Гл.18
Олег всё же позвонил с таксофона и вызвал помощь. В том, что они с Денисом не справятся с карликом, он даже и мысли не допускал, просто очень боялся упустить преступника. А вот это уже будет настоящая трагедия да и начальство вряд ли такое простит. Выходит, гонялись за ним, гонялись и всё напрасно?
Убийца хитёр и изворотлив, и пойдёт на всё, лишь бы не оказаться за решёткой. Не исключён такой вариант, что потом вновь придётся разыскивать его долгое время, и страшно представить, сколько кровавых дел тот успеет наворотить, пока опять не попадётся на крючок.
Группа захвата нужна не как физическая сила, а для того, чтобы оцепить дом, взять под охрану подъезд и окна. Да мало ли, что потребуется в критические минуты, лишние люди в этом случае, не помеха.
Дождавшись микроавтобус с бойцами спецназа, Олег наскоро переговорил с их командиром, уточняя основные действия ответственной операции. Тот отдал команду своим подчинённым, а Олег с Денисом позвонили в квартиру Владимира Логачёва, маньяка и душегуба, который отнял у многих работников правопорядка не только сон и покой, но заставил всех и вся, включая жителей города, достаточно поволноваться.
Карлик смотрел телевизор. Как ни странно, но ничего ему не подсказывало о надвигающейся опасности. Убийца не мог справиться с нависшими проблемами в решении некоторых вопросов. Почему, вдруг не везёт в последнее время, если ему удалось покончить даже с чемпионом по боксу? Что он сделал не так? Понятное дело, когда поменял камни на трубу, то с этим всё пошло кувырком, но как раздобудешь привычные голыши, если берег и тот под охраной.
Нет, туда соваться ни в коем разе нельзя.
Коротышка осознавал да и внутренний голос вопил, что необходимо покамест остановиться и залечь на дно, дабы о нём и комар носа не подточил, но гордыня брала верх.
"С какой стати делать незапланированный "отпуск", тем самым давая понять, что я ментов испугался и что они мне в затылок задышали? Так не пойдёт. Сегодняшней ночью я это докажу."
Неожиданные трели звонка оторвали его от размышлений.
"Мать, наверное, пожрать принесла. Хоть бы догадалась моих любимых пирожков нажарить. Забыл наказать."
До глазка карлик не доставал, а небольшой стульчик за собой таскать надоело да и унизительно. Поэтому, уверенный, что на лестничной клетке покорно ждёт родительница, он привычно грубо спросил:
- Ну и кого там принесло?
- Милиция. - донеслось и сразу сердце ушло в пятки. - Логачёв, открывайте! Вы обвиняетесь в ряде тяжких преступлений. Дом окружён и всякое сопротивление бесполезно. Вы слышите? Открывайте немедленно! - коротышка замер.
"Только что думал, будто менты ходят по моим пятам, а тут уже слишком серьёзно."
- Какие преступления, что вам нужно от жалкого инвалида? Уходите, я ничего противозаконного не сделал. - голос срывался до визга. - Я на вас жалобу напишу!
- Логачёв, не дурите, нам всё известно! Если человек не виновен, то он не станет прятаться, а смело выйдет и честно докажет свою непричастность ко всему.
Но вместо ответа, убийца заперся ещё на несколько замков и засовов, а сам заметался по комнате. Отодвинув штору, осторожно выглянул в окно.
"Да их здесь... Что же делать? Как найти выход? На улице было удобнее. Спрятаться в кустах или шмыгнуть в заборную щель под покровом темноты, было много проще, нежели быть обложенным в своём же доме. Как убежишь, не через крышу же? Да и куда?" - что бы не происходило до этого, его постоянно принимала в нежные объятия, купленная братом квартира. Тут он мог затаиться от всякого любопытного взгляда и какой угодно срок пребывать в безопасности, а теперь получается наоборот: собственное жилище - не крепость, а ловушка.
Затравленный реальным положением, карлик побежал на кухню и закрылся изнутри. Хорошо, что бывший хозяин зачем-то поставил сюда массивную дверь и надёжный железный крючок. Как чувствовал, что кому-то понадобится его находчивость.
Убийца тянул время. Сам не знал, что это даёт? Всего лишь передышку, а после что?
Со входа раздался приглушённый взрыв и грохот падающих дверей.
"Ворвались. Они уже рядом."
По квартире во всех направлениях слышался топот шагов, а карлик прижался к столу и всё ещё надеялся на чудо.
Где впервые он прокололся? С последней тёткой? Но она не оборачивалась и не успела ничего запомнить.
"Тогда как они смогли меня вычислить? Следов не оставлял, тщательно следил за этим. Даже камень с кровью и тот зашвырнул в речку. Камень... Точно! Не надо было убивать ту девку на речке. Это Колька Хомин меня выдал. Как я не сообразил, что у этого ментяры там дача? А я радовался, что скрылся тогда от преследователя. Напрасно, всё равно отыскали.
