Узникам фашистских лагерей Посвящается!
- От близких разрывов тюрьма стала раскачиваться
словно маятник, готовая в любую секунду разрушиться...
Ещё в раннем детстве слышал, как отец рассказывал эту историю своим друзьям…
- За два показавшихся вечностью долгих месяца, что пришлось провести под бараком лагеря, перед глазами прошла вся предыдущая жизнь. Вспомнилось детство...
Ночью в дом вошли вооруженные люди, арестовали отца и мать – больше я своих родителей никогда не видел… Меня и двух старших сестёр забрали родственники. Жил и воспитывался у тётки (сестры отца), окончив семь классов, пошёл работать. Война застала меня за месяц до совершеннолетия. Немцы наступали настолько стремительно, что уже девятого июля захватили Житомир. Военкоматы и всё партийное руководство незадолго до прихода немцев куда-то испарилось, оставив массы народа на произвол судьбы. В нашей деревне уже на десятый день войны были оккупанты.
Назначенный из местных жителей староста по указанию своего начальства начал составлять списки, кто должен поехать на работу в Германию. Несмотря на то, что Геббельса пропаганда сулила в Германии золотые горы, каждая семья старалась любыми способами уберечь своих чад от рая обещанного немцами. Потому что сирота и некому было задобрить старосту, я был отправлен в Германию одним из первых.
Вместе с другими прибывшими из Украины определили нас в один из лагерей, что в пригороде Нюрнберга. Лагерь был огромный. Территория в несколько гектаров сплошь заставлена бараками и огорожена колючей проволокой. Работал на военном заводе. Кормили, так, чтобы не помер с голоду и при этом смог работать. Одним словом, как и во всех лагерях – скелет обтянутый кожей. Условия жизни в лагере были настолько тяжёлые, что я не раз желал себе смерти. Полицаи, чтобы выслужиться перед своими хозяевами, по своей жестокости намного превосходили немцев - избивали до крови за малейшую провинность.
Когда уже все почувствовали, что скоро конец войне. Один из лагерников, после очередного его избиения полицаем, выходцем с западной Украины, не удержался и в сердцах сказал: «Подожди! Придут наши! - За всё ответишь! На что тот язвительно ответил: «Я вас при Советской власти бил, бью сейчас и после войны бить буду!» *_* И что интересно, когда пришли Американцы, он как сквозь землю провалился, - его так и не нашли. После войны многие, чтобы избежать наказания, по переселению уехали в восточные регионы России. Слышал, что специальные службы, ещё в пятидесятые годы, их систематически отлавливали и отправляли по этапу.
В лагерь попал со своим другом и тёзкой Иваном Бухтело. В отличие от меня, маленького и щуплого, Иван был около двух метров роста и крупного телосложения. Той скудной пищи, какой нас кормили, ему катастрофически не хватало. Чтобы не умереть с голоду, он решился на кражу. Я пошёл вместе с ним, поскольку - друзья!..
Последние месяцы войны город почти беспрерывно бомбили. Во время бомбёжек всё лагерное начальство пряталось в бомбоубежище. В один из таких налётов, предоставленные самим себе, мы с другом набрали ведро кормовой брюквы и спрятали её под бараком. - Корнеплод, которым в мирное время кормят скот, находился в длинных гуртах прямо на территории лагеря слегка присыпанный сверху слоем земли... После бомбёжки меня с Иваном вызвали в комендатуру, думаю, что, кто-то из полицаев всё же выследил и доложил о краже. Первым зашёл мой тёзка…
Как он мне позже сам рассказал: «Не говоря ни слова, пожилой немец ударил меня плёткой. От резкой боли помутилось в голове и, не отдавая себе отчёта в происходящем, я мгновенно подмял своего обидчика под себя, и только когда тот стал умолять отпустить его, обещая, что мне за это ничего не будет, пришло осознание того, что натворил... Действительно, он меня больше ни разу не ударил». Но когда зашёл я, немец словно взбесился, теперь уже понятно отчего, всю злость, которая накопилась на Ивана, сорвал на мне. В тот же день за кражу нас обоих посадили в городскую тюрьму...
За два месяца до освобождения из рабства Нюрнберг в очередной раз бомбили.
От близких разрывов тюрьма стала раскачиваться, словно маятник, готовая в любую минуту разрушиться. Заключенных в камерах охватил ужас. Над каждым нависла угроза близкой смерти. Оторвав чугунную батарею отопления, мы вышибли дверь...
