несбыточностью своего желания. Зато Григорий с Наташей и Сергей с Галей отплясывали вовсю под любую музыку, какая бы ни звучала. Посидев ещё недолго, Эля запросилась вдруг спать.
«Ну, точно маленький ребёнок! — думал Егор, неся её обратно. — То плачет, то спать хочет! Чудеса! Просто детский сад!»
Вернувшись в палатку, они увидели, что Аллочка спит, а Андрей охраняет её сон, уложив девушку на свой спальный мешок и укрыв одеялом.
— Я сплю у стенки! — по-детски капризно протянула Эля. — Аллочка, подвинься, пожалуйста!
Но Аллочка спала мёртвым сном. Егор, потакая Эле, оттянул от стенки палатки спальник, на котором лежала Аллочка, и постелил свой спальный мешок для Эли. Эля легла. Андрей шёпотом рассказывал Егору:
— Болтали, болтали. Потом Аллочка говорит: «Хочу на танцы! Пошли!» Поднялась, и вдруг: «Нет! Засыпаю!» и уснула. Представляешь? Видно, устали девчонки. Наверное, после города таёжный воздух на них так подействовал, — засмеялся негромко Андрей. — А те гуляют?
— Те, наверное, всю ночь гулять будут! — имея в виду Сергея и Григория с девушками, ответил Егор.
— Мальчики, спокойной ночи! Не шепчитесь, мы с Аллочкой всё равно всё слышим! — погрозила пальчиком Эля.
— Эличка, у бортика палатки ночью будет холодно! — спохватился Егор. — Надо мне там лечь, чтобы ты не простыла.
Но Эля уже его не слышала. Она спала и впервые за долгое время улыбалась во сне.
— Детский сад! — повторил Егор тихонько вслух и покачал головой.
Андрей с улыбкой согласно кивнул ему в ответ. Они пошли к небольшому затухшему костру у палатки, чтобы снова развести его и продолжить свою мужскую беседу.