ПРО НАХОДЧИВОСТЬ
КОНЦЕНТРИРОВАНО-ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
г. Мармарис 2.08.2015 г.
Вот такая примечательная история произошла со мной и моими друзьями (Евгением и Романом) в самом начале двухтысячных. Совершая на собственной машине бизнес-тур по южному региону нашей необъятной Родины, посещая наших действующих и потенциальных партнеров - энергетиков в Ростовской области и Краснодарском крае, мы заскочили на пару деньков в посёлок Дивноморское, что близ Геленжика. Там, в санатории, по случайному счастливому стечению обстоятельств отдыхал уже некоторое время со своей многочисленной семьёй и свитой наш давний друг из волжского города Энска Филипп Михайлович Майер.
Бывший москвич и работник московского предприятия оборонного комплекса, направленный в середине девяностых "на повышение" руководить энским предприятием, он за несколько лет стал видной фигурой энского уездного олимпа, приобретя, в лучшем смысле, некоторые барские замашки.
Путешествовал Филипп Михайлович в те годы так. Впереди - он с водителем на директорской Волге, собранной по спецзаказу на почти соседнем ГАЗе; на заднем сидении близкие члены семьи: супруга Марина Николаевна, внук - тоже Филипп и невестка Елена. Следом в кортеже - грузо-пассажирская Газель с менее ценными членами концессии, запасами провизии и разным хозинвентарём.
Припасы брались Майером всегда с размахом, на всякий, так сказать, случай - неделки на две (даже если ехали на неделю) - мало ли что... Здесь были и колбасы, и другие мясные деликатесы, вяленая и копчёная волжская рыбка, консервы, хлеб, несколько ящиков крепкого (кстати, энского) алкоголя (как дезинфекция, а иногда и как валюта) и многое другое. А также столы, стулья, скатерти, хрусталь и прочие "жизненно необходимые" вещи. По дороге останавливались часто, как правило, на природе, сервировали столы, вытаскивали походный мангал и кашеварили. По понятным причинам колонна двигалась не быстро и доехала до Дивноморского лишь на третий день.
Наш приезд оживил не богатое на события майеровское сообщество. И в первый же вечер Филипп Михайлович решил дать званый ужин по случаю нашего прибытия в одном из местных кафешантанов, которые обильно и тесно примостились на приморском променаде. Столиков на 20-25, кафе имело эстрадку, где под минусовку басовито голосила пышная, по-гренадерски сложенная, южная красотка в компании сильно диссонирующего с ней сухощавого коллеги, ростом чуть-чуть выше плеча дивноморской примы, поющего весьма высоким голоском.
Сдвинутые столы были заранее заказаны и сервированы Маером, кажется, на двенадцать человек, в число которых входили и мы - трое залётных москвичей. Другие столики заведения тоже не пустовали, заполненные отдыхающими россиянами различных возрастов. Главным блюдом маеровского пира были две огромные, запеченные целиком, фаршированные кефали, которых аборигены предпочитали называть пеленгасами.
Ничто не мешало нашему вечернему праздничному отдыху, а многие факторы очень даже этому способствовали. И прекрасная комфортная погода. И веселая атмосфера приморского ресторанчика. И охлажденная энская водка под приличную закусь. И веселые байки Филиппа Михайловича, на которые он большой мастак.
Однако, через некоторое время в кафешантан заявились очень колоритные посетители. Числом чуть более двадцати, достаточно молодые, они и своими видом, и поведением намеренно демонстрировали свою кровную сопричастность к преступному сообществу. Братки или бандюки - называли таких в простонародье в те годы. Накаченные и мордастые, с золотыми цепями, толщиной с девичье запястье на бычьих шеях, они излучали вызов и агрессию.
Напуганные официантки быстро расчистили браткам пространство и накрыли столы. Скоро изменился музыкальный репертуар заведения в сторону блатного шансона, обычно сопровождавшегося объявлениями типа: "От братанов из Краснодара". Набравшись довольно быстро, ребята не очень галантно начали приглашать на танцы кафешных красавиц, нередко без разрешения их спутников. Атмосфера накалялась, некоторые посетители досрочно покинули заведение.
До какого-то момента нас это не касалось. Пока "ординарец" и "квартирмейстер" Майера Дима по фамилии Борщ не пригласил на танец девушку, благосклонности которой безуспешно добивался один из братков. Тем не менее это было воспринято пьяным бандюком, как посягательство на свою собственность и честь. Кажется, братаны только этого и ждали в стремлении закончить пьянку мордобоем. Свирепые рожи то и дело оборачивались в нашу сторону, тыкая толстыми пальцами. Напряженно куря, они, по-видимому, обсуждали план суровой расправы над нашей компанией.
Драка в наши планы не входила, да и расклад был совсем не в нашу пользу. За нашим столом насчитывалось от силы пятеро, способных на сопротивление, то есть соотношение получалось хуже, чем один к четырем.
Надо было искать нестандартное решение, в любом случае, бой необходимо было избежать.
И оно нашлось! Предварительно проинструктированная, габаритная певица начала объявлять новую песню: "Уважаемые гости! Сегодня в нашем ресторане в кругу семьи и коллег отмечает свой день рождения заместитель начальника Главного Управления по борьбе с организованной преступностью МВД России, кавалер ордена Мужества и других государственных наград, полковник Майер Филипп Михайлович! И музыкальным подарком от коллег прозвучит песня "Наша служба и опасна, и трудна!" С днем рождения, Филипп Михайлович! И наилучших Вам пожеланий!"
Объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Зал разразился аплодисментами! Мы - "милицейские коллеги" Майера, бросились обнимать его и пить за его здоровье.
Под звуки неофициального милицейского гимна Дима танцевал со своей (и бандитской) избранницей, братки спешно собирались. Под последнее: "честно жить не хочет..." след от них простыл. С пробуксовкой отчалили от кафешантана семь черных глухо затонированных БМВ. Думаю, первую остановку они сделали в Краснодаре.
Уже позже, в Москве, я рассказывал эту историю моему давнему другу, действительному замначальника ГУБОП (фамилию его, по понятным причинам, я умолчу) и извинялся, что мы присвоили его должность и прочие, кстати, заслуженные регалии. Он смеялся до слез, искренне сожалея, что его не было с нами. А потом живописно рассказал, что он бы предпринял против этих братков, если был бы в тот вечер в кафе.