ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.
Часть 3.
ВОЛШЕБНИК ЗАПАСА.
Глава 13.
ГЛАЗ МОРЯ.
РАССКАЗЫВАЕТ РИКИ АГИ.
Раз в жизни я плакал так, что чуть не умер от слёз. Раз в жизни – когда на Навине мы думали, что потеряли Миче навсегда, что он погиб, защищая нас. И вот сейчас я плакал также о Таене.
- Ты же его даже не знал, - Рысик гладил меня по голове и пытался хоть как-нибудь успокоить. Ему разрешили остаться в этой комнате. – Пожалуйста, Рики, не плач. Нам надо думать, как выбраться и удрать.
Мне было не до этого. Горе моё было такое огромное, что заслонило собой вообще всё. Всё стало безразлично. Таен был таким славным, таким замечательным человеком, таким удивительным волшебником! Он мог бы дружить с нами, в нашей компании. Мы вернулись бы на Верпту, и там жили бы себе, и у Таена всё наладилось. Я бы немножко подучился у него. Он бы с Канеке совершал путешествия… И этот Канеке! Этот Канеке! Эя, что же с ним будет? Что будет с Капараколкой, который так привязан к своему старшему другу, ради которого столько глупостей натворил? С ним будет то же, что со мной, только во много раз хуже. А такое даже представить страшно. Очень хорошей могла быть у Таена жизнь, он был таким молодым, он обрёл, наконец, свободу! И так всё нелепо закончилось. Единственной жертвой в Иште стал он, вставший на пути у захватчиков. Как жалко, Эя! Как жалко!
Я плакал, пока не заснул, вконец обессилев. А утром проснулся очень рано и с той же невыносимой мыслью: Таена больше нет. Но теперь я не намерен был рыдать. Теперь мне хотелось быть достойным знакомства с таким человеком. Хотелось быть, как он, и поступать, как он. Принять участие в борьбе с непонятной бордовой нечистью, отстоять свою свободу, защитить жизни Миче, Петрика, Лёки и Канеке и сохранить свою. Я сделаю это.
- Мы не будем пока удирать, Рысик, - сказал я. – Мне никак нельзя. У Моро есть волшебники, и я волшебник. Надо сражаться. Я чувствую в себе силы для этого. И пусть меня не учили тому, чему учили Таена, зато я настоящий маг. Как Миче. Как взрослый человек. Я - волшебник запаса. Я смогу.
- Тут говорили, что твои братья, Рики, уничтожили всё волшебное войско чернокрылых. Часть у вас на берегу, часть у нас. Только это очень скрывают. Нельзя, чтобы разный сброд узнал. И знаешь, что? Чернокрылые люди уже ничего и не видят и не слышат больше.
- Почему это?
- Я подслушал. С недавнего времени все осколки волшебной вашей штуковины, из-за которой весь сыр-бор, перестали действовать.
- Как это?
- Так. В один момент фык – и конец. Совсем. Познавших Всё больше не будет, это точно. Чернокрылые умылись. Ага.
- А ты не подслушал, почему конкретно фык? И когда был этот фык?
- Великий Муравий рассказывал светлейшей госпоже Атте одну вещь, когда ты болел. Я применил заклинание Длинного Уха, как ты меня учил!
- Что за одна вещь?
- У него тоже есть осколок, ты знал?
- Да.
- Чернокрылые охотились за королевичем Петриком. Даже в самых глубоких пещерах. Так вот. Там на них напало чудище жуткое.
- Это нам с тобой Милло рассказывал в Иште. Ты перепутал.
- Ничего я не путал. Тем же путём должен был пройти твой брат со всей своей бандой. Великий светлейший господин Муравий испугался, что чудище сожрёт твоего Петрика вместе с шаром. И он думает, что так и вышло. Потому что с тех пор осколки и не действуют. Но это тайна. Ты понял? Эй, слышишь? Муравий не может углядеть, что там с Петриком делается, а вестей о нём не поступает. Тут думают, что чудище сожрало Петрика вместе с шаром, но дяденька Милло нам сказал, что Петрик-то жив. Значит, шар сожрало, а человека – нет. И для нас это хорошо. И для разного сброда тоже, только сброд об этом ещё не знает.
