В Амстердаме корабли

                Действие  первое.

   Им  явно  за  сорок  и  с  немногочисленным  багажом  они  у  боковины  киоска  «Баскин-Роббинс» - кругленький  и  раздраженный  Виктор  Сузин  и  лишенная  дерганности  и  гнилостности  Прасковья  Месткова.

Сузин. Никуда  это  не  годится…
Прасковья. Своего  восторга  ты  не  скрываешь.
Сузин. Идея  полететь  в  Амстердам  меня  устраивала. Но  где  он , Амстердам?
Прасковья. Здесь.
Сузин. Мы  в  Амстердаме , но  нам  хотя  бы  из  аэропорта  выйти. На  сам  город  взглянуть.
Прасковья. Но  ты  же  знаешь , что  мы  мою  сестру  ждать  обязаны. Чего  ты  выступаешь? Порядок  наших  действий  тебе  заранее  был  известен. Мы  прилетаем , дожидаемся  мою  сестру  и  едем  в  амстердамскую  квартиру. Чего  ты  будто  от  чего-то  неожиданного  хмуришься?
Сузин. До  ее  квартиры  мы  бы  и  своими  силами  доехали. Не  такие  мы  тупые , чтобы  ее  квартиру  не  найти. Не  люблю  я , когда  меня  за  тупого  держат. За  провинциального  барана , который  в  Амстердаме  потеряться  может. Уверен , что  с  нашего  самолета  только  мы  с  тобой  здание  аэропорта  еще  не  покинули. А  мы  как  малые  дети… вывести  нас  отсюда  взрослая  тетя  за  ручку  должна.
Прасковья. Какую  бы  горечь  ты  внутри  не  испытывал , с  места  мы  не  сдвинемся.
Сузин. А  мы  на  том  месте? В  правильном  месте  стоим?
Прасковья. В  углу.
Сузин. Но  углов-то  тут  не  один.
Прасковья. Она  сказала , пройдете  формальности  и  идите  направо. Стойте  в  углу. У  мороженого  Баскин-Роббинс. Никакой  ошибки – мы  сейчас  в  верном  месте  находимся. Воды  тебе  купить?
Сузин. А  почему  ты  не  предлагаешь  купить  мне  мороженое? Мы  у  киоска  с  мороженым , но  почему-то  не  мороженое , а  вода.
Прасковья. Не  время  для  мороженого. Семь  утра  на  часах.
Сузин. Ну  как  с  пивом  ты  меня  осаживаешь. За  обедом  бутылочку  отворю , а  ты  мне , рано  для  пива. Свое  руководящее  начало  не  убавишь - жизнь  с  тобой  сказочность  для  меня  утратит.
Прасковья. Ох , Господи , прости  ты  нас… ты  же  мужик  нескандальный. Чего  в  Амстердаме-то  развонялся?
Сузин. Что  у  меня  на  душе , я  тебе  не  раскрою. Пускай  между  нами  невысказанность  будет.
Прасковья. Фраза , разрыв  допускающая.
Сузин. А  что  мне  делать , если  кому-то  нравиться  меня  втаптывать?
Прасковья. Потешься , дорогой , поизображай  обиду  ужасную. Но  перед  сестрой  соизволь  без  тени  хмури  предстать. Не  загружай  ее  мрачностью  напускной. Чтобы  нас  встретить , он  чуть  свет  встала.
Сузин. А  чего  она  геройствовать  вздумала? Знаю  я , чего. Тупыми  нас  потому  что  считает. Не  встречу  и  заплутают , заученный  адрес  таксисту  не  выговорят… в  высоком  бурьяне  дорогу  бы  нашли , а  в  Амстердаме  собьются. Сама-то  она  в  Амстердаме  сколько? И  года , по-моему , не  живет.
Прасковья. Это  у  нас  с  тобой  скоро  год. Она  в  Амстердаме  лет  шесть  назад  обосновалась.
Сузин. Но  она  же  меньше  года  назад  с  ее  голландцем  в  Москве  жила. Ты  же  к  ней  ездила.
Прасковья. В  Москву  его  выступить  пригласили. В  гостинице  пару  дней  прожили  и  обратно. Твое  безразличие  меня  иногда  задевает. Ты  же  никогда  не  интересовался , кто  у  меня  сестра , почему  ее  в  Голландию  занесло… мимо  твоего  интереса  проходит  немало  того , что  для  меня  очень  значимо.
Сузин. Зато  я  радостно  скакал  на  одной  ножке , собирая  для  тебя  полевые  цветы. На  лугу  у  той  богадельни.
Прасковья. Куда  ты  твою  мать  заточил.
Сузин. Мать  я  по  ее  желанию  сдал  и  корить  меня…
Прасковья. А  цветы  ты  собирал , не  прыгая. Собрал  и  с  букетом  ко  мне  попрыгал. Мать  при  взгляде  на  меня  не  скривилась , и  эмоции  у  тебя , конечно , положительные. Мне  твоя  мама  тоже  вполне  по  душе  пришлась.
Сузин. Женщина  она , ни  у  кого  негатива  не  вызывающая.
Прасковья. А  ты  ее  в  дом  престарелых.
Сузин. У  нее  в  нем  великолепные  условия  и  прекрасно  организованный  досуг. Не за государственный  счет , как  ты  понимаешь. Ее  завидный  быт – моя  заслуга.
Прасковья. На  богадельню  ты  не  поскупился.
Сузин. Исподволь  закрадывается  мысль , что  ты  меня  осуждаешь. Мать  я  могу  вернуть. Женщина  она  чудеснейшая , но , может , мне  ее  назад  все  же  не  привозить?
Прасковья. Ее  присутствие  я  выдержу.
Сузин. Ты  не  выдерживать – ты  с  превеликим  подъемом  сосуществовать  с  ней  будешь  обязана. Достойную  замену  богадельни  ей  предоставить. Любой  чих  с  ненатужной  заботой  встречать. Любой  старческий  полубезумный  разговор  охотно  поддерживать. Столько  доброты  в  тебя , думаешь , обнаружится? Обратно  в  богадельню  моя  старушка , думаешь , не  запросится?
Прасковья. Отвезем.
Сузин. Выдернем , урон  здоровью  нанесем  и  опять  туда  же , откуда  забрали?
Прасковья. У  меня  сейчас  голова  недостаточно  ясная. Тебе  бы  на  нее  не  давить , а  чему-нибудь  хорошему  заставить  поразиться.
Сузин. Хорошего  у  нас  то , что  мы  вдвоем.
Прасковья. Хорошо.
Сузин. Хорошо , но  уже  не  поражает?
Прасковья. Умиротворяет. С  тобой  я , честно , очень  многим  довольна.
Сузин. Чересчур  сухим  головом  ты  произнесла.
Прасковья. Ну  что  ты  все  ковыряешься… хвала  Господу , моя  Арсеничка  идет!

    На  тонких  ножках  с  тонкой  улыбкой – Арсения  Скааф.

Арсения. Привет , сестра.
Прасковья. Здравствуй , моя  милая , счастлива  тебе  видеть. Быстро  до  аэропорта  доехала?
Арсения. Ты  о  пробках  что  ли?
Прасковья. Ну  и  пробки , и  расположение. От  аэропорта  ты  живешь  далеко?
Арсения. Да.
Прасковья. Ох , боюсь , неудобства  мы  тебе  причинили. Мой  говорит , что  мы  бы  и  сами  добрались.
Арсения. Наверняка.
Прасковья. Мы  бы  сами  и  поехали , но  ты  сказала , что  встретишь , и  я…
Арсения. Не  переживай. Виктору  Ивановичу  на  машине  приятнее , чем  на  автобусе.
Сузин. Мы  бы  не  на  автобусе , а  на  такси. В  деньгах  я  недостатка  не  испытываю.
Арсения. О  ваших  успехах  Прасковья  мне  говорила. Свяжись  она  с  неудачником , я  бы  за  нее  беспокоилась , но  поскольку  она  с  вами , сердце  за  нее  у  меня  не  болит. (Прасковье) Ну  что , сейчас  ко  мне  и  поспите?
Прасковья. Отдохнуть  я  бы…
Сузин. Отсыпаться  не  будем. Прилететь  в  Амстердам  и  поехать  куда-то  дрыхнуть? Так  деревня  бы  поступила.
Арсения. А  у  вас  планы  какие? Кофешопы  еще  закрыты. Вы , кажется , не  поняли , о  чем  я.
Сузин. О  кофейнях.
Арсения. В  кофешопах  кофе , разумеется , подают , но  главное  там  трава. Всякие  косяки  и  кексы  с  гашишем. Тому , кто  этим  увлекается , у  нас  в  Нидерландах  воля  вольная. Вы-то  испробуете?
Прасковья. Мы  не  любители.
Сузин. Но  это  ничего  не  исключает. Травки  я , думаю , покурю. Но  прилететь  и  сразу  же  дурью  накачиваться – тоже  по-деревенски. По  прилету  у  меня  иное  первостепенным  делом  намечено. В  музей  сходить.
Прасковья. И  перед  кем  ты… строишь  из  себя  кого-то , столь  на  тебя  не  похожего. В  музей? А  если  мне  сейчас  не  до  музея?
Сузин. В  пререкания  со  мной  ты  не  вступай. Сказано , в  музей – пойдешь  со  мной  в  музей.
Прасковья. С  вещами?
Сузин. Ты  козла-то  из  меня  не  делай. Вещи  твоя  сестра  домой  отвезет.
Арсения. Я  отвезу , но  затаскивайте  в  квартиру  вы  пожалуйста  самостоятельно. Будь  дома  муж , вещами  бы  я  его  навьючила , но  он  на  работе.
Прасковья. В  семь  утра?
Арсения. В  старинном  особняке , где  он  заведующий , какой-то  аврал. Он  сегодня  раньше  меня  с  постели  вскочил. Кажется , из  его  особняка  что-то  за  границей  экспонировалось , и  сегодня  спозаранку  возвращают , и  он  обязан  присутствовать. По  поводу  вещей  что  мы  решаем?
Сузин. Да  чего  на  ровном  месте  сложности  создавать. Возьми  и  перетащи.
Арсения. Я  тяжести  не  таскаю. У  вас  в  России  женщину  как  угодно  можно , но  я  в  Европе  живу.
Сузин. Возгордились  вы  тут… ну  в  машине  вещи  оставь. Из  музея  придем – затащим. Какой  амстердамский  музей  мы  с  пользой  для  себя  посетим?
Арсения. Музей  Леонардо  да  Винчи.
Сузин. Пойдем  в  него. Ты  нас  к  нему  подвези , а  затем  куда  тебе  нужно  укатывай. Чего  ты  не  киваешь? До  музея  Леонардо  путь  чересчур  далек? К  ней  сестра , а  она… плевать , на  такси  доедем.
Арсения. Да  пошутила  я. Откуда  в  Амстердаме  музей  Леонардо  да  Винчи? Дураку  же  ясно , что  его  здесь  нет.   

Сузин. (Прасковье) Все  более  нахально  с  нами  твоя  сестра. Я  предполагал , что  она  нас  с  тобой  провинциалами  воспринимать  будет , но  она  нас  вконец  высмеивает. На  ее  перегибы  ты  ей  укажешь?
Прасковья. В  нелепый  конфликт  тебе  меня  не  втянуть. Ну  подловила  она  тебя  на  твоей  неосведомленности , и  что  такого? Жутко  разругаться  мне  с  ней  из-за  этого? (сестре) Музей  Ван  Гога  на  какой-нибудь  ремонт  не  закрыт?
Арсения. Я  ни  о  каком  ремонте  не  слышала.
Прасковья. И  слава  Богу. В  Ван  Гога  пойдем. (Сузину) Музей  Винсента  Ван  Гога  весьма  знаменит.
Сузин. А  он  в  Амстердаме?
Прасковья. Думаешь , я  вслед  за  сестрой  шутку  с  тобой  сыграть  захотела?
Сузин. Поскольку  Ван  Гог  голландец , его  музей  в  Амстердаме… а  не  бельгиец?
Арсения. Он  в  Грот-Зюндерте  родился.
Сузин. Это  в  Голландии. Полагаю , что  в  ней.


                Действие  второе.

  Селяне  за  работой. Полотно  безвкусное , большое , Виктор  Сузин  на  него  с  расстояния , не  вовлеченно – он  прохлаждается.
  Приближающаяся  к  нему  Прасковья  в  деятельном  напряжении. 

Прасковья. Ты  почему  за  мной  не  ходишь? Уже  наскучила  тебе  живопись?
Сузин. Я  у  картины.
Прасковья. Но  Ван  Гог  висит  не  здесь. Ты  работу  захудалого  художника  рассматриваешь.
Сузин. Ван  Гог  лучше.
Прасковья. По  мне , да.
Сузин. С  тобой  и  остальные  солидарны. И  что  мы  имеем? Всего  лишь  то, что  к  картинам  Ван  Гога  не  протолкаться. Сквозь  толпу  я  пролез , но  едва  всмотрелся , как  меня  выпихнули. Неделикатное  обращение.

Прасковья. В  музей  ты  нас  повел.
Сузин. В  нем  и  прелестные  залы  есть.
Прасковья. В  Музее  Ван  Гога  полагается  смотреть  на  Ван  Гога , а  ты…
Сузин. На  Ван  Гога  я  посмотрел. Позволь  мне  теперь  без  круговерти  и  толчеи  замшелой  крестьянской  тематикой  насладиться.

Прасковья. Крестьянский  быт  и  Ван  Гог  живописал. «Едоков  картофеля» ты  видел? Тебя  не  от  этого  полотна  отпихнули?
Сузин. Я  к  какому-то  из  автопортретов  ненадолго  пробрался. Фотографировать  нельзя , а  все  украдкой  снимают. А  внизу  отличные  репродукции  продаются. Можешь  нам  что-нибудь  подобрать. И  на  подарки  парочку. Будешь  говорить , что  в  Амстердаме  ты  была  в  Музее  Ваг  Гога  и  вот , не  сдержавшись , купила – возьмите  и  простите , что  не  оригинал. Алексеевы  придут , им  и  подаришь.
Прасковья. А  они  к  нам  еще  придут?
Сузин. Их  неявку  к  нам  в  гости  я  в  состонии  оценить  положительно.
Прасковья. А  мне  неприятно.
Сузин. Что  Алексеевы  нас  игнорируют? А  тебе-то  что? Они  после  твоего  переезда  ко  мне  только  раз  и  приходили.
Прасковья. На  меня  посмотрели  и  дружбу  с  тобой  закончили. Когда  о  женщине  думают  столь  невысоко , женщине , о  которой  так  думают , больно  бывает.
Сузин. Они  не  из-за  тебя. В  их  глазах  я  проштрафился… мать  в  богадельню  отправив.
Прасковья. Твоим  поступком  ты  и  у  меня  в  минус  ушел.
Сузин. С  тобой  мы , кажется , прояснили. Что  бы  ты  ни  говорила , жить  с  моей  матерью  тебя  не  особенно  привлекало!
Прасковья. Квартиру  бы  для  нее  снял. Или  для  нас.
Сузин. А  за  матерью  кто  бы  присматривал?
Прасковья. Сиделка.
Сузин. Ну  ты  даешь… как  слабоумная  рассуждаешь. В  доме  престарелых  у  моей  матери  сиделки , доктора , интересная  ей  компания  ее  сверстников , а  ты  про  квартиру , где  сиделка  и  больше  никого. Сиди  в  ней  с  сиделкой  и  перебрехивайся. С  зеленой  тоски  нам  звони  и  в  трубку  рыдай. Ты  думай , что  предлагаешь.
Прасковья. Буду  думать. А  пока  что  я  думаю , что  не  появись  в  твоей  жизни  я , ты  бы  свою  мать  в  богадельню  не  сдал.
Сузин. Наверно.
Прасковья. Ох , Господи , святы  твои  дела… ну  почему  ты  не  сказал , что  и  тогда  бы  ее  отправил? Я  же  мучаюсь. Корю  себя , что  я  с  тобой , а  она  в  богадельне.
Сузин. Ну  и  что , что  в  богадельне?
Прасковья. В  богадельне  она…
Сузин. Ни  в  чем  недостатка  не  испытывает. Сколько  можно  повторять?
Прасковья. Там  она  без  тебя , а  здесь  была  с  тобой , с  сыном.
Сузин. Не  всегда. Если  ты  о  совместном  проживании , изволь  узнать , что  текло  оно  у  нас  с  перерывами. Вещи  соберу  и  уеду , потом  вернусь… разное  приключалось. Твое  любопытство  я  подстегнул?
Прасковья. Ты  про  Алексеевых  мне  скажи. Брат  и  сестра  они  родные?
Сузин. Вроде.
Прасковья. Я  помню , как  ты  мне  сказал , что  к  нам  идут  Алексеевы , готовься  их  принять… я  была  полностью  уверена , что  они  муж  с  женой. А  они  брат  с  сестрой. Ему  где-то  шестьдесят , а  она  чуть  моложе?
Сузин. На  двадцать  лет.
Прасковья. Для  ее  лет  выглядит  она…
Сузин. Половой  жизнью  не  живет.
Прасковья. А  ты-то  откуда  знаешь?
Сузин. По  ее  виду  понятно.

Прасковья. Преждевременное  усыхание  по  этой  причине  не  редкость. К  вам  с  мамой  они  из-за  мамы  твоей? Дружили  они  больше  с  ней?
Сузин. Только  с  ней  и  дружили. Многие  годы  покоя  от  них  не  было… в  квартиру  усталым  войду  и  на  диване  или  за  столом  Алексеевых  зрею. Мама  и  меня  присоединиться  к  беседе  зовет , но  я  ужин  на  тарелку  и  к  себе  в  комнату.
Прасковья. В  кресло  с  тарелкой  усядешься  и  телевизор.
Сузин. Да. Прасковья. Что  в  тарелке  доешь  и  в  кровать.
Сузин. А  чего  мне  не  поваляться. Ничего  полезнее  для  организма  еще  не  придумано. Про  отправную  точку  тебе  сказать? Отношений  между  Алексеевыми  и  моей  мамой.
Прасковья. Послушаю  с  удовольствием.
Сузин. В  больнице  они  состыковались. Отцу  господ  Алексеевых  была  необходима  операция  и  когда  моя  мама , являясь  для  них  человеком  совершенно  незнакомым , по  коридору  мимо  них  шла , они , называя  фамилию , говорили  о  враче , который  их  отца  оперировать  станет. Как  нам  с  ним  повезло , какой  он  изумительный  человек… произносимая  фамилия  мою  мать  задержала  и  Алексеевым  она  выдала. Врач  он  отвратительный , ложиться  к  нему  под  нож  все  равно  что  под  нож  бандитский , хотите  отцу  добра – другого  врача  добивайтесь. Кого  конкретно , я  вам  подскажу. Алексеевы  за  ее  рекомендацию  ухватились , и  операцию  провел  тот , кого  посоветовала  мама.
Прасковья. За  спасение  отца  чувства  у  них  к  ней , конечно…
Сузин. Никто  его  не  спас.
Прасковья. Операция  прошла…
Сузин. Неудачно.

Прасковья. И  твою  мать  они  не  возненавидели , а  напротив? Отцу  они  что , смерти  желали?
Сузин. Отца  они  любили  и  к  моей  маме  они , как  и  следует – с  проклятиями  они  к  ней. Телефонами  они  обменялись  и  она  в  неизвестность  не  канула , для  их  рвущегося  наружу  негатива  в  пределах  досягаемости  была. Они  сразу  в  две  параллельные  трубки  на  нее  обрушивают , а  она  не  отплевывается. Огорошена  мама. Едва  ворочающимся  языком  прощения  у  них  просит. Затем , чтобы  прощение  вымолить , домой  к  ним  пришла. Они  ее  прогоняют , а  она  не  отстает , снова  приходит – мало-помалу  сердца  Алексеевых  она  растопила. Ее  искренние  переживания  и  интерес  к  их  покойному  отцу  ситуацию  развернули  и  к  какому-то  душевному  единению  привели. Они  рассказывали  ей  об  отце , о  себе  говорили , ну  и  она  тоже – о  себе , обо  мне… иногда  по  городу  иду  и  словно  бы  чувствую, что  сейчас , в  сию  минуту , мать  и  пришедшие  к  ней  Алексеевы  косточки  мне  перемывают. В  организме  возникают  покалывания… прихватывания… на  следующем  этаже  Ван  Гог  или  кто-то  поскромнее?   
Прасковья. Мне  сбегать  посмотреть?
Сузин. Подниматься  выше  мне  по-любому  не  хочется. Представление  я  составил  и  оно , скажу  тебе , не  из  худших. Хороший , в  принципе , музей. Теперь  оценим , каков  из  себя  город.
Прасковья. Мы  по  нему  уже  проехались.
Сузин. И  что  ты  запомнила?
Прасковья. Трамвайные  пути.
Сузин. А  по  путям  трамвайчики  катятся… и  это  для  тебя  и  есть  Амстердам?
Прасковья. Я  бы  на  каналы  посмотрела.
Сузин. Мы  и  каналы  из  такси  видели.
Прасковья. Я  бы  поближе. Над  водой  бы  встала  и  пусть  меня  пробирает.



                Действие  третье.

  Над  каналом  опрятные  домики , над  каналом  перекинутый  через  него  каменный  мостик , над  каналом  и  облокотившиеся  на  железный  поручень  Сузин  с  Прасковьей.

