Ярославский вокзал
Человечество не учится на своих ошибках…
В ожидании рейса
Коротая время, Сергей бродил по Ярославскому вокзалу и случайно попал в небольшой зал, где дожидались своего поезда «челночницы». Возле «телевизора», встроенного в нишу, мультяшные слоники устроили бега. Делаешь ставку на одного из них, и если удача сопутствует тебе, то получаешь приличную сумму. Только здесь есть одно «но»: пока «слоник» торопится к финишу, твою ставку может перебить любой из играющих, что и делала в этот раз дама в дорогой шубе. Ставки не просто большие – огромные, но и предполагаемый выигрыш нешуточный. Вокруг толпились зеваки, в сторонке скучал милиционер (развлекается народ, ну и хорошо, лишь бы не скандалили, не воровали).
Ставки к тому времени стали зашкаливать. Одна из «челночниц» явно запала на игру. Казалось, ещё миг – и её слоник… Но дама в шубе до пят,вновь и вновь перебивала ставку. Когда «челночница» в очередной раз бежала к подругам за деньгами, Сергей успел шепнуть ей: «Что ты делаешь? Остановись!» Но его шёпот был равносилен гласу вопиющего в пустыне. Промчалась мимо, как безумная, и уже через минуту возвратилась к товаркам в слезах и без долларов! Бес её, видно, попутал: захотелось быстро разбогатеть. А ребята, что устроили «бега», тут же «свернулись на обед». Толпа зевак как-то сама собой распалась, пропал и милиционер.
Память шевельнулась услужливо. «Так вот оно что … Как похожа эта «челночница», уткнувшаяся в плечо товарки, на «того» парня! Дай, Бог, памяти… как же его звали?» – подумал Сергей, потирая лоб ладонью. А память всё подкидывает и подкидывает картинки, и всё жарче и ярче становятся видения из далёкого прошлого
Рассказ попутчика
…Самолёт, следовавший рейсом «Магадан – Москва», набрал высоту. Натужно ревущие на взлёте двигатели наконец-то успокоились, смирились с тем, что хочешь - не хочешь, а придётся «трубить» восемь часов без передыха. Шум двигателей заглушает все звуки в салоне, но на это никто не обращает внимания: пассажиры не избалованы комфортом, к тому, же мимо «проплывают» феи-стюардессы, разнося леденцы.
Сидеть в неудобном кресле – сплошная мука, а потому Сергей приготовился к долгому и утомительному перелёту. Но человек только предполагает.
Некоторое время слышался шум возбуждённых пассажиров (не каждый день летают на материк). Напахнуло знакомым ароматом. Вот черти, не успели взлететь, а уж отмечают. Через какое-то время усталость и перевозбуждение взяли своё. Пассажиры успокоились, и стюардессы, в последний раз пройдя по салону, приглушили свет.
Только теперь Сергей смог вздохнуть полной грудью. Дело в том, что до самого последнего дня его отпуск висел буквально на волоске: участок, где он был главным инженером по добыче драгметалла, не мог войти в нормальный ритм. Сергей дневал и ночевал на полигоне. Ну, не Боги же копошатся в этой громадной яме, называемой полигоном. Ушло золото. Искать нужно. А какие пробы давали! В общем, загнал и себя, и мужиков. Золотые ребята. Не какие-то рвачи. И ведь нашли, канальи, в соседнем распадке, на старых разработках. Сергей с удовольствием потянулся. Ещё бы ноги вытянуть, распрямить. Да, брат, это тебе не «Боинг-747». Чтоб окончательно удостовериться, даже приподнялся, осматривая салон. Потревоженный сосед, заметив его взгляд, улыбнулся и, словно продолжая прерванный разговор, неожиданно выдал громким шёпотом:
– Чёрт меня дёрнул с этими подарками. Мог бы и в Москве купить. Так нет же. Как я без гостинцев, без кеты копчёной, без икры?! А теперь и без того, и без другого, и без копейки, заработанной за три года. Что дома скажу?