Может не надо было во всё это ввязываться, а просто покончить с одним Аносом и концы в воду. Ну кто бы подумал на какого-то беспомощного калеку? Никто. Теперь поздно, очень поздно."
Ему вспомнился случай из детства. Уже память стёрла подробности, но факт тот, что он, по неизвестной причине, оказался на высоком дереве, слезть с которого не получалось самостоятельно. Тогда было страшно, точь в точь, как сейчас. Володя плакал и звал маму, и она пришла. Соседи помогли снять напуганного малыша и тот сразу же уткнулся в тёплое плечо родной женщины.
Слёзы выступили на глазах. Нынче мать не поможет. А брат? А это идея! У Андрея есть деньги, чтобы откупить его от всех неприятностей...
"О чём это я? За содеянное никаких денег не хватит, чтобы замазать все грехи. И Андрей ни за что не пойдёт на такое. - между ними никогда не проскальзывали искренние братские отношения. - А кто виноват? Сам. Карлик заскулил. Несомненно подкрался конец."
- Логачёв! Подумайте о ваших близких. Им потом хлопотно наводить тут порядок. Или вы хотите, чтобы мы и эту дверь взломали и разворотили всю квартиру? - услышал он.
- Что, ублюдок, очко жим-жим? А ночами бродил такой смелый! - это уже другой голос.
Убийца от злости и беспомощности скрипел зубами, размазывая по лицу слёзы. Но предпринять ничего невозможно, стопроцентный проигрыш.
- Я не пойду в тюрьму, понятно? Не пойду! Не пойду! - неизвестно кому пытался доказать он и завыл во всё услышанье.
- Да кто у кого спрашивать будет, урод? Ты ещё харчами перебираешь: хочу-не хочу! Не в этой ситуации, недоделок. Открывай, гадина! Всё равно доберёмся до твоей ничтожной душонки, перед смертью не надышишься. Тюрьма, как выход из положения, была бы только раем, чтоб ты знал. После стольких кровавых приключений, ты ещё надеешься, что тебе жизнь подарят? - и карлик услышал зловещий смех.
- Диня, подожди. Давай перекурим? - Логачёв! - прокричал Олег. - Выделяем вам подумать ровно две минуты. Просто жаль ваших маму и брата. Из-за вас им теперь придётся тратиться. И чем сильнее мы разгромим квартиру, тем больше они выкинут средств. На ветер.
Олег дрожащей рукой достал сигареты. Сыщик до сих пор не верил, что убийца так близко. Он считал, что конца и края нету этой ужасающей круговерти. И вот, наконец-то!
Позже Корнев пытался завязать с преступником нравоучительную беседу, но тот подозрительно сохранял молчание. На всякий пожарный поинтересовались у бойцов, стоящих под окнами, не было ли побега? Те ответили, что всё тихо и никто не совершал прыжков на клумбу.
Дверь на кухню поддалась намного легче, чем входная, и перед взором ворвавшихся предстал карлик, лежащий на полу в луже крови, а из груди торчал огромный нож. Он ещё дышал. Николая Тимофеевича Звягинцева убийца избавил от лишних страданий, попаданием спицы прямо в сердце, а себя не сумел.
Срочно позвонили в приёмную Скорой помощи, но довести до больницы не успели, Владимир Логачёв скончался по дороге.
- Баба с возу - кобыле легче. Так и так преступление раскрыто. - безразлично изрёк Денис. Олег согласился с ним.
Андрей категорически отказался участвовать в похоронах, как не уговаривала и не упрашивала мать, и какие бы доводы она не приводила. Единственное, что он для неё сделал, это выпросил тело брата, которое долгое время почему-то не отдавали.
Лидия Петровна, в окружении нескольких приятельниц, забрали гроб из морга и специальным ритуальным автобусом привезли его за пределы кладбища. Носильщиков и копачей тоже нашёл младший сын, никто не соглашался оказывать подобные услуги. Водитель и тот косо посматривал, как будто мать хотела, чтобы её ребёнок вырос и превратился в страшного убийцу.
Простившись, с когда-то дорогим ей человеком, женщина стояла у земляного холмика и перебирала свои горькие думы.
"Кто же потом к тебе придёт на могилку, сынок, когда меня не станет? Наделал ты горя людям и нам с Андрюшей. За что, сын? Разве мы тебя не любили, разве мы тебе не прощали? Любили и прощали. Даже тогда, где и вовсе не следовало. Ну что ж, лежи теперь и не таи на нас обиду, ты сам выбрал этот путь. Жил ты, сынок, зверем и зверем ушёл на тот свет."
Лидия Петровна высморкалась в платочек, утёрла мокрое от слёз лицо, и не оглядываясь зашагала к автобусу.