- Ага, - сказал я. – Отличная весть. Кстати, ты не знаешь, как мы сюда так быстро попали, где здесь помыться и далеко ли до Аринари?
- Помыться за той дверью, переодеться - вон что-то лежит, попали мы сюда через всегда действующий портал: от лагеря неудачников он был недалеко. До Аринари несколько часов пути по реке Вилюйке водным транспортом. Считая от Врат Сна, - бодро отрапортовал мальчишка.
- Откуда знаешь?
- Все знают. Из учебника.
Это хорошо, решил я. Там где-то мой Миче. Близость Миче придала уверенности, спокойствия и сил, хотя сам он мне помочь ничем не мог. Я сгрёб в охапку одежду со стула и поплёлся туда, где они тут моются.
Только когда я стал одеваться, сообразил, что одежды больше, чем полагается одному человеку. Что такое? Я вытащил из кучи брюки. Это те грязные, мятые брюки, в которых я прибыл в лагерь неудачников. Мне показалось противным надевать после мытья этакую гадость. Но что делать? Э! Да тут ещё одни брюки! И моего размера! И чистые, к тому же. Вот что надо надеть, а те хорошо бы отправить в помойку. Я порылся и выудил чистую рубаху. Кто, интересно, додумался свалить на один стул грязные и чистые вещи? И тут я замер, как столб. Та моя рубашка, в которой я был до переодевания в пижаму – вот же она. Конечно, Моро обыскал все карманы, но всё же… Моему разочарованию не было предела. Я рассчитывал найти волшебный осколок. Пусть он больше не действует, но это память. Память о Таене.
Постойте! Я отнял руки от глаз, вспомнив кое-что. Мой осколок действует! Я говорил с Таеном уже после боя с чудищем, разве не так? Он заколдовал его так, чтобы можно было общаться. И… и… Ну нельзя же быть таким идиотом! Я не мог оставить ценную вещь в кармане рубашки, которую снял среди вороватых мальчишек. Миче мне всегда твердит, чтобы я не совершал подобные глупости. Он просто вдолбил в меня это: сумку в толпе держи перед собой, все деньги не клади в одно место, пользуйся охранными заклинаниями, переоделся – проверь карманы… С замиранием сердца я пошарил в пижаме – и точно! Нашёл осколок. Он всё время был при мне.
Руки у меня дрожали, а по щекам потекли слёзы, мешая видеть. Сам не знаю почему, я тихо позвал, ни на что не надеясь, просто от горя:
- О, Таен! Пожалуйста… Ну прошу тебя, Таен!
…Мужская рука, сделав немного странное движение, перевернула песочные часы на столе…
- Рики, немедленно отвечай, где ты, - гаркнул на меня знакомый голос. – Стоп. Я вижу. Ты в Стеклянном доме. Ванна. Включи воду. Отомри уже, Рики. Делай, что я говорю.
Я чуть не завизжал от счастья, словно щенок, но сказал шёпотом:
- Мне сказали, что ты умер. В Иште.
Потому что я видел Таена. Совершенно живого. Только беспокойного немного, словно он торопился и опаздывал. И был он всё в той же комнате, что и в прошлый раз. И Таен настолько был жив, что даже повеселел и разрумянился с прошлого раза. И глаза у него горели так, что… ну прямо как маяки. Так выглядят вовсе не покойники, а люди, которые что-то задумали, и всё пока идёт у них удачно.
Я же выглядел довольно паршиво и заплаканно, поэтому Таен сказал ласково:
- Это был прекрасный случай сделать так, чтобы все именно это и думали. Чтобы больше меня не искали. Но ты где был? Почему ты в Стеклянном доме? Что от тебя хочет ОН?
- Подожди, Таен, - засмеялся я и выглянул в комнату. Рысик у окна кухонным ножом мирно разбирал будильник. Я закрыл дверь и включил воду.
- ОН хочет, чтобы я помогал ему против бордовых. Кстати, ты не знаешь, кто они?