Прасковья. Не  очень  грязная  вода , думаю.
Сузин. Городская.
Прасковья. Сливают  в  нее , думаешь?
Сузин. Специально , думаю , нет , но  что-нибудь  в  нее  попадает. И  весьма  часто.

Прасковья. На  ней  цапля  живет. Сейчас  куда-то  делась , но  только  что  была.
Сузин. Где?
Прасковья. Вон  там.
Сузин. Наличие  цапли  я  не  наблюдаю , но…
Прасковья. Была  цапля!
Сузин. Я  и  не  говорю , что  не  было. Я  собирался  сказать , что  проживание  тут  цапли  о  чистоте  воды  не  говорит  ничего. Если  водоем  загажен  не  химией , а  органикой , жить  на  нем  цапля , я  думаю , способна. Приспособилась  и  живет.
Прасковья. Она  бы  улетела.
Сузин. В  безлюдные  районы  подалась? На  речушку , от  людей  не  пострадавшую?
Прасковья. С  безлюдными  районами  в  Голландии , думаю , напряженно. Густонаселенная  эта  страна. Хотя  глухое  место  найти , мне  кажется , можно.
Сузин. В  глухомани  заживет  и  никаких , слава  Богу , забот.
Прасковья. Крайне  ехидно  ты  что-то. Думай , что  хочешь , а  я  скажу , что  да. На  лоне  первобытной  пироды  цапля  заживет  расчудесно.
Сузин. Разумеется. Ежедневно  за  выживание  биться , чудесно  до  невозможности.
Прасковья. А  в  городе  чем  отличается?
Сузин. Ты  еще  спрашиваешь , чем? Ты  обдуманно  спрашиваешь?
Прасковья. Я…
Сузин. В  городе  ее  подкармливают! Клюв  пошире  раззявь  и  хлебушка  жди. Повезет – рыбку  кинут. Ненапряжная  жизнь.
Прасковья. Вылитая  твоя.

Сузин. Ты  меня  с  цаплей  на  одну  доску  не  ставь. Ее  чужое  благодеяние  кормит , а  меня  разум  собственный , сработавший  простенько , но  со  вкусом. Истинные  вещи , они  временами  поверхностны.
Прасковья. Иногда  на  поверхности  лежат? Ты  эту  мысль  хотел  высказать?
Сузин. Эту. Приобретать  или  не  приобретать  те  складские  помещения , зависело  целиком  от  меня. Я  купил  и  феерия. Теперь  в  аренду  сдаю  и  ни  в  чем  не  нуждаюсь. Помимо  твоей  любви.
Прасковья. В  Амстердаме  у  нас  с  тобой  все  нелучшим  образом  складывается.
Сузин. Наверное , есть  такое. По  любому  поводу  спорим.
Прасковья. Идет  от  тебя. Словно  бы  сюда  прилетел  и  характер  испортился. Спокойнее  тебя  поискать , но  в  Амстердаме  у  тебя  колючки , нервозность , комплексы – словно  лицо  у  тебя  твое , а  нутро  у  какой-то  тонкой , чем-то  уязвленной  личности  позаимствовано.
Сузин. Остро  чувствующий  и  неплохо  соображающий – не  про  меня , естественно. Я  провинциальный  недоумок , с  которым  тебе…
Прасковья. Ну  что  ты  опять  про  провинциальность  твою? У  нас  в  Приозерске  у  тебя  никогда  не  проскальзывало , а  тут  десятый  раз  за  день!

Сузин. Вот  так  вот  получилось… в  Амстердаме  неожиданно  вылупилось. Арендаторы  меня  расшатали! Говорят , что  кризис , снижай , говорят. Нельзя  исключать , что  затянуть  пояса  нам  с  тобой  предстоит.
Прасковья. Проживем  и  на  меньшие  деньги. Зачем  столько , сколько  у  нас  сейчас?
Сузин. А  за  дом  престарелых  платить? А  к  твоей  сестре  в  Амстердам  ездить?
Прасковья. А  кто  сказал , что  она  нас  повторно  к  себе  позовет?
Сузин. Но  ты  же  напрашиваться  будешь.
Прасковья. Соскучиться  по  ней  я  могу , но  я  могу  и  годами  ее  не  видеть. Ты  в  голову  не  бери. Наш  дом , наш  диван , наш  телевизор – тут  есть  чем  довольствоваться , ущербно  себя  не  чувствуя. Человеку  должно  трудиться , но  труда  на  мою  долю  жутчайше  выпало… ничего  не  делаю , и  спасибо , Боже , спасибо , молю  Тебя , и  дальше  позволь. Я  слышала , что  с  безделья  люди  на  стенку  лезут , но  у  меня , знаешь , позывов  нет. На  диван  прилягу , телевизор  включу  и  моя  плоть  с  моей  душой  отлично  гармонируют. Телевизору  перегорит – новый  купим. На  новый  телевизор  у  тебя  отложено?
Сузин. Накопления  у  меня… откровенно  говоря , какую  бы  ты  сумму  ни  предположила , мои  накопления  ты  недооценишь. Но  предполагай  разумно. Со  скидкой  на  то , что  я  не  сырье  качаю , а  склад  сдаю. И  он  у  меня  не  в  Москве. В  принципе , деньги , конечно , не  ахти  какие.

Незримый. Деньги. Бросьте  в  канал  ваши  деньги. Лучше  без  промедления  бросьте.

Сузин. Что  за  жулье… голос  снизу  идет.
Прасковья. Откуда-то  от  воды.
Сузин. Я  туда  и  смотрю , но  вода  и  вода… из  воды  кирпичная  кладка. В  нее , наверно , вмонтировано.
Прасковья. Что-то  вроде  магнитофона?
Сузин. Магнитофона , микрофона… очень  сложная  техника  ни  к  чему. На  наш  испуг  все  рассчитано.
Прасковья. А  чего  нам  пугаться?
Сузин. Ну  необычно  же  ведь. Люди  расслабленно  стоят , а  с  них  требовательно  тянут. Неприятностей  им  не  нужно  и  они  бросают.
Прасковья. И  деньги  тонут.
Сузин. Бумажные  сразу  не  утонут.
Прасковья. Думаешь , кто-то  выплывет  и  их  подберет?
Сузин. Как-нибудь  к  себе  подгребут. Длинной  палкой  какой-нибудь. Под  нами  кирпич  не  сплошной. Пустотная  ниша , ну  и  в  ней… засел в  ней  кто-то. На  мои  купюры  нацелившийся.
Незримый. Монету. По  традиции  бросают  монету. Бросьте  мне  вашу  монету!

Прасковья. Он  о  монете.
Сузин. Я  его  слова  разобрал.
Прасковья. Купюру  он  бы  палкой , а  монету? В  водолазный  костюм  и  по  дну  шарить? Чтобы  паршивой  монетой  себя  за  старания  наградить?
Сузин. Выгода  этого  предприятия  для  меня  туманна. Дело  мы  безусловно  имеем  с  жульем , но  мне…
Незримый. Я  дух. Дух  Амстердама! Бросайте  вашу  монету  или  я  иначе  с  вами  заговорю!

Прасковья. Монеты  три  ему  брось.
Сузин. Пока  я  не  определю , в  чем  здесь…
Прасковья. Да  что  ты  за  человек. Из-за  копеек  конфликт  усугубляешь! Бросай , тебе  говорю.   
Сузин. Вдвоем  на  меня  теперь  давите? Амстердамский  дух  и  приозерская  баба… чего  ты  панике  поддалась? Меня  обвиняешь , что  в  Амстердаме  я  изменился , а  сама-то?
Прасковья. Дома  я  не  кричу.
Сузин. А  здесь  почему  в  психозе?
Прасковья. Неизведанное  здесь  присутствует. Его  не  удовлетворишь – оно  не  отстанет. Принципиально  бросать  не  станешь – я  от  него  откуплюсь. Сузин. Бросишь – я  на  тебя  обижусь.
Незримый. А  не  бросишь – весь  ад  на  тебя  ополчится. Настоящим  кошмаром  на  вас  прольется. Дух  Амстердама  с  вами  не  шутит.

Сузин. Аттракцион. Дураков-туристов  запугивающий. Чувствую , любопытство  во  мне  растет. За  продолжение  и  заплатить  можно.
Прасковья. Если  заплатишь , он  замолчит  и  продолжения  не  будет. Желаешь  продолжения – ничего  ему  не  плати.
Сузин. Хорошо.
Прасковья. А  ты  уже  собрался  монету  достать  и  ему  бросить?
Сузин. Ради  продолжения  я  бы…
Прасковья. Не  ради  него. Устрашился  ты  духа , с  тобой  говорящего. Как  нормальный  мужчина  ты  страх  не  выпячиваешь , но  если  взамен  презрения  ему  от  тебя  монета , оробел  ты , похоже , всерьез. А  меня  страх  отпустил. Как  рукой  сняло. «Так  положил  Иисус  начало  чудесам  в  Кане  Галилейской  и  явил  Славу  Свою ; и  уверовали  в  Него  ученики  Его». Это  из  Евангелия. Что , злобный  дух , упоминание  имени  Иисуса  Христа , Спасителя  нашего , счастливым  тебя  не  делает?

Сузин. Иисусом  ты  его  четко.
Прасковья. Думаешь , не  оклемается?
Сузин. Посмеет  вякнуть , ты  его  вновь  Христом  припечатаешь. Подожди , мы  с  тобой  что , окончательно  решили , что  он  не  что-то , а  дух?
Прасковья. Чего  не  знаю , того  не  знаю.
Сузин. Но  предпочтение  в  предположении  чему  оказываешь?   
Прасковья. Спроси  чего  попроще. Розыгрыш  ли , нечистая  сила – не  знаю. Дух  Амстердама… почему  он  на  русском  говорит?
Сузин. Дьявольщина , мне  кажется , всеми  языками  владеет.
Прасковья. Выходит , все-таки  дьявольщина?
Сузин. Кто  знает… нам  бы  с  твоим  бывшим  проконсультироваться. С  попом  православным.
Прасковья. Мой  бывший  муж  нам  бы  сказал , что  наравне  с  Богом  и  дьявол  в  миру  проявляется. От  отца  Иоакима  мне , кстати , уже  два  СМС  пришло.
Сузин. За  время , что  мы  в  Амстердаме?
Прасковья. Угу.
Сузин. И  когда  же  он  тебе… при  мне  ты  не  получала.
Прасковья. В  Музее  Ван  Гога  тебя  рядом  со  мной  не  было , а  в  такси  мы  плечом  к  плечу  друг  к  другу  сидели.
Сузин. СМС  в  такси  я  помню. Но  ты  же  сказала , что  от  дочери  оно. Прасковья. Солгала  я  тебе.
Сузин. А  сейчас  с  чего  правду  рубишь?
Прасковья. Не  люблю , чтобы  ложь  на  душе  лежала. 

Незримый. Величие  души  не  допускает  лжи. За  правду  страдайте , но  не  лгите. Кто  много  лжет…
Сузин. Да  тихо  ты! Мы  о  деле  тут  разговариваем , а  он  выступает. Мы  о  своем  говорим – тебя  не  касается!

Прасковья. (вдохнув) Вдох  восхищения. Я  не  могла  и  помыслить , что  ты  злобного  духа  уверенно  так  заткнешь.
Сузин. Отец  Иоаким  мне , вероятно , изгоняющей  отваги  подбросил. Я , разумееся , знал , что  он  очень  навязчив , но  и  в  Амстердам  тебе  слать… недешевые  сюда  СМС. Епархия , наверно , оплачивает?
Прасковья. Не  накатывай  на  него.
Сузин. Я  не  его , а  их  порочную  систему  обвиняю. Священника , чтобы  он  только  о  Боге  думал , в  ежовых  рукавицах  надо  держать , а  они  батюшек  распустили  и  пожинают – попы  на  иностранных  машинах  разъезжают , а  прихожан  у  них  раз , два  и  обчелся. Не  идет  народ  в  храм. Не  верит , что  священнослужители  люди  святые.
Прасковья. В  храм  не  к  человеку , а  к  Богу  ходят.
Сузин. А  к  богочеловеку  не  ходят?

Прасковья. Подобным  тебе , которые  ни  к  кому  не  ходят , ничего  не  объяснишь. Таинства , благодать – что  для  вас  это… священники , конечно , не  все  как  на  подбор , но  избранную  ими  стезю  я  одобряю.
Сузин. Твое  преклонение  перед  попами  имеем  и  побочное  действие.
Прасковья. Да?
Сузин. В  глубине  души  противны  они  тебе.

Прасковья. Нелепость. Я  и  от  мужа-то  ушла  не  поэтому.
Сузин. Твоя  версия , что  ты  беспредельно  устала , хозяйство  ведя , мне  известна , но  от  мужей  из-за  этого  не  уходят.
Прасковья. Смотря , к  кому  уходят.
Сузин. Ты  сейчас  меня… возносишь  что  ли?
Прасковья. Если  откровенно , поначалу  я  у  тебя  словно  в  непогоду  укрылась.
Сузин. Без  любви?
Прасковья. Она  пришла  позже. Будь  полностью  уверен , что  пришла. Что  я  очень  тебя  люблю , я  тебе  говорила?
Сузин. Очень… про  очень  бы  не  надо. Я  для  тебя  удобен. Более  сильные  чувства  мне , наверно , не  вызвать. От  забот  ты  со  мной  избавлена , но  хорошие  условия  жизни  не  то , из-за  чего  страсть  разгорается. Твой  поп , когда  был  молодым , ее  в  тебе , вероятно , будил , а  мне  не  дано. 

Прасковья. Я  тебя  успокою.
Сузин. Вознесешь  меня  наконец?
Прасковья. Признаюсь , что  и  с  моим  мужем  до  страсти  не  доходило. У  священнослужителей  половые  отношения  крайне  регламентированы. Просто  по  желанию  недопустимо. Можно  лишь  тогда… по  большим  праздникам.
Сузин. Церковным  праздникам?
Прасковья. Насчет  больших  праздников  выражение  такое. Женщине , чтобы  она  занятия  любовью  ценить  начала , прикипеть  нужно , а  с  моими  перерывами… не  приохотилась  я. Пойдем  в  магазин. К  ужину  что-нибудь  купим.
Сузин. А  хозяева  об  этом  не  позаботятся? Ужинай  твоя  сестра  у  нас  в  Приозерске , я  бы  закупки  на  нее  не  взвалил.
Прасковья. Ты  у  меня  мужик  золотой. Сестру  я  сегодня  же  к  нам  приглашу.
Сузин. Приедет – впустим , но  мороки  с  ней…
Прасковья. А  с  нами? Постельное  белье  нам  выдай , завтраком  и  ужином  накорми , в  ванную  сунешься , а  там  ты  зубы  чистишь.
Сузин. Я  чищу  их  ровно  десять  секунд.
Прасковья. Неудобства , конечно , незначительные , но  привычный  порядок  нарушается. К  тому  же  она  не  одна – с  мужем  живет. Ей-то  я  сестра, а  у  него  своих  сестер  четверо. Ох , волнуюсь  я , как  он  меня  встретит.

Сузин. Ты  разбила  семью.
Прасковья. Есть  грех…
Сузин. Семью  священнослужителя.
Прасковья. Грех  тяжкий.
Сузин. Но  мы  в  Голландии. По  мировоззрению  страна  она  самая  вольная. Ты  от  мужчины  к  мужчине  ушла , а  голландец  бы  худого  слова  тебе  не  сказал , если  бы  ты  даже  от  мужчине  к  горилле  ушла. К  самке  гориллы. Ну  а  какие  продукты  нам  покупать? Я  бы  свиных  ножек  купил.
Прасковья. Для  холодца?
Сузин. Голландского  супруга  просветить. Твоя  сестра  ему  не  готовила?
Прасковья. К  холодцу  она  отрицательно.
Сузин. А  ее  голландцу  понравится. Станет  чураться , намекну , что  холодец  для  потенции  ого-го-го.
Прасковья. Вреден  он  для  потенции.

Сузин. Ты , знаешь , с  плеча  не  руби. Полагаю , что  холодец  такой  продукт , мнения  относительно  которого  расходятся. Ты  согласна?
Прасковья. Он  забивает  артерии.
Сузин. Вред  явный , но  для  мозгов. Им  он , конечно , вредит , но  связки  и  кости  укрепляет. Это  доказано.
Прасковья. Мы  не  о  костях  говорим.
Сузин. Я  думаю , что  ты… на  день  рождения  без  подарка  останешься. Прасковья. А  что  ты  собирался  мне  подарить?
Сузин. Я  до  сих  пор  собираюсь , но  с  холодцом  ты  меня… если  мужская  сила  от  него  убывает , что  же  он  у  нас  на  столе  с  завидным  постоянством  бывает?
Прасковья. Ты  просишь , и  я  делаю. 
Сузин. Но  он  же , получается , отрава. Медленный  яд  для  меня , как  мужчины. Мою  сексуальную  мощь  ты  изничтожаешь  намеренно?
Прасковья. Я  о  ней  и  не  задумывалась. Что  твоя  голова  будет  хуже  варить , меня  заботило , а  что  я  наношу  урон  твоей  мощи , в  соображение  не  брала. Ну  понизиться  она  у  тебя… из-за  недостатка  сексуальных  сил  меня  ты  не  потеряешь. Да  и  уточнить  нужно. О  вреде  для  потенции  я  из  какого-то  общего  понимания  сказала. Не  вникая  конкретно. Попотчевать  холодцом  моего  голландского  родственника  ты  все  еще  хочешь?
Сузин. Я  и  сам  поем.
Прасковья. «Случилось , что , когда  они  были  в  пути , некто  сказал  ему: Господи! Я  пойду  за  тобой , куда  бы  ты  ни  пошел». Он  за  Христом , а  ты  столь  же  безоглядно  за  холодцом. Прогулочный  кораблик  плывет.
Сузин. Туристов  везет.
Прасковья. Я  бы  по  каналам  поплавала.
Сузин. Ради  плавания  или  город  с  катера  обозревать?
Прасковья. Тут  весьма  высокие  берега. С  кораблика , я  думаю , немного  увидишь.
Сузин. Ближайшие  дома  и  все.
Прасковья. Ну  и  на  дома  можно. Здесь  существенней  ощущение , что  мы  по  амстердамским  каналам  плывем.

Сузин. Евро  по  двадцать  с  носа  сдерут.
Прасковья. Деньги  для  тебя…
Сузин. Я , извини  за  подробности , переживаю  нелегкие  времена. Арендаторы  просто  душат… не  снизишь – уйдем. А  им  раз  снизишь – во  вкус  введешь  и  без  штанов  у  телевизора  сидеть  будешь.
Прасковья. Ладно , не  поплывем  на  кораблике.
Сузин. Поплывем , поплывем… о  моих  бизнес-проблемах  ты  своей  сестре  не  говори. О  моем  бизнесе  ты  что  ей  сказала?
Прасковья. Что  склад  ты  сдаешь.
Сузин. Твою  прямоту  тебе  иногда  бы  убавить. Сказала  бы , что  у  меня  фирма  компьютерная… магазинчик  табачный… все  поприличнее , чем  склад  в  аренду  сдавать.
Прасковья. Деньги  ты  зарабатываешь  вполне  честно.
Сузин. Но  ума-то  я  особо  не  прикладываю.
Прасковья. Однажды  приложил  и  пользуешься. Мощно  приложил  и  хватает.
Сузин. Мощь  у  меня  только  сексуальная… хотя  бы  временами  ты  ее  чувствуешь?
Прасковья. Абсолютно.
Сузин. О-ооо , абсолютное  чувство…
Прасковья. Да.
Сузин. Чувство  чего?
Прасковья. Близости.
Сузин. Сойдет. Ну  что , в  магазин?
Прасковья. Для  холодца  закупаться?
Сузин. Ты  усмехаешься , но  заказанный  мной  холодец  ты…  холодец  с  хреном  едят.
Прасковья. Естественно.
Сузин. А  в  Голландии  хрен  продается?
Прасковья. В  продаже  не  найдем – без  хрена  обойдемся.
Сузин. Без  хрена  я  не  ем.
Прасковья. Ну  одной  заботой  меньше.

Сузин. Идею  холодца  ты  заранее  не  хорони. В  магазин  придем , зрительными  органами  поводим… обнаружишь – не  скрывай. Баночку  или  упаковочку  бери  и  к  кассе. Надписи  на  банке  мы  не  поймем , но  ты  по  рисунку  ищи.




                Действие  четвертое.

  У  магазина «Albert  Heijn» с  двумя  пакетами  она – немного  зла. Выкатывающийся  из  магазина  Сузин , что  рыбак  с  уловом – тучей  изнутри  не  чернеет.

Сузин. Я  принес.
Прасковья. Банку  хрена?
Сузин. Я  в  магазин  не  за  ней  вернулся. Назад  я  за  конфетами  сходил.
Прасковья. Сестре  преподнести? А  где  коробка?
Сузин. Для  нас  с  тобой  эти  конфетки. Я  их  быстренько  заприметил , но  когда  с  тобой  внутри  был , чего-то  постеснялся. Наружу  вышел  и  подумал , что  упускать  не  следовало. И  снова  в  магазин. Обстоятельства  вырвали  меня  из  родного  дома , но  выясняется , и  в  Амстердаме  жить  можно. Конфетки  посасывая. По  евро  штучка.
Прасковья. За  каждую  сосалку  по  евро  ты  заплатил?
Сузин. Они  с  дурью. Наркотические  сосалки.

