Они сидели на скамейке возле железнодорожного вокзала и ждали, когда опустеет перрон, когда вся эта оголтелая толпа с детьми и собаками, чемоданами и сумками, баулами и пакетами займёт, наконец, свои места в вагонах скорого пассажирского Брест-Москва. Они молчали, каждый думая о своём, не решаясь заговорить первым. После бессонной ночи и напряженного дня слегка кружилась голова, и даже две чашки крепчайшего кофе, выпитого перед отъездом, не давали ощутимого эффекта. Он держал её руку в своей, тихонько перебирая её пальцы и покручивая серебряные колечки – золото она не любила и не носила никогда. Было просто и спокойно сидеть вот так, на лавочке на вокзале, молчать и слушать повторяющиеся объявления по громкой связи о прибытии очередного поезда, наблюдать за пассажирами, снующими по перрону взад-вперед и чувствовать тепло рук друг друга. И в какой-то момент они ясно почувствовали – оба, одновременно, одномоментно, что вот, именно сейчас нужно сказать самое важное, самое главное то, о чём они молчали всё это время, все эти годы. Она вдруг заволновалась, убрала свою руку, надела перчатки, и им обоим сразу стало как-то холодно и зябко. И только сейчас они заметили, что снег, медленно круживший мелкими снежинками, посыпал крупными хлопьями, моментально устилая белой дорожкой перрон.
- Понимаешь, - откашлявшись, нетвёрдым голосом начал он, – мне сейчас даже нечего тебе предложить…Я даже не знаю, куда меня направят служить, будет ли там жильё, с зарплатой тоже пока ничего не ясно… Он замолчал. Она тоже молчала. В её голове вихрем пронеслось отчаянное и сумбурное: «Как? Он отказывается от меня? Я не нужна ему больше? Он не любит меня???»
- Да, конечно, я всё понимаю, - тихо сказала она. Она боялась смотреть ему в глаза, боялась прочитать в них ответ на свой вопрос, ответ, который уничтожил бы её окончательно.
Они вновь замолчали надолго. «Если бы она только сказала или дала понять, что ей ничего не нужно и не важно, кроме НЕГО самого, кроме того, чтобы только быть рядом с ним, дышать одним воздухом, ходить одними улицами, засыпать и просыпаться в одной постели, держать друг друга за руки и делиться ощущением бесконечного и безграничного Счастья…» - в отчаянии думал он.
«Если бы он сказал, если бы только намекнул на то, что не взирая на всю неопределённость в его жизни сейчас, ничто и никто не важен ему, кроме НЕЁ самой, что он готов всегда быть рядом, дышать одним воздухом, ходить одними улицами, засыпать и просыпаться в одной постели, держать друг друга за руки и делиться ощущением бесконечного и безграничного Счастья…» - в смятении думала она.
Объявили посадку на его поезд. Они ещё долго целовались возле вагона, не обращая внимания на окрики проводницы о том, что посадка на поезд окончена и пассажирам пора занять свои места согласно купленным билетам. Он почти на ходу запрыгнул в вагон, а она еще долго махала в след поезду, увозящему его на долгие 10 лет…