7.
Что выгодно отличает синагогу от храмов и молелен всех остальных религий?
Здесь наливают.
Даже после самой что ни на есть рядовой субботней службы народ быстренько перебирается на "киддуш" в банкетный зал, где для почтенной публики уже заблаговременно разлиты водочка и красненькое. И по первой – "Здравствуй, Суббота!", и по второй – "Мира вам и радости!", а потом и по третьей, "шоб ви таки были здоровы!"… Что уж говорить о пасхальной службе, когда ты последним гадом будешь, если не выпьешь свои положенные четыре стакана, облокотясь на левый бок. "Благословен Г"сподь, давший нам плод лозы виноградной" – любой сын иудейского племени с детства заучивает наизусть этот принцип, единственно достойный настоящего мужчины. Не в пример христианам с их чайной ложечкой кровушки от распятого бога на причастие или наркоманам-мусульманам, которым Пророк вообще ни капли спиртного не позволяет…
- Вот и прекрасно! – подумал про себя Вейцель, опрокидывая первую стопку в компании таких же прихожан. Облеченный доверием и властью полковник остался где-то там, снаружи, а здесь возносил славу Творцу лишь скромный Ицхак бен Абрахам, ибо перед Всевышним все равны. Впрочем, некоторые все-таки равнее остальных – те самые, что сидят в первых рядах и первыми отдирают свое седалище от сиденья в надлежащий момент службы. Но к их числу он никогда не относился, и его служение было раввинам неподотчетно. А поэтому просто стоял сейчас в уголке у столика с напитками, наблюдая, как реб Липшиц свежевымытыми руками нарезает традиционные субботние хлеба. Дело Робин Гуда пред лицом вечности могло и подождать. Но недолго.
Благо время ожидания было чем заполнить. И пока раввин вместе с кантором выпевали все положенные по обряду молитвы, а потом совмещали неспешную трапезу с оживленными разговорами, в которых принимал участие не только председатель общины, но и несколько других завсегдатаев из числа предмолящихся, к каковым Вейцель себя никогда не относил – "Мне бы ваши заботы, господин учитель!"...
Пока вся остальная публика попроще, устремившись к раздаче, выстаивала в очередях за местных эквивалентом чечевичной похлебки, а потом пылко обсуждала последние светские сплетни и выбор уценёнки в окрестных магазинах... Пока Её Величество Суббота не приняла наконец весь мир в распростертые объятья - всё это время он напряженно обдумывал последнюю часть вчерашнего доклада своей сотрудницы. Потому, что предлагал таинственный Робин Гуд много, но и запрашивал тоже немало, хотя и не наглея.
- Проблема в том, что перезжать в Израиль он отказывается категорически. Неподходящий климат, во-первых, соображения безопасности, во-вторых, и, наконец, чисто технологически ему необходимо определенное расстояние от... – Дина чуть помедлила тогда, подбирая деликатную формулировку, пока не сформулировала окончательно:
- От места приложения свои усилий.
- Но у вашего Робин Гуда есть конкретные предложения, не так ли? – Данечка просто рвался в бой. Молодой и наивный в той мере, насколько это было возможно в рамках их специализации, Дан Мизрахи был последним пополнением команды алама Вайцеля. И с энтузиазмом неофита кидался поэтому на амбразуру любой новой идеи, на что его коллеги смотрели благодушно и снисходительно: "Знаем мол, знаем, такими же были когда-то. Через пару месяцев само пройдет".
- Оперативную базу предлагается устроить чуть севернее: Швейцария, Греция, Южный Тироль, на худой конец даже Венгрия или Болгария. Подходящая вилла в уединенном месте для команды из 12-15 человек обойдется примерно в 15-17 миллионов, он уже посмотрел.
И тут же оборвала уточняющие вопросы, готовые сорваться с уст слушателей:
- Долларов, разумеется. В евро, соответственнно, дешевле.
- А что за команда? – Начальник уже знал, что именно имеется в виду. Знал и несказано удивился пониманию ситуации и реализму Дининого контрагента по переговорам. Реализму, плавно переходящему в цинизм, чего от литературного Робин Гуда ожидать было бы трудно: тот всё-таки вошел в легенды и народный фольклор как неисправимый романтик. Но то, что знал Вейцель, должны были узнать теперь и все остальные, и он одобрительно кивнул девушке, призывая ее продолжать.
- Наши люди с выучкой спецназа. Внешне, для публики, обслуга, но на самом деле еще и охрана. А кроме того... – Она внутренне содрогнулась, но всё-таки произнесла вслух:
- А также ликвидационная группа, если начальству придет в голову зарезать эту курицу, несущую золотые яйца. Особенных иллюзий по поводу нашей конторы Робин Гуд не питает.
В смешанной гамме чувств, которая отразилась на лицах собравшихся, сплелись воедино удивление, восхищение и согласие с подобной трактовкой ситуации.
- Что, опять-таки, говорит в его пользу.
В пользу проекта говорило многое, хотя... Так или иначе, но семнадцать миллионов – это очень неплохие деньги. Заведомо выходящие за рамки бюджета их отдела, даже несмотря на то, что загадочный медиум особо подчеркнул, что сам ни на один шекель из этой суммы не претендует: "Вилла остается на балансе вашей организации и может быть когда-нибудь продана обратно. Другое дело накладные расходы." Но и тут аппетиты Робин Гуда были весьма умерены: содержание на уровне университетского профессора, транспорт в пределах региона и периодически культурные мероприятия: опера, балет, выставки... Рок-концертов и гей-парадов не предусмотрено, и на том слава Создателю!