Прасковья. Прогрессивная  часть  общества  тебе  бы  похлопала , но  я  из  поповской  семьи. Меня  воспитывали  на  том , что  пагубнее  наркомании  лишь  атеизм.
Сузин. С  конфетки  мы  к  наркоте  не  приохотимся. Попробуем  и  уверенно  оставим  за  спиной. В  конфетке-то  наркоты  грамм  всего.
Прасковья. Ты  не  знаешь , что  говоришь. Грамм  наркотиков – это  не  шутка. С  грамма  героина  с  тобой  бы  такое  было… не  выжил  бы  ты , наверное.
Сузин. Конфетка  меня  не  убьет.
Прасковья. Потому  что  в  ней  не  героин.
Сузин. А  мне  героина  и  не  нужно. Не  в  моей  натуре  что-то  тяжелое  употреблять. Для  меня  очевидно , что  примеси  в  конфетке  легкие , природные… их-то  в  ней  грамм  наберется?
Прасковья. Сотая  часть.
Сузин. От  одного  грамма? От  одного  грамма  травы? Да  что  же  это  за  концентрация  в  ней…
Прасковья. Голову  тебе  не  снесет.
Сузин. Взрыва  мозга  я  не  жажду , но  за  конфеты  я  заплатил  и  какую-нибудь  отдачу  мне  бы  хотелось. Ты  разволновалась , и  я  думал , что  конфетка-то… ну  и  чего  ты  в  лице  изменилась , если  конфетка  столь  никудышняя? Про  наркоманию  с  атеизмом  прицепом… против  чего  ты  взбунтовалась?
Прасковья. Против  твоей  тяги.
Сузин. Возможно , я  тебя  понимаю. Наркотик  в  наркотической  конфете  не  уловить , и  сама  конфета  ничем  не  опасна , но  после  конфеты  я  могу  косячок , после  него  в  вену  кольнуться… поступательность  видится  грозной. Для  жизни , что  мы  ведем. Немножко  ее  взбодрить  ты  не  желаешь?
Прасковья. За  счет  твоей  наркомании?
Сузин. Пристрастия  к  наркотикам  у  меня  нет. Я  и  конфетку-то  сосать  почти  расхотел.
Прасковья. Когда  узнал , что  у  тебя  с  нее  ни  малейшего  прихода  не  будет.
Сузин. Слегка  поплыть  я  бы  не  возражал. Как  от  хорошей  выпивки.
Прасковья. Ты  же  почти  не  пьешь.
Сузин. А  с  кем  мне  пить? С  твоим  бывшим? К  нам  в  дом  ты  его  не  приводишь.
Прасковья. Ты , видно , считаешь , что  раз  он  поп , то  и  пьяница  горький. В  среде  священнослужителей  подобный  эток  порок  наличествует , но  мой  бывший  муж  с  прикладыванием  к  рюмке  не  частит.
Сузин. И  сейчас  не  запил?
Прасковья. Когда  я  от  него  ушла?
Сузин. Чтобы  утратить  самоконтроль , сотрясло  его  достаточно. На  службу  идет , но  шатаясь. С  бутылкой  водки  в  кармане  рясы.
Прасковья. Он  не  опустится.
Сузин. Гарантируешь?
Прасковья. На  нем  паства.
Сузин. И  твои  дети.

Прасковья. Они  уже  самостоятельные. Дочери  двадцать  два , сыну  восемнадцать , до  совершеннолетия  их  довела  в  награду  свободу  маневра  получила. Могу  наконец  для  себя  пожить. В  натруженных  руках  телевизионный  пульт  подержать.
Сузин. Что  телевизора  у  вас  не  было , мне  известно. А  радио  вы  слушали?
Прасковья. Вместо  радио  он  мне  записи  ставил. С  псалмами  душевноспасительными.
Сузин. А  детям  что? Что-нибудь  детское  послушать  им  дозволялось? Бременских  музыкантов , Золотую  антилопу… с  точки  зрения  воспитания  история  про  золотую  антилопу  и  православному  попу  подойдет.
Прасковья. Из  всех  историй  его  устраивали  одни  жития. Я  человек  верующий , но  они  своей  тяжестью  и  меня , грешную , придавливали. К  моей  сестре  мы  пойдем?
Сузин. Конфеты  посасывая.
Прасковья. Я  воздержусь.
Сузин. Твоему  отказу  разделить  со  мной  удовольствие  я  серьезного  значения  не  придам. Меня  ты  им  от  сосания  не  отвратишь.
Прасковья. Ну  и  соси  на  здоровье… на  удовольствие  он  рассчитывает. Не  словишь  ты  его , думаю – не  то  у  конфеты  содержание.
Сузин. Сосание  сладкой  конфеты  само  по  себе  удовольствие.
Прасковья. А  она  сладкая?
Сузин. Сахара-то  они  вряд  ли  пожалели. Да , сладкое  ты  у  меня  любишь… до  половых  наслаждений  женщина  ты  нежадная , но  сладкие  булочки  испечешь  и  первая  сметать  их  начнешь. Конфетку  мне  для  тебя  развернуть?

Прасковья. Если  я  почувствую , что  она  на  меня  как-то  воздействует , я  ее  выплюну.
Сузин. Без  тени  сомнения  делай.







                Действие  пятое. 

  У  Сузина  и  Прасковьи  по  пакету  и  они  по  переулку – домики  стена  к  стене , к  скамейке  приставлены  и  привалены  многочисленные  велосипеды , Сузина  она  присасывает  неумолимо.

Сузин. Присядем?
Прасковья. Тут  же  велосипеды.
Сузин. Лавочка  для  людей.
Прасковья. А  вдруг  она  частная  лавочка? Жильцами  этого  дома  поставленная , чтобы  велосипеды  к  ней  приставлять.

Сузин. Она  не  за  оградой. Что  за  оградой , то  частное , а  стоящее  на  улице  всем  принадлежит. Велосипеды  отодвинем  и  мирно  на  ней  сядем.
Прасковья. А  велосипеды? На  асфальт?
Сузин. К  коленям  прислоним.
Прасковья. Они  попадают.
Сузин. Руками  придерживать  будем. Я  находился  и  хочу  посидеть! Ты  не  о  велосипедах – обо  мне  беспокойся!

Прасковья. Ого. Похоже , действует.
Сузин. Что?
Прасковья. Конфета. Ты  ее  дососал?
Сузин. Заканчиваю. И  что  бы  тебе  ни  представлялось , не  из-за  сноса  головы  я  кричу. У  меня  ноги  отваливаются… это  ты  корову  подоить , гусям  насыпать , а  я  никогда  столько  не  ходил. Может , на  велосипеде  мне  посидеть?
Прасковья. В  попытке  угона  заподозрят.
Сузин. Меня  не  засадят. Я  потребую  медицинской  экспертизы , и  она  покажет , что  угнать  велосипед  я  был  физически  не  в  состоянии. Еще  педали  крутить… все , закончил  я  с  конфетой.
Прасковья. И  какие  впечатления?
Сузин. Ощущений  никаких.
Прасковья. А  впечатления?
Сузин. От  чего , от  сосания?
Прасковья. От  Амстердама. Более  загадочным  городом  тебе  он  не  кажется?

Сузин. Вроде  ничего  не  меняется  и  в  искривленном  виде  на  меня  не  надвигается. Но  загадочность  в  нем , конечно… но  она  до  конфеты  проявилась. Кому  принадлежал  тот  голос , мне  и  наркотик  не  подсказал.
Прасковья. Наркотика  я  боялась , но  в  этой  конфете  его  нет.
Сузин. Он  в  ней  присутствует , но  микроскопически. Приняла  ты  мало , но  твое  принятие  тебе  не  скрыть.
Прасковья. Не  говори  ерунды. По  мне  невозможно  сказать , что  я  чем-то  наркотическим  побаловалась.
Сузин. А  ты  на  свое  отражение  посмотри. В  водах  канала , которые  текут, на  странные  поступки  провоцируют… твои  собственные  глаза  тебе  надо  увидеть.
Прасковья. Я  их  и  в  зеркальце  при  необходимости  рассмотрю. Мне  достать  и  взглянуть?
Сузин. Про  зеркальце  я  позабыл. Действительно , зачем  канал , когда   зеркальце… и  чего  у  меня  зеркальце  вылетело…
Прасковья. Помнить  о  нем  ты  не  обязан. Это  дамский  аксессуар. В  сознании  мужчины  он  чужое  место  занимает.
Сузин. У  меня  свободно. Полно  свободных  мест. В  Амстердаме  убытки  подсчитываю… мне  бы  арендаторов  сохранить , но  в  мыслях  от  них  отделаться. Не  справлюсь – с  кислющим  лицом  твоей  сестре  покажусь. Между  вами  ей  там  шепни , что  унылость  у  меня  не  амстердамская , а  приозерская. Из  Приозерска  со  мной  прилетела. В  минуту  ей  растолкуешь.
Прасковья. Толковательницей  я  после  того , как  дарительницей.
Сузин. В  дарение  ты  ей… им  обоим  что-то  вручишь?
Прасковья. Дар  у  меня  порядка , с  зеркальцем  схожего – не  для  мужчины. Но  использованию  мужчиной  подлежит. Черепаховая  штучка.
Сузин. Черепаховый  гребень  мамы  твоей? Но  он  же  драгоценная  о  ней  память. До  крайности  ценила  и  отдаешь… устоявшиеся  взгляды  меняешь. Очистительный  дар! Ошеломленным  свидетелям  присесть  нужно.
Прасковья. У  сестры  посидим. Охота  тебе  с  велосипедами  возиться? Потерпи  и  твой  авторитет , уверяю  тебя , вырастет. Я  знаю , что  ты  силен , но  новым  подтверждением  ты  меня  еще  больше  завоюешь.

Сузин. Пожалеешь  ты , опасаюсь. О  гребне  черепаховом , к  сестре  перешедшем. Она  его  у  тебя  давно  выпрашивала , но  ты  не  давала. А  сейчас  отдаешь , потому  что  мы  жить  у  нее  будем? Родные  сестры  и  такие  расчеты?
Прасковья. Говорить , что  к  нашему  приезду  и  проживанию  это  отношения  не  имеет , было  бы… правдиво , но  отчасти.
Сузин. Видишь!
Прасковья. Она  нас  принимает , и  ответить  ей  благодарственно – это  по-людски. Благодарственно  материально. Не  спасибо  тебе , сестра , а  от  себя  оторвать  и  преподнести. На  матушкин  гребень  она  усиленно  зарилась , и  я  учла , гребень  в  сумку  засунула… я-то  им  не  расчесывалась , а  она , думаю , не  преминет. С  европейской  практичностью  в  ход  его  пустит. Я  с  него  пылинки  сдувала , а  она  в  волосы  всунет , и  сломаются  ли  зубчики, уцелеют…
Сузин. У  черепахового  гребня  зубья  крепкие.
Прасковья. Но  он  очень  старенький! Его  бы  бережно  гладить  или  просто  смотреть , а  она  его  в  спутанные  волосы  и  непосильному  испытанию  подвергнет.
Сузин. Насколько  я  заметил , за  своими  волосами  она  следит.
Прасковья. Само  собой.
Сузин. Ну  а  чего  же  ты  мне  про  их  спутанность?
Прасковья. С  утра  расчешет  и  уже  не  спутанные. Подкрасится  и  физиономия  уже  получше…
Сузин. Ты  о  сестре?   
Прасковья. нет. О  всех  женщинах , косметикой  пользующихся. Тени , румяна , лак  для  ногтей! Что  ни  возьми , ничто  не  возбраняется. Если  у  тебя  нормальная  ситуация. Не  моя. Из  поповской  семьи  в  другую  поповскую  семью… никакой  косметики  не  дозволялось. Даже  в  таких  маленьких  радостях  отказывали. Мне  много  лет?
Сузин. Немало.
Прасковья. А  к  тебе  я  когда  переехала?
Сузин. Месяцев  шесть.
Прасковья. Тогда  я  и  косметикой  пользоваться  начала. У  сестры  это  раньше  случилось – под  родительским  кровом  с  ней  обходились  не  мягче , чем  со  мной , но  ее  замужество  и  мое – небо  и  земля  буквально. Небо, естественно , у  меня… не  за  кого-то – за  духовную  особу  меня  выдали. А  сестра  проскочила. С  мирянином  жизнь  связала. Отец  бы  и  ее  по  моим  стопам  отправил , но  никто  подходящий  ему  не  подвернулся. А  тут  у  нее  ухажер , любовь  откровенная  и  в  перспективе  запретная… чтобы  она  вне  брака  с  ним  не  согрешила , отец  скрепя  сердце  одобрил. Они  поженились, от  нас  поскорее  уехали , с  тем  мужчиной  она  потом  развелась , но  поплакаться  к  нам  не  вернулась. Какие  бы  неприятности  с  ней  ни  происходили , наше  участие  и  сочувствие  ей , что  козлу  аккордеон. Со  мной  она  постольку  поскольку , а  с  родителями  и  того  не  было.

Сузин. А  с  религией  у  нее  что?
Прасковья. Религиозное  безразличие. Помню , на  литургии  возле  меня  стояла  и  в  ухо  мне  молвила , что  для  нее  словно  мультфильм  на  иностранном  языке.
Сузин. Мультфильмы  и  без  слов  занимательными  бывают.
Прасковья. Я  ей  это  и  сказала. А  она  мне  сказала , что  я  права , но  из  мультфильмов  она  уже  выросла.
Сузин. Мне  жаль  тебя  огорчать , но  в  ее  изречении…
Прасковья. Прошу  мне  ничего  не  навязывать. Вы  себе  беззаботно  по  вашим  магистралям  носитесь , а  мне  мою  тропинку  для  пешего  хода  оставьте. И  Христа  моего. «Кто  не  пребудет  во  Мне , извергнется  вон , как  ветвь , и  засохнет ; а  такие  ветви  собирают  и  бросают  в  огонь , и  они  сгорают». Евангелие  от  Иоанна.
Сузин. Звучит  будто  из  Апокалипсиса.
Прасковья. Автор  тот  же.
Сузин. Видно , отменный  писатель. Помимо  включенных  в  Библию , какие-нибудь  тексты  ему  принадлежат? Ответить  ты  затрудняешься? 
Прасковья. Я  подчитаю.
Сузин. У  сестры  в  интернете  посмотришь. Ужин  у  нас  сегодня  торжественный?
Прасковья. Вроде  как.

Сузин. Костюма  у  меня  нет. Ее  голландец  в  костюме  сядет , а  я  в  чем?
Прасковья. В  рубашке.
Сузин. В  той , что  на  мне?
Прасковья. Что-то  ей  на  замену  мы  не  привезли. На  три  дня  и  этой  хватит… разве  она  плоха?
Сузин. Она  пропотела. 
Прасковья. Я  тебе  ее  постираю  и  до  завтра  она  высохнет , ну  а  за  стол  тебе…
Сузин. Не  в  ней.
Прасковья. В  майке  сядешь?
Сузин. В  моей  майке  с  лямками?
Прасковья. У  тебя  и  вторая  имеется , но  она  тоже  совершенно  домашняя. Я-то  думала , что  сестры  ты  будешь  в  рубашке  ходить , а  она  у  тебя… предвидения  данной  ситуации  у  меня  не  было. Человек  летел  в  самолете, нервничал , потом  по  городу , не  переодевшись , перемещается… в  такой  рубашке  выходить  к  ужину  неприлично. Майку  наденешь.
Сузин. И  какую  из  двух  одинаковых?
Прасковья. Мою  майку. Почти  новую  футболку , что  запасной  я  взяла. Она  просторная – тебе  налезет.
Сузин. Размер – это  прекрасно , но  она  и  вид  должна  иметь , мужчине  подобающий. Розовую  футболку  с  дракончиками  я  не  надену.
Прасковья. Поверь  мне – подозрительной  игривости  в  ней  никто  не  усмотрит. Сузин. Ну  и  великолепно. Если  она  не  стыд  и  срам , я  ее  запросто  поношу. Она  светлая?
Прасковья. По  содержанию.
Сузин. Любопытно.
Прасковья. На  ней  лик  Христа.
Сузин. Впечатляет.
Прасковья. А  под  ликом  надпись «Русь  святая , храни  верну  православную».

Сузин. Сидеть  за  столом  пугалом  я…
Прасковья. Из-за особенных  красок  лик  светится  в  темноте. Люстру  я  попрошу  погасить , и  он  воссияет.
Сузин. Не  на  моей  груди. Ты  надевай  и  сияй , а  я  в  попахивающей  рубашке  с  краюшку  посижу.
Прасковья. И  меня  выставишь  за  тобой  не  присматривающей. Хозяйкой  нерадивой.
Сузин. Чистейшая  правда , душа  моя.
Прасковья. С  рубашкой  я  оплошала , поскольку , как  путешественница , я  неопытна. Чего  брать , сколько…  внутри  что-то  треснуло.
Сузин. Ты  серьезно?
Прасковья. Долбануло  меня , что  говорить. Все , что  я  умею – это  дела , с  хозяйством  связанные. Они  меня , случалось , жутко  одолевали , но  я  с  ними  всегда  управлялась , перед  лицом  того , что  дочь , жена , мать , недоделанным  отродясь  не  грешила – на  исходе  сил  закончу  и  горжусь. Я  обязана  и  я  делаю , делать  себя  уговариваю , но  когда  сделаю , можно  себя  похвалить – свершения  женские , глупые , но  они  меня  подпитывали , опять  же  некоторую  гордость  во  мне  вызывали , ну  а  сейчас  будто  подпорку  выдернули. Не  уследила  и  несвежую  рубашку  ни  на  что  не  поменяешь , ты  грозишься  в  нее  влезть  и  достоинство  мое  дотоптать , видимо, мне  поделом. Садись  за  стол  в  чем  хочешь.

Сузин. Я  в  Христе  сяду.
Прасковья. Спаси  тебя  Господь  за  твое  милосердие.
Сузин. Зачнется – не  возражаю. Твой  бывший  муж  ее  случаем  не  носил?
Прасковья. Он  сразу  мне  передарил. Какой-то  прихожанин  ему , он  мне.
Сузин. А  чего  не  себе?
Прасковья. У  него  ряса  есть. Принадлежность  к  православному  воинству  она  вполне  наглядно  свидетельствует. В  дополнениях  не  нуждается. Подожди , а  футболка-то  выглаженная?... да , погладила  я  ее.
Сузин. В  сумке  она  смялась.
Прасковья. Я  ее  аккуратно  сложила. Цвет  у  нее , не  волнуйся , самый  мужской – черный.
Сузин. А  лик  Христа  на  футболке?
Прасковья. Салатовый.
Сузин. Причины , думаю , были.




                Действие  шестое.   

  В  футболке  с  Христом  за  накрытым  столом – салатницы , пакеты  сока , бутылка  водки , ее  опасливо  разглядывает  долговязый  облетающий  блондин  Хубертус  Скааф.
  Сидящая  за  столом  Прасковья  ожидающе  смотрит  на  подошедшую  к  столу  Арсению.

Арсения. Горячее  вам  подавать?
Прасковья. Принести  я  тебе  помогу.
Арсения. Сначала  узнаем , пора  ли. (мужчинам) Холодные  блюда  вы  вдоволь  испробовали?
Сузин. Рыбный  салат  мне  понравился. Он  покупной?
Арсения. Но  не  я  же  его  резала. Я  и  шампиньоны , если  тебе  интересно , не  собирала.
Сузин. Шампиньоны  и  у  нас  из  магазина. Но  подберезовиков  я  в  сезон  сколько  угодно  набрать  могу.
Прасковья. А  ты  когда  за  грибами  ходил? При  мне  походов  в  лес  ты  не  практиковал  вроде  бы.
Сузин. За  грибами  я  не  хожу , но  грибные  места  знаю. В  августе  вместе  сходим  и  ты  убедишься , что  я  не  преувеличиваю.

Арсения. Вам  бы , как  начинающей  паре , повсюду  вместе  ходить. Не  расставаться  и  постоянно  миловаться.
Сузин. Тут  мы  своего  не  упускаем. Не  в  лесу  обжимаясь , а  на  нашем  мягком  ложе  возлежа.
Прасковья. Перед  телевизором.
Арсения. И  телевизор  главное?
Прасковья. Происходящее  на  экране  мы  из  внимания  не  упускаем. Телевизор  у  нас  не  фоном  работает – фильмы , викторины , разговорные  шоу  мы  смотрим , вникая.
Арсения. Телевидение  у  вас , выходит - не  оторвешься. В  Голландии  оно  куда  хуже. Мы  с  мужем  раз  в  несколько  дней  телевизор  включаем.
Сузин. Программы-то  на  голландском. Вот  тебя  и  не  захватывает.
Арсения. Голландский  я  выучила.
Сузин. У  нас «век  живи , век  учись» говорят. А  тебе  расти  уже  некуда? Совершенства  достигла – на  преподавание  переходи. Мужа  своего  в  русском  подтягивай. Русский  он  сколько-нибудь  понимает?
Хубертус. Я  понимаю.
Сузин. Хорошо  понимаете?
Хубертус. Понимаю  я  легче. Легче , чем  разговариваю. За  разговор  на  русский  язык  спасибо  вам  будет.
Арсения. Он  говорит , что  попрактиковаться  в  русском  он  всегда  рад. (мужу) Наш  гость  из  Приозерска  на  русском  с  тобой  обязательно  поговорит. Попозже  наедине  с  ним  останетесь  и  поговорите. А  сейчас  я  с  сестрой  пообщаться  хочу.
Хубертус. А  он?
Арсения. А  он  с  нами. Поест  и  с  тобой  пойдет. После  ужина  мы  разделимся – я  с  сестрой , а  ты  с  ним. Чем  он  занимается , ты  помнишь?
Хубертус. Он  на… где  лежат  разные.
Арсения. На  складе.
Хубертус. Да , на  складе! Но  на  складе  он  босс. Большой  человек  он  на  складе.
Арсения. (Сузину) Я  ему  все  верно  передала?   
Сузин. Могла  бы  ограничиться  тем , что  я  собственник , арендаторам  помещение  сдающий. Он  бы  подумал , что  я  не  на  складе , а  в  офисе. Но  ты  ему  про  склад , и  он  считает  меня  кем-то  при  деньгах , но  рожей  не  вышедшим… ну  со  склада  я. С  приозерского  склада. Пожалуйста  насмехайтесь…

Прасковья. Я  тебе  без  юмора  скажу.
Сузин. Неужели  получится?
Прасковья. Не  будь  ты  со  склада , мы  бы  друг  с  другом  не  встретились.
Сузин. Что  факт , то  факт.

