Тициан Вечеллио ,Вакханалия,1523-24 г. Музей Прадо, Мадрид. Размер картина: 175 x 193 см (холст, масло)
Давно привлекала эта тема в творчестве известных художников. Всем хочется увидеть,как умели пить и веселиться люди разных эпох.Сегодня мы на это посмотрим со стороны.Эта статья будет с эпиграфом.
Carpe diem! – воскликнул в 23 году до н.э. Гораций. — Лови день! Цени мгновения жизни!
И так,что же значит слово ВАКХАНАЛИЯ? Почему художники называли так свои картины?
Вакханалия — так называли римляне оргические и мистические празднества в честь бога Вакха (Диониса), шедшие с Востока и распространившиеся сначала на юг Италии и Этрурии, а ко II в. до н. э. — по всей Италии и в Риме.
«Вакханалия» - одна из самых известных картин Вечеллио Тициана (1488/1490 - 1576) итальянского художника, эпохи Возрождения.
Искусство Тициана, в частности «Вакханалия», стало во многом основополагающим для развития искусства последующих лет и столетий. На его достижения в живописи опирались многие известные художники.
Такие знаменитые живописцы, как Рубенс, Веласкес, Пуссен и другие брали его искусство за эталон, к которому надо стремиться, а, достигнув которого, необходимо его совершенствовать. В последующем тема вакханалий поднималась и Питером Паулем Рубенсом, и Николой Пуссеном, и Пабло Пикассо и многими другими.
Позже мы рассмотрим более подробно эти картины.
Очень подробное описание этой картины в статье Хосе Ортега-и-Гассета.Приведу здесь некоторые цитаты.
ОПИСАНИЕ КАРТИНЫ
Давайте внимательно рассмотрим картину.Перед нами плоскогорье, склоны которого поросли лесом. Деревья делают это место приятным для глаз; вдали, за зелеными кронами, открывается море, по его темно-синему простору скользит судно.Небо ярко-голубого цвета, а в самом его центре - белое облако,
являющееся главным персонажем полотна.
Мужчины и женщины выбрали это место, чтобы здесь насладиться жизнью:
они пьют, веселятся, беседуют, танцуют, нежатся и отдаются дремоте. Тут
кажутся равновозвышенными любые естественные акты. Чуть ли не посредине
картины малыш задрал подол рубахи и удовлетворяет малую нужду.
На вершине холма загорает голый старик, а на переднем плане обнаженная
белотелая Ариадна потягивается, одолеваемая дремой.
Скорее всего это городские жители, одолеваемые треволнениями, неудовлетворенными амбициями, чувством постоянной лишенности чего-то, отсутствием уверенности в себе, мучительными переживаниями безысходности.
Но вот эти же люди выбираются на природу; здесь властвует свежий ветерок, вокруг них простор, сотканный из раззолоченных солнцем нитей, а в пышной кроне деревьев затаились синие тени. Кто-то из этих людей взял с собой
амфоры и кубки, изящно сработанные серебряные и золотые кувшинчики.
"Налитое в кубки вино искрится солнечными бликами. Эти люди пьют. И с душ спадает истерическая напряженность, загораются глаза, а в клетках мозга зреют фантазии. Оказывается, что, по существу, жизнь вовсе не враждебна им, что человеческие тела прекрасны в этом золотисто-лазурном буколическом
окружении, что души благородны и возвышенны и переполнены благостью и что
благодаря этому каждый из них понимает других, а другие понимают его.
Они пьют. Они воображают, будто невидимые персты ткут бытие - землю, море,воздух, небо вокруг них,- как если бы мир был ковром, а они - фигурками на нем, такими же, как эти материальные силуэты на фоне девственно-белого облака... Они пьют. Сколько же минуло мгновений?
Словно в тумане возникают воспоминания об оставшихся где-то там,
далеко, в городе, превратностях судьбы, лишениях и чьих-то кончинах. Им
чудится, что происходящее сейчас с ними будет длиться вечно и так же вечно
все вокруг будет принадлежать им, что вечно будут падать на крутые
серебряные бока вот этого сосуда лучи солнца, чтобы, отразившись от них,
рассыпаться на блестки.
Этот миг, как если бы он являлся некой бесконечно растяжимой реальностью,
В известных строках Ницше говорится:
"Настаивает скорбь: довольно, будет!
А наслажденье вечным быть стремится,
Бездонной жаждет вечности оно!"
Эти люди жаждут обнажить тела, чтобы каждой клеткой по-городскому
вяловатой кожи впитывать возбуждающую энергию стихий, чтобы ощутить свою
слитность с природой. Осушив бокал вина, они вдруг открывают в себе
способность редкостного ясновидения, благодаря чему пред ними
разверстываются предельные тайны космоса, созидательные парадигмы всех
вещей.
Этими тайнами являются ритмы: они обнаруживаются в декорирующей это
празднество массе синих тонов, являющихся цветовой доминантой неба, моря,
заросшего травой луга, деревьев, туник, и в том, что противостоит этой
синеве и дополняет ее,- в теплых красновато-золотистых тонах мужских фигур,
потоков солнечного света, крутых боков сосудов, янтарном цвете женских тел.
Небо воспринимается как тончайший, неуловимо-бездонный вопрос, а земля,обширная и прочная,- как хорошо обоснованный и вполне удовлетворяющий их ответ.
Это вино, само являющееся мудрым богом, одарило их способностью мгновенного
интуитивного постижения великой тайны. Разве можно представить себе, чтобы в
их головах могли поселиться какие-нибудь понятия; конечно же, нет: вино
погрузило их тела в текучий разум, в котором плавает мир.
Наступает минута,когда движения рук, торсов и ног этих людей тоже становятся ритмичными,мышцы не просто сокращаются - теперь это происходит согласованно.
Ориентиром, компасом телесных движений является некая таинственная логика,пребывающая в мышцах человека: вино усиливает ее, и движения складываются в танец."(Хосе Ортега-и-Гассет)
Выполненная в традиционных для античности видениях мира, Вакханалия представляет праздник жизни, ликующий образ бытия. Эта картина с веселящимися и предающимися различным удовольствиям людьми, полностью противоречила установившимся тогда аскетическим нормам церкви.
Однако, несмотря на это, картина написана в светлых тонах и вызывает радость от созерцания. Всё, что происходит в периметре полотна, кажется очень естественным. Тициан изобразил настоящую природу человека, который является частью живого мира, который в этой картине не отличим ни от животных, ни от Богов.