После третьего курса морского техникума, где наш герой грыз гранит наук, предполагалась производственная практика. Студентов распределили по кораблям. Геннадий с напарником попали на СРТ, который только что вернулся с Каспия на морбазу в устье Волги. В своих мечтах наш герой представлял себя Главным штурманом корабля бороздящего воды Каспийского моря, но тут вышел облом. Вместо моря судно отправляют на ремонт в Астрахань.
Экипаж, получивший вполне приличную зарплату за три месяца ловли кильки, естественно, хорошо затарился на берегу в местном сельпо. На борт был доставлен не один ящик с традиционным напитком для хорошо потрудившихся русских моряков, и они начали его распробывать с самого начала рейса. Через некоторое время на борту осталось только два трезвых человека – наши герои. Для семнадцатилетних пацанов сей напиток был не привычен.
Напарник Геннадия имел определенную склонность к механике и поэтому возглавил машинное отделение, состоящее из в дребезги пьяного моториста и сорокасильного чуда техники – двигателя системы Болиндер. Главное, что он имел опыт работы с подобными механизмами. Списанные с судов эти моторы оказывались на обычных водокачках, где он с ним и познакомился. Естественно, Геннадий оказался за штурвалом. Дольше всех держался капитан, но его спровоцировал Геннадий, который лихо крутил штурвал, правильно махал флажками и отдавал четкие команды в машинное отделение. Капитан понял, что штурвал в надежных руках и, «добавив», почил, но не в бозе, а в мертвецком сне.
Оставшись на мостике один, Геннадий не стал лихачить, закладывать крутые виражи, выводить судно на редан, а медленно чапал против течения в сторону Астрахани. По дороге была необходимость остановиться в деревне, из которой был набран почти весь экипаж. Поэтому Геннадию предстоял еще один важный судовой маневр – швартовка к пристани.
Немного отвлекусь. В семидесятых годах любимый мной писатель Виктор Конецкий написал рассказ, в котором описал историю одного капитана, который перед очередной швартовкой вынимал из кармана блокнотик, заглядывал в него и после этого идеально причаливал. За многие десятилетия ни одной царапинки на борту. После смерти капитана сослуживцы, наконец, заглянули в блокнотик, чтобы раскрыть секрет идеальной швартовки. В блокнотике они обнаружили коротенькую запись: «Впереди нос, сзади корма».
У Геннадия, к сожалению, не было такого исчерпывающего руководства по швартовке. Поэтому он, развернувшись на сто восемьдесят градусов при подходе к пристани, соответственно, увеличив скорость на два течения реки и, не дав команды в машинное отделение на снижение оборотов, прилично саданул правым бортом по причалу. Тот мат, который обрушился на голову юного флотоводца, поднял на ноги не только деревню, но и ближайшие окрестности. Больше всего пострадали тракторные покрышки, которые выполняли роль кранцев, как на причале, так и на борту судна. Пострадал и фальшборт, но ему было не привыкать, поэтому он промолчал.
Поднятые на ноги женщины из деревни разнесли на руках своих добытчиков, и наши герои остались на судне одни. Следует отметить, что на судне не было ни крошки из провизии. Голодные, они виновато посматривали на хозяина причала, который развел костер и начал готовить какую-то еду. Но мы ведь в России живем. Сначала от материм, а потом накормим. Поэтому причальный начальник, закончив готовку, пригласил их на трапезу.
Три дня судно стояло у причала. Сердобольные женщины из деревни с удовольствием подкармливали пацанов, которые доставили их благоверных супругов в родные пенаты. А Геннадий, вспомнив сетования капитана, что он так и не удосужился подготовить перечень ремонтных работ, сам вполне грамотно составили дефектовку, включив в нее и помятый фальшборт. Чем и прикрыл досадный эпизод с причалом. Тут следует отметить, что это происходило в год, когда ушел из жизни наш великий вождь и если бы кто-то стуканул, что промысловое судно водоизмещением с полтысячи тонн какое-то время двигалось в статусе «летучего голландца», то капитану явно бы не поздоровилось. Но, слава Богу, что здесь сработал принцип – своих не выдаем.
А Геннадий на судоремонтном заводе, как составитель дефектной ведомости оказался главным лицом для ремонтников. Капитан наведывался только для подписания разных бумаг. Так что практика для нашего героя оказалась чрезвычайно полезной для дальнейшей производственной деятельности. Не зря его на втором году работы назначили замом руководителя мастерских с четырьмя сотнями подчиненных. Его напарник, тоже неплохо двигался по производственной лестнице. Вот что значит настоящая производственная практика для толковых ребят. В наши бы времена восстановить подобную практику.