Арсения. Мне  известно , что  на  складе  твоего  сына  поймали. А  он  отпустил  и  дело  не  завели. Более  широко  ты  не  распространялась. Сейчас  восполнишь?

Прасковья. Сын  у  меня  проблемный. Православного  священника  сын , но  дружит  с  алкоголем , подворовывает… забрался  на  склад  и  неудачно – строж  схватил  и  по  зубам  настучал. Он  при  исполнении  и  побои  ему  бы  спустили , а  сына  за  совершенное  посадили. Звонок  и  срок. Но  в  полицию  сторож  не  позвонил.
Сузин. Я  ему  не  позволил.
Прасковья. Виктор  Петрович  зачем-то  приехал  на  склад , а  там  пойманный  вор  и  сторож , в  полицию  звонить  собирающийся. По  указанию  Виктора  Петровича  строж  звонок  сделал , но  не  в  полицию , а  мне , матери  этого  правонарушителя. Сам-то  чего  не  позвонил? Почему  сторожу  поручил?
Сузин. Материнские  эмоции , рыдания… к  чему  мне  душу  себе  разрывать.
Прасковья. Я  не  вопила  и  слез  не  лила.
Сузин. Ну  я  же  не  догадывался , чей  он  сын. Думал , у  него  мамаша  обыкновенная. Мигом  поседеет  и  сына  забирать  прилетит.
Прасковья. А  я  не  прилетела? Через  пятьдесят  минут  у  тебя  на  складе  была.
Сузин. Доехать  минут  за  двадцать  можно.
Прасковья. Когда  своя  машина  имеется , а  я  ловила. Попробовал  бы  ты  половить , когда  машины  мимо  почти  не  проезжают , а  какие  проезжают, не  останавливаются. Я  едва  не  решилась  мужа  попросить  довезти. «Я  питал  вас  молоком , а  не  твердой  пищей , ибо  вы  были  еще  не  в  силах , да  и  теперь  не  в  силах». Слова  апостола  Павла  отлично  мое  отношение  выражают. В  противоборстве  с  дьяволом  муж  у  меня  стойкий , но  правда  о  сыне  его  бы  скосила. Что   провинности  за  мальчиком  водятся , для  него , разумеется , не  секрет , но  кража  со  взломом  вещь  слишком  крупная , чтобы  зашибленным  ею  не  быть. И  по-прежнему  смотреть  сквозь  пальцы  на  проделки  сыночкины. Я  ему  про  сына , про  наклонности  его  криминальные , а  он  мне , дай  поспать , мне  завтра  службу  стоять… ну  что , выспался? Поспать  нам , человекам , невредно , но  пока  ты , батюшка , почивал , твой  сын  на  краже  попался. Сказала  бы  ему  и  будто  бы  бетонную  плиту  на  голову  сбросила. Понятно , почему  я  уберечь  его  постаралась?

Хубертус. Вы  мать.
Прасковья. Да  я  не  сына – я  мужа  уберегла. (сестре) Русский  он  плохо  знает.
Арсения. Но  если  поразмыслить , ты  и  сына  уберегла. От  гнева  отцовского. Отец  бы  ушел  в  себя , ни  с  кем  не  разговаривал , а  потом  раз  и  сыну  церковным  подсвечником. Заверить  нас , что  такое  исключено , ты  готова?

Хубертус. Когда  порядка  рассудка  нет , жди  поведений  неожиданный.
Арсения. Подмечено  неглупо.
Прасковья. Я  лучше  про  нас  с  Виктором  Петровичем  говорить  буду. Сына  он  мне  передал  без  условий. Ничего  от  меня  требовать  не  стал.
Сузин. А  что  же  мне  с  тебя… натурой  за  сына  заплатить?
Прасковья. Сторож  на  меня  взглянул  с  этой  мыслью.
Сузин. Шестидесятилетний  Савельич?!
Прасковья. Ему , может , и  шестьдесят , но  моего  сына  он  заломал , как  вполне  себе  полноценный  мужчина. Он  восемнадцатилетнего  парня  одолел , а  ты  его  в  старики. Сузин. От  восемнадцатилетнего  у  твоего  сына  только  строка  в  паспорте.
Прасковья. Смотрится  он  моложе.
Сузин. По  мне  он  на  пятнадцать  выглядел. Для  восемнадцатилетнего  я  бы  эту  канитель  с  приездом  матери  не  разводил. Ты  взрослый , ну  и  отвечай  по-взрослому. Господа  в  погонах  сейчас  приедут  и  тебя  арестуют.
Прасковья. Из-за  своей  хлипкости  сын  очень  расстраивался , а  она  его  от  тюрьмы  уберегла.
Арсения. И  вас  с  Виктором  свела.
Прасковья. К  нашему  с  ним  счастью  и  благополучию.

Сузин. Ты  мне  про  Савельича  сказать  обязана. Он  действительно  с  желанием  на  тебя  пялился?
Прасковья. Глаза  заблестели  блеском , иной  трактовки  не  имеющим.

Сузин. Савельича  я  уволю.
Прасковья. Ну  что  еще  за  бесчеловечность  ты  надумал. Куда  он  в  его  годы  устроится?
Сузин. На  улицу  я  бы  его  не  выкидывал , но  повод-то  веский. Он  же  не  кого-то , а  тебя  захотел. Не  молоденькую  красотку , которую  каждый  хочет , а  тебя. Что-то  личное  и  для  меня  угрожающее  тут  у  него…

Арсения. Оскорбительно  ты  о  моей  сестре  отозвался.
Сузин. Сейчас?
Арсения. Ты  сказал , что  она  старовата  и  некрасива. На  нее  взглянешь  и  просто  так  ни  за  что  не  захочешь. Чтобы  ее  захотеть , мысли  нужны  особые , мысли  подводные… под  ее  большую  обиду  себя  ты  загнал.

Сузин. Похоже.
Арсения. И  как  выкручиваться  собираешься?
Сузин. Скажу , что  не  мне  о  женской  привлекательности  говорить. Савельич  специалист , а  я  позади  мелкой  точкой  иду. Он  ее  увидел  и  увиденное  захотел… захотел  закономерно. По-женски  неотразима  она  потому  что. С  неотразимостью  я , вероятно , преувеличил , но  женщина  она  невероятная. Мою  любовь  совсем  неслучайно  вызвавшая.

Арсения. Ваша  с  ней  любовь  для  меня  непостижима. Жили  себе , жили  и  внезапно  друг  в  друга  влюбились.
Прасковья. Так  оно  и  происходит.
Арсения. Дикая  вспышка  и  люди  уже  вместе? Бывает , но  у  вас  же  не  вспыхнуло , не  думаю  я… он  одинокий , а  ты  замученная. Возможную  выгоду  прикинули , ну  и  сошлись. Ты  лошадью , на  которой  пашут , быть  перестаешь , он  достаточно  сносную  женщину  приобретает – такое  объяснение  наиболее  реальным  мне  кажется.

Хубертус. Игра  страстей.
Арсения. У  кого , у  них?
Хубертус. Страсти  играют  и  двое  в  общее… в  целое.
Арсения. В  общее  целое. На  данный  момент  чем-то  единым  они  стали , но  не  из-за  страстей.
Хубертус. А  мы  со  страстями? Из-за  страстей  мы  с  тобой?
Арсения. О  нас  с  тобой  я  бы  сказала , что  охваченными  страстью  мы  были. В  Москве , в  твоем  гостиничном  номере , ты  вспоминай , вспоминай.
Хубертус. А  ты  память  мне… воспоминания  мои  вновь. Обновляя. Обнови.
Арсения. Красочным  рассказом  о  наших  с  тобой  безумствах? У  меня  язык  не  повернется  это  рассказывать.
Хубертус. От  того , что  комплексы. Во  мне  дух  свободы  есть , а  в  тебе  он  и  рождение  не  сделал. Секс  со  мной  для  тебя  был  хороший?
Арсения. Ну  что  ты  о  сексе…
Хубертус. Хороший  он  был?
Арсения. Не  скрою , что  да. Хубертус. А  что  же  ты  о  нем , будто  он  плохой , говорить  не  хочешь? О  хорошем  нужно  говорить  во  весь  голос. Если  ты  желаешь  мое  молчание , молчание  я  тебе  дам. Ты  для  меня  жена. Для  тебя  невыносимо  я  не  поступаю.

Арсения. Есть  настроение  говорить  про  постель – попрошу  на  авансцену. Но  будешь  говорить – говори  без  изъятий.
Хубертус. Изъятия , по-моему…
Арсения. Без  пропусков  говори. О  затруднениях  умолчать  не  пытайся.
Хубертус. Затруднило  тебя.
Арсения. Меня? А  меня-то  когда?
Хубертус. До  того , как  секс. До  наш  первый  секс  тебя  затрудняло  его  иметь. Ты  секс  откладывать , а  я  настаивать. И  на  секс  ты  пошла.
Арсения. Твоим  домогательствам  уступила. И  пока  ты  с  силами  не  собрался , опустившейся  идиоткой  себя  чувствовала. В  гостиничном  номер  с  мужчиной  малознакомым – опустилась , что  скажешь… а  идиотка  я  потому , что  душой  ни  за  что  страдаю. У  мужчины , со  мной  лежащего , воодушевления-то  ноль.
Хубертус. Ты  о  так  называемой  эрекции?
Арсения. О  ней , ненаглядной. Я  с  ним , он  меня  трогает , но  в  законченную  твердую  форму  не  воплощается. (Хубертусу) Заставил  ты  меня , приятель , помучится. Сожалениями  о  жизни  поизводиться.
Хубертус. Удовольствие  я  тебе  доставил.
Арсения. В  результате  конечно , но  ты  не  спешил. Затем  неожиданно  возбудился  и… все  чудесно. Сразу-то  почему  не  мог?
Хубертус. Думать  я  стал. О  тебе.
Арсения. И  что  же , мысли  обо  мне  возбуждение  тебе… черт  знает  что  такое!

Прасковья. Непонятная  ситуация.
Арсения. Он  нам  сейчас  все  прояснит. Получается , ты  думал  обо  мне  и  у  тебя  ничего , а  подумал  о  ком-то  еще  и  у  тебя  встало?
Хубертус. У  меня  на  тебя. Но  я  знал , что  с  тобой  мне  сложно… в  будущем  сложно. Присоединение  к  тебе… связь  с  тобой  огромна… я  знал , что  связь  с  тобой… не  избавлюсь  я  от  связи.
Арсения. Знал , что  ко  мне  привяжешься?
Хубертус. Мужчина  я  был  свободный , и  то , что  к  тебе  привяжусь , моему  возбуждению  барьер. Но  если  женщина , наверно , тебе  подходит , привязаться  к  ней  можно. Моя  голова  мне  ответила , что  ты  мне , похоже , подходящая. Причины  барьера  не  стало , и  я  возбудился. Сейчас  мы  что-то  прожили , что-то  у  нас  лучше , что-то  хуже , но  мы  с  тобой  словно  счастливые. Не  словно , а… безусловно! Жалеть  о  возбуждении  в  гостинице  оснований  у  меня  нет. Мы  из  этой  бутылки  пить  будем?
Арсения. В  ней  водка.
Хубертус. Водку  я  пью. Сказать  точнее , водку  я  пил. Мне  в  Москве  наливали. Четыре  рюмки  выпил  и  плохо  здоровью  не  сделал.
Арсения. Водкой  тебя  непоследние  люди  угощали. Из  профессорской  среды. А  что  за  бутылку  моя  сестра  и  ее  мужчина  нам  привезли… в  Приозерске  покупали?
Прасковья. (кивнув  на  Сузина) Он  покупал.
Арсения. В  крошечном  темном  магазинчике?
Сузин. В  супермаркете. Да  и  где  бы  ни  покупал. У  нас  в  Приозерске  водкой  только  в  прошлом  травились. (Прасковье) О  каких-то  недавних  случаях  тебе  известно?
Прасковья. И  двух  месяцев  не  прошло , как  муж  отравившегося  отпевал. Он  мне  в  очередной  раз  позвонил , ну  и  на  вопрос , как  дела , сказал , что  сегодня  он  столько  отпевал , что  ум  за  разум  заходит. Перед  сном  бы  водочки , но  не  полезет  она  ему.
Сузин. Родня  траванувшегося  бедняги  поднаготную  ему , конечно , раскрыла… какая  тут  может  быть  водка , когда  от  нее  смерть  пришла. К  кому  пришла , к  забулдыге? За  дешевизной  погнался  и  в  корчах  преставился. Ясно , что  в  корчах , но  кто? Отребье  бы  вряд  ли  отпевали.
Прасковья. Он  участковый.
Сузин. Его  отребьем  я…
Прасковья. Из  унесенных  той  водкой  отребьем  никого  не  назовешь.
Сузин. А  она  выкосила… группу?
Прасковья. В  день  Победы.
Сузин. Вот  проклятая…
Прасковья. Девятого  мая  старушка  своему  старичку  на  стол  бутылочку. Вел  он  себя  хорошо , и  супруга , как  говорится , ему  дозволила. Дедушка  под  картошечку  накатил  и , мягко  выражаясь , дедушки  не  стало. Его  бабулька  над  ним  порыдала , головой  об  его  поникшую  головушку  побилась… головой  она  и  об  стену. И  об  шкаф.

Хубертус. Симптом.
Арсения. Чего  ты  сказал?
Хубертус. Обо  все  подряд  головой  бить – симптом. Симптом  безумия.
Арсения. Но  у  нее  же  горе. Ты  совершенно  ни  во  что  не  вникаешь! Любому  русскому  понятно , а  тебе… каждый  чертов  раз  убеждаюсь. (сестре) Она  обо  все  билась  и  голова  у  нее , ничего , не  разбилась? С  пробитой  головой  старенькая  лежит , помирает… неужели  так  ужасно  закончилось?
Прасковья. Закончилось  у  нее  после  водки.
Арсения. Ах , она  водку… моего  старичка  ты  убила  и  меня  убивай… без  него  мне  жизнь  не  мила  и  давай-ка  и  я  за  ним… потрясающе  романтично  получается.
Прасковья. Перед  употреблением  она  дочери  набрала. Прокричала  в  трубку , что  страна  у  нас  сучья , гори  эта  страна  в  аду… прибежавшая  дочь  застала  ее  уже  мертвой. Вызвала  участкового. Гниду , которая  даже  в  нашей  стране  нечасто  во  власть  просачивается.
Сузин. Коли  так , о  невероятнейшей  гадине , видимо , речь. Его  злодеяния  ты  нам  пожалуйста  не  расписывай. Дочь  его  вызвала  и  что?
Прасковья. Водочкой  угостила.
Сузин. Старичками  недопитой?
Прасковья. Двух  добрых  людей  мир  потерял. Убийством  одного  подонка  баланс  не  восстановить , но  лепну  внесешь. От  чего  померли  старички , он  не  в  курсе , и  водочку  в  себя  он  куражисто  влил. Он  сдох , а  дочь  оделась , дверь  в  родительскую  квартиру  захлопнула  и  пусть  расследуют, что  хотят.

Арсения. А  водку  он  сам  или  она  ему  наливала?
Прасковья. Она.
Арсения. На  бутылке  ее  отпечатки. Из-за  них  к  ней  могут  пристать.
Прасковья. Она  позаботилась. Отпечатки  с  бутылки  стерла.
Арсения. Полупустая  бутылка  без  отпечатков – повод  поразмышлять. Втроем  сидели , на  троих  соображали , втроем  умерли  и  кто-то , умирая , непоседливо  дернулся  и  бутылку  протер?
Хубертус. Был  бы  я  инспектор , я  бы  подумал , что  глупость.
Арсения. О  ком-то  четвертом  ты  бы  подумал. Запросил  бы  телефонный  узел  и  там  бы  поведали , что  перед  смертью  мать  с  дочерью  созвонилась. Дочь  я  и  пораспрашиваю. Не  она  ли  отравой  этих  троих  напоила , спрошу.
Сузин. Мать  с  отцом  что  ли?
Арсения. Семейные  отношения , они  по-всякому… я  бы  отпечатки  не  стирала.
Прасковья. А  она  стерла. Но  отпечатки  на  бутылке  найдут.
Арсения. Это  как?
Прасковья. Отпечатки  она  стерла , а  потом  через  салфетку  за  горлышко  и  в  руку  мертвого  участкового  бутылку  вложила. Молодец , чистенько  провернула.
Сузин. Якобы  он  с  бутылкой  к  старикам  заявился. А  чего  он  у  них  забыл… День  Победы  же!
Прасковья. Приход  объясним. 
Сузин. Сволочь  сволочью , а  стариков  уважает. А  до  тебя  эта  история  как  дошла? Стой , я  кажется… их  дочь  не  сдержалась  и  к  твоему  бывшему  на  исповедь. А  он  тебе.
Хубертус. А  она  нам.
Прасковья. Я  рассказала , но  я  же  без  имен… меня  обвиняйте , а  мужа  не  ругайте.
Арсения. А  его  за  что?
Прасковья. Но  тайну  исповеди  не  я  же  раскрыла. Он  и  под  пытками  ничего  не  выдавать  обязан , а  он  ла-ла-ла , послушай , как  интересно… я  бы  чего-нибудь  горячего  покушала. (сестре) Оно  у  тебя  где , на  плите? С  нами  ты  случайно  не  заговорилась , не  подгорело  у  тебя  блюдо  твое?
Арсения. Я  его  в  микроволновке  приготовлю. Завтра  вы  куда , по  музеям?
Сузин. В  Музее  Ван  Гога  мы  были.
Арсения. В  другие  идти  не  собираетесь?
Сузин. Завтра  нет.

Прасковья. (сестре) Завтра  или  послезавтра  нам  в  музей  твоего  мужа  нужно  зайти. (Хубертусу) У  вас  же  музей?
Хубертус. Музей-дом. Дом-музей. Дом  жилой , но  время  шло , и  он  стал  музей. Я  по  должности  в  нем  директор.
Арсения. Бесплатное  посещение  вам  обеспечено.
Сузин. Да  мы  заплатим , не  нищие , слава  богу. А  чей  дом–то? Большая  историческая  персона  в  нем  жила?
Хубертус. Дом  ценен  не  кто  жил , а  сам  дом. Люди  ходят  посмотреть  типичную  Голландию  семнадцатого. Века  семнадцатого. Для  Голландии  век  золотой. Вместе  с  тем  в  таких  домах  жили  редко. Богатые  в  таких , а  простые  в  маленький.
Прасковья. А  сколько  в  нем  этажей?
Хубертус. Два. Этажей  немного , но  обстановка  роскошный. Фамилия  и  имя  владелец  Дедерик  ван  дер  Хорст. На  дом  он  торговля  нажил.
Сузин. С  колониями  небось  торговал?
Хубертус. Возил  сюда  пряности , но  и  недостойное  есть. К  нашему  ужасу  в  его  торговля  важное  место  рабы  занимали.

Прасковья. В  дом  работорговца  меня  идти  не  тянет.
Хубертус. Дом  очень  милый. Очень  уютно  в  нем  себя  чувствуешь. Дух  счастливый  голландский  семья  в  нем  ловится! Для  умных  прекрасный  библиотека. Для  обычный  глаз  красивые  портреты  висят. Внизу  туалет.
Сузин. Старинной  конструкции?
Хубертус. Сантехника  современный.
Арсения. Туалет  у  них  новодел , но  прочее  без  изменений – истинный  семнадцатый  век. Я  думаю , убить  время  для  вас  вполне  сгодится. Завтра  придете , и  он  вам  все  покажет , пояснит , экскурсия  вас  не  разочарует. 
Хубертус. Завтра  я  не  могу.
Арсения. Ну  да , конечно. Завтра  у  него  любовница.
Хубертус. Ни  к  чему  тебе  опять  на  меня… что-то  возводят!
Арсения. Напраслину.
Хубертус. Я  о  ней  и  сказал. У  меня  перед  женой  никакой  вины , а  она  мне , когда  я  по  делам  куда-то  ухожу , что  я  к  любовнице. Повелось  у  жены  как  веселье  так  говорить. Не  знаю , весело  ей  или  нет , но  мне  нет.

