ЭХО ПРОШЕДШЕЙ ВОЙНЫ
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/08/05/1446
Часовенка возводилась неподалёку от просёлочной дороги. Через дорогу, метров через сто начинался лес. А сама дорога, огибая его, исчезала за поворотом.
Ребята подошли поближе, хотя ещё издали от постройки доносились гулкие, не особо частые удары топора – где-то внутри обивался брус. Сама же часовенка представляла собой недостроенное, по высоте примерно с двухэтажный домик, здание, первый ярус которого уже был возведён, а второй только-только начинал проявляться.
Не заходя вовнутрь, Вика подала голос:
– Здравствуйте! Бог в помощь.
Звук топора, однако же, не утих.
– Здрав-ствуй-те! – подхватил Дима, выговаривая по слогам.
Было слышно, как лезвие топора в последний раз ударило о бревно, тем самым, закрепившись на нём. Послышались медленные шаги и в проёме, остававшемся пока без двери, возник человек лет семидесяти – суховатый, слегка ссутуленный, в чёрном рабочем фартуке, накинутым на засученную в рукавах светлую рубашку. Взгляды ребят почему-то сфокусировали своё внимание на его жилистых с набухшими венами руках ниже локтя, а потом на голубых, удивительно светлых глазах с усталым, но удивительно чистым взором.
– И вам не хворать, – произнёс он тихим, но не слабым голосом. – С чем пожаловали, ребятки?
– Да вот узнали, что часовенку возводите, – сказала Вика. – Интересно стало посмотреть.
– Ну, что ж, посмотрите… Работы ещё много. Вот, тружусь помаленьку.
– А помощник Ваш где? – спросил Дима.
– Федька-то? А, – махнул он рукой. – Под выходные я ему выделил со своей пенсии. Видать, снова загулял. Недели на две-три уж точно.
– Да уж, помощничек…
– А с другой стороны, хоть такая помощь. Охотников-то других нет, а мне одному тяжко – годы уже не те. Мысль – успеть бы. А там – людям перейдёт. Отец Тихон, вот, заезжал давеча из соседней деревни, благословлял. Обещал освятить после завершения…
– А Вы не такой уж и страшный, как о Вас ходит молва, – улыбнулась Вика.
– Меня отшельником называют. Да я и не обижаюсь. Каждому – свой удел.
– Каждому – своё, – добавил Дима.
– Нет, не люблю так говорить, – слегка помрачнел старик. – Suum Cuique – всякому своё, каждому по его заслугам – классический принцип справедливости. Фраза эта получила известность как надпись, сделанная немецкими нацистами над входом в концлагерь смерти Бухенвальд, – Jedem das Seine.
– Да? Надо же, – удивился Дима, никогда не задумывавшийся над этим, произнося привычное летучее выражение.
– А Вы воевали? – спросила Вика.
– Довелось по молодым годам…
– Страшно было?
– Страшно… Вообще о войне стараюсь не вспоминать.
– А в плен попадали?
– Было раз… У нас выживших в плену особо не жаловали.
– Почему?
– Считали трусами. Лучше, как говорилось, пулю в лоб, нежели сдаться врагу.
– А если жить хочется?
Старик грустно усмехнулся:
– Война на то и война, когда жизнь держится на тонком волоске. Хочешь или не хочешь, а неизвестно где и когда оборвётся он…
Тем временем, солнце уже стало припекать всё сильнее, и старик предложил пойти до его дома – ему отдохнуть, ребятам же кваску отведать прохладненького. Они с радостью согласились.
– Меня, кстати, Архипом зовут.
– А мы знаем. Очень приятно, – и ребята тоже представились.
Дом его располагался совсем рядом. Старенький, но ухоженный – ничего покосившегося или поломанного. Да это и неудивительно было при таких-то мастеровитых руках. Единственное, за садом не было должного ухода – всё заросло кустами да сорняками. А уж крапива-то разрослась – высокая, ядрёная – ух!
В доме всё было по-простому. И сразу бросалось в глаза, что быт здесь без женской руки.
Дед Архип взял со скамьи кадку и разлил по деревянным кружкам приятно пахнущее сусло.
– Ржаной, отведайте. В городе такого не сыщете.
Квас действительно оказался неимоверно вкусным.
– А здесь вот берёзовый сок у меня, – он показал на трёхлитровую банку, стоящую на столе и прикрытую сверху газеткой. – Попробуете?
Вика попросила ей налить чуть-чуть, а Дима же выпил целую кружку.
– Никогда не пробовал берёзовый сок, – признался он.
– Берёзовая слеза. Чистая, как девичья…
Он присел с ними за столом:
– Я всегда вспоминаю, вот такую историю. Рассказать?
– Расскажите, интересно.
– Конечно, она больше на сказку смахивает, нежели на быль. Но люблю её…
И старик начал рассказывать:
– Далеко в океане посреди нескончаемой водной глади лежал каменный остров – на вид суровый и грозный. Вокруг него носился сильный северный ветер и сбрасывал в воду всё живое, что само не погибало. А огромные волны, подгоняемые этим самым ветром, во время частых штормов накатывали на берег и уносили с собой всё чуждое этому острову, что время от времени случайно к нему прибивалось. И оставались здесь жить лишь те, кто вместе с этим островом и родился.