Обхватив голову руками, парень покачал головой
– Так и расскажешь, как всё было, – сказал Сергей первое, что пришло в голову, и отвернулся к иллюминатору, давая понять, что к дальнейшему разговору не расположен. Да не тут-то было.
– А хочешь, я тебе расскажу? – не отставал парень.
– Мне-то зачем? – Сергей уж и не рад был, что ввязался в разговор. Вот ведь, пофартило. А тот не успокаивался. Приподнялся, словно искал кого-то в салоне, а упав в кресло, некоторое время молчал.
– Что же мне теперь делать? – снова зашептал он через несколько минут едва не в ухо Сергею.
– А чтоб тебя, – едва не сорвалось у того с языка крепкое словечко. А может, и надо бы. По крайней мере, на работе действовало. Но одно – работа, там иной раз без крепкого словца не обойтись, а здесь … Сергею даже спать расхотелось. С парнем, явно, не порядок, но и выслушивать его бредни не было никакого желания. А потому и сказал, словно обрезал:
– Спать! Нам ещё лететь да лететь.
Сказав, попытался удобнее устроиться в кресле. В какой-то степени это ему удалось, а вот приглушить разговорчивого соседа оказалось делом проблематичным. «Дать бы тебе … стакан спиртяги, да не разбавленного, а ещё лучше – по кумполу твоему бестолковому. Раньше Москвы точно бы не проснулся», – так думал Сергей, поневоле вслушиваясь в шёпот соседа, смешивающийся с устоявшимся шумом турбин и шорохом кондиционера, извергающего струи холодного воздуха на спящих пассажиров. Не было желания поддержать разговор, но что-то необъяснимое заставляло не, то чтобы слушать, а ловить сказанное парнем.
– Не могу я спать. Как представлю … Понимаешь, как последнего лоха, развели. Я хотел порадовать своих, а они … Сам, конечно, виноват. Рассиропился. После посёлка среди сопок, полигонов с ревущими тракторами аэропорт мне показался раем. Сколько людей вокруг гуляет по асфальту, а не глотает с трассы пыль. Да я, пропитанный насквозь соляркой, готов был целовать асфальт. О чём я говорю… Ты сам только что оттуда. Ну да, почувствовал свободу. Ты мороженое ел на трассе? То-то же. А здесь его навалом. Ешь – не хочу. Купил сразу две пачки. А что? Билет в кармане, до рейса куча времени. Вышел из вокзала, и тут только дошло: забыл о подарках. Ехать с Севера без подарка?!.. Не поймут дома. Как быть? Одно спасение – купить самое ценное, что везут с Колымы, – икру и рыбу. Вопрос: где? Ехать в город – дорого, да и к рейсу можно запросто опоздать. Что же делать? Словно помутнение нашло. Очнулся в такси, на заднем сиденье. Таксист только усмехнулся, услышав о моих проблемах:
– О чём речь? Сделаем. Можно и рыбки. Всего-то полчаса езды. Есть у меня знакомая в посёлке, достанет всё, что хочешь, были бы деньги.
«Вот это удача», – подумал я, обрадовавшись. Только если бы знать, во что эта поездка мне обойдётся!
– Ты… вот что, посиди чуток, а я мигом в диспетчерскую. Отмечу путёвку.
– Какой разговор, конечно, подожду.
– Ну, и ладненько.
Хлопнув дверкой, водитель едва не бегом пустился через площадь в аэровокзал, а я, довольный собой, остался в машине. Таксист задерживался, но это нисколько меня не тревожило. До вылета времени было ещё достаточно. Всматриваясь в железобетонную коробку аэровокзала с его огромными окнами, я вспомнил то далёкое уже августовское утро, когда в ожидании чуда, совсем ещё юным пареньком вышел из чрева самолёта на трап и впервые вдохнул воздух Севера, о котором столько читал и слышал. Впереди расстилалась бескрайняя равнина, стояли самолёты и эта серая коробка аэропорта, а дальше была долгая серая дорога среди сопок. Но всё когда-то заканчивается. Теперь всё позади. Домой, домой… Хлопок дверки – и весёлый голос таксиста вернул меня в действительность.