- Неважно. Главное, ты согласился. Ведь ты согласился, Рики?
- Да.
- Отлично. Всё даже лучше, чем могло быть, - сказал Таен кому-то, кого я не видел. Наверное, тому мужчине, что был с ним в прошлый раз. И снова мне: - Рики, слушай очень внимательно. Ты, наверное, испуган. Война, сражения, и ты, как один из самых умелых и сильнейших волшебников впереди всех – это пугает. Это непросто. Но я буду тебя защищать. Не спрашивай, как. Просто помни. Моя задача – вернуть тебя близким живым. Не бойся. Но твоё участие необходимо.
- Я знаю.
- В прошлый раз я не был уверен, но теперь знаю точно: с некоторых пор все эти осколки не действуют…
- Я знаю.
- Но твой и мой заколдованы лично мной, чтобы можно было общаться. Но это трудно, недолго и не всегда. Миче в нём ты больше не увидишь.
- Нет! Ой, нет!
- Я ничего о нём не знаю, кроме того, что он жив. Рики, ты в состоянии осознать: он сам так хочет.
- Но что это значит? Я рядом, а он не хочет, чтобы я его нашёл? Помог?
- Помощь сейчас нужнее тебе, чем ему. Тебе нужны карты. Чтобы ты погадал и увидел сам: не мешай Миче. Не лезь.
- Он слеп!
- Но это же Миче, - светло улыбнулся Таен. – Ты знаешь, мы чуть было не стали братьями.
- В смысле?
- Его… Или нет. Твои? Как правильно говорить про вашу родню?
- Наши.
- Ваши дед и бабушка готовили документы на усыновление. И сомневались, что это возможно в их возрасте. Но они придумали выход: меня доверяют вашим родителям, а живу я у старшего поколения. Вот так.
Я умилился и прослезился даже:
- Таен! Как это мило! Как замечательно! Я хотел бы, чтобы у меня был такой брат, как ты. Ещё один старший брат. Можно, я буду так считать, а?
Он закивал, умилившись и прослезившись тоже.
- Тебе крупно повезло, что этого не случилось. Ты с Аги с ума бы сошёл. Не отвлекайся, Таен, - ворчливо прозвучало из глубины помещения. И снова голос показался мне знакомым. И чувствовалось: говоривший старается изменить его, зажав пальцами нос, чтобы я не узнал. Но это не Миче.
- Может быть и сошёл бы. – Таен прямо на моих глазах сник и погрустнел. Но продолжил: - Что касается Петрика, то ты, Рики, должен понять: некоторое время ему не до тебя будет.
- Не до меня?
- Ты должен понять. Миче – это Миче, а Петрик – наследник престола большой страны. Я точно знаю, что он искал тебя в Иште и потом… Но видя всё то, что там творится, повёл себя именно так. Ему сейчас не вырваться из лап своих обязанностей. И это к лучшему.
- Я же говорил! Он взялся помогать всем этим людям! Это же Петрик!
- Верно.
- Но Моро охотится за ним!
- Да. Но у Моро сейчас других забот больше, не правда ли? Моро считае, что королевич погиб. И к тому же Петрик, он не просто Петрик, но ещё и Чудила. Он вывернется. Я приглядываю за ним. Не переживай. Просто ты должен знать: сейчас тебе на помощь он не придёт.
- Это ничего. Но пусть он знает, что со мной всё в порядке.
- Он знает. И это всё, что я тебе хотел сказать. Всё наладится, Рики. Всё наладится.
Откуда у Таена такая уверенность? Я хотел спросить, но уже не успевал. Он постучал пальцем по песочным часам, привлекая моё внимание. Песок пересыпался почти совершенно.
- То, что я жив – это тайна, - напомнил он.
- Да, да! Но Таен!..
А он зажмурился и положил часы набок. Всё исчезло.
Некоторое время я стоял там, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Вот это Таен! Вот что творит! Он и вправду Познавший Всё! Он заколдовал эти два осколка так, что мы можем разговаривать и видеть друг друга. Что это за колдовство? И всё это он затеял ради одной цели, только ради одной: чтобы поддержать меня, рассказать о моих братьях и уберечь от опасных шагов. Ну и Таен! Только бы теперь мне не выдать его.
