Андрей был тепло одет, но из-за неподвижного состояния в котором он находился последние несколько часов, одежда уже не согревала как прежде. К груди постепенно подкрадывался холод, начали коченеть руки и пальцы ног. Андрей сполз с мешков с песком, на корточках прошёл вглубь чердака и там встал на ноги. Затем начал подпрыгивать, насколько позволяла высота чердака и размахивать руками, пытаясь размяться и согреться. В этой части помещения царил полумрак и можно было не опасаться быть увиденным врагом.
Андрей был снайпером. На фронт он приехал недавно, всего лишь несколько недель назад, но на счету уже имел более десяти убитых сепаратистов. Гордился ли он? Наверное, нет. Но моральное удовлетворение было, потому что по его глубокому убеждению, каждый убитый им враг приближал его страну к победе. А чувство патриотизма было ему не чуждо.
Согревшись, Андрей, слегка присел и на полусогнутых ногах добрался до своего места на мешках. С противоположной стороны тоже работал снайпер. Предшественник Андрея погиб от его пули. Поэтому осторожность нужна была максимальная. Украинский военный устроился по удобнее и осмотрел округу. На улице был зимний солнечный морозный день. Небо казалось бездонным и радовало удивительной синевой, а снег внизу сверкал и искрился в ярких лучах холодного зимнего солнца. «Красотища-то какая!», - поймал себя на мысли он, - «Даже не подумаешь, что идет война…».
Позиция у Андрея была хорошей. Он находился на полуразрушенной крыше нежилого одноэтажного дома, расположенного на возвышенности. Часть крыши была снесена взрывом и перед ним открывался прекрасный обзор. С левой стороны из под разбитого шифера выглядывали полуразрушенные дома. Посередине шла небольшая балка, а вдалеке за ней виднелись позиции сепаратистов. Справа вплотную к дому подходила лесополоса. Поблизости от поселка она была довольно редкой и хорошо просматривалась, поэтому угрозы неожиданного нападения не было.
Снайпер начал разглядывать в прицел позиции сепаратистов. Блиндаж, окопы были окружены деревьями, которые, впрочем, в зимнее время обзору совершенно не мешали. Лишь в пятидесяти метрах сзади лесополоса сгущалась и закрывала вид. Туда за деревья от блиндажа шел длинный и глубокий окоп. Снайпера украинской армии на этом участке работали постоянно, поэтому чтобы избежать лишних потерь, занимавшим оборону сепаратистам пришлось потрудиться.
На вражеской позиции не было видно ни души. Видимо без необходимости рисковать никто не хотел, за последние три дня снайпер снял троих. «Чувствуют собаки, чьё мясо съели…», - тихо прошептал Андрей, - «Ну где же вы?». Минут через пять он оторвался от прицела, вытянулся на мешках поудобнее и задумался.
Андрею было двадцать шесть лет. Родился и вырос он в Виннице, а последние годы жил и работал в Киеве. С детства занимался стрельбой, дорос до кандидата в мастера спорта, но всего лишь еще год назад и предположить не мог, что навыки стрельбы ему пригодятся, а стрелять придется не по картонным мишеням, а по людям. Да, он поддерживал Майдан, даже был там какое-то время и события на Институтской улице не обошли его стороной – он был одним из тех кто появился там сразу после расстрела протестующих и помогал эвакуировать раненных и погибших. Но о начале настоящей полномасштабной войны он не мог и предположить. Он не ожидал, что русские завоюют Крым, не ожидал что придут с оружием в руках на Донбасс. Он когда-то неплохо учился в школе и хорошо знал, что русские пытаются украсть у украинцев и присвоить историю и язык, но всё равно считал их братским народом, не способным ударить в спину. Но даже когда это произошло, на войну он не собирался. Считал, что воевать должны профессионалы, и был искренне удивлен, когда повестка пришла и ему. Тут и вспомнилось юношеское увлечение спортивной стрельбой. Отказываться от военной службы не стал. Три месяца ускоренной подготовки и вот он на фронте.