– Есть пассажир. Может, возьмём? Всё равно по пути.
– Какой разговор. Машина пустая, – согласился я, а про себя подумал: «Да бери, сколько хочешь, только поехали быстрей. Мало ли что в дороге может случиться. И без того как на иголках». Нет, ты представляешь, мысленно-то я уже дома. Под восхищённые взгляды родни выкладываю на стол огромную кетину, банку с икрой … Знай наших! Нет. Не так. Икру напоследок, когда все немного успокоятся. А теперь что?
Выпалив всё это, парень на некоторое время замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли всё ещё "переваривая" обиду. Сергей успел уже задремать под успокаивающий гул двигателей, как получил бесцеремонный толчок в бок. Открыл глаза и увидел глаза соседа. В полумраке салона они сверкали полубезумным светом. «Придётся, видно, смириться, – подумал Сергей, понимая, что уснуть ему не дадут. Насколько это было возможно, поудобнее устроился в кресле, и приготовился слушать продолжение исповеди (иначе то, что успел услышат, назвать было нельзя), а рассказчик, словно боясь, что его могут в любой момент прервать, продолжил изливать свою душу:
– В общем, на выезде из аэропорта, возле котельной (ну, ты знаешь где), подсел к нам мужичок в сером костюме, и запылили мы «по грейдеру» мимо построек «зэковской» эпохи, разбросанных по сопке, лишённой какой-либо растительности. То ли серятина за окном, то ли непривычная тягучая тишина в салоне, прерываемая стуком гальки о днище машины, только стало мне как-то неуютно, тревожно на душе стало. Водитель, видимо, заметил это. Вот ведь, гадёныш, какой! Да откуда же я знал, что у них одна шайка-лейка?!.. Так вот… поворачивается ко мне и с улыбочкой говорит:
– Подъезжаем. Горка, поворот – и мы на месте. Главное, чтоб никуда не ушла. – Успокоив меня, успокоил и другого пассажира, что, как мышь, сидел в углу: – Мы только на минутку в посёлок заскочим: парню нужно гостинец купить. А потом и тебя подбросим.
Выскочив из-за поворота, мы увидели стоявшую на обочине «Волгу» с поднятым капотом.
– Что-то случилось у парня, – съезжая на обочину, предположил водитель. – Схожу, посмотрю. Может, помощь нужна. Я быстренько. Вы уж посидите, поскучайте немного.
- Что делать? Сидим, молчим. Ничего особенного в том, что он решил помочь товарищу, не было. На Колыме это закон. Прошло несколько минут, а таксиста всё нет и нет, видимо, поломка оказалась серьёзной. Первыми не выдержали пассажиры из аварийной «Волги». Хлопнув раздражённо дверками, они закурили, посматривая по сторонам, и двинулись в нашу сторону. Идут, видно, что ругаются, размахивают руками. Подошли к нашей машине, потоптались, бросили окурки, и тот, что повыше, заглянул в салон, говоря:
– Карефан, да тут свободные места есть.
Не дожидаясь приглашения, оба втиснулись в салон.
– Чёрт дёрнул сесть в эту развалюху. С вами быстрей доедем, – сказал тот, что поплотней и пониже. Не успели сесть в машину, как с ходу стали ругать и водителя, и друг друга:
– Говорил тебе, не хрен ехать. В другом месте не нашли бы что ли этой кеты? Целый час проторчали на дороге, и неизвестно, когда ещё поедем. Таксисты... Их бы на трассу выгнать.
Услышанное из их уст, несколько успокоило меня. Значит, не один я еду за деликатесами. Некоторое время в салоне длилось затишье. «Крепыш» то и дело «цвиркал» сквозь зубы в раскрытое окно. Молчание затягивалось, и это начинало тяготить.
– А может, в картишки? – подал голос «говорун». – Всё быстрей время пройдёт. Ты как, братишка, не против?
– Я в карты не играю, – отвечаю ему и демонстративно отворачиваюсь к окну.
– Так и мы не играем. Только собираемся, – «заржал» «говорливый» и затрещал невесть откуда появившимися картами.