Кажется, он в Иште. Как иначе можно приглядывать за Петриком, не имея больше всевидящего шара или его осколка? Значит, я пока и впрямь могу не волноваться.
Ладно. Надо помыться, выключить воду, выйти отсюда и вести себя так, чтобы не догадались, что у меня такая большая, огромная радость: Таен жив. И он мой названный или, может быть, сводный брат.
Едва я успел отругать Рысика за испорченный будильник, как к нам явился сам Моро. Сегодня он не был похож на старую истеричку, а был похож на нормального такого афериста, который изображает из себя правителя целого континента.
- Немедленно завтракать, - велел он. - Не хватало мне тут ещё голодных обмороков. Эй ты, чучело с востока, шуруй умываться. На морде клякса. Через полчаса следует выезжать в Глаз Моря… Что ты ёжишься, Рики? Не выёживайся. Никому не нравится это проклятое название, но им будет зваться этот город в пику племени Отца Морей. И пока недоносок моется, ответь, что ты делал в кабинете директора лагеря для неудачников? Нет, вопрос поставлен неверно. Кому ты передал письмо, которое написал, и кто адресат?
- Я не знаю. Я был болен. Помню, что заходил в кабинет, а потом шёл через двор. Потом упал. Это всё. Может, я кому-то что-то хотел написать, но не смог. Мне было плохо.
- Тебе было плохо от того, что ты в ту ночь злоупотребил колдовством. Не знаю, применял ли ты его в дороге, но в лагере ты выиграл в игре у многих мальчишек. Конечно, не обошлось без магии. Ты применил чары личины, усыпил собаку, пользовался, наверное, Отводом Глаз. Главное: ты лечил это чучело с востока! Устал с дороги, не спал две ночи. Перетрусил здорово. Но главное, ты каким-то образом переправил письмо. Кому? Я хочу знать, что это за заклинание. Или что за путь.
- Говорю же, не было письма. Не отсылал ничего.
- Не лги мне. У меня есть заложник. Эй, ты, иди сюда.
- Не пойду, - упёрся Рысик.
- А ну говори, где шастал ночью Рики Аги.
- Он сначала меня полечил, а потом дрых всю ночь на моей кровати. Мне от него было жарко, и я всё время просыпался. Как не проснусь – он дрыхнет.
- Оба врёте. В кабинете директора он устроил бардак. Даже не потрудился убрать за собой. Там было два последних конверта - Рики забрал один. Всё заляпал чернилами. В клей воткнул карандаш, да так и оставил. Тебя мама с папой не приучали к порядку?
- Ничего не помню. Может, ходил во сне от болезни.
- Вернулись к тому, с чего начали. Твоя болезнь от того, что ты, после череды разных простых и обычных заклинаний употребил неслыханно сильное. Невозможное для мальчика твоих лет. От этого колдовства ещё сутки были взбудоражены все энергетические токи. Воздух прямо-таки искрил. Что за заклинание? Кому и что ты писал?
И он, размахнувшись, ударил маленького Рысика по лицу.
Кажется, я онемел и остолбенел. Прошло довольно много времени, прежде чем я смог вздохнуть и глотнуть. Я глядел на скорчившегося в углу Рысика и понимал, что негодяй Моро имеет надо мной неограниченную власть. Какая же он тварь! А я ещё собирался с ним сотрудничать!
- Хочешь знать, кому я писал? Я тебе скажу. Я писал в Някку. Своему дяде, королю моей страны. И чтоб ты подавился этим знанием. Сильно тебе это помогло? Ты можешь это исправить? Хочешь знать, о чём я сообщил? А обо всём, о чём разведчик должен сообщить главе государства. Я, волшебник запаса. Хочешь знать, что это было за заклинание? Сейчас продемонстрирую тебе.