Прасковья. (сестре) А  зачем  ты  ему  про  любовницу? Посмотреть  на  его  возмущение  тебе  хочется?
Арсения. Мне  нравится  слегка  его  позлить. (Хубертусу) Перестань  психовать , и  я  доставать  тебя  перестану.
Хубертус. Нервы  у  меня  по  обоснованию  верному. Обоснованные  нервы. Мне  говорят , что  у  меня  любовница , а  мне  с  улыбкой  к  тебе? Нет , у  меня  возмущение. Завтра  у  меня  в  культурном  центре  симпозиум. Не  к  любовнице  я  завтра… а  ты  завтра  с  ними. У  меня  занятость , а  ты  им  покажешь. Что  тебе  о  доме  известно , им  скажешь. Я  бы  им  в  историю  дома  посвящение  глубокое , но  оно  им  не  надо. Я  тебе  о  нем  говорил , и  ты  им… из  памяти  ты  им…
Арсения. Что-нибудь  вспомню.



                Действие  седьмое.   

  По  стеклу  стучат  капли , глядящая  в  окно  Прасковья  ощупывает  расшторенные  шторы , Сузин  захвачен  кроватью – под  шелковым  балдахином  она. 

Сузин. Если  прилягу , мне  за  это  ничего?
Прасковья. В  музеях  не  лежат.
Сузин. Музей  для  нас  как  бы  свойский. Перед  такой  кроватью  еще  бы  телевизор…
Прасковья. По  родному  дивану  уже  соскучился?
Сузин. А  чего  бы  мне  по  нему  не  скучать. У  твоей  сестры  спали  мы , согласись , неудобно.
Прасковья. Где  постелили , там  постелили. Для  приема  изнеженных  гостей  их  квартира  не  предназначена , ну  и  что  нам , на  вид  им  ставить? Сказать , чтобы  к  нашему  следующему  приезду  лежак  повместительней  приготовили?
Сузин. Сегодня  я , возможно , номер  в  гостинице  сниму.
Прасковья. В  пятизвездной?
Сузин. У  меня  и  на  пятизвездную  есть. Только  не  говори  мне , что  у  меня  кризис… пока  мы  здесь , нормализовалось  все , может  быть. Я  верю  в  лучшее.
Прасковья. «Сын  человеческий! Хлеб  твой  ешь  с  трепетом  и  воду  твою  пей  с  дрожанием  и  печалью».
Сузин. Ты  твоими  Евангелиями…
Прасковья. Из  пророка  Иезекииля  мною  произнесено.
Сузин. Ну  поправила  меня , поздравляю. Почему  твоя  сестра  нас  тут  бросила?
Прасковья. По-моему , она  на  кассе  утрясает.
Сузин. А  что  именно?
Прасковья. За  вход  тут  пять  евро. Нас  пропустили  бесплатно , но  сейчас  с  нее , думаю , возьмут. Девушка , что  на  входе , нехорошо  на  нас  поглядела. Сестра  сказала , что  уладит , но  мне  кажется , деньги  она  понесла.
Сузин. Начальнику  этой  нелюбезной  девушки  мы  родственники.
Прасковья. Девушка  вполне  любезная – нахмурилась  она  потому  что  мы  правила  нарушаем. 
Сузин. Но  мы  же  родственники. И  родственникам  за  вход  платить  надо?
Прасковья. Вошел – плати. Здравый  европейский  подход.
Сузин. Но  не  будь  мы  родственниками , мы  бы  не  пришли. За  деньги  я  бы  музей  позанимательнее  выбрал. За  нас  с  тобой  заплатить  мы  должны  десять  евро.
Прасковья. Ну  и  заплати.
Сузин. Да  за  что  им  платить? Если  бы  я  знал , что  вход  сюда  платный , я  бы  сюда  не  пришел. И  десять  евро  им  в  кассу  бы  не  упало.
Прасковья. Разумеется , но  теперь  деньги  на  тебе  они  заработают.
Сузин. Почему?
Прасковья. Ты  же  пришел.
Сузин. Не  рассчитывая  на  бесплатный  вход  , я  бы  не  пришел  и  деньги  им…
Прасковья. Но  ты  же  пришел.

Сузин. У  меня  ощущение , что  деньги  у  меня  обманом  вытягивают. И  за  твою  сестру  мне  им  заплатить?
Прасковья. Для  жены  директора  вход , я  думаю , бесплатный.
Сузин. Ага , получается , ее  за  скобки  вынести  можно. А  где  же  их  хваленые  европейские  правила? Она  через  порог  переступила , и  так  же  через  него  и  мы. Мы  равны!
Прасковья. Она  не  экспозицию  пришла  посмотреть. У  нас  и  у  нее  цели  разные.
Сузин. Но  деньги  они  же  за  вход  берут. И  с  нее  взять  полагается.
Прасковья. А  с  сантехника?
Сузин. Формально  и  он  посетитель.
Прасковья. Их  заливает , но  пока  он  не  заплатит  пять  евро , его  не  впускают?

Сузин. Не  умею  я  характер  показывать…
Прасковья. А  с  какого  боку  здесь  твой  характер?
Сузин. Мне  бы  не  тебя  накричать , и  ты  бы  мне  не  возражала - поостереглась  бы. Твоими  возражениями  настроение  ты  мне  заметно  ухудшила.
Прасковья. В  Амстердаме  ты  в  неизменно  неважном. Дома-то  прежним  станешь?
Сузин. От  духа  зависит.
Прасковья. Который  с  нами  на  набережной  беседовал?
Сузин. Да  сидит  он  в  голове , свинья  незримая… что  он  из  себя  представляет , чем  нам  его  существование  грозит , человеческий  ли  он  фокус  или  продукт  измерения  не  нашего… кроме  набережной , он  нам  нигде  не  докучал.
Прасковья. Я , признаюсь  тебе , ночью  его  ожидала.
Сузин. Приди  он  к  нам  ночью , я  бы  позволил  себе  закричать. Чтобы  твоя  сестра , ее  муж , все  к  нам  сбежались. При  таком  скоплении  он  бы… а  черт  его  знает. Если  бы  его  голос  там , в  квартире , раздался , я  бы  уверился , что  он  крутой.
Прасковья. Как  адский  огонь.
Сузин. Этот  дух  оттуда – откуда  еще. (приближающейся  Арсении) Про  бесплатное  посещение  ты , милейшая , нам  говорила. Говорила , полагаю , беспочвенно?
Арсения. Вам  ничего  платить  не  надо.
Сузин. Благодаря  тому  очевидному  обстоятельству , что  за  нас  заплатила  ты?
Арсения. Я  надеялась , что  уж  вас-то  я  проведу , но  порядки  у  них  слишком  европейские. Девица  в  курсе , чья  я  жена , но  уперлась  и  на  десять  евро  меня  опустила.
Прасковья. Слава  Богу , что  не  на  пятнадцать.
Арсения. Ну  за  себя  я  бы  ей  ни  за  что  не  заплатила. Она  и  не  заикалась. 
Сузин. Все  равно  тебе  следует  сказать  мужу , чтобы  он  ее  уволил. Она  не  каким-нибудь  советом  попечителей  сюда  посажена?
Арсения. Девушка  она  вроде  бы  с  улицы.
Сузин. Вот  на  улице  пусть  и  зарабатывает.
Прасковья. Толкать  ее  к  проституции  не  по-божески  было  бы. Я  не  запомнила – девушка  она  как , миловидная?
Сузин. Волосы  короткие , светлые. Груди  нет. Лицо  по-хорошему  порочное. (сестре) Для  мужчин  она  небезынтересна.
Арсения. А  мне  ты  зачем  говоришь?
Сузин. Муж-то  твой.

Арсения. Ты  думаешь , он  ее…
Сузин. Служебное  положение  использует.
Арсения. Не  в  Голландии. Тут  права  работников  женского  пола  законы , как  Церберы , оберегают. Подчиненную  за  задницу  схватишь – собственной  заднице  расправу  жестокую  уготовишь. Но  если  девушка  к  начальнику  с  симпатией , она  никому  не  скажет… у  мужа  я  сегодня  конкретно  повыпытываю.
Сузин. Я  бы  с  девушки  начал.
Арсения. «Что  у  тебя  с  моим  мужем? , - мне  у  нее  спросить»?
Сузин. Эффект  неожиданности. Им  ты  ее  наотмашь , и  она , пошатнувшись , выронит. Из  сундучка , где  у  нее  секреты  хранятся. Когда  жена  узнает , что  у  девицы  с  ее  мужем  роман , отхлестать  ее  по  щекам  она  в  Голландии  может?
Арсения. Измена  вещь  смягчающая. Музей-то  вас  впечатлил? По  субботам  тут  проводятся  чаепития , но  сегодня  четверг.
Сузин. Музеем  был  Музей  Ван  Гога , а  это  дом.
Прасковья. Весьма  приятный  дом.

Сузин. А  чаепития  для  кого? Наверняка  не  для  всех  желающих.
Арсения. Да. В  пакетике  чая  вам  не  откажут , но  посторонним  появляться  не  принято. Для  друзей  музея  по  традиции  чаепитие. Ну  и  для  тех , кто  либо  потомки , либо  однофамильцы. Они  говорят , что  давнему  владельцу  дома  потомками  они  являются , но  подтвердить  им  нечем. Фамилия  у  них  такая  же , как  у  него. Дом  столетия  назад  городу  передан , и  на  дом  они  не  претендуют , но  чаи  погонять  захаживают. На  чаепитии  обычно  выступает  ученая  дама , произносящая  речь  на  тему  литературы, эстетики , потомку  по  поводу  Кобус  ничего  не  стоит  ее  перебить. Второй  из  них  мужчина  почище. Заинтересованно  выслушает , а  после  вопросы  задает. И  нормальные  вопросы , не  придурочные. В  отличии  от  Кобуса  он  не  скажет , что  у  него  сейчас  слабый  пульс , и  не  спросит , что  ему  делать.
Сузин. Ничего  придурочного  в  этом  я  не  обнаруживаю.
Арсения. Она  ему  о  разнице  восприятия  чувственности  у  Баумгартена  и  Канта , а  он  ей  про  свой  пульс?
Сузин. Ну  не  про  стул  же. Его  вопрос , само  собой , отвлеченный , но  в  иных  обстоятельствах  вполне  допустимый. Про  пульс  он  серьезно  спрашивал?

Прасковья. Если  без  издевки , ругать  его  не  за  что. Человек  ощутил , что  с  сердцем  у  него  непорядок  и  разволновался. У  умной  женщины  совета  спросил.
Арсения. Она  не  кардиолог. Ну  пускай , про  пульс  нормально , а  про  океан?
Прасковья. Голландия – страна  морская , и  спросить  про  океан…
Арсения. Он  про  океан  у  себя  в  чашке  чая  спросил.
Сузин. В  чашке  чая?
Арсения. Сказал , что  смотрит  в  чашку  чаю  и  бездонность  океана  в  ней  чувствует. Вас , уважаемая  выступающая , подобное  ощущение  не  посещает? Женщина  недоуменно  замялась , а  он  к  ней  подошел  и  чашку  под  нос  сунул. Взгляните , говорит , и  ответьте. Она  его  чашку  отводит , бормочет , чтобы  он  уселся , где  сидел… видит  бог , я  едва  ему  в  физиономию  его  чай  не  выплеснула.

Прасковья. А  ты  на  чаепития  лекции  послушать  приходишь?
Арсения. Поднабрать  знаний  я  люблю.
Сузин. Ну  а  второй  однофамилец , он  что  за  птица? Оперения  менее  броского?
Арсения. Роеланда  ван  дер  Хорста  упрекнуть  мне  не  в  чем. У  него  здесь  конфликтов  ни  с  кем  не  было. Обходительный , мастеровитый…
Прасковья. Что-то  вам  тут  починил?
Арсения. Муж  к  нему  не  обращался , но  возникни  нужда , за  Роеландом  дело  не  станет. Он  по  профессии  реставратор. Сейчас  в  знаменитой  Старой  Церкви  реставрационные  работы  проводит.
Сузин. Руководит  ими?
Арсения. Реставратор  он  рядовой. Не  по  таланту , а  по  должности. Карьерное  продвижение  ему  предлагали , но  он  побаивается , что  свободное  время  сократится.
Сузин. Немало  ты  о  нем  знаешь.
Арсения. Ну  так  я  же  с  ним…
Сузин. Что  ты  с  ним?
Арсения. Один  раз  я  с  ним , то  есть  он  со  мной , в  беседу  вступил. Как  интеллигентный  человек  с  интеллигентным  человеком.
Сузин. Как  человек  с  человеком  или  все  же  как  мужчина  с  женщиной?

Арсения. Ты  вникаешь  в  тему  для  тебя  постороннюю.

Сузин. Запретную  тему , ладно , молчанием  ее  обойдем.
Арсения. Я  не  о  запретности – мне  лишь… каждому  из  нас  ограждать  себя  необходимо.
Сузин. Свою  личную  жизнь?
Арсения. С  Роеландом  ван  дер  Хорстом  у  меня  не  секс. Между  ним  и  мужем  я  не  разрываюсь. Поскольку  у  нас  о  сексе  зашло , секс  на  этой  кровати  мне  вам  устроить?
Сузин. Когда?
Арсения. Ночью.
Сузин. А  ключи  от  двери?
Арсения. Ключи  имеются.

Сузин. (Прасковье) Ты  что  думаешь?
Прасковья. По  такому  поводу  мне  стыдно  что-либо  говорить.
Сузин. Естественного  да  не  устыдись! В  Евангелиях  нигде  не  написано?
Прасковья. Не  припоминаю.

Сузин. (Арсении) Любовь  на  этой  кровати  была  бы , наверно , запоминающейся , но  она  же  историческая  кровать. Ее  ценность  мы  не  порушим?
Арсения. Под  нами  она  не  сломалась. Подо  мной  и  моим  мужем  законным. С  реставратором , если  вы  не  забыли , у  нас  не  секс.
Сузин. Страстями  вы  обуреваетесь  платоническими.
Арсения. Ни  в  каком  их  виде  не  охватываемся. А  с  мужем  стоны  я  испускаю. (сестре) Ты  краснеть-то  прекращай. Учись  слушать  современные  разговоры.
Прасковья. С  моим  состоянием  ума  вам  придется  считаться. Делать  некоторые  вещи  я  делаю , но  слушать  о  них  или  говорить  без  какого-то  внутреннего  перекашивания  я  никак. Предлагаю  разговаривать  о  том , что  для  меня  и  для  вас  взаимоприемлемо.

Сузин. Но  ночь-то  мы  тут  проведем?
Прасковья. Не  от  меня  зависит. На  твое  мужское  усмотрение  оставляю.

Сузин. Я  желаю  ночью  быть  здесь.
Прасковья. Договорились.

Сузин. (Арсении) А  полиция  к  нам  не  постучится? Они  проезжают , а  в  окнах  свет… кто  там  внутри , они  не  заинтересуются?
Арсения. Я  телефон  моего  мужа  вам  запишу. Полиция  ворвется – ему  звоните.
Сузин. А  неприятностей  из-за  того , что  он  нас  ночью  впустил…
Арсения. Будут  у  него  неприятности.
Сузин. А  у  нас?
Арсения. Да  успокойтесь  вы , ей  богу. Ну  что  вы  за  люди  зашуганные…
Прасковья. Русские.
Арсения. Извините ,  не  учла. С  какой  надобности , скажи  вы  мне , полиция  к  вам  полезет?
Прасковья. Музей  ночью  закрыт , а  в  нем  свет.
Арсения. Может , ночная  культурная  акция  проводится , перфоманс  некий. Полиции-то  что  за  дело?
Сузин. Проверить , все  ли  в  порядке. Власть  свою  показать. К  моему  складскому  офису  громкая  музыка  их  притянула. Куда-то  ехали , но  услышали  и  ввалились. Еле  от  них  отбрехался. Радует , что  в  документацию  не  сунулись , а  то  накопали  бы  мне  на  штрафные  выплаты  разорительные. 
Арсения. Чтобы  в  документации  разбираться , мозги  требуются.
Сузин. У  приехавших  мозги  не  просматривались. Типичные  наши  правоохранители – щеки  толстые , а  ум  куда  более  худой. (Прасковье) Тебе  что-то  не  нравится? Чем  я  подобный  взгляд  заслужил?
Прасковья. Они  к  тебе  на  склад  ночью  зашли?
Сузин. Ночью , да , ну  а… что?
Прасковья. А  что  ты  у  себя  в  офисе  ночью  делал? К  тому  же  под  музыку  громкую. Девок  привел?

Сузин. Так  прямо  говорить , что  я… ты  допускаешь  ситуацию , в  которой  я… но  я…
Арсения. Он  в  одиночку  оттягивался.
Прасковья. Она  права?

Сузин. Чем  завраться , я  тебе  как  было  скажу. Девушки  присутствовали , но  с  ними  не  я. Они  не  для  моих  нужд  в  офис  приехали. Я  немножко  выпил  и  с  меня  довольно , а  он  девушек  захотел.
Прасковья. Он - это  пожилой  сторож?
Сузин. Не  сторож , а… он  мне  пистолет  продавал. Вокруг  меня  какие-то  странные  личности  завертелись , и  я  для  самооброны  вооружиться  задумал. Едва  по  знакомым  закинул , продавец  уже  у  меня. Ствол  привез  непонятный , малюсенький… сказал , что  дамский. Я  говорю , что  мне  чего-нибудь на  выбор , а  он  говорит , что  на  выбор  только  в  кино , а  у  него  что  есть , то  я  и  куплю. Продать  я  настроился  и  поэтому  купить  вы  должны. Убойная  мощь  у  него  средняя , но  стреляет , клянусь  вам , громко – если  вы  у  меня  не  купите , я , уходя  от  вас , выстрелю. В  потолок  засажу  и  откланяюсь. Я  уйду , а  вам  вопросы , выяснения – что  за  пальба? почему  в  потолке  пуля?... арендаторы  еще  не  разъехались  и  вопросами  меня  в  самом  деле  бы  допекли. Пистолетик  я  купил. Он  говорит , что  покупку  надо  обмыть , и  я  ему  на  шкафчик – коньяк  у  меня  в  нем  пылился. Гадкий  коньяк.
Прасковья. Бакинский?
Сузин. Азейбарджанский  коньяк  вполне  пригоден. Всякую  приличную  «Гянджу» твоему  бывшему  мужу  прихожане  подносят , а  меня  мои  арендаторы  коньяком  погаже  облагодетельствовали. В  нашей  области  сделанным. «Произведено  и  разлито  в  городе  Коммунар , Ленинградской  области». Видишь , как  арендаторы  ко  мне  относятся?
Прасковья. Было  бы  страшнее , если  бы  данный  коньяк  в  бутылку  из-под  французского  перелили. «Сказываю  вам , что  на  небесах  больше  радости  будет  об  одном  грешнике  кающемся , нежели  о  девяносто  девяти  праведниках , не  имеющих  нужды  в  покаянии». Мы  все  безусловно  грешны , но  чисто  по-житейски  твоим  арендаторам  каяться  не  в  чем.
Сузин. Они  презрение  мне  выразили.
Арсения. Пошутили  они  над  тобой. В Голландии  такой  дряни  не  купишь , а  не  то  бы  я  нашла  кому  подарить. А  твой  торговец  оружием , неужели  он  выпить  не  испугался?
Сузин. Из  пластикового  стакана  засадил  он  залпом. Захмелел  и  радио  ему , песни… одному  дрыгаться , конечно , не  то.
Прасковья. И  он  срамных  девок  вызвал?
Сузин. Он.

Прасковья. Но  офис  же  твой. Чего  же  ты  непотребствовать  в  нем  ему  позволил?
Сузин. Я  как  мог  возражал.
Прасковья. Возражал , но  денег  на  девок  дал?
Сузин. Мы  пополам… оплачивать  двух  ему  слишком  накладно. А  в  единственном  числе  вызывать – на  мою  ущербность  намекать. Ему , значит , женщину  хочется , а  мне  и  без  женщины  хорошо… мужчины  так  не  поступают. Нельзя  себя  настолько  ронять. Ну  что  у  вас  за  холодные  взгляды , что  вы  на  меня… оргии  не  было. Когда  мужчины  выпили  и  кого-то  вызвали , ее  почти  никогда  не  бывает. Болтовня , танцульки  те  же… секс  легкодостижим , но  к  нему  ничуть  не  ближе , чем  когда  вдвоем  мы  сидели. Я-то  с  планами  определился  и  о  сексе  не  думал , а  называемый  вами  торговцем  оружием  слегка  попытался , но  алкоголь  не  в  ту  сторону  сыграл. Не  к  разжатию , а  к  сжатию , я  бы  сказал. Мысли  распалил , но  ниже  огонь  не  пошел. (Арсении) В  Старую  Церковь  ты  с  нами  пойдешь?
Арсения. А  вы  в  нее… что  вам  в  ней  нужно?
Сузин. Мы , туристы , достопримечательности  смотреть  любим. А  Старая  Церковь  или  по-голландски  Оуде  Керк  достопримечательностью  всеми  признана. (Прасковье) В  списках  достопримечательностей , что  я  просматривал , мне  не  попалось  ни  единого , где  бы  она  не  фигурировала.

Арсения. По  твоей  осведомленности  турист  ты  грандиозный… Старая  Церковь  сейчас  на  ремонте.
Сузин. На  реставрацию  закрыта.
Арсения. Закрыта.
Сузин. Но в  нее  пускают. Службы  не  служат , но  антураж  оценить – милости  просим.

Арсения. Тебя  не  Старая  Церковь , тебя… реставрация  тебя  занимает. Реставратор , если  конкретно! (сестре) Он  считает , что  мы  с  ним  любовники.
Прасковья. А  ему-то  что? (Сузину) Их  личные  взаимоотношения  тебя  разве  касаются?
Сузин. Ни  малейшего  интереса  у  меня  к  этому. Я  памятником  архитектуры  иду  восхититься.