Игра пошла. В салоне, несмотря на открытые окна, нечем дышать. Игроки дымили и матерились, как блатные. Время потихоньку тикало, а первая «Волга» продолжала стоять с поднятым капотом. То один, то другой водитель выныривал из-под него, деловито подбегая к багажнику и что-то доставая, успокаивающе помахав рукой, скрывался за машиной. В салоне же страсти накалялись с каждой минутой.
– Послушай, парень, присоединяйся или освободи место. Позовём водителя. Какая игра втроём?
«Взрослые мужики, а играют на копейки, – подумал я. – Никогда такой игры не встречал. А… была-не была. Подумаешь, копейка».
Поменялись местами. В напарники мне достался «говорливый». Мужик в костюме как сел в аэропорту, так и продолжал сидеть, вжавшись всем телом в угол. Карты раскинули на газете меж сидений. Игра оказалась пустячной: нужно перебить кон двойной ставкой. Каждый бросил по копейке. На кону четыре копейки. Мне карты выпали сразу что надо. Бросаю восемь копеек и так хитренько, чтобы никто не видел, подмигиваю напарнику. Тот подмигнул в ответ: «Понял. Продолжай в том же духе». На кону – полтинник. Сумма невелика, но неожиданно противники с воплями, готовыми разбудить всех чертей в преисподней, бросают карты:
– Ну, парень, тебе везёт сегодня! С первого раза кон сорвал.
Довольный выигрышем протягиваю четвертак напарнику, но тот великодушно отвёл мою руку. «Как хочешь, – думаю. – Дело твоё». Вскоре ещё несколько полтинников перекочевало в мой карман. Копейки, а приятно. Игра-то пустячная. Напарник, довольный моим выигрышем, потирает руки и неожиданно предлагает:
– А может, поднимем ставки? Мы же не пацаны. Ставлю рупь. «Подумаешь, рубль», – только успело мелькнуть в сознании, и пошла масть, и зашуршали рублёвики в кармане. Кроме игры, отныне ничего не существовало. Шлепки карт… Довольная ухмылка напарника … На своих противников стараюсь не смотреть, чтобы (не дай Бог!) не поняли, какая карта пришла. Азарт усиливался – стал прошибать пот, карты стали прилипать к рукам. Когда же к ним стали прилипать ещё и первые купюры, всё вокруг для меня померкло. С этого момента видел только карты и завораживающие кучки красно-голубых бумажек. Мужики матерились, ругались меж собой, завидуя моему везению, тем самым подхлёстывая низменные инстинкты, как оказалось, спрятанные природой не так-то уж и далеко. И они пробудились. Всё пожирающая алчность возобладала над инстинктом самосохранения. И вот уже забыто всё и вся. В салоне для меня не было «человеков», только однородная серая масса, из которой я выжимал вожделенные бумажки. «Теперь я богач! Да такие деньги… – мелькало в воспалённом сознании, когда срывал очередной кон. – Такие деньги никогда и не снилась. Да с такими деньжищами ... Сейчас перебью, только достану кошелёк, и плакали ваши денежки, господа! С такой картой, как у меня, придётся сбросить так же, как сбрасывали раньше. Не с тем связались!»
Не отрывая взгляда от кучи денег на газете, в очередной раз достаю кошелёк. Но что за чудо? Пальцы проваливаются, словно в пропасть. Ещё не осознав всего случившегося, с трудом оторвал взгляд от заветной «кучки», посмотрел в тёмную утробу кошелька, только что забитого симпатичными бумажками. Пусто … Ни одной! Ужас охватил меня. Но этого не может быть! Я только что щупал их собственными пальцами, столько раз пересчитывал. Знал каждую бумажку на ощупь. Они впитали в себя все мои надежды. Как же так? Ещё раз, для верности, заглянул в кошелёк. И всё это под гробовое молчание. Надо полагать, какой видок был у меня в то время, потому как «молчун», не говоря ни слова, сгрёб своей «клешнёй» газету.