Я бы продемонстрировал. После этого заклинания от Моро и косточек бы не осталось. Я бы взял на себя этот грех перед лицом светлой Эи, раз уж она допускает, что в моём присутствии бьют по лицу маленьких детей. Но Моро всё понял. Огненным бичом полоснуло по рукам и шее. Я закричал и повалился на пол. Боль была нестерпимой.
- Ты, может, скажешь, что я не волшебник, Рики, - подбоченясь, усмехнулся этот гад, - но я в совершенстве освоил магию наказаний. Подумай только: я много лет противостоял Таену. А сильнее и хитрее Таена волшебника нет. И тебе сейчас требуется наказание. Разведчик чёртов!
Не знаю, как я это вынес. Женщина, которая пришла потом ко мне с мазью и бинтами, даже заплакала, увидев, во что я превратился под рубашкой. Рысик так и сидел, сжавшись в комочек в углу и закрывая голову руками. Он не боялся нового удара. Он не мог спокойно смотреть на меня. И вообще, не мог нормально смотреть. Глаз у него заплыл и вокруг налился синяк. Когда нам принесли завтрак, он не мог сначала встать и подойти к столу, потом не мог сесть на стул, потом у него тряслись руки, и он не мог удержать вилку. Потом его стало тошнить при взгляде на еду. Я нянчился с ним, как с трёхлеткой. Честное слово, то, что он видел в Иште и потом, не произвело на него такого впечатления, как расправа Моро со мной. Я умыл его холодной водой, посадил на скамеечку в ванной и стал шептать разные заговоры на успокоение. В конце концов пришлось погрузить его в успокоительный сон и тащить до кровати волоком по полу. А вот интересно, если бы пошептать над Миче тогда, на Верпте, может, он не ослеп бы от потрясения? Что ж это я не догадался?
Прислониться к спинке стула я не мог, так и сидел за столом, как швабра или как зацикленная на собственной красоте девица. Было очень больно, хотя я и принял меры к тому, чтобы болело поменьше. Руки я не мог прислонить к столешнице. Пришлось взять тарелку и есть на весу. Подумал немного – и съел Рысикову порцию тоже. Всё равно он будет спать до обеда, а я дико проголодался, оказывается. И думал я о том, что Таен в своих историях про себя же не был искренним до конца. Нет, не был. Эту сторону своей жизни он не показал мне во всей красе. То, как Моро наказывал его за хитрость и противостояние.
Больше всего на свете хотелось как-нибудь бочком устроиться в кресле и подремать, отдохнуть от всего этого, но тут опять явился Моро.
- Собирайся, - сказал он мне.
- Куда это?
- Молча встал и пошёл за мной.
Я встал и пошёл, осторожно ощупывая заветную ромашку в одном кармане и осколок волшебного кристалла в другом.
У крыльца стояла лёгкая коляска, запряжённая двумя лошадьми. В ней Моро повёз меня через луг, всё ниже, ниже к городу Врата сна. За нами следовали верховые. По виду – охрана. Я опять сидел прямее палки, радуя мерзкую душу Муравия. Всё вокруг казалось мне едва ли не родным – столько раз и так подробно видел я это в своих снах. Я узнавал деревья, которые подолгу рассматривал Таен, восхищаясь красивыми изгибами ветвей и игрой причудливой тени от листьев. Узнавал даже камни, валуны, в трещинах которых блестели белые кристаллики, по которым Таен проводил пальцем, тоскуя о мастерской моего отца. Узнавал тропинки, по которым Таен, вызывая мою зависть, катался на двухколёсе. И эти скалы впереди, словно накиданные сверху для того, чтобы перегородить путь в заветные луга и леса за Вратами сна.
По широкой, но ничем не мощёной дороге мы въехали в город волшебников. Да, его я тоже видел, но наяву он поразил меня своими размерами. Высотой зданий. Обилием окон. Формой мостов, перекинутых через ущельица и речки, бегущие вниз, к Вилюйке. Здесь были устроены высокие водопады, сады, расположенные террасами, беседки и гроты – всё очень широкое и высокое. Здесь улицы были вымощены плоским камнем, а над ними были растянуты плакаты: «Дадим отпор злодейству из Някки!», «Да здравствует вождь избранных, великий светлейший Муравий!», «Хаосу Запределья не место в рациональном устройстве общества!» Ну и прочая галиматья в том же духе. Повсюду со стен пялились на меня рожи Муравия и Плора с Аттой.
