Начало повествования:http://www.proza.ru/2014/11/19/558
Начался сентябрь. Уже три месяца я за рубежом.
Перед самым призывом в армию в военкомате заполнял анкету, где пришлось скрупулезно описать своих родителей, братьев и сестёр. Фамилия, имя, отчество, годы рождения и место проживания.
Вот здесь и обнаружилась моя неблагонадёжность.
У меня одна сестра замужем за немцем и, соответственно, нынешняя фамилия её звучит по-немецки. Так офицер, принимавший и проверявший анкеты, прочитав мою отчёт-анкету сказал мне, доверительно тихим голосом:
-Перепиши.
На мой немой вопрос ответил ещё более доверительным тоном:
-С немцами у нас сейчас неважные отношения. И негоже советскому пограничнику иметь немцев в родственниках. Перепиши, но без этой строчки. Кто там будет уточнять- две у тебя сестры или три.
Вот так! Чтобы втереться в доверие к советской власти пришлось отказаться от родной сестры.
В конце анкеты особой строкой указывал, что я за рубежом никогда не бывал, никто из родственников на оккупированной территории не проживал (это спустя сорок один год после окончания войны!!!) и родственников за границей у меня нет и никогда не было.
И вот я за рубежом. За границей. За кордоном. Ещё полгода назад, скажи мне кто-нибудь, что я окажусь за границей, не поверил бы. Но факт.
Хотя, какая это заграница? Заграница – это небоскрёбы, хайвэи, шикарные блестящие автомобили, неоновая реклама, кока- кола и виски! Вот это заграница! А тут?
Скалы, камни, пыль, раскалённая броня, болгарская тушенка и сухая картошка, которая уже в горло не лезет. Нет, никакая это не заграница. Это какой-то аллахом забытый аул в Таджикской ССР.
Наконец-то начальник заставы выделил мне целый день на обслуживание машины. С утра залил бак по горло соляркой, и полез в нутро БМП. В так называемый собачник.
Собачником в БМП называется узкое место между боеукладкой и бортом. Пролезть туда можно только боком. Там есть люк в силовое отделение. То бишь, можно заглянуть в двигатель с его тыла. За этим люком работает ремень. Не помню уже чего, ну наверное привод генератора и компрессора. Так оказалось, что я туда очень вовремя залез. Крепёжный болт натяжного ролика у же был готов расстаться с гайкой. А если бы ролик упал, то ремень бы слетел со своего места. А дальше непредсказуемо.
Насчёт этого ремня зампотех предупреждал особо. Ремней этих в запасе нет, как впрочем и всего остального. Аккумуляторы на всех машинах на ладан дышат. А если оставить машину без зарядки, да ещё если компрессор работать не будет. То завести её можно будет только с помощью другой машины. Но при условии, что у той, другой, машины будет заряжен аккумулятор или в баллоне будет не менее шестидесяти очков. И так далее…
Короче, когда я вылез из собачника, то, наверное, был на черта похож. Собрался помыться и, заодно, машину внутри помыть.
Только подъехал к бассейну, как нарисовался начальник штаба и мобилизовал меня на рытьё канавы вдоль штаба. С лицевой стороны холма, внутри которого находились столовая и штаб, толпа таких же мобилизованных ровняла склон. Чтобы он был в виде стены. В перспективе эту стену командование хотело укрепить булыжниками. И всё будет по фэншую. Штаб и столовая будут за каменной стеной.
До самого ужина. С голым торсом. Под палящим солнцем.
Кожа у меня нежная, загару не поддающаяся. Обычно спина краснеет, покрывается пузырями и в конце концов шкура со спины слазит. Как со змеи. А тут почти четыре часа на солнцепёке, спина горит, но терпимо. Мне это показалось очень странным. Странности продолжились, когда село солнце. Солнце исчезло и спина гореть перестала. По всем законам я сейчас должен был выть от боли, но боли не было.
Мало того, мой наводчик Лёха заметил:
-Ни фига ты почернел. Если в бане не смоется, то загорел не слабо.
Смотрю в зеркало и не верю своим глазам. Спина чёрная как у негра. И это не мазут из БМП. Загар. С тех пор и по нынешнее время я загораю как все обычные человеки. И кожа на спине и плечах перестала сгорать и слазить.
Что это было? Афганское солнце, или какая-то перестройка организма. До сих пор непонятно.
После ужина на политзанятиях сообщили, что духи обстреляли Пяндж. Ни хрена себе. С территории Афганистана запустили несколько неуправляемых реактивных снарядов (НУРС) по территории Советского Союза. НУРСами наши вертолёты долбят духов с воздуха. А духи уложили эти НУРСы в канавки вырытые в земле, подключили к ним часовые механизмы. В определённое время запустились реактивные двигатели и эти неуправляемые снаряды проскользив по земляным канавкам, как по направляющим, влетели в советский город Пяндж.
И вообще возле Пянджа, с афганской стороны, большое скопление духов. Даже наш Надыр там. Кроме того обстреляли гарнизон Термезского погранотряда. Что творится. Мир сошёл с ума…
В связи с этими событиями командование призвало всех военнослужащих увеличить бдительность на постах наблюдения. Даже раз в неделю планируется офицерское наблюдение. Это значит, что наш начальник заставы однажды встанет на пост и будет несколько часов подряд пялится в бинокль на окружающий ландшафт и результаты своего наблюдения докладывать дежурному. А может сразу начмагу. Вряд ли это…
Война-войной, а наши осенники предложили остальным сыграть в воскресенье в «Что? Где? Когда?». Одна команда – пять будущих дембелей, другая- пятеро от всех остальных. Приз – выходной день для всей команды. Начальник заставы согласен выступить в роли Владимира Ворошилова.
Пятницу и субботу мы готовили вопросы и музыкальные паузы. А в воскресенье продули с разницей в одно очко. Но это очко на совести лже-Ворошилова. По его мнению, у наших соперников музыкальные паузы были лучше! А по моему мнению была честная ничья.
После игры, когда расходились по своим спальным местам, со стороны Даштичинара духи прислали привет, в виде длинной трассирующей очереди из ДШК, которая прошелестев в воздухе метрах в десяти над головами, растаяла во мгле…
(продолжение http://www.proza.ru/2015/08/28/1164)