Мороз снова начал пробирать Андрея. Он посмотрел на часы – после последней разминки прошёл уже час. Он сделал несколько движений для того чтобы отползти внутрь чердака, но вдруг вдалеке увидел движение. Снайпер достал бинокль и стал внимательно рассматривать вражескую территорию. Зрение его не подвело. К позициям сепаратистов, действительно, подъезжала машина. Вскоре она остановилась и из нее вышли два человека в военной форме. Место остановки как нельзя лучше подходило для работы снайпера – автомобиль встал как раз в единственном широком просвете между деревьями. «Чужие», - догадался Андрей, - «Местные бы так не подставлялись…». Он взял винтовку и прицелился в того что стоял чуть ближе. Это был высокий худощавый мужчина. Почему-то выглядел он радостным и улыбался. Обзор был прекрасный. Андрей в прицел разглядел даже карие озорные глаза, а выбивающийся из под шапки светлые вьющийся волосы. Выправка выдавала в нём кадрового военного. Мужчина создавал впечатление добродушного, но вместе с этим сильного и строгого человека. «Внешность бывает обманчива…», - подумал Андрей, - «Совсем не факт что он такой на самом деле». Раздался выстрел. Пуля попала прямо в сердце. Военный неестественно вскинул руки и рухнул лицом в снег. Тут же к нему подбежал второй. Спустя ещё несколько секунд появилось двое солдат из окопа и понесли тело назад. Когда солдаты уже почти скрылись из поля зрения, снайпер выстрелил снова. Сепаратисты ещё были видны. После выстрела голова мгновенно исчезла в окопе, но попал или нет, он так не знал. «Так вам, гады!», - подумал снайпер, - «Все ляжете… Чтоб другим неповадно было!».
Вдруг послышался приближающийся свист. «Мина…», - догадался снайпер и успел только вжаться в песок и прикрыть голову руками. Раздался взрыв. Андрея подкинуло в воздухе, несколько раз перевернуло и с силой бросило на пол. Сверху посыпались обломки шифера и досок. Боли военный не почувствовал, но взрыв был такой силы, что на время он забыл кто он и где находится. В ушах стоял пронзительный звон. Он был настолько сильный, что казалось, что вот-вот разорвёт голову. Андрей какое-то время приходил в себя, и спустя несколько минут попытался подняться. Но тело казалось будто чугунным. «Что со мной?», - подумал он и осмотрелся. От крыши, на которой он обустраивал позицию, почти ничего не осталось. Часть чердака обрушилась внутрь дома, шифер был весь разбит, только с дальнего края осталось несколько метров неповрежденной кровли. У головы Андрей увидел лужу крови. И сразу почувствовал, что лоб и волосы стали мокрыми и липкими. Он поднял голову насколько смог и разглядел кровь и возле ног. «Нужно вызвать своих!», - прошептал снайпер. Он потянулся к карману и достал телефон. Но тот оказался вдребезги разбит. «До расположения наших позиций больше километра». – прикинул в уме Андрей и ещё раз попытался пошевелить ногами. И сразу же понял - самостоятельно до своих не добраться. «Как же быть?», - подумал он, но ответа на этот вопрос не находил. Начнут искать его не раньше позднего вечера, до этого момента он просто истечет кровью. Посёлок, где он находился, был совершенно пуст, и помочь ему никто не мог. Андрей собрал все силы в кулак и снова попытался подняться, но тело совершенно не слушалось его. И тут снайпер понял, что умрёт. Если не от ран, то от потери крови. Если не от потери крови, то просто замерзнет. Шансов нет. Он лег на спину и обречённо посмотрел в небо. Оно было удивительно чистым, без единого облачка, и синим. В глаза светило солнце. Где-то совсем рядом вдруг красиво запела какая-то птица. Андрей вспомнил мать, её взгляд. Она знала упрямый характер сына и не отговаривала его идти на фронт, только молча, как будто укоризненно смотрела. Ощущение у Андрея от её взгляда было неприятное, ему казалось что она смотрит так, как будто видит его последний раз. Вспомнил младшую сестру – задорную, не унывающую ни при каких обстоятельствах, восемнадцатилетнюю девчонку. Несмотря на разницу в возрасте они были очень близки. Она могла удивительным способом в любой ситуации могла поднять ему настроение и подбодрить. Это было странно потому что сама по себе она выглядела очень хрупкой и тонкой. Затем Андрей вспомнил свою девушку. Её звали Настей. Она была очень красивой, мягкой по характеру, спокойной и мудрой. Он гордился ею. Вспомнил, как она до последней минуты убеждала его отказаться идти в армию, но он её не послушал. «Неужели мы больше не встретимся?», - вдруг подумал Андрей и от этой мысли ему стало невыносимо грустно. От тоскливых мыслей Андрея отвлекла снежинка. Непонятно откуда появившийся, одна единственная, она падала ему прямо на лицо. Удивительно, но несмотря на крошечные размеры Андрей хорошо рассмотрел её. Она была красива. Снежинка попала на нос Андрею и начала быстро таить.