- Что молчишь? – пристал Муравий. Я отвернулся. И наткнулся взглядом на шедевр плакатного искусства. Страшно уродливый анчу с перекошенной от злости физиономией и в очках. С его ладоней слетали молнии. Они поражали крохотных, в панике убегающих человечков. «Миче Охти, сеющий хаос» - было написано на плакате.
- Вообще-то, Миче всегда просит, чтобы его называли Аги, - поставил я на вид рациональному Муравию.
- Ну прости, перепечатывать слишком дорого, - съязвил он.
Молча ехать ему, наверное, было скучно, поэтому он снова не удержался.
- Хоть ты не достоин, Рики, но я тебе расскажу про этот город. Ты, вроде, историей интересуешься? Ну так вот: Врата Сна построили великаны. Они жили и тут, и в Някке и в других местах в Запределье. Там жили, а тут у них были святые места. Самые почитаемые храмы, самые сокровенные тайны, самые древние библиотеки. Это от них пошла здешняя привычка кланяться каждой былинке, молиться на бабочек и давать детям звериные имена. Великаны считали эту землю принадлежащей племени Отца Морей, а они вроде как гости. А племя Отца Морей уважало их. Однажды был заключён договор, что Врата Сна и земля перед ними и за ними – до самой территории Покровителей – это место почитания великанами их божеств. Или, может, предназначена для их обрядов. И переходит к ним навечно. Даже пришельцы с Зокарды не посмели нарушить их уклад и правила и выселить великанов из их городов на этой части континента. После Мрачных Времён великанов в Запределье почти не осталось, они на удивление быстро вымерли. На этой земле едва не случилась та же беда. Великанам не с кем было вступать в браки. Здесь, во Вратах сна. Это был город мудрецов, хранителей древних знаний и тайн. И многие были стары. Молодёжь покидала город, уходила ниже по реке. В те места, куда в начале Мрачных Времён два юных вождя, привели из-за моря часть народа Вершинной Надцаты. Врата Сна постепенно лишались своих исконных обитателей. Их сменяли волшебники, выходцы с Зокады. Сначала они приходили, как ученики, к старцам, хранителям древних знаний. А потом само собой вышло, что Врата Сна стали нашей столицей. Столицей магии на Запретной Гавани. Ты, наверное, задавался вопросом, почему Запретная Гавань настолько запретная, что путешественников, приставших к берегу, убивали в давние времена…
- Их убивают и в нынешние, - вспомнил я судьбу «Летучей рыбы» и её команды.
- Потому что нынешние времена – военные. А тогда эти правила завели великаны. Они боялись раскрытия их тайн и переусердствовали с этим. Я знаю некоторые из этих секретов. Смешно, право. Священнослужители из великанов боялись распространения таких сведений, что теперь впору хохотать, честное слово. Например, такая страшная тайна: каждый предмет обладает душой. Или: деревья – они тоже живые. Человек – дитя природы – как тебе? Этот секрет следует хранить особенно тщательно, согласен? А вот ещё: в месяце двадцать два дня, в году четыре сезона, на небе два ночных светила, а дневное одно. Птицы выводят птенцов, а звери – зверёнышей. Рыбы обитают в водоёмах, а черви в земле. Ты не смеёшься? Странно. Ты же мальчик. В твоём возрасте подростки обожают строить из себя самых умных и всё высмеивать. Таен всегда хохотал, когда слышал такое. Боюсь, за столько лет я к нему привязался. В Запределье мыслят как-то иначе. Всегда так было. Здесь же наибольшей добродетелью считалось постижение природы и себя в природе. Великаны не ходили на кораблях. Они пользовались Проходами, и были те проходы настроены пропускать лишь избранных. Одного я не понимаю, как твой брат и этот Лёка Мале оказались там, выше Стеклянного дома, в то время, как их ждали, где положено. Если они выживут, конечно. Хотя ведь мы говорим о Петрике Охти – чему я удивляюсь! Тебе не интересно, Рики? Странно. Вроде, ты и твоя подружка Лала без ума от таких историй про древние времена. Ты отдаёшь себе отчёт в том, что больше её не увидишь? Ты останешься здесь навсегда, если буду доволен твоей службой. И убью тебя, если станешь выделываться. Только Таену я прощал его выкрутасы, но никто не заменит Таена. Нет, никто. А значит, я никем больше не дорожу.