Как-то весной в расселине между скал из крохотных комочков ила, нанесённых волнами, показался росток. Никто из обитателей острова не видывал доселе такого и не знал что это. Однако же принялись обсуждать. Говорливые Скалы назвали росток просто щепкой и уверяли всех, что её скоро смоет обратно в море. Каменистое Плоскогорье назвало это комочком грязи и заверило всех, что он быстро засохнет и его развеет ветер. А Берег же и вовсе назвал все эти разговоры вымыслом, так как не мог увидеть то, что находилось в расселине.
Но Ветер продолжал дуть, Волны бушевать, а Росток этот по-прежнему оставался жить между Скал и только крепнул, поднимаясь всё выше и выше к небу. А Ветру же становилось всё труднее его сгибать своими порывами.
Спорили-спорили жители острова, долго и неутомимо, но всё не могли выяснить того, кто же среди них ужился. Никаких растений они отродясь не видывали, потому что нигде больше не бывали. И неведомо им было, что происходит на белом свете. Да и неинтересно. Они родились здесь. Здесь же был их дом на все времена.
И лишь один Утёс не принимал участия в этом бестолковом споре. Он был стар, ему было не до этого. Он также мало видел, живя здесь. Но охотно общался с Быстроходными Волнами-путешественницами, которые рассказывали ему о далёких землях, жарких и холодных странах, о красивой природе и обо всём, что они видели и знали.
Прошли годы. Росток поднялся, превратился в деревце. И вот как-то одна из Волн, ударившись о подножие Скал, взлетела высоко, увидела это деревце и узнала.
«Берёзка!» – воскликнула она и снова упала в Океан. «Бе-рёз-ка-а-а!» – тут же подхватило Долгое Эхо и разнесло по всему острову.
Здесь никогда ничего не росло, поэтому Берёзка стала считаться здесь чем-то экзотичным, а все обитатели со временем привязались к ней. Она отвечала им доброй взаимностью. А годы шли, она превратилась уже в высокое и крепкое дерево, но обитатели продолжали её звать Берёзкой и считать за свою младшую сестрицу.
Но больше всего она привязалась к Утёсу. А тот ей рассказывал обо всём, что узнавал от Волн. Да и остальные старались её тоже баловать рассказами.
Берёзка узнала о многом.
Но самыми загадочными для неё были, конечно же, люди, которые изредка проплывали мимо острова. Старый же Утёс поведал ей о том, что она могла родиться совершенно на другой земле, где много таких же, как она, – живущих среди людей.
И Берёзка всё чаще стала задумываться об этой неведомой ей жизни, но такой притягательной и манящей. Подолгу она всматривалась вдаль, грустила в своих мечтах и очень желала увидеть то, что на языке рассказчиков называлось словом «Корабль».
И вот однажды злая и холодная Осень принесла на остров неимоверно много бурь и непогоды. Ветер несколько недель подряд как с цепи сорвался – осаждая остров и обрушивая на него всё новые и новые волны.
Вдруг на горизонте показался корабль, шедший прямым курсом к острову. Волны разбили его в итоге, и он потонул. Но маленькая шлюпка, в которой сумели спастись люди, всё же причалила к берегу.
Берёзка очень обрадовалась людям и была счастлива, что впервые видела их и слышала то, о чём они говорят. Она поняла, как тяжело им, потерпевшим кораблекрушение. И если они не разведут огня, то замёрзнут и погибнут. Ей стало безумно жаль этих людей, среди которых она мечтала жить и которых успела полюбить в своих многолетних мечтах.
Обитатели острова тоже видели, как тяжело людям, но никто из них не мог помочь им.
Кроме Берёзки.
И когда та во время сильных порывов Ветра стала клониться, чтобы упасть, они старались не думать о том, каково им будет жить без неё. А она всё старалась и старалась, так как по своему твёрдому убеждению сейчас больше всего была необходима именно людям…
Сильный Ветер мешал разжигать им костёр. Бушующий Океан гасил водными брызгами огонь, стараясь наказать их за то, что они осмелились плавать в свободной стихии. Но костёр всё же запылал, и люди согрелись.
В конце концов, Ветер устал и утих, Волны улеглись, а через несколько томительных дней к острову подошёл другой корабль и спас людей.
С тех пор замолкли Скалы, затихло Каменистое Плоскогорье, ещё больше помрачнел и состарился Утёс. Застыв неподвижно от одиночества, устремил он свой взгляд к горизонту – туда, где смыкались вода и небо, туда, где рождалась неизвестная и непостижимая жизнь.
Дед Архип закончил свой рассказ, а ребята, находясь под впечатлением, ещё некоторое время просто сидели молча.
Дима же в эти минуты принял для себя одно твёрдое решение. Но поделиться им решил не сейчас…
ПРИМЕЧАНИЕ:
в данной главе использована переработка рассказа М. Фырнина «Сосенка»
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/07/1296