Однако нерешенные вопросы оставались. Именно один из них и привел сегодня Вейцеля в неприметную синагогу, примостившуюся на маленькой улочке неподалеку от центра города. Разумеется, в Конторе были и свои собственные эксперты по религиозным вопросам, но столь широкого и неортодоксального взгляда на вещи, как у старины Липшица, было еще поискать. И, дождавшись наконец конца трапезы, полковник решительно прошагал полутемным коридором в кабинет своего старого знакомого, которому можно было довериться.
- Скажите, ребе, а может ли быть скрытый Мессия?
- Наподобие "скрытого имама" у мусульман?
Почтенный богослов явно не ожидал такого вопроса. Сдержанно улыбнувшись, он провел ладонью по подбородку, а потом надолго задумался.
- Ну ты же знаешь сам: в Торе можно найти и то, что это возможно, и то, что это невозможно. Адонай Элохейну логике неподвластен; напротив, это логика подвластна Ему. - Ребе картинно развел руками. – Короче: а что тебе нужно?
- Нужно, чтобы был. Да еще и жил вне пределов Израиля.
- Ой-вей, а теперь ты скажешь, что и прямым потомком царя Давида не является?
- Угадали, ребе, так и скажу.
- Ну и что же тогда остается от Мессии?
Возмущение убеленного сединами старца было несколько утрированным и наигранным, но в основе своей неподдельным. Впрочем, у сегодняшнего посетителя был на это заготовлен хороший ответ.
- Таки что? А вот это вы мне, реб Липшиц, сами сейчас и расскажете.
И Вейцель, свободно откинувшись в гостевом кресле, приготовился слушать.
...
Послушать ближнего еще никому и никогда не вредило.
Нет, недаром наделил Создатель всякого смертного парой резных полукружий, симметрично обрамляющих голову. Согласно образу и подобию своему – опять-таки, по слухам. Выслушай умного и поймешь, что и как надо делать. Внимательно вслушайся в слова дурака – и научишься, чего делать как раз не надо. А главное - ни в коем случае не мешай собеседнику врать. Недаром ведь говорится, что из того, что Петр говорит о Павле, можно узнать мало о Павле, но много о Петре.
Немалую часть своего былого состояния Влад Березенко сколотил именно благодаря тому, что умел слушать. Внимательно слушать по всем азимутам, а потом делать собственные выводы. Слушать – и слышать невысказанное, улавливать намеки и тенденции, течение подводных струй в том водовороте. которых подхватил однажды обломки великой советской империи и стремительно потянул на затянутое илом и тиной дно Истории. Потому, что в этой мутной клокочущей жиже оказалось возможным выловить немало жирной рыбки – если знаешь, что и где ловить, конечно. Да еще и умеешь вовремя насадить на крючок именно ту наживку, о которой твоя рыбка мечтает здесь и сейчас: нефть, газ, алюминий... Хоть шоколадные конфеты или заокеанский спортивный клуб, лишь бы сработало.
Тот, кто владеет информацией, владеет миром – об этом, кажется, еще Дж. Оруэлл писал. И честолюбивый юноша собирал свой урожай на всех полях без исключения – от Елисейских до навозных. Кто с кем спит сегодня, отчего покончил жизнь самоубийством бывший соученик, над кем из приятелей висит статья за растрату, какой валютный курс можно будет ожидать на следующей неделе... И вот уже минимальные денежные средства, собранные с миру по нитке, позволили знаюшему не просто приоткрыть маленькую щелочку в укромные сейфы партийных и КГБ-шных заначек, но и сигануть с этого трамплина в мир большого бизнеса, на широкие банковские площадки и в глубины угольных шахт. Превращая сотни в тысячи, а тысячи в миллионы. Потом - в десятки и сотни миллионов. И, наконец, в миллиарды.
Конец, впрочем, подкрался незаметно и совсем не с той стороны, откуда его можно было бы ожидать. Хотя издавна предсказано поэтом: "Всё возьму, сказал булат!", и в виду имелся вовсе не Булат Окуджава.
Искусство слушать и слышать, как это ни печально, у богатых с неизбежностью атрофируется. Снисходительно распоряжаясь миллионами и небрежно подавая неудачникам меховую шубу с барского плеча, от щедрот своих, шаг за шагом и день за днем сужаешь пространство собственной реальности. Чувство опасности, этот тысячелетиями выработанный животный инстинкт - в золотой клетке парламентских кулуаров и пятизвездочных отелей он кажется ненужными и поневоле притупляется. Но, к счастью, не совсем и не у всех.
Владу повезло больше, чем многих его коллегам по цеху олигархов. И запах жареного, а точнее, уже гарь пожара в собственном доме он успел ощутить не в последний, а в предпоследний момент. И оказался поэтому не на тюремных нарах и не в отчаянных бегах на борту чужеземного крейсера, а всего лишь в пределах Земли Обетованой, под слегка переработанным именем и с неким остатком на оффшорных счетах, который позволил новоиспеченному Вульфу Берзману вести если не роскошное, но уж по крайней мере безбедное существование. Хотя злая память о неблагодарном Отечестве осталась, наверное, навсегда.
И невзрачный полушепот, настигший его однажды во сне, Вульф выслушал бы внимательно даже и на трезвую голову и наяву, уж больно вкусным показался воспрос невидимого собеседника:
- А сколько бы ты заплатил за скоропостижную смерть Генпрокурора? Того самого, чьим усердием лишился львиной доли состояния, честного имени и страны, в которой родился и вырос? Сойдемся на семнадцати лимонах, или хочешь торговаться?
___________________________________________
Продолжение: http://proza.ru/2015/08/07/1863