Это удивительно. Всё-таки, в злой душе Моро жило что-то, похожее на привязанность к Таену. Я видел, что Моро горюет. Но считал, что не по Познавшему Всё, а по своим несбывшимся планам. На Моро напало лирическое настроение, и охота поговорить.
- Ты, Рики, можешь думать, что однажды тебе удастся сбежать, но лучше не питай глупых надежд. Таену не удалось.
- Есть очень хитрые заклинания на свете, - возразил я. – Никогда не помнишь, в чём заковырка. Ищешь человека по всем окрестностям, а он путает следы и водит тебя за нос. Ты можешь плюнуть и уйти – тогда тот человек выиграл. Но можно просто прийти к нему в гости и найти его дома. Понятно? Таен не мог сбежать. Но он просто встал и ушёл.
Моро посмотрел задумчиво:
- Для того, чтобы просто встать и уйти, нужно быть Познавшим Всё. Узнать болезни и боль. Преодоление. Горе, отчаяние, скорбь. Потерю близких. Потерю любви. Отсутствие надежды. Неприятие окружающих. Боязнь напрасной радости.
Чушь какая! До чего же он замордовал Таена! Я сказал, не в силах слушать белиберду:
- Познать радость, веселье, привязанность друзей, игры, шутки, шалости, творчество, знать, что ты не одинок, что тебе помогут, что твои близкие всегда рядом, а любовь взаимная и счастливая. Ты однобоко воспитывал Таена. Когда он нестерпимо захотел на другую сторону жизни, он встал и ушёл. Вот именно тогда он стал Познавшим Всё.
- Ничего, дурачок. Твоё однобокое воспитание я сумею дополнить. Посмотрим, не подкосятся ли у тебя ноги.
- Ты забываешь кое-что. Я Рики Аги. Я видел и испытал всё. Я это понял ещё в прошлом нашем приключении.
- Тогда встань и уйди.
- Пока это не входит в мои планы, - дерзко вздёрнул я нос. На что Моро только усмехнулся. И умолк, наконец. Только предупредил, что будет называть меня Тиле. И чтобы сам я не смел никому говорить, кто я. Он скажет, что я слуга. Так чтобы я вёл себя соответственно.
Несмотря на размеры зданий, город Врата Сна был совсем невелик поперёк себя. Он тянулся в длину и в высоту, а в ширину мы его быстро проехали по главной из улиц. А дальше она вела к небольшому речному порту. Там Муравия и его охрану ожидали разные люди: высокопоставленные чины и прочие генералы. Эта толпа составила свиту Моро, когда мы погрузились на всячески изукрашенное судно и двинулись вниз по течению. Я понял: в Аринари.
Берега Вилюйки были красивыми, а река и впрямь извилистой. Я действительно постоянно замечал посёлки или одиноко стоящие дома великанов и их самих. И других жителей этих мест. Вернее, жительниц. Все они были напуганы насмерть событиями на побережье и реке Наиве. Некоторые паковали вещи, готовясь то ли бежать, то ли просто на всякий случай. Все кланялись в землю проходящему мимо изукрашенному судну светлейшего афериста, все смотрели с надеждой и страхом. Все присутствующие на кораблике вели себя подобострастно. Моро ехал держать совет, укрепить дух народа и отдать мудрые приказания. Но сперва он плотно пообедал на судне. Хорошо хоть меня не забыл накормить.
