Сигнифер, Гессий и Марк сидели возле двери, ожидая приглашения к императору. Мед они сдали какому-то человеку, встретивших их. Как влетел солдат и даже никого не спрашивая, пробежал прямо к Юлию Непоту. Дверь он оставил открытой.
- Мой император! Мой император! Флавий Орест провозгласил своего сына императором в Равенне! И через несколько месяц он придет сюда, дабы отобрать у Вас титул.
- Мерзавец, - крикнул Юлий, - я ему доверился, назначил германца магистром, обеспечил всем сверх меры и он так отблагодарил! Ничтожество!
Кампус весь сжался. Марк боковым зрением это увидел: «Странно, что так напугало казначея? Ведь военный поход – это наша прямая обязанность». Мимо них быстрым шагом прошел крепкий вояка.
- Солдат, может это ложная информация? Ты всё проверил?
- Нет, он говорит правду, - сказал вошедший Одоакр, - мне мои шпионы тоже прислали такую весть, я и поспешил к тебе. Думал опередить твоих. Я говорил: не верить этому Оресту. Напрасно ты его ждал столько недель. Он хитрил и тянул время, чтобы никто не поломал его планы.
- Я помогал ему во всем! Женил его на римлянке, чтобы он стал достойным по званию. Оформил сына римлянином. Принял Ромула в армию.
- Что же, дикий зверь редко бывает ручным, как кошка.
- Но главное, он теперь грозит мне! Еще вчерашний мальчик на побегушках грозит мне!
- Юлий, я принес еще одну горькую весть: наша армия, которая ушла с Флавием полностью перешла на его сторону, но, что хуже, вестготы подчинились ему и будут выступать на стороне Ромула и Ореста. Так, что если ты хочешь остаться живым, тебе лучше сворачивать свой лагерь в сторону Далмации. И, не знаю, как сказать…, - замялся Одоакр.
- Говори, что может быть хуже предательства.
- Наш Император Флавий Зенон отправляет меня с моим войском через две недели в Равенну. Вот только, что получил письмо, по дороге сюда читал. К этому времени римский сенат пришлет ко мне на подмогу пару-две легионов.
Юлий соскочил с трона. Он забегал от напряжения:
- Проклятый римский сенат! Они меня терпеть не могут! Это они спровадили меня из Равенны якобы для укрепления границ, сами затеяли восстание вестготов, для чего я и отправил туда Ореста. Они не простили мне родство с императором Львом 1 и высылку их любимого Глицерия!
- У тебя нет выбора, как и у меня. Ты и я – мы оба пляшем под дудку Зенона.
- Чертов Зенон!
- Ты не говорил, а я не слышал. Не пори с горяча. Сам знаешь, любое слово – это приговор. Успокойся. Давай, я зайду чуть позже, обсудим дальнейшее действие. Да, там тебя ждут. Хитрый казначей и двое из отряда эвокатов.
- Я и забыл про них. Сейчас приму. Приходи через час, все обсудим. Ты нашел человека?
- Да. Он придет со мной вечером. Всё, я прощаюсь.
- Иди.
Одоакр поклонился и вышел. За дверью он посмотрел на терпеливо ожидающих, усмехнулся при мысли: « и терпеливо подслушивающих», и сказал:
- Идите к императору. Он вас примет.
Двое вошли к Юлию спокойно, кроме одного, казначея, который семенил сзади Марка и Гессия, прячась за их широкие спины.
- Император, тебе наш поклон, - мы пришли за дальнейшими распоряжениями.
- Гессий? Так кажется тебя зовут?
- Да.
- Я хотел дать тебе другой приказ, но события разворачиваются так, что ты со своим отрядом останешься возле скалы. Смотри, чтобы люди Глицерия не смогли проникнуть к меду.
- Но, мой император, прости, мы старые опытные воины, и как никто сможем защитить тебя! Лучше нам последовать за тобой.
- Я не иду воевать, - горько усмехнулся Непот, - я отступаю. Моих людей хватит, чтобы защитить меня. Ваша же задача – не дать врагу захватить скалу. Глицерий давно хотел захватить вересковый мед и уничтожить скалу, но камни у подножья не давали. Я всего лишь хочу оставить моим потомкам скалу, дающую столь удивительный мед. Не знаю каким способом, но твой отряд в который раз проникаете туда, и это стало известно епископу Глицерию. Пока я находился тут, он не осмеливался вторгаться на эту землю. Теперь же, будет пытаться подкупить кого-то из ваших, а может даже тебя, чтобы узнать дорогу к вершине этой скалы. Мне нужен был мед, а не скала, ему - сама скала, причем руины скалы. Там под скалами залежи удивительных самоцветов, дающих вечную силу и жизнь. Поэтому-то и вересковый мед на этой скале обладает таким чудодейственным свойством. Иди, и стереги камни.
