Вчера под вечер ехала домой из кипящего, пульсирующего, сияющего свободой Тель Авива в сдержанный, сжатый рамками приличий и догм Иерусалим. Дорога вилась вдоль пустынных холмов Иудеи, поросших каменными зарослями странных домов с глазницами бесстекольных окон, встающих прямо из мусорных отвалов.
Было светло, день еще не сложил полномочий, но над горизонтом уже повисла едва заметная прозрачная шкурка небесного тела. Луна.
Полная луна робко всходила на востоке.
Дорога была приятна. Легко возвращаться домой после дня жадных впечатлений и неожиданных мыслей.
Я оглянулась. На западе, над неутихающим Тель Авивом, солнце пылало оранжевым светом, крася небо в горячие цвета радости. Так, что у нас в активе? Чем выделится прожитый день из череды его собратьев? Концертом джаза с замечательной черной певицей, без малейшего снобизма, но зато с глубоким страстным гортанным голосом и изломанной пластикой движений тонких рук.
Круженьем по городу, впитыванием его веселой энергии, обрывков фраз из чужой жизни. Сиянием моря, улыбками собак, стуком шариков "маток" о ракетки, бронзовыми и белыми телами на песке.
Да, день был просто замечательный!
Но теперь солнце приглушало свечение, подчиняясь законам географии и астрономии, изученным в средней школе и по большей части забытым во взрослой скучной повседневности.
А луна набирала жизни, то есть света, становилась огромным матовым светильником, как будто хвастаясь сдержанной силой. Два светила, два полюса, два способа существования...
Потом на западе осталась только рыжая полоска у края земли, и сумерки стали глубокого синего цвета, а луна, словно пышная, но холодная красавица завладела ночным небом.
Я была дома.