И в этот момент ему вдруг очень захотелось жить. Безумно. До потери сознания. Он явственно ощутил, как много он ещё не сделал в жизни. Понял, что для него очень дороги люди оставшийся дома и он не готов расстаться с ними навсегда. До этого момента он никогда всерьёз не задумывался о детях, но почему-то именно сейчас он вдруг очень сильно захотел их иметь. Они должны были быть у него. Обязательно. Сейчас он был в этом уверен. «Почему я должен умереть?». - подумал он, - «Почему именно я? Кому от этого станет лучше?». В душе молодого человека появилось ощущение бессмысленности происходящего, а потом появилось чувство что он на пороге понимания чего-то важного. Но тут же пришла мысль, - «Умереть за родину... наверное… это неплохо». Андрей подумал о врагах, о тех кто пришёл завоёвывать Украину и в его душе всколыхнулись ненависть и обида. И от этого ему стало намного хуже. Образы мамы, сестры, Насти отодвинулись на второй план. И Андрей еще раз пришел к отчётливому пониманию, что приходит конец. Конец жизни. Души. Тела. Мыслей. Что впереди его ждёт только чёрная пустота.
И вдруг пришла боль. Она была и раньше, но парень не сильно обращал на неё внимание. А она, тем временем постепенно разрастаясь, вдруг прорвалась. Настолько сильно, что вытеснила мысли, воспоминания, ощущения. Андрей, что было сил, зажмурил глаза и потерял сознание.
***
Разведгруппа ополчения из шести человек в белых маскировочных костюмах двигалась от лесополосы к поселку. Была информация, что ВСУ готовят на этом участке наступление . Поступил приказ проверить. Основная группа подошла к крайнему дому посёлка и остановилась, пока один из солдат разведывал ситуацию впереди. Вдруг в доме послышался тихий стон. Ополченцы напряглись и прислушались. У них была конкретная задача, они её ещё не выполнили и сюрпризы были им совсем не нужны. Вскоре стон повторился.
Старший молча, руками показал бойцам что делать. Двое зашли с одной стороны дома, сам старший с ещё одним ополченцем – с другой. Один остался на месте. Вскоре ополченцы поняли что с стоны раздаются с крыши. Они поднялись туда и присели, так чтобы по возможности их не было видно со стороны. На крыше лежал окровавленный человек. Рядом лежала переломанная надвое снайперская винтовка. Лица ополченцев вдруг стали суровыми и злыми.
- Так вот какая сука нас мочила! - один из ополченцев поднял автомат и посмотрел на старшего. По его решительному выражению лица было ясно, что он ждёт разрешения добить раненного.
- Стой, - после небольшого раздумья, ответил старший. – Стрелять нельзя, привлечём внимание.
- Можно без шума, - ополченец достал из кармана нож.
Старший снова задумался.
- Нет, ребята, - наконец сказал он. – Добивать не будем.
- Тогда пойдём отсюда, сам сдохнет, - ополченцы двинулись к лестнице.
Стойте, - остановил их старший. - Перевяжем, остановим кровь, может доживёт до прихода своих…
В глазах ополченцев появилось удивление.
- Ты, чего командир? – возмутился один из них. - Гарика, Обузу, Светлого… остальных… этот ведь убил. Порезвился на славу. Ты разве не понимаешь?
- Понимаю! – в голосе старшего послышались стальные нотки. – Но он такой же военный, как и ты. Просто умирать его не оставим. Доставай аптечку!
***
Андрей почувствовал прикосновение. Он открыл глаза и увидел перед собой лицо. Оно показалось ему знакомым. «Свои!», - подумал он и радостно вздохнул. Но спустя мгновение радость исчезла и появился страх. Он понял, что перед ним сепаратисты - такие маскировочные костюмы были только у них. Он был снайпером, на этом участке у врагов было много погибших от снайперских пуль, и на снисхождение надеяться не приходилось. «Что он делает?», - удивился Андрей, - «Убивает? Почему так долго, ведь выстрелить – дело двух секунд? А зачем склонился надо мной? Обыскивает?». Снайпер ещё раз внимательно посмотрел на ополченца, - «Почему его лицо кажется мне знакомым?».
Вскоре Андрей понял что его не обыскивают и не убивают. Сепаратист перемотал ему обе ноги жгутом, перебинтовал их, затем сделал два укола, а теперь бинтовал голову.
***
Старший встал, достал салфетку и вытер кровь с рук.
- Он не проживёт без помощи до вечера. С ногами и головой вроде бы еще терпимо, а вот ранение в живот похоже серьёзное. Давайте плащ-палатку, забираем его к нам.
- Командир…. – в голосе одного из подчиненных послышалось неприкрытое раздражение.