- А можно мне не идти с нашим легионом за Вами, а остаться с ними, - вдруг спросил тихо Сигнифер.
- Зачем ты нам нужен, - пробурчал Марк.
- Ты казначей легиона, а не воин отряда. Тебе с ними, но не с нами, - мирно объяснил ему Гессий .
- Но я смогу добывать вам провизию, мне нигде не отказывали. Наш легион всегда был сыт, обут и с жалованием.
- В этом твоя сила, за это и ценили, - с паузой ответил император, - что же, будь по твоему: останешься с ними. А теперь идите. Ваш легион уйдет, но вы остаетесь. Вот отдадите это письмо, там разрешение на любое ваше действие.
Троица поклонилась и вышла. Наступила тишина. Непот вздохнул и сел на трон.
Его раздумья нарушил Одоакр, громко топая по коридору и ведя за собой старца. Когда они вошли в зал императора, Юлий уже был почти у двери, ему так не терпелось рассмотреть человека, жившего в будущем, когда они вошли. Но он был удивлен старостью этого мужчины, ожидая увидеть ровесника.
- Поклонись ему, - тихо сказал Одоакр старцу. Мужчина поклонился императору.
- Твое имя? – взяв себя в руки, спросил Юлий.
- Эдам.
- Ты знаешь зачем тебя искали?
- Ошибаешься, мой император, если бы я захотел, твои люди ни за что бы меня не нашли. Мы оба жаждали этой встречи.
- Не дерзи! – нахмурился Одоакр.
- Оставь его, - махнул рукой Непот, - пусть говорит.
- Я уступаю тебе право слова!
Юлий поднял брови в знак гнева, но удивился такой смелости старца. Эдам говорил с ним на равных и, как ни странно - это задевало, но мало.
- А если я тебя убью, ты умрешь? Или бессмертен? Убить тебя могут только в том реальном времени, в котором живешь?
- Нет, мой император, я могу умереть в любом времени. Но могу избежать убийство в прошлом.
- Скажи, что меня ожидает?
- Это грустная история. Чему быть, того не изменишь.
- Я знаю, ты ищешь вересковый мед. У меня его много. В обмен на будущее -возьми мед.
- Будущее не изменишь, также как прошлое и настоящее. Я лишь смягчаю обстоятельства. Мед пригодиться тебе и Одакру, у вас будет много раненных. Всегда разбавляйте мед водой – он будет лекарством. Если же вы возьмете в рот хоть каплю сухого меда, то впадете в беспамятство, а через сутки вы перестанете дышать, и тут же умрете.
- А ягоды?
- Ягоды могут вас переместить, но только в прошлое, да и то не всех. У большинства они вызывают только пищевое отравление в виде сильной рвоты, дурноты или обморока.
- Почему ты пришел ко мне, а не Глицерию или Флавию?
- Глицерий жаждет камней, спрятанных внутри скалы, Флавий смел, но глуп. Орест может подчиниться воле Глицерия, и тогда скала точно падет. Если кто-то из человека возьмет эти камни, дарящие вечную силу и жизнь – это будет проклятием человека. У каждого должно быть прошлое, настоящее и будущее. Нельзя жить все время только настоящим, теряется чувствительность и интерес.
- Но они знают про камни, и скоро я достигну Далмации, оставив обнаженной скалу.
- Ты предпринял мудрое решение, оставив отряд эвокатов. Но среди них есть человек Флавия, он радеет не из-за богатство, а за братство с Орестом.
- Кто он?
- Не могу сказать, это изменит ход событий. Я хотел остановить его, но не смог.
- Тогда, можешь идти.
- В утешении скажу, твои монеты будут изображать тебя мужественного и решительного.
Эдам поклонился и вышел из зала. Одакр проводил старца взглядом и спросил у Юлия:
- Почему ты не хочешь взять хоть один камень со скалы?
- Я знаю это проклятие, эти камни были вложены моим дедом в десятом от меня поколении. А для того, чтобы их было лучше найти, он посадил земляничные деревья. Как только он спустился со скалы, его тело испарилось. Он прожил триста лет и очень устал. Ему так хотелось смерти, что он отделался от камней. Я помню его, мне было лет десять, когда он страдал от бессонницы, когда его взгляд не находил привычной обстановки из-за смены веков. Он брал меня на колени и всегда говорил: «Бессмертие – это не награда, бессмертие – то проклятие».
- Откуда у него эти камни?
- Не знаю. Я узнал про камни от своего отца и то, когда вырос. Теперь, принеси мне карты, будем думать как мне отступать, а тебе наступать.