Город Аринари я очень хотел посмотреть. Эта река, что делила его надвое, море, старинные здания совершенно разных стилей и размеров, каналы, лодки, обилие заморышей и корабли. Множество военных кораблей – и это мне ещё далеко не всё было видно. Про здания я загнул сгоряча. Это в будущем я разглядел разные стили. А сейчас мне казалось, будто всё это домики из бумаги, только большие. До того всё было оклеено плакатами, что выходило, будто у домов вовсе нет стен, а есть только крыши. Да и на них я читал разные призывы типа: «Друг! Прояви сознательность: не пой позорные песни!» или: «Узнал, где скрываются враги рационального – сообщи куда следует!» Моро пересадили в дорогой открытый экипаж, а мне он велел сесть рядом. Экипаж катил по улицам, люди бежали следом, выкрикивали его имя и другие какие-то звуки, зачем-то тянули к негодяю руки, будто он был самим Радо и мог дать этим чокнутым надежду на скорое счастье.
И так, кто в экипаже, кто верхом, кто бегом, все приблизились к большому дому, оклеенному плакатами гуще всего, из чего я заключил, что здесь будет проходить собрание. Оно и проходило. Проходило, проходило и проходило… Было много народа в зале, было душно и пахло страхом и растерянностью. Все представители пострадавших городов говорили одно и то же. Лесники говорили одно и то же. Моряки и рыбаки говорили одно и то же. И всё это я слышал уже в том селе, которое сгорело. Меня сморил сон, и я заснул, уронив голову на такую специальную доску, которая как бы столешница. Потом выступали военные. Они предлагали перейти в наступление. Ввести корабли в Наиву. Напасть. Уничтожить. Разработать стратегию. Создать штаб. И штаб был создан. То ли на заседании, то ли ещё до него, я не понял. Самым главным воеводой собирался быть, конечно, Муравий. В штаб, само собой, входили Плор и Атта, и тут я впервые увидел их живьём, так сказать. Время от времени они бросали на меня нехорошие взгляды. Потом всем стало не до меня, и я очень удачно сумел улизнуть.
Походил по площади, послушал, о чём говорят. Всё о том же. Все надеялись, что вот сейчас великий Муравий всех спасёт. Но народу было не так много, как я ожидал. Многие паковали вещи и сидели дома, боясь разлучаться с детьми или другими родственниками. Надо держаться вместе во время беды. Надо сделать дела до того, как отправиться на вечернее развлечение.
Как я узнал, на вечер для города была запланирована публичная казнь. Для устрашения непокорных с одной стороны и для поднятия духа – с другой. Применяя направо и налево заклинание Длинного Уха, я узнал, что провинившийся – воин и волшебник, отличившийся в схватках с пиратами, с какими-то… Ой, простите, забыл, как называются хищники, которые любят нападать на людей на востоке. Что он разделался с шайкой лесных разбойников там же и ещё с двумя – в других местах. Он отличный следопыт, и несколько раз находил в лесах потерявшихся людей. А во время давнего восстания племени Отца Морей принял сторону повстанцев и, не боясь ничего, добился исполнения их требований. Сумел доказать, что это необходимо, и ему всё сошло рук за прежние заслуги и в предвидении новых подвигов. А теперь он обучает молодых магов. Но вот недавно оплошал. И его велено казнить, у всех на виду, чтобы другим неповадно было. Видно, серьёзный проступок. Какой? Там расскажут. А мы ничего не знаем. Наше дело сторона. Тс! ОНИ всё слышат.
В общем, чины всё заседали и заседали. Я отходил всё дальше и дальше от главного здания, прислушиваясь к себе, к Зову Крови, к своей интуиции. И всё время меня влекло куда-то на север. Я шёл и шёл в поисках Миче, совершенно точно поняв, что ни в какой он не «Птичьей роще», а здесь, в Аринари. Но никак не мог приблизиться к цели. Потом меня стало что-то водить по северным кварталам туда и сюда, и даже всё больше обратно, пока я совсем не устал и не присел на бордюр. И подумал: неужели Миче и впрямь не хочет, чтобы я его нашёл? Все эти мои хождения непонятно куда и против воли говорили об этом. И тут меня отыскал верховой, велел сесть сзади, чтобы немедленно явиться к Муравию.
Делать нечего, пришлось явиться.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2015/08/07/1473
Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".