В коридоре уже была масса народа. Ошалевшие от страха люди метались в поиске спасения. Спуск на нижний этаж перекрывала железная решётка, запертая на массивный замок. Возле неё белый как мел стоял охранник, но ключей и даже оружия, чтобы сбить замок, у него не оказалось.
Ничего не добившись, от потерявшего дар речи немца, заключённые стали выламывать двери в подсобные помещения. К счастью, в одном из них решётки на окне не оказалось, и оно выходило на фасадную часть тюрьмы. Вырвав раму и взявшись за руки, извивающимся серпантином, увлекая за собой каждого последующего, стали выпрыгивать из окна третьего этажа. Сначала на крышу пристройки, что у входа в здание, а затем на тротуар. Мы с другом приземлились удачно, но были те кто, получив переломы и увечья, остались лежать на земле.
От разрывов стоял кромешный ад. Недалеко от тюрьмы продолжали падать бомбы. Решение, куда бежать, нужно было принимать молниеносно. Ноги сообразили быстрее головы и понесли меня с Бухтело, и ещё нескольких заключённых к себе в лагерь. Чтобы не нарваться случайно на немцев старались бежать скрытно. От близкого разрыва бомбы, взрывной волной, меня бросило на землю. Когда очнулся, то увидел, что бетонные плиты, траншеи по которой бежали, в верхней части сошлись и зажали голову моего друга; Иван был мёртв.
Когда прибежал на территорию лагеря бомбёжка ещё не закончилась. Я быстро залез под барак, в котором до этого проживал, так как понимал, что за побег из тюрьмы последует страшное наказание, а может и расстрел. К счастью, в лагере нас никто не искал, немцам и в голову не могло прийти, что беглые заключённые будут скрываться в местах, где их долгое время принудительно удерживали. Во все времена интеллект русского человека для любого иностранца был загадкой.
Только глубокой ночью выползал из своего убежища, чтобы слегка размяться. Товарищи по комнате меня понемногу подкармливали, не давая умереть с голоду, вот так и жил. Те немногие, что сбежали из тюрьмы, были настолько истощены, что побег из лагеря для нас не представлялся возможным. После почти двухмесячного пребывания под бараком стала слышна артиллерийская канонада, появилась надежда на скорое освобождение, что придавало силы держаться. Скорее бы!.. Находиться сутками в лежачем положении, уже не было никакой мочи.
Несмотря на ежедневные бомбёжки города, ни одна бомба, к счастью, на лагерь не упала. Вдруг налёты авиации резко прекратились. В городе стало тихо. Всё лагерное начальство в одночасье куда-то исчезло, оставив своих подопечных на произвол. Мы поняли - пришло освобождение! К обеду на джипах приехали американские солдаты. Лагерь шумел, как растревоженный улей. На его территории время от времени стали раздаваться выстрелы. Над теми, кто служил на стороне немцев и издевался над заключёнными, начались расправы, их отлавливали, отводили к стенке барака, и тут же расстреливали. Наши освободители участия в этом не принимали, но охотно предоставляли своё оружие для свершения справедливого, по их мнению, суда над полицаями, которые по каким-либо причинам не успели убежать.
Через неделю безвластия прибыли представители от нашего государства... Вскоре, всех, у кого родина Советский Союз, отправили домой.
Постскриптум.
Поколения меняются. Скоро для нашей молодёжи вторая мировая война с фашистской Германией будет восприниматься, так же как и война 1812 года... Поэтому, поэтам и прозаикам нужно больше писать об ужасах прошедшей войны, чтобы молодёжь знала свою историю, и могла убедительно доказать каждому, что хребет фашизму сломали не Америка с Англией, а Советский Союз (СССР).
Недавно министр обороны Германии сказала, что с Россией нужно разговаривать с позиции силы. На её слова очень достойно ответил наш министр обороны, посоветовав данной персоне расспросить своего дедушку, чем это может закончиться для её страны, ведь они уже как-то разговаривали с нами с этой самой позиции... Но видно Германия такая нация, которой на роду написано начинать все крупные войны. Я нисколько не удивлюсь, если когда-то в будущем она опять развяжет мировую войну и это уже, как мы все понимаем, - последнюю.
*_* - от автора. Интересно (тот полицай...), кем он был при Советской власти?.. - загадка.