И ЧЕРТ С НИМИ, С ПРОБЛЕМАМИ...
Света вновь открыла глаза и увидела возле себя ребят, бледных, испуганных и девушку, которая сидела рядом с Толей, прижавшись к нему плечом. Самое странное, что она не ощущала ни головной боли, ни вялости в теле, ни тошноты, ни сонливости – вообще ничего такого, отчего недавно валилась с ног. Всё исчезло будто и не было.
К ней сразу же подлетел Толик, и стал, как положено в этой ситуации спрашивать "мол, как, да что". Света, не обращая внимания на него, вдруг резко приподнялась на локтях и все сразу попытались ей помочь.
- Что это я тут делаю? – спросила она, удивлённо рассматривая маленькую, но уютную комнатку.
- Тебе было очень плохо, ты даже вообще потеряла сознание, а мы тебя принесли сюда. Вот и всё, - коротко доложил обстановку Толик, глядя то на хлопающую ресницами Лену, то на приходящую в себя Свету, то на повеселевших Игоря с Андрюшкой.
Она опять легла, натянув до подбородка лёгкое одеяло.
- Вы, пока выйдите, я вставать буду, - опять своим нежным, но одновременно строгим голосом (какой чаще всего бывает у жён и дочерей военных).
- Значит, тебя Света зовут, – спросила Лена, как только дверь за мальчишками закрылась. Получилось у неё не очень дружелюбно, но с пониманием ситуации. Света откинула одеяло, быстро соскочила, поискала глазами зеркало. И так у неё всё это легко и быстро получалось, что у Лены возникло сомнение в том, что всё произошедшее с ней было по-настоящему. И, даже Светино мурлыканье под нос какой-то мелодии, показалось Лене издевательством.
«Придумала, небось всё. Лишь бы привлечь к себе внимание», - пытаясь улыбаться, думала Лена, оценивающе оглядывая Свету с головы до ног.
- А тут утюг есть? – крутясь возле зеркала, спросила Света.
- Есть, наверное, – равнодушно ответила Лена, но всё же пошла искать его, хотя … очень уж хотелось сказать: «Тебе надо, ты и ищи!».
- А ты откуда приехала? Девичье любопытство всё-таки пробило все подозрения и неприязни. «Наконец-то, хоть ещё одна девчонка во дворе появится. Да и, кто знает, может ещё и подружимся», - думала Лена, пока Света рассказывала про свою жизнь. Оказалось что Толин папа и его друзья по институту, когда-то вместе работали на каком-то заводе, а ещё позже поженились на своих идеалах и разъехались по разным городам. Поэтому стали встречаться очень редко.
- Но всегда, когда они все-таки встречаются, они берут нас с собой. У вас тут в Троицке летом красотища. А у нас во Владике то же хорошо. Просто, интересно посмотреть на мир. Ехать на поезде целую неделю через всю страну, здорово, правда? - рассказывала и спрашивала Света, старательно выглаживая платье, шипящее под огромным утюгом, с которым она играючи справлялась.
Насчёт того, насколько это здорово, Лена не очень-то и знала. Она с мамой только раз пять ездила в областной центр на электричке, да несколько раз на автобусе в какую-то деревню к бабушке. Конечно, интересно выглядывать из окошка автобуса. Это намного интереснее, чем из окна дома во двор.
- Целую неделю на поезде, конечно здорово, ещё бы!
- А со мной такое уже во второй раз, - глядя в зеркало, перевела разговор Света в другое русло. - Только первый раз было совсем по-другому. В классе духота была, у меня всё перед глазами и поплыло. А дальше ничего не помню. Только одни противные чувства. Никогда бы не подумала, что так вообще может быть. Думала, что только в кино всякие там барышни в обморок падают.
Лене было даже в какой-то степени обидно. И в поезде через всю страну она не ездила и в обморок не падала и, наверное, ещё много чего такого не видела, не слышала, не делала и не знает. На какой-то миг ей стало жалко себя от такой бессодержательной личной жизни.
- А в этот раз как было? – по-настоящему заинтересованно спросила Лена. Она можно сказать, в прямом смысле проспала все важные события, нежась в постели чуть ли не до обеда. Лето, каникулы и всё такое прочее.
- Я и сама толком не поняла. Сейчас только помню, что в каком-то сарае шкатулку разглядывала, потом что-то или кого-то у двери увидела. Стало не сказать, что страшно, просто как-то непонятно. И вот тут мне стало казаться, что всё вокруг плавится, кривится, уходит из-под ног. Вокруг тепло и солнышко светит, голоса какие-то раздаются, а сама будто из чего-то липкого и холодного слеплена. И таешь... А потом уже вообще ничего не помню, пока в этой кровати не оказалась.
- И не помнишь, что ты видела?
- Не помню… Знаю только, что не страшное, как будто знакомое, но что-то такое, что наши мозги плохо понимают. Это так с телевизором происходит. Когда напряжение подскакивает, у него там что-то перегорает и он выключается. У нас в голове, то же, наверное такая штучка есть. Чуть что – отключаешься.
- Предохранитель называется. Я его сама менять умею. Мама боится.
- А папа?
- А папы у нас нет?
Лена сказала «у нас», потому что они всегда всё с мамой делали вместе. И если, даже что-то делал кто-то из них, то всё равно они говорили «я с мамой», «мы с дочкой тут…» или просто «у нас сегодня…». Некоторые этого не понимали, ну и не надо, таким бесполезно объяснять, они и так все заранее знают. Ей, тоже было непонятно: как в некоторых семьях всё постоянно делят, выдумывают какие-то жутко дурацкие законы и правила и до поросячьего визга спорят «кто в доме хозяин». Всё же гораздо проще.
Света ничего не сказала. Поставила утюг на стол, ловко накинула платье и, очень по-взрослому посмотрев в глаза Лене, сказала: «Ну что? Пошли погуляем?»
Лена обрадовалась тому, что Света не стала, как некоторые «сердобольные» лезть в семейные дела, улыбнулась и они мелькнув мимо зеркала, успев оценить симпатичность ситуации: стройные, молодые и даже вроде бы как счастливые девушки, идут покорять белый свет, причем этот свет совсем даже не против. И чёрт с ними, с проблемами.