…Как хлопнула дверка, я не видел и не слышал. В салоне сплошной мрак, не видно даже собственной руки. А воспалённый мозг в очередной раз лихорадочно проигрывал ситуацию. Хорошо помнил, что куда-то с кем-то ехал. Вот только куда? Ехал днём, но почему так темно? Что-то стукнуло, пахнуло свежестью, и желеобразная масса, втиснувшаяся в салон, заговорила человеческим голосом. Слова воспринимались не ушами, а всем телом. Тем временем желеобразная масса обрела очертания водителя такси. До меня донеслись слова: «самолёт», «билет». Какой самолёт? Какой билет? Билет на тот свет? А разве туда нужен билет? Мысли набегали одна на другую. Очнулся от того, что кто-то тряс меня за плечи, говоря при этом: «Послушай, парень. Да очнись ты. Я спрашиваю, билет у тебя на самолёт есть? Или всё просадил? Да-да, билет!»
Туман перед глазами рассеялся, и в салоне стало светло – можно рассмотреть возбуждённое лицо таксиста и дорогу, на обочине которой только что стояла «Волга» с поднятым капотом. Пассажиров в салоне уже не было. Там, где сидел несостоявшийся богач, лишь бесформенная масса. Без чувств. Без эмоций. Стало возвращаться сознание, а вместе с ним и осознание реалий. Я полез в карман – билет на месте. И вот тут-то прошибло до пота: «Ну что, фраер, хороша рыбка? А как икорка под коньячок?»
Водитель продолжать сидеть вполоборота, держа в руке две купюры по двадцать пять рублей.
«Чтоб ты провалился вместе с ними!» – только хотел крикнуть в ответ, как услышал:
– Ну что, малость отошёл? Вот, держи. Извини, всё, что могу. Не знал, что они так с тобой …
– Если бы знать… – пронеслось в моём сознании.
…Словно сдутый детский шарик, сосед неожиданно умолк, откинулся на подголовник кресла и закрыл глаза, а губы безмолвно шевелились: «Если бы знать…»
Сергей попросил у стюардессы минеральной воды и, сделав несколько глотков, словно провалился в зыбкий сон, перемежающийся странными видениями. Несколько раз тревожно просыпался, не соображая, где находится, и только лицо наконец-то успокоившегося соседа возвращало его в реальность. «Совсем ещё пацан, которого случайно зацепила жизнь, – подумал он. – Жаль, не тем краем». Нельзя сказать, что рассказ тронул его. Это была довольно банальная для всех времён история о том, как ещё одного немного поучили (на то и волки, чтоб собаки не спали).
Почувствовав на себе взгляд, сосед открыл глаза и повернулся, говоря с улыбкой:
– Что смотришь? Сочувствуешь? А может, я тебя разыграл. Дорога дальняя, дай, думаю, байку расскажу. Поверит или нет? – С минуту помолчал, глядя в иллюминатор, и продолжил: – Выдумал я всё. Хочу написать книгу, вот и решил проверить на первом попавшемся. – Посмотрел на часы. – Через несколько минут приземлимся, разойдёмся в разные стороны и постараемся забыть друг о друге.
– Уважаемые пассажиры, – прервал его голос стюардессы, – мы подлетаем к Москве – столице нашей Родины. Просьба пристегнуть ремни и не вставать до полной остановки двигателей.
Самолёт продолжал плавно снижаться, разрывая лёгкие облака, словно пушинки, слетающие с крыльев. Под ним, накрытая голубым куполом смога, проплывала Москва. Насколько позволяли ремни, пассажиры тянулись к иллюминаторам, всматриваясь в удаляющийся город, пока лёгкое касание шасси о бетон не возвестило о благополучной посадке. Сейчас подадут трап, и пути пассажиров, как верно подметил один из них, разойдутся навсегда.
***
Стрелка на круглых часах, висевших на стене у выхода из зала, испуганно вздрагивала, перепрыгивая с цифры на цифру.
"Ещё есть время зайти в кафе, чтобы перекусить", – подумал Сергей и посмотрел на затянутый серой пеленой «телевизор», на скамейку, где только что сидели «челночницы». Скамейка была пуста.