Прасковья. (сестре) Ответ  он  держит , по-моему , разумно. Ты  знаешь , в  католическую  церковь  и  мне  любопытно  сходить. Провести  сравнение  с  нашими  православными  храмами.
Арсения. Неподалеку  от  Старой  Церкви  центральный  вокзал , а  около  него  Церковь  Святого  Николая  стоит. Она  и  действующая , и  по  своей  роли  в  истории  не  менее  серьезная – в  нее  бы  и  шли.
Сузин. А  ты  бы  с  нами  в  нее  пошла?
Арсения. Ну  разумеется , я  бы  вас  в  нее  сопроводила  и  все  мои  знания  о  ней  вам  бы…
Сузин. А  в  Старую  Церковь  с  нами  пойдешь?

Арсения. (сестре) Уговорить  его  не  ходить  ты  сумеешь?
Прасковья. Я  тебе  мамин  гребешок  привезла.
Арсения. Чтобы  мне  его  передать?
Прасковья. От  теперь  твой. Владеть  им  ты  мечтала , и  вот  я  тебя  радую. К  тебе  домой  вернемся , возьмешь  и  себе  в  шкатулочку  переложишь.
Арсения. Куда-нибудь  положу. Я  бы  порадовалась  гораздо  выразительнее, но  со  Старой  Церковью  у  нас  же  по-прежнему  не  решено. Говорю  вам , как  людям , к  чужим  чувствам  восприимчивым – не  ходите  в  нее.

Прасковья. Ты  меня  озадачиваешь. Больно  навязчиво  просишь. Какую  наш  с  ним  приход  опасность  для  тебя  таит? Увидим  в  церкви  реставратора  и  твоему  мужу  о  нем  скажем?
Арсения. Он  каждый  день  с  утра  до  вечера  там  работает. Если  придете , увидите.
Прасковья. А  как  мы  среди всех  работающих  в  церкви  определим  того , с  кем  у  тебя  знакомство.
Арсения. Не  знаю.
Прасковья. Чтобы  опорочить  тебя  перед  мужем , посещать  церковь  и  кого-то  в  ней  выискивать , нам  необязательно. Поведаем  о  нем  с  твоих  слов  и  в  церковь  не  мы – твой  супруг  побежит.
Арсения. Не  нужно  ему  ничего  говорить.
Прасковья. Да  я  жизнью  своей  поручусь , что  не  будет  такого. Зачем  нам  тебя , мою  родную  сестру , под  безосновательное  обвинение  в  супружеской  измене  подводить?
Сузин. Безосновательность  даже  не  основное. Ну  изменила  ты  твоему  голландцу  и  что?

Прасковья. Изменять  мужу  дело  недоброе , и  я  бы  это  делать… хотя  с  моим  опытом  что  я  могу  ей  советовать.
Сузин. И  ты  учитывай , кому  изменила  ты , а   кому  она. Священнослужитель  православный  жертва  измены  твоей. Являйся  я  кем-то  религиозно  трепещущим , я  бы  содрогнулся , с  кем  я  живу.

Арсения. А  чего  ты  ее  колешь? Она  из-за  тебя  гнездо  семейное  разорила, и  вслед  за  ее  попом  и  ты  ее  коришь?
Сузин. Насчет  гнезд  я  скажу , что  гнездо  было  и  гнездо  есть. Гнездо  новое , наше  с  ней  гнездо. Гнездо , в  котором  всем  удобно  и  нисколько  не  тяжко. Перенапрягающихся  до  надрывов  и  кровавых  мозолей  в  нем  нет. (Прасковье) У  меня  ты  должна  потрясающе  себя  чувствовать.
Прасковья. Завышаешь  ты  несколько. С  тобой  я  ощущаю  относительность… но  несмотря  ни  на  что , предпочтение  тебе  отдаю. (сестре) Ну  что, в  Старую  Церковь  ты  с  нами? Неделикатно , конечно , но  на  реставратора  я  бы  взглянула.
Сузин. Она  нам  его  покажет. Потому  что  она  все  осознала  и  уже  не  волнуется. Кинутся  друг  другу  в  объятия , мы  ее  и  то  мужу  не  сдадим.

Арсения. По  кварталу  красных  фонарей  для  ознакомления  прогуляемся?
Прасковья. Но  у  нас  же  о  церкви  речь.
Арсения. А  она  в  нем.
Прасковья. В  квартале  красных  фонарей?!
Арсения. Фактически  он  вокруг  нее  и  образовался. Святость  с  грехом  уживаются  у  нас  мирно. Кому  в  церковь – идут  в  церковь , кому  к  проституткам – идут  мимо  церкви  к  ним. Знакомого  увидят , уважительно  раскланиваются. Куда  бы  он  ни  шел.

Сузин. Я  слышал , что  квартал  красных  фонарей  лишь  по  старой  памяти  с  развратом  ассоциируется.
Арсения. Естественно. Местные  жители  за  продажной  любовью  туда  не  наведываются. Дороговизна , да  и  девушки , что  еще  в  окнах  остались , наперечет. Захирел  квартал , что  тут  скажешь.
Сузин. Сейчас  я , наверно , печально  вздохну.
Прасковья. Что  вертепный  квартал  не  процветает , сожаления  тебя  разбирают?
Сузин. Церковь  закрыта. Квартал  красных  фонарей  не  тот. Что  святость , что  грех – везде  льдом  затягивается.



                Действие  восьмое.

  Его  изучающий  взор  гуляет  под  высокими  храмовыми  сводами , а  стоящие  подле  него  на  каминных  плитах  Арсения  и  Прасковья  смотрят  на  мужчин – на  аккуратных , целеустремленно  передвигающихся  рабочих.

Прасковья. Когда  он  попадется  нам  на  глаза , ты  нам  скажешь? Мы  на  него  поглядим  и , чтобы  вас  не  смущать , осматривать  церковь  пойдем. Можете  с  ним  беседовать , будто  бы  мы  здесь  отсутствуем.
Арсения. Суетная  ты  все-таки  баба. Где  твоя  отстраненность  от  того , с  кем  я , кто  со  мной… ты  в  церкви. Если  тебе  этого  мало , знай , что  ты  на  трупах  стоишь. Под  плитами  здесь  захоронения.
Прасковья. По  покойникам  ходить… не  по-нашему.
Арсения. А  свадьбы  над  ними  играть?
Прасковья. Покойники  со  свадьбами  здесь  в  одну  кучу?
Арсения. За  полгода  надо  записаться  и  пожалуйста. Очень  престижно , между  прочим.
Прасковья. Твоя  Голландия  меня…
Арсения. Меня  она  восхищает.

Сузин. Что  до  квартала  красных  фонарей , он  меня  совершенно  не  убедил. Элегантный  памятник  проституткам  всей  Земли  я  видел , а  самих  жриц  любви  увидеть  не  удалось.
Арсения. Сейчас  утро. Рановато  для  них.
Сузин. Ближе  к  ночи  появятся?
Арсения. В  количестве  крайне  скромном. Ты  бы  у  меня  не  о  шлюхах , а  о  захоронениях  спросил. Попытался  бы  для  проформы  изображить , что  интерес  к  культуре  и  истории  в  Старую  Церковь  тебя  привел.
Сузин. Под  плитами  здесь  мертвые  люди , они  умирали  и  их  хоронили… что  спрашивать?
Арсения. Будь  я  туристом , я  бы  спросила , кто  из  знаменитостей  здесь  лежит.
Сузин. Голландские  знаменитости  для  меня  это… лично  для  меня  это… Спиноза! Он  здесь?
Арсения. Нет.
Сузин. Еще  мне  некоторые  голландские  футболисты , такие  как…
Арсения. Нет  здесь  футболистов.

Сузин. Раз  футболистов  нельзя , я  назову  Рубенса.
Арсения. Он  фламандец. Из  Антверпена.

Прасковья. Антверпен , по-моему , в  Бельгии.
Сузин. С  женщиной , влезавшей  невовремя , мы  чуть  не  расстались…
Прасковья. Ты  о  ком?
Сузин. О  давнишнем  периоде. Тогда  мы  не  расстались , но  потом , будь  уверена , в  разные  стороны. (Арсении) А  Рембранд  не  здесь  упокоился?
Арсения. Тут  его  жена  покой  обрела.
Сузин. Боготворимая  им  супруга , которую   он  постоянно  рисовал?
Арсения. Она.
Сузин. Мне  же  ее  имя  попадалось… должно  было  запомнится. Саския  ее  имя!
Прасковья. А  ту  твою  женщину  как  звали?

Сузин. Ну  а  что  мне  собственно  от  ответа  уходить. Течением  времени  могло  быть  вынесено , но  удержалось. Ее  звали  Елизаветой. У  меня  с  ней  не  сразу  пошло. Она  меня  не  подпускала , но  и  не  гнала.
Арсения. В  листе  ожидания  ты  для  нее  находился.
Сузин. Примерно  так. Девушка  она  вполне  ничего , и  мужики  прохода  ей  не  давали – толпа. Но  толпа  рассосалась. Не  Елизавета  из  цепких  объятий  вырвалась  и  ко  мне  поспешила – нет , иной  поворот  событий  ее  со  мной  соединил. Как  она  стала  выглядеть , расписывать  я  не  буду , но  скажем , что  на  лице  у  нее  что-то  вроде  сыпи. О  происхождении  не  скажу - тактом  я  обладаю. Пока  она  лечилась , я  был  рядом. В  январе  двадцать  стукнуло  ей , в  марте  мне , в  январе  сыпь  еще  не  прошла , а  в  марте  следов  почти  не  осталось , и  на  моем  дне  рождения  она  сидела  у  меня  за  столом. За  тем  же  столом  и  моя  мама  сидела. С  Елизаветой  она  виделась  впервые , и  когда  поздним  вечером  мы  с  мамой  мыли  и  вытирали  посуду , она  мне  сказала , что  видеть  Елизавету  она  больше  не  желает. Посуду  мыть  начала , но  бросила , сказала , ты  мой , а  я  вытру… тарелки  с  серебряными  ободками. Повздорили  мы , помню… немного  погодя  и  с  Елизаветой  поцапались. За  склокой  примерение , за  примерением  близость , и  заключительным  аккордом  прозрение , что  как  бы  мы  ни  пытались , характерами  мы  не  сойдемся.
Арсения. Чье  прозрение , твое?
Сузин. Я  бы  сказал , обоюдное.
Арсения. Понятно. С  сыпью  она  твоя , а  сыпь  прошла , и  она  устремилась  вдаль , к  любви  прекрасной  и  неизведанной. Хэлло , Ро!

  Роеланд  ван  дер  Хорст  мужчина  с  шармом , с  электрорубанком , кинувшуюся  к  нему  Арсению  он  свободной  рукой  заключает  в  объятие.

Сузин. И  она  будет  нам  говорить , что  они  не  любовники?
Прасковья. Она  уже  не  отрицает.
Сузин. Мужчина  он  видный.
Прасковья. И  вроде  без  сыпи.
Сузин. Видишь , с  кем  мне  до  тебя  отношения  иметь  приходилось. Внешне  она  девушка  – закачаешься , но  человеческие  качества… тоже  закачаешься , но  не  от  положительного  удивления , а  от  того , что  в  голову  удар  пропустил. Бог  ты  мой , сколько  же  с  ней  мы  собачились… за  три-то  недели. Действительно , вместе  мы  всего  три  недели  были. Гляжу  на  тебя  и  не  нарадуюсь… у  нас  с  тобой  будущее.
Прасковья. Какое?
Сузин. Мирное.

Прасковья. Я  по  церкви  прогуляюсь.
Сузин. (заметив , что  чмокнувшая  голландца  Арсения  идет  к  ним) Сестру  подожди. Она  нам  объяснит  очередность , в  какой  осмотр  вести  полагается. (Арсении) С  чего  осмотр  начинать?
Арсения. А  вы  что-то  осматривать  собираетесь?
Сузин. Ну  не  на  твоего  же  любовника  мы  пришли  поглазеть.
Прасковья. Если  и  на  него , мы  в  этом  никогда  не  признаемся.
Арсения. И  как  он  вам , незаурядным  мужчиной  показался?
Прасковья. Я  тебе  не  завидую.
Арсения. Да?
Прасковья. (показывает  на  Сузина) А  как  мне  тебе  завидовать , когда  со  мной  он? У  меня  ни  то  что  к  тебе – ни  к  кому  в  мире  зависти  быть  не  может. Самый-самый  он  у  меня , мужчина  мой. При  нем  мне  следует  говорить  именно  так.

Сузин. А  ты  парами  нас  сравни. Ее  пару  и  свою. В  ее  паре  голландцы – муж  и  любовник. В  твоей  русские – твой  бывший  и  я. Мы  с  попом  голландцев , думаешь , пересилим?
Прасковья. В  каком  плане?
Арсения. В  интимном.
Прасковья. Это  не  он – это  ты  ввернула… он  о  совокупности  достоинств  наверняка  спрашивал.
Арсения. Ну  тут  и  обсуждать  нечего. У  моих  голландцев  перевес  очевиднейший.
Прасковья. С  моим  бывшим  мужем  отношения  у  тебя  не  сложились , но  справедливост  требует  от  тебя  учитывать , что  его  духовность , его  любовь  к  семье , его  авторитет  в  глазах  паствы  вещи  довольно  существенные. Я  не  понимаю , почему  ты  без  всякого  сомнения  своей  паре  первенство  отдаешь. Прошу  тебя  моему  бывшему  мужу  воздать  заслуженное  и  что  ты  там  считала , пересчитать  заново.

Арсения. (Сузину) Не  о  тебе  она  говорит.
Сузин. В  нашей  с  ним  паре  звено  я , конечно , слабейшее. Про  него  она  столько  хвалебного  наговорила , а  я  даже  упомянут  не  был. Реагировать  я  пытаюсь  со  смехом , но  зло , честно  говоря , берет.

Арсения. Она  тебя  из-за  девушки  с  сыпью  воспринимает  неважно. Да , ты  мне , кстати , ответь , с  моей  сестрой  у  твоей  матери  что? Не  то , что  с  Елизаветой? В  распор  они  не  встали?
Сузин. Жизнь  повернулась  таким  образом , что  моя  мама  в  доме  престарелых.
Арсения. Силой  перевезена?
Сузин. В  такси  она  села , будучи  на  подъеме. С  верой  в  лучшее  к  симпатичным  старичкам  и  старушкам  уехала. Как  и  ожидалось , устроилась  она  замечательно. Я  бы  ее  никуда  не  сдавал , но  когда  пожилые  люди  к  сверстникам  рвутся , удержать  их  не  получается. (услышав , что  у  Прасковьи  зазвонил  телефон) Кто-то  тебя  в  Амстердаме  достать  хочет.
Прасковья. Мы  оба  знаем , кто.
Арсения. Его  мама?
Прасковья. У  нее  моего  номера  нет. (Сузину) Мне  с  ним  поговорить?
Сузин. Нам  нужно , чтобы  он  от  нас  отвязался. Не  отвечать  на  звонки – часть  плана , помни.

Арсения. Я  так  догадываюсь , священнослужитель  сейчас  на  связи.
Прасковья. (сбрасывая  звонок) Он  и  дочь  звонить  подговаривает.
Сузин. Но  сейчас-то  он  сам?
Прасковья. С  его  телефона  звонок. У  дочери  есть  собственный , но  она  и  с  его  могла… по  отцовской  воле , конечно. Телефон  ей  сунул  и  говорит , звони. Заблудшую  мать  обрабатывай. Кричал  на  нее , телефон  в  руку  впихивал… достоинство  ему  не  обрести. Со  своего  телефона  дочка  мне  практически  не  звонит , ну  вот  он  и  давит. Старается  в  наш  с  ним  конфликт  и  нашу  с  ним  совершенно  от  всего  далекую  дочку  вовлечь. 
Арсения. А  она  к  твоему  уходу  что , равнодушно? 
Прасковья. Она  у  нас  всегда  на  молитве. Нашему  сыну  Иисус  Христос  до  одного  места , но  дочка  у  нас  девушка  диаметральная. Во  время  поста  лишний  кусочек  хлеба  съесть  не  заставишь. На  голове  косыночка  блеклая , глаза , куда  бы  ни  шла , опущенные , если  за  какой-нибудь  хозяйственной  покупкой  по  городу  пройдется , потом  тихо  скажет , что  Приозерск  город  грешный. Надо  бы  пролиться  с  неба  огню  огненному  и  серному. Вслед  за  Содомом  она  просит  у  Бога  и  в  Приозерске  всех  истребить.

Арсения. А  мобильный-то  ей  к  чему? Фанатичке  религиозной.
Прасковья. Она  святому  старцу  названием. Его  телефончиком  обзавелась  и  продыху  не  дает.
Сузин. Он  где-то  отшельником  обитается?
Прасковья. От  мира  он  удалился.
Сузин. А  мобильный  он  от  чего  подзаряжает? Может , он  настолько  свят , что  разряженный  ему  для  общения  не  помеха? Нет , он , конечно , у  него  заряжается , но  не  от  розетки , а  от  соприкосновения  с  его  рукой , с  его  ухом , телефон  у  него  работает , а  он  и  не  задумывается , почему. А  с  деньгами  на  телефон  как  обстоит? Заряжать  ему  нужды  нет , но  класть  деньги  на  телефон  ему  необходимо. Бесплатный  разговоров  мобильные  операторы  не  допустят. Никакая  святость  тут  не  поможет. Изображение  этого  святого  ты  видела?
Прасковья. Фотографию?
Сузин. Ну  на  икону  его  вряд  ли  пока  нанесли. Ну  что , тебе  известно , на  кого  он  похож?
Прасковья. На  старца , наверное. Каких  он  лет , я  не  знаю , но  если  дочь  зовет  его  старцем…
Сузин. Для  нее  и  тридцатипятилетний  старцем  будет. Борода  уже  поседела , но  под  рубищем  кровь  бурлит  и  мускулы  перекатываются. Я  бы  за  твоей  дочерью  повнимательней  бы  присматривал.
Прасковья. Вы  вправе  меня  осуждать , но  телесной  любви  я  ей  только  желаю. Страшно  мне  от  того , что  в  девицах  она  себя  похоронит. Когда  я  о  ней  думаю , бледненькой  и  злобненькой  она  мне  вспоминается…

Арсения. Неполноценное  существо.
Прасковья. Дети  у  меня  не  удались. Но  они  у  меня  есть.
Арсения. Я  женщина  безнадежно  бездетная , но  я , уверяю  тебя , не  в  печали.
Прасковья. Не  намерена  я  в  твоих  чувствах  копаться. (Сузину) Про  нашу  ночь  ты  все  выяснил?
Сузин. Ты  о  ночи  под  балдахином?
Прасковья. Во  сколько  приходить , у  кого  ключи  брать , данные вопросы - мужская  обязанность. Сузин.
Ключи  мы  у  ее  мужа  возьмем. А  приходить , вероятно , часов  в  одиннадцать. (Арсении) Как  отключить  сигнализацию , твой  муж  нам  расскажет?
Арсения. Он  с  вами  приедет  и  снимет.
Сузин. А  остаться  с  нами  он  не  пожелает? А  то  с  вашими  нравами  он  запросто.
Арсения. Мне  думается , вы  не  та  пара , с  которой  он  мог  бы  этого  захотеть.

Сузин. Сказанное  тобой  я , пожалуй , сочту  вызывающим. (Прасковье) Тебя  не  обидело , что  он  столь  бесцеременно  о  нам  отозвалась?
Прасковья. Да  Бог  с  ней. Мы  с  тобой  куда-нибудь  зайдем  и  ты  откровенное  платье  мне  купишь.
Сузин. А  под  него  пикантное  белье?
Прасковья. Ну  давай  и  белье. 




                Действие  девятое.   

  Короткое  платье  на  лямках. Наклон , проверка  мягкости  того , что  под  балдахином – поза. С  эротически  фаллической  полуторалитровой  бутылкой  воды  Виктор  Сузин  у  Прасковьи  за  спиной.

Сузин. Ох , и  голова  у  меня  дырявая. Воду  припер , а  бутылочку  винца  не  прихватил.
Прасковья. Сбегай.

Сузин. А  ты  здесь  в  одиночестве  не  испугаешься?
Прасковья. Если  кто-то  появится , я  схвачу  стул  и , размахивая  стулом , на  него.
Сузин. Забредшего  сюда  бродягу  ты  прогонишь , но  на  ту  форму  жизни , что  призрачная , исходящая  от  тебя  угроза  не  подействует.
Прасковья. И  о  ком  же  я , интересно  мне , слышу? О  Духе  Амстердама , наверное?
Сузин. Как-то  раз  он  нас  уже  встревожил.
Прасковья. Мы  не  пришли  к  заключению , кто  с  нами  тогда  разговаривал.

Сузин. Кто  бы  ни  разговаривал , дело  прошлое. Лишь  бы  не  повторилось. Ночь  длинная , помещение  таинственное… ты  меня  обнимешь?
Прасковья. Испугавшегося  малыша  поддержать?
Сузин. Занятия  любовью  с  объятий , по-моему , начинаются. Мы  здесь  для  этого.
Прасковья. Не  горит.
Сузин. И  я  пока  особо  не  рвусь , но  заняться-то  чем? Телевизор  здесь  не  посмотришь.
Прасковья. По  комнатам  поброди.

Сузин. Я  на  кровать  лягу. Получится – посплю. Ты , когда  созреешь , можешь  прилечь  и  меня  растолкать.
Прасковья. Мне  перед  сном  умыться  надо.
Сузин. Сантехника  у  них  тут  в  порядке.
Прасковья. И  душ  работает?
Сузин. Душа , скорее  всего , нет. Какой  в  музее  душ?
Прасковья. Для  сотрудников.
Сузин. Где  здесь  служебный  отсек , я… а  чем  вытираться  будешь? Полотенце  у  тебя  с  собой?
Прасковья. Тебе  же  известно , что  я  сюда  ничего  не  принесла. Зачем  ты  про  полотенце  спросил?
Сузин. Ну  а  ты  чего  про  душ  завела? Собираешься  в  нем  мыться – соизволь  подготовиться.

Прасковья. В  возможности  здесь  помыться  я  сомневалась. Чего  мне  впустую  полотенце  таскать?
Сузин. Я  бы  донес. Как-нибудь  не  надорвался  бы , полагаю. 
Прасковья. Да  тут  не  в  весе – в  идиотизме  положения  дело. С  полотенцем  бы  приперлась , а  мыться  негде. Будто  бы  баба  деревенская  в  баню… на  ремонт  закрытую.
Сузин. В  бане  я  и  пива  не  пью.
Прасковья. Сердечко  бережешь  правильно.

               У  Прасковьи  звонит  телефон.

Сузин. Христов  воин  неугомонный.
Прасковья. (сбрасывая  звонок) Не  стану  с  ним  говорить.
Сузин. Пассивная  борьба  с  ним  бессмысленна. Наорала  бы  на  него , и  отстал  бы. Будет  звонить , ты  его  обложи  и  погрязнее. В  лучшем  виде  все  образуется.
Прасковья. «Не  оставайтесь  должными  никому  ничем , кроме  взаимной  любви , ибо  любящий  другого  человека  исполнил  закон».
Сузин. Ах , ты  его  щадишь , потому  что  ты… потому  что  он  тебя  любит…
Прасковья. Не  взаимно.
Сузин. Похоже , но  не  очень… в  бане  вы  вместе  парились?
Прасковья. Спрашивать  у  меня  тебе  можно  о  многом , но  без  излишеств. С  кем  я  парилась , перед  кем  голой  ходила… разумеется , ни  перед  кем.
Сузин. А  перед  мужем  законным?
Прасковья. Перед  ним  случалось…
Сузин. И  в  бане?
Прасковья. Господи  боже  мой , ну  парились  мы  с  ним  в  бане , и  что  это , против  Бога  и  человека  проступок  ужаснейший?
Сузин. И  сексом  в  ней  занимались? Иметь  в  бане  свою  попадью  православному  попу  уставом  позволено?

Прасковья. О  дозволительности  сего  в  глазах  правил  не  знаю , но  у  нас  с  ним  секс  был.
Сузин. Примечательно  смело  ты  говоришь. Раньше  ты  такой  прямоты  избегала. Фривольный  дух  Амстердама  тебя  прошиб?
Незримый. Дух – это  я.

Сузин. А  у  кого-то  боязнь  поэзии…
Прасковья. Стихов  боятся?
Сузин. На  складе  у  меня  арендатор , полоумным  от  стихов  становящийся. Четверостишие  ему  прочтешь , и  он  взгляд  прячет , голову  в  плечи  вжимает… нательный  крест , гляжу , на  тебе.
Прасковья. Я  его  не  снимаю.
Сузин. Приложи  его  к  бутылке  воды. Освяти  ее  и  разбрызгай.
Прасковья. Я  неправомочна.
Сузин. Но  ты  же  попадья! Истинно  верующая  женщина  к  тому  же. Пусть  хоть  польза  какая-то  будет. О  несложной  ведь  вещи  прошу.
Прасковья. Не  в  пиво , конечно , превращать.
Сузин. В  вино.
Прасковья. Спаситель  в  вино , а  святая  Бригитта  Ирландская  в  пиво. Помылась  и  воду , которую  использовала , в  отличное  пиво  превратила. Для  гостей , в  ее  монастырь  приехавших.

Сузин. И  про  пиво , и  про  мытье   разговор  у  нас  уже  был. Сейчас  нам  бы  не  трепаться , а  озаботиться… вновь  он  к  нам  присосался. С  речного  канала  приятель. В  первый  раз  он  нас  не  тронул , а  во  второй  туго  нам, возможно , придется.
Прасковья. Не  думаю , что  на  физический  контакт  он  пойдет.
Незримый. Я  в  вас  проникну  через  душу. Через  ее  смущение  и  мучение  вас  возьму. Поймете , что  я  вас  захватываю , но  меня  не  исторгнете. Уйма  времени  у  нас  сегодня. Вас  обоих  успею  подчинить.

Сузин. Тебя  ноги  слушаются?
Прасковья. Вроде  бы.
Сузин. Ну  так  пошли  отсюда! Когда  скует  нас  в  движениях , хрен  мы  отсюда  уйдем.
Прасковья. Я  помолюсь , и  он  сгинет.
Сузин. Да  что  ему  молитва  твоя. Воду  освятить  не  можешь , а  духов  изгонять  лезешь… ощущать  его  влияние  ты  начала?
Прасковья. Состояниие внутри  гадкое.
Сузин. И  меня  будто  бы  что-то  непроглядное  поедает… нам  бы  уйти. Что  тебя  держит?
Прасковья. Не  по-христиански бесовщине  сдаваться. Я  мужу  позвоню.
Сузин. Проконсультироваться? Он  священник  и  прок  от  него , наверно… она  сейчас  священнику  позвонит.
Прасковья. Ты  к  духу  обращаешься?
Сузин. О  нашем  козыре  объявляю. С  нами-то  он  отважен , но  с  нами , если  что , будет  третий. О  том , что  священники  с  паскудными  духами  вытворяют , я  наслышан! Изничтожают  бесследно! Да?
Прасковья. Бывает.
Сузин. Ну  и… вот… замолчал  он , кажется.

Прасковья. Молчит. 
Сузин. А  в  душе  у тебя  как , посветлело?
Прасковья. Немного. Его  присутствие  я  чувствую  не  столь  явно.
Сузин. Прекрасно , поздравляю  тебя. Только  мы  о  священнике  сказали , ветерком , паразит , унесся.
Прасковья. А  ты  священнослужителей  никчемностями  считаешь.
Сузин. Кем  бы  я  их  ни  считал , на  бесов  они  действуют. Поразительная  легкость  освобождения! Выступал  тут , пугал , а  мы  ему  про  священика , и  он… он  от  нас… захват  какой-то  пошел  сильный…
Прасковья. Рановато  победу  мы  праздновали.
Сузин. И  тебя  охватило?
Прасковья. Сгущается  плотнее , чем  тогда.
Сузин. Но  он  же  отступил…
Прасковья. Отступив , наскочил.
Незримый. Собью  я  вас , заберу. Черные  ворота  закроются  и  не  выйти  вам  никогда. Рабами  моими , для  всего  остального  потерянными , вечность  мыкать  вам  предстоит.

Сузин. Ну  набирай  же  ты , твою  мать!
Прасковья. Мужу  звонить?
Сузин. А  ты  уже  не  соображаешь  кому? Беда  к  тебе  уже  не  идет , а  пришла?
Прасковья. (доставая  телефон) Если  он  на  службе , он  не  ответит.
Сузин. Закончилась  служба! Затворились  двери  храма  его! В  черные  ворота  он  нас… скорее  набирай.
Прасковья. Его  телефон  у  меня  в  памяти.
Сузин. Ну  жми  и  вызывай. Отзовется – без  объяснений  всей  кучей  на  него  вываливай.
Прасковья. Я  о  детях  спрошу.
Сузин. Да  посторонние  сейчас  это  вопросы! Как  поживают  дети  мои! С  каждой  секундой  усугубление  ситуации , ну  понятное  же  дело , дети  у  тебя  в  Приозерске  тишайшем , а  здесь  у  нас  сам  ад  шумит , волны  цвета  угольного  над  нашими  головами  вздымаются…
Прасковья. Алло , Иоаким , здравствуй. Время  поговорить  имеется? На  связь  я  не  выходила , потому  что  говорить  с  тобой  не  хотела. Конечно , что-то  поменялось , раз  звоню. У  детей  все  нормально?
Сузин. Ну  про  детей-то  зачем…
Прасковья. Слава  Богу , что  здоровы  они. Я  в  Голландии  и  мне  от  тебя… он  со  мной. Передать  ему  от  тебя  христианский  привет? Ты  же  святое  лицо , разве  тебе  пристало  так  грубо… да-ааа , тебе  бы  не  нам  помогать , а  из  себя  беса  изгнать. Помощь была  бы  в  том , чтобы  от беса , нас  одолевающего , нас  избавить. Он  не  в  нас , он  вовне. Какого  он  чина , я-то  откуда… утверждает , что  он  дух  Амстердама. Разумеется , мы  в  Амстердаме , не  в  Херенвен  же  он  к  нам  прилетел. Ну  да , преодолеть  им  ничего  не  стоит , но  наш  только  в  черте  города  действует.
Сузин. Не  подлинно  ты  ему! Наш  бес  опаснее  и  сильнее , чем  ты  ему  говоришь!
Прасковья. Возможно , он  и  за  черту  города  выбирается. Кто  кричал , ты  и  без  меня  разобрался. Ты  над  ним  не  насмехайся – ты  не  здесь  и  тебе  со  стороны  не  уразуметь , что  здесь  творится. Здесь  он  не  впервые - сначала  он  на  канале  с  нами  заговорил. На  городском  речном  канале , где  водный  транспорт. Деньги  он  у  нас  вымогал. Сейчас  не  деньги – сейчас  он  в  души  к  нам  забирается. Минимум  по  пояс  уже  залез. Чернота  чувствительная – жутчайшая , можно  сказать… ты  бы  ему  молитву  об  изгнании  злых  духов , бесов , дьяволов , я  бы  громкую  связь  включила , и  ты  бы  ему  прочитал. Ну  настраивайся , я  подожду. Приготовился? Пожалуйста  говори , я  включила.

Иоаким. Господи , благослови! Господи  Боже , Мать  Божия , Иисус  Спаситель , ангелы-хранители  и  все  святые , встаньте  с  престола  и  изгоните! Злого  духа , духа  демона , демона  пустыни , демона  горных  вершин , демона  моря , демона  болота , злого  гения , злого  ветра , злого  демона! Злобный  демон , злая  чума , дух  неба  и  земли  изгоняет! Вас , проклятых  и  навсегда  осужденных  дьяволов , сковывают , обессиливают  и  изгоняют! Во  имя  Бога  Отца , Бога  Сына , Бога  Святого  Духа , уходи! Заклинаю  тебя  самим  Господом  Богом , Пресвятой  Богородицей , Иисусом  Христом , Пресвятой  Троицей , четырьмя  Евангелистами , ангелами  и  архангелами  и  всеми  Святыми! Силою  всех  Святых , силою  всех Небесных  Сил , нечистая сила , бесы , демоны , дьяволы  и  всякая  нечисть: немедленно  уходите  вон!

Сузин. После  такого  уйти  он  просто  обязан.
Иоаким. Он  от  вас , а  она  от  тебя!
Сузин. От  кого  к  кому  уходить , женщине  указывать  ни  к  чему.
Иоаким. Я  ее  муж , а  муж  для  своей  жены  по  божественному  распоряжению  указчик  и…
Прасковья. (в  трубку) Он  тебя  больше  не  слышит. Громкую  связь  я  отключила , и  твои  изречения  лишь  в  мое  ухо  теперь. Ну  надоело  мне  тебя… я  перезвоню. (Сузину) Прервала  я  с  ним. Я  ему  по  конкретному  делу , а  он  воспользовался  и  как  обычно… демон , думаешь , еще  здесь?
Сузин. Изгонял  он  его  очень  внушительно.

Прасковья. Уборочная  машина.
Сузин. Гудит.
Прасковья. Световая  уборочная  машина. Светом  изнутри  от  темени  расчищающая. Во  мне  света  нет.
Сузин. Ты  с  бывшим  мужем  поговорила. 
Прасковья. На  демона  он  нападал , но  не  справился  он , по-моему. А  мы , дурачки , любовью  хотели  заняться… может , попробуем?
Сузин. Я  не  потяну.
Прасковья. Дьявольской  силой  не  нальешься?
Сузин. Она  мне  не  прибавляет – вымывает  она  из  меня. Побег  отсюда  я  уже  не  совершу.
Прасковья. Поздновато  нам  бегством  спасаться. Он  нас  так  захватил , что  не  дойдем  мы  до  выхода.
Сузин. Я  раньше  бежать  предлагал. Сейчас  ты  опомнилась , но  что  толку.

Прасковья. А  муж-то  его  зычно  изгонял. По  ходу  изгнания  я  не  сомневалась , что  убраться  он  его  вынудит. Кого  только  ни  упоминал… подчиниться  бес  был  обязан.
Незримый. Я  нахожу  твою  мысль  до  смешного  наивной. Заученными  словами  из  книжки  молитвенной  одолеть  меня  невозможно. За  окном  глубокая  ночь  скоро  наступит. Ее  окутывание  тьмой  ничем  не  остановишь , как  и  нарастание  мрака  вашего , мною  в  ваши  души  вдыхаемого. Вы  становитесь  моими  и это  навсегда. Беспрекословно  повиноваться  мне  будете.

Сузин. С  флагом  бы  в  руках  на  него  двинуться.
Прасковья. С  российским  флагом?
Сузин. Про  флаг  я  из-за  того , что  бороться  все-таки  надо… в  бой  идти. А  в  бой  идут  с  флагом.
Прасковья. Когда-то  ходили , но  теперь  не  ходят. О  сражениях  ты  былых  говоришь.
Сузин. Говорю , чтобы  говорить. Говори! Раненому  бойцу  или  замерзающему  кому-то  говорят: говори! Иначе  уснешь… умрешь!
Прасковья. Жизнь  он  нам  оставит.
Сузин. Не  нам.
Прасковья. Он  нас , конечно , потрепет , но  нашу  суть  ему  не  переменить.
Сузин. Мою  он  сможет.
Прасковья. А  я  не  дамся. Неспроста  же  я  десятилетия  при  церкви  провела.

Сузин. Твоя  церковь  сгорит.
Прасковья. Во  мне?
Сузин. В  тебя  взвихряется  пепел. Солнца  не  видно. Я  теряю  тебя… стена  опускается.
Прасковья. Она  и  меня  расплющивает. С  тобой , Витенька , мы  неплохо  пожили.
Сузин. С  кем?
Прасковья. Я  о  тебе.
Сузин. Обо  мне , но  я… я  никто. Я  утонул.
Прасковья. Во  мраке  тону  и  я , но  светлячок  во  мне  пока… он – это  я. Тухнет! Съедается , бедный…
Сузин. Прасковья… Параша… где  моя  Параша?!
Прасковья. Я  с  тобой.

Сузин. Кто  со  мной?!
Прасковья. Не  соображаю  я… храни  тебя  Бог.

Незримая. А  ну , сука , прочь  от  них  руки! Из  своих  лап  души  их  выпусти  и  выметайся , ты  слышишь  меня , сволочь , побыстрее  и  подальше! Или  со  мной , с  дикой  фурией , силой  тебе  придется  помериться! Такого  поединка  себе  ты  желаешь?

Сузин. Я  знаю  этот  голос.
Прасковья. А  ты  сейчас  кто? Кто  был , тот  и  есть? Меня  он  не  дожал , а  тебя?
Сузин. Я  знаю  этот  голос! Он  моей  матери  принадлежит.
Прасковья. В  доме  престарелых  которая?
Сузин. Да , моя  мать  в  доме  престарелых , а  я  все  еще  тот , кто  ее  сын  и  твой  любимый  мужчина. Мрак  уже  последнее  во  мне  зачищал , но  она  закричала  и  от  ее  крика  он  словно  стекло  рассыпался. А  ругалась-то  как – непривычно  для  меня… и  демон  пропал. Перед  человеком  прогнулся. Человек , он  Богом  из  чего  создан?
Прасковья. Из  праха  земного.
Сузин. А  бесы  из  чего? Из  воздуха , что  в  преисподней?
Прасковья. Тем  воздухом  Бог  не  дышит.
Сузин. Ну  не  своими  руками  создал. Ему  что , в  аду  поручить  это  некому?

Прасковья. Рисунок  на  античной  вазе.
Сузин. В  античности  нынешнего  Бога  еще  не  было.   
Прасковья. На  античной  вазе  я  рисунок  копьеметательницы  видела. Мускулистой  тушки  с  волосами  до  пояса. Чья-то  мать , вероятно.
Сузин. Есть  шансы  и  на  то , что  она  дева.
Прасковья. Для  меня  желательнее  матерью  ее  представлять. Чтобы  перевести  разговор  на  твою.
Сузин. На  маму  мою?
Прасковья. Если  голос  не  чей-то , а  ее , и  она  не  кто-то , а  фурия , демонов  прогоняющая , возникает  вопрос , кто  же  она  нынче? Разволновавшаяся  мать , из  дома  престарелых  до  нас  докричавшаяся?

Сузин. В  ее  доме  престарелых  ей  пора  спать. Заснула  и  дух  из  нее  выбрался , перемещение  до  Амстердама  совершил… в  решительной  попытке  нас  выручить. Помимо  перелета  во  сне  способа  оказаться  возле  нас  я  не  нахожу.
Прасковья. Насчет  духа , я  думаю , ты  прав. Он  из  нее  вырвался , но  когда  она  проснется , он  в  нее  не  вернется. Я  не  так  выразилась – он  не  вернется , потому  что  она  не  проснется. В  мертвое  тело  он  не  вхож.

Сузин. Моя  мать  умерла?
Прасковья. А  что  тут  такого  исключительного? Ты  ей  дней  десять  не  звонил?
Сузин. Максимум  восемь.
Прасковья. Ну  и  подумай.

Сузин. Времени , чтобы  помереть , у  нее  было  навалом.
Прасковья. Ты  ей  не  звонил , и  она , возможно , дней  пять , как  опочила. Сузин. Нет. Если  она  умерла , то  только  что.
Прасковья. Ты  ей  не  звонил , и  когда  она  умерла , тебе…
Сузин. Мне  бы  позвонили! Из  дома  престарелых  кто-нибудь  непременно  бы  звякнул.

Прасковья. В  данном  случае  твой  ум  острее  моего. Телефон  у  тебя  включен?
Сузин. Не  было  оттуда  звонка.
Прасковья. Не  умерла  она , выходит.
Сузин. Могла  и  умереть.
Прасковья. А  почему  они  тебе  не  позвонили?
Сузин. Потому  что  в  Приозерске  сейчас  ночь! Не  звери  же  они  таким  известием  сына  ночью  будить. Утром  сообщат.
Прасковья. Хотелось  бы  пораньше  узнать.
Сузин. В  дом  престарелых  мне  позвонить  предлагаешь? Алло , дежурный , я  относительно  моей  матери  вас  беспокою. Она  еще  жива?
Прасковья. Они  посчитают , что  ты  очень  пьян.
Сузин. А  что  же  ты  мне  заведомо  неудачное  предложение  подсовываешь?
Прасковья. Во-первых , они  бы  тебе  ответили , и  мы  бы  знали , что  с  ней.
Сузин. Ну… согласен.
Прасковья. А  во-вторых , я  тебе  не  звонить – я  тебе  поговорить  предлагаю. Попытайся  заговорить  с  твоей  мамой. Вряд  ли  она  уже  улетела – наверняка  она  здесь  и  она  с  тобой  внимательно  слушает.

Сузин. А  в  разговор  чего  не  встревает?
Прасковья. Побольше  услышать  хочет.

Сузин. Я  о  ней  худого  слова  не  сказал. Я  своей  матери  сын  почтительный.
Прасковья. Ей  и  наши  с  тобой  взаимоотношения  любопытны. Ладим  ли  мы  с  тобой. Или  ты  засунул  ее  в  богадельню  ради  женщины , с  которой  ты  на  ножах.
Сузин. Она  бы  тогда  опечалилась. А  может , злорадный  кураж  бы  ее  обуял. Меня  догнивать  отправил , но  и  сам  свалившимся  пудом  соли  пришиблен… я  ее  не  догнивать – в  оздоровляющую  атмосферу  направил! Незримая. Но  чего-то  я  умерла.

Сузин. Привет , мама , привет… тебя  сейчас  и  она  поприветствует. Вы  с  ней  виделись. С  моей  женщиной  Прасковьей , что  и  в  Амстердаме  со  мной. Причинить  ей  вред  ты  не  собираешься? Она  ко  мне  от  святого  отца  ушла. У  нас  с  ней  все  серьезно – мало  того , что  мы  вместе  живем , мы  и  в  любви  друг  другу  признавались. Матери  должно  быть  счастье , что  ее  сын  наконец-то  любовь  обрел. В  доме  престарелых  за  тобой  хорошо  ухаживали? За  твою  содержания , ты  знаешь , я  много  заплатил.
Незримая. Оплата  была  умеренной.
Сузин. Ну  здесь  ты , мама , меня  огорчаешь… дом  престарелых  я  подобрал  тебе  почти  фешенебельный. Лучше  в   Приозерске , извини  меня , нет.
Незримая. В  Санкт-Петербурге  есть.
Сузин. Конечно , если  по  всем  городам  земного  шара  в  поисках  шарить…
Незримая. Петербург  от  нас  близко.

Сузин. Ты , мама , меня  прости , но  твоя  смерть , она  что , условиями  проживания  вызвана? Мне  помнится , что  ты  мне  на  них  никогда  не  пеняла. Ты  меня  просто , но  старческое  ворчание  это! (Прасковье) Что  интересно , при  жизни  она  особенно  ворчливой  не  была.
Прасковья. Твой  тон  меня  коробит. С  покойницей , к  тому  твоей  собственной  матерью , тебе  бы  подобрее.
Сузин. Ты  поняла , мама , что  за  женщина  у  меня? Душевнейший  человек  не  без  обхождения  вдобавок. Ты  умерла-то  быстро? В  жестокой  агонии  тебя  не  крутило?
Незримая. Конец  пришел  тихий  и  мирный. С  газеткой  прилегла  и  обесточилась.
Сузин. Ясное  дело… как  культурная  дама , «обесточилась» ты  взамен «окочурилась» привела.
Незримая. Я  сказала  буквально.
Сузин. Но  ты  же  не  лампочка!
Незримая. Электричество  каждую  клетку  нашего  тела  питает.

Сузин. Тело , так  тело… твое  тело  сейчас  в  морге  лежит?
Незримая. Я  его  в  своей  кровати  оставила.
Сузин. Забирать  все  равно  из  морга  придется. Погребение  мы  с  тобой  обговорили.
Незримая. Я  разрешаю  тебе  меня  не  хоронить.
Сузин. А  куда  же  мне  с  тобой…
Незримая. В  крематорий.
Сузин. (Прасковье) На  могиле  уперто  настаивала , а  теперь  ей  и  крематорий  походит. (Незримой) Ты  же  многократно  мне  говорила , что  быть  сожженной  тебя  категорически  не  устраивает.
Незримая. Тогда  я  не  знала , кем  я  в  действительности  являюсь.
Сузин. Ну  да , ты  у  нас  свободная , небренная… но  участок  на  кладбище  я  уже  приобрел.
Незримая. Тебе  пойдет.

Сузин. (Прасковье) Ты  на  меня  за  недопустимый  тон  накатила , но  у  нее  похлеще  моего  вырывается.
Прасковья. Тебе  бы  не  мать  честить , а  выспросить  у  нее  кое-что - уникальный  ведь  случай  в  великие  тайны  проникнуть. (Незримой) Немного  вас  поспрашивать  дозволение  получить  я  могу?
Незримая. Задавай.
Прасковья. Переход  в  иное  состояние  чем-нибудь  у  вас  сопровождался? Ярчайший  свет  вас  озарил?
Незримая. Что  в  комнате  горело , то  и  горело. И  мысли  другими  не  стали. Перед  смертью  я  думала  о  том , что  нам  завтра  на  завтрак  дадут  и , уже  будучи  мертвой , о  завтраке  думать  продолжила. Плавленный  сыр  или  обыкновенный. Пришедшую  смерть  я  ощутила  по  возможности  тело  свое  покинуть. Меня  из  него  никто  не  гнал , но  внутри  тела  мне  было  противно. Словно  в  чужой  разлагающейся  туше  сижу. Из  тела  я  вылетела , подле  него  слегка  поболталась – чувствовала  я  себя  беззаботно , но  на  меня  подмораживающе  подуло. 
Сузин. Из  окна?
Незримая. Из  Амстердама. Коснувшаяся  меня  волна  довольно  внятно  до  меня  донесла , что  с  тобой  там  беда. Если  сын  в  опасности , матери  нужно  торопиться. 
Сузин. И  ты  не  успела  моргнуть , как  в  Амстердаме  оказалась?
Незримая. Мне  кажется , дорога  у  меня  и  секунды  не  заняла.
Прасковья. Тут  вас  поджидал  демон. Его  увиденный  вами  облик  до  неописуемости  был  ужасен?
Незримая. Белесый  молодой  человек. Ручки  худенькие , а  глазки  пугливые.

Сузин. Имей  мы  о  нем  представление , мы  бы  его…
Незримая. Без  меня  вы  бы  от  него  не  отбились.
Сузин. Твою  заслугу  я  не  отменяю , но  находиться  в  положении  абсолютно  выигрышном  и  заниматься  при  этом  выпячиванием , тебе  бы , мама , не  стоило. В  Амстердаме  ты  с  нами  какое-то  время  побудешь?
Незримая. Прощай , сын. Всего  хорошего  и  вам , женщина. Я  полагала , что  вы  низкопробнее , чем  вы  есть.
Прасковья. Достоинства  у  меня  довольно  скромные , но  вашего  сына  я  люблю.

Сузин. Пожалуй , нечего  тебе  к  ней  обращаться. Отбыла  она.
Прасковья. Не  уверена. 
Сузин. С  навостренными  ушами  над  нами  висит?
Прасковья. А  ради  чего  ей  с  места  срываться? Что , заждались  ее  где-то? Куда  приятнее  с  сыном  еще  побыть.

Сузин. Она  добьется , что  я  на  нее  как  на  того  демона  реагировать  буду… я  переутомился! Нервной  системы  истощение  полное! Загляну-ка  я  в  их  курительное  кафе.
Прасковья. Наркотиками  побаловаться?
Сузин. Мы  в  законопослушной  стране. Ничего  противозаконного  мне  не  продадут.
Прасковья. Курить  траву  тут  законно.
Сузин. Если  так , и  я  покурю.

Прасковья. А  материнское  осуждение? Ты  же  разделяешь  мою  неуверенность  в  том , что  отсюда  она  убралась. Она  тебя  растила , а  ты  травой  собираешься  удолбаться… непосредственно  при  матери  свое  желание  выражаешь.

Сузин. Прислушиваясь  к  тебе , осмыслишь , что  незримо  она  теперь  со  мной  навсегда!
Прасковья. Мысль  устрашающая , но  отбрасыванию , увы , не  подлежащая.
Сузин. Меня  она  не  проймет.
Прасковья. Мысль?
Сузин. Забитого  сынка  она  бы  сковала , но  я  сын  другой. В  дом  престарелых  свою  мать  сдавший. Пожалуйста , пусть  она  вокруг  меня  витает  и  за  мной  зорко  следит! Свободу  поступков  ей  у  меня  не  отнять , и  что  я  запланировал , не  переиначить. Успокаивающий  косяк  я  выкурю!

Прасковья. Трава  тебе  не  нужна.
Сузин. Ха-ха.
Прасковья. Нервы  я  тебе  и  без  травы  успокою.
Сузин. Ну  и  как  же?
Прасковья. Сексом. Демон  от  нас  отступил , и  в  себе я  препятствий  возлечь  на  эту  кровать  не  обнаруживаю. У  моего  мужчины  ситуация  не  хуже?
Сузин. Я , между  прочим , мать  потерял.
Прасковья. Но  ты  же  перенес  достойно  и  называть  это  причиной  твоей  неспособности…
Сузин. Мать  я  потерял , но  от  нее  не  избавился. Любовью  бы  я  с  тобой  занялся , но  при  ней  краснею. Она  на  нас  смотрит , от  ее  подсматривания  у  меня  разжижающая  выхолощенность… в  будущем  я  буду  бороться , чтобы  ее  возле  нашей  постели  не  чувствовать , но  в  данный  момент  я  не  борец. Ты  в  адекватном  состоянии  удержалась , а  я  поник , ох  как  же  я  сдулся… шарик  сдувшийся , но  не  лопнувший. Кому-то  травяные  чаи  хлебать , а  мне  травяным  дымом  надуваться. Косячок  выкурю  и  веселым  колокольчиком  зазвеню. Весна  приближается! Юный  бычок  с  малой  телочкой  на  полянке  сношается! Покурю  и  у  нас  с  тобой  до  секса  дойдет. В  моих  мозгах  демонов  и  матерей  гульба  до  упаду… не  промывание  мозгов , а  чистка. Не  очистка. Важная  разница!


 
                Действие  десятое.

  На  улице  он  на  стуле – с  опущенной  головой  и  зажатым  в  руках  тазом  Виктор  Сузин  прибито  сидит  под  вывеской  «Rasta  Boss».
  Верная  Прасковья  с  его  скомканной  курткой  в  снедаемости  позором  стоит  рядом  с  ним. 

Прасковья. Куда  мне  глаза  девать , кто  бы  мне  сказал… все  прохожие  на  меня  косятся. По-прежнему  идти  не  можешь? 
Сузин. Крутит  меня…
Прасковья. А  меня  душит  стыд. Всем  же  понятно , что  я  твоя  женщина.

Сузин. Тазик  ты  принесла?
Прасковья. Тебе  его  всунули , когда  ты  с  улицы  обратно  в  шалман  блевать  ринулся. Работники  тут  привычные , на  вашу  наркоманскую  породу  не  злящиеся. Таз  в  руки  и  шагай  опять  на  свой  стул. На  стуле  ты  потому  что  тебе  внутри  стало  дурно.
Сузин. Со  стула  я  не  упал.
Прасковья. Какой-то  итальянец  свалился , но  потом  он  встал  и  даже  смеялся. Если  он  упал , его , разумеется , вырубило , но  всего  на  несколько  секунд. Ты  не  падал , но  у  тебя  это , черт  возьми , второй  час  длится!
Сузин. Я  вернусь. Верчение  замедлится , и  я  выскользну. Коку-колу  я  пил?
Прасковья. Баночкой  тебя  угостили.
Сузин. Она  к  косяку  прилагается?
Прасковья. Ее  обкурившимся  дают. В  ней  много  сахара , что , видимо , полезно  для  прояснения. За  семи  горами  оно  от  тебя?
Сузин. Происходящее  я  оцениваю  не  кое-как. Я  безусловно  владею… осознанием , где  я  сижу  и  что  делаю. Но  меня  крутит… и  калейдоскоп. Чего  ни  попадя  мелькание  быстрое. Как  телевизор  переключаешь , но  скорость  больше. Наши  вещи  ты  не  забыла?
Прасковья. Твоя  курточка  у  меня.
Сузин. А  твоя  сумочка?!
Прасковья. Со  мной  она , не  волнуйся. Выйти  ты , значит , хочешь , но  не  можешь?
Сузин. Не  получается.
Прасковья. Но  к  выходу  ты  ближе , чем  раньше?
Сузин. Я  практически  вышел. Думаю , что  вот  сейчас , сейчас , в  следующий  миг  должен  вырваться , но  кружение  вновь  усиливается  и  меня  по-новой. Белка-самец.
Прасковья. Белка-самец?
Сузин. Белка  я  в  колесе. И  я  самец. Боже , бессмысленное  сопротивление  какое-то… не  выпускает  меня  завихрение  это.

Прасковья. Тебе  бы  не  отчаянию  поддаваться , а  рывком  освободиться  попробовать. Считай  до  десяти.
Сузин. Досчитать  я  могу  и  до  пятидесяти , но  я  же  не  перед  сном  овечек  считаю – мне  не  засыпание , мне  активность  для  прорыва  нужна , а  ты  мне…
Прасковья. К  прорыву  я  тебя  и  подготавливаю. Ты  считай  и  силы  свои  концентрируй. На  счете «девять» напрягись  изо  всех , ну  а  сказав  себе «десять» , прорывайся. При  напролом  из  колеса  твоего  крутящегося! Ну  что  с  моим  планом? На  прорыв  ты  пойдешь?
Сузин. Попытке  прорыва  отдался  я  полностью.
Прасковья. Помогай  тебе  Господь. За  Него  не  скажу , но  я  точно  с  тобой.
Сузин. Ценю. Считаю.

Прасковья. До  скольких  досчитал?
Сузин. Семь… восемь. Девять! Десять-ььь…

Прасковья. По  звуку  ты… подсдувшийся  шарик  дальше  сдувается. 
Сузин. Не  вырвал  я  себя  из  кручения. Крутеж  пошел  немыслимый… о  чем-то  ужасном  тебе  скажу.
Прасковья. О  чем?
Сузин. Обделаться  я  опасаюсь.
Прасковья. Под  себя  сходить?
Сузин. Не  хозяин  я  сейчас  в  своем  теле. Деятельность  во  мне  бесконтрольная. Что  бы  я  ни  приказал , опустошению  желудка  мне  не  помешать. Переведи  мои  мысли  на  что-нибудь!
Прасковья. Твоя  мать  умерла.
Сузин. На  что-нибудь  посильнее!
Прасковья. Мой  бывший  муж  мне  сказал , что  он  на  твой  склад  скоро  наведается.
Сузин. Зачем?
Прасковья. Святым  именем  Господа  нашего  заклинать  арендаторов , чтобы  они  договора  с  тобой  расторгли.

Сузин. Ты  не  шутишь? 
Прасковья. Я  на  тебя  влияю. Твое  кручение  как , не  поумерилось? Сузин. Ты  лишь  арендаторов  в  калейдоскоп  мой  добавила. И  кто-то  похожий  на  Христа  с  куклой  играет. У  нее  моего  арендатора  Ильинского  морда! Унеслось… уже  двадцать  раз  заменилось. А  говорят , что  гашиш  наркотик  из  слабых. Амстердам! Центр  Амстердама. Сижу  тут  с  тазом  в  руках… а  если  меня  не  гашиш? Того  амстердамского  духа  зловредность.
Прасковья. Но  я-то  его  не  чувствую.
Сузин. А  он  только  на  меня. Мать-то  его  моя  из  музея  изгнала.
Прасковья. Помнишь  ты  все  хорошо.   
Сузин. У  меня  рассудок  не  помутился – он  у  меня  не  поврежден , но  крутится. Демон  его  крутит , скорее  всего… за  прошлую  неудачу  отыгрывается. Тебя  я  не  отвергну!
Прасковья. Да  ладно  тебе  пустословить.
Сузин. Если  кручение  не  закончится , я  тем  ни  менее  останусь  с  тобой. Таз  я  поставлю. Отдай  его  владельцам.
Прасковья. Успеется. 

Сузин. Рвоты  не  будет. Мне  хочется  думать , что  я  постепенно  в  себя  прихожу.
Прасковья. А  кручение?
Сузин. Калейдоскоп  продолжается , но  интенсивность  не  та. Следует  подождать.
Прасковья. Я  и  так  жду.

Сузин. Кручение  не  прежнее , но  такое  уже  бывало. Потом  снова  разгон. Ты  жди.
Прасковья. Я  бы  неторопливо  к  сестре  пошагала.
Сузин. Без  меня?
Прасковья. Тебя  бы  я  под  руку  и  мы  потихонечку  потопали. Встать  со  стула  ты  сможешь?
Сузин. Не  смогу.
Прасковья. Но  ты  же , что  кручение  на  убыль , говорил!
Сузин. Было , было…
Прасковья. И  вновь  закрутило?
Сузин. Я  белка-самец… мое  колесо  до  невозможности  разогнали. Я  с  тобой  начистоту  говорю. Как  думаешь , мне… из  французского  фильма  кусок… облетевшая  березка  просвистела… с  красным  крестом  машина… за  поспорившим  со  мной  арендатором  она. Пачка  денег… как  думаешь , мне… фальшивая , вероятно… до  десяти  мне  еще  раз  посчитать?
Прасковья. Дурная  это  затея!
Сузин. Послушаюсь  тебя , не  стану  считать. Говори  со  мной! О  твоих  чувствах  ко  мне  говори.
Прасковья. Они  у  меня  к  тебе  теплые. Тебе , кстати , не  прохладно? Курточку  не  наденешь?
Сузин. Меня  скорость  кручения  греет. Я  бы  с  ней  за  пару  минут  Землю  бы  облетел. Отрывается  хвост… в  облаках  летит… и  из  облаков  хвост  вываливается… 

   С  бурно  жестикулирующим  мужчиной  восточного  типа  из  кофешопа  выходит  облаченный  в  ветовку  с  тремя  амстердамскими  крестами  Каностерский ; послушав  и  посмеявшись , он  идет  к  стулу.

Каностерский. Здравствуйте , друзья.
Сузин. Здравия  желаем…
Каностерский. Военный?
Прасковья. Военный  летчик  в  какой-то  мере. Вас  послали  нам  что-то  сказать?
Каностерский. Работники  кофешопа  волнуются. Вы  по-английски  не  говорите , и  они  спросили , кто  здесь  по-английски  и  по-русски. Вы  из  каких  мест?
Прасковья. Из  Приозерска.
Каностерский. Где  весь  народ  при  озере  живет?
Прасковья. И  вы , как  я  посмотрю , обкурились… что  вам  поручено  нам  сказать?
Каностерский. Постарайтесь  отсюда  уйти. У  них  тут  коммерческое  заведение  и  вы  с  вашим  тазом  потенциальных  клиентов  отпугиваете. Неужели  он  так  с  косяка  удолбался? 
Сузин. С  него…
Каностерский. Впервые  курили?
Сузин. Расслабиться  я  хотел. Разве  нет  такого  мнения , что  травка  расслабляет?
Каностерский. То  обычная  травка.
Сузин. А  у  них?
Каностерский. Колониальный  гашиш. Пока  голова  не  привыкнет , жестоко  он  с  ней  обращается. Захлестывающий  вихрем  закручивает , да?
Сузин. Я  белка-самец…

Каностерский. После  употребления  гашиша  бред  не  слишком  распространен , но  у  него… 
Прасковья. У  него  образ. Его  крутит  и  он  крутящейся  белкой  себя.
Сузин. Белкой  в  колесе…
Прасковья. Белкой-самцом , в  колесо  засунутым. Наркотику  поддался  и  действие  не  обуздать… а  вы  курили  и  ничего  вам  не  сделалось.
Каностерский. Замутнен  я  прилично.
Прасковья. По  вам  не  видно.
Каностерский. Мыслительная  мутность  присутствует. Нижний  отдел  задней  поверхности  наземных  позвоночных!
Прасковья. А?
Каностерский. Стопа! Пулеметно  я  для  самопроверки  выпалил. Она  показала , что  все  еще  терпимо.

Прасковья. Из  среды  вы , вероятно , университетской.
Каностерский. В  Амстердаме  я  не  преподаю. Здесь  я  царю  Петру  подобен.
Прасковья. В  чем?
Каностерский. Учусь  я  здесь.
Прасковья. В  учебном  заведении  каком-то?
Каностерский. Себя  постигать  учусь. У  нас  всегда  имеется  страх , что  повяжут , а  здесь  в  кофешопе  засядешь  и  до  собственных  глубин  без  помех. Все  как-то  излишне  складно… не  станет  ли  мне  плохо  от  благоденствия  моего? Недаром  же  в  нашей  компании  говорилось , что  заниматься  любовью  следует  только  в  свободное  от  молитвы  время.
Прасковья. Да  что  в  молитве  смыслите…
Каностерский. Молился  я  страстно.
Прасковья. А  у  меня  муж  православный  священник!
Каностерский. (кивнув  на  Сузина) Это  он?
Прасковья. Это  белка-самец ,  у  мужа  меня  отбивший. Наркоторговцы , его  состоянием  недовольные , что  нам  советуют? Какой  выход?
Каностерский. Если  он  не  может  идти , увозите  его  на  такси.

Прасковья. Вероятно , придется.
Каностерский. К  вашим  услугам  и  велотакси. Трехколесный  велосипед  с  пассажирской  кабинкой. Я  преимущественно  на  нем  перемещаюсь. Амстердам – город  велосипедистов , а  тут  и  я  на  велотакси… проникновение  в  его  ядро  совершаю. Теснее  с  Амстердамом  роднюсь.
Прасковья. А  по  деньгам  сколько?
Каностерский. А  вам  в  какой  район?
Прасковья. Сюда  мы  на  трамвае , а  из  какого  района… на  трамвае  мы  минут  двадцать  ехали.
Красноперский. Евро  за  пятнадцать  вас  довезут.
Сузин. Мы  пойдем. Пойдем  на  трамвай.
Прасковья. Но  у  тебя  же  кручение. Ты  и  на  ноги-то  не  встанешь.
Сузин. Сижу  я  все  равно  без  прогресса. А  пойду  и  вытрясу… палку  в  колесо  просуну… кровь  во  мне  застоялась , а  когда  разгонится , колесо  опрокинет. Дай  мне  руку. (вцепившись  в  протянутую  руку , поднимается) Угодливо  такси  он  подсовывает… мы  на  трамвае!
Красноперский. Ну  вы  и  жадный.
Сузин. А  кто  вы , я  не  знаю. (с  указующим  направо  пальцем) Трамвай  там.
Прасковья. Правильно.
Сузин. Еще  бы. (Красноперскому) А  вы  таз  им  верните. Я  его  на  вашу  ответственность  оставляю. (Прасковье) Чего  ты  вздрогнула? Паническая  атака?
Прасковья. До  трамвая , думаю , мы  дойдем.
Сузин. Сейчас  я  на  месте  слегка  подвигаюсь… удовлетворительно  я  вполне. Идем , Прасковья. Не  расцепляясь.

Прасковья. (обернувшись  к  Красноперскому) Пойти  с  нами  вы  бы  не  могли? Поможете  нам , если  он  свалился. Вы  меня  простите , но  суровая  необходимость.
Сузин. Да  не  нужно  мне , чтобы  он  меня , как  куль , с  земли…
Прасковья. А  ты  не  падай.
Сузин. А  я  и  не  буду. Он  за  нами?
Прасковья. Он  благородный  человек.
Сузин. Да  какой  он  благородный… наркоман  он… не  полюблю  я , похоже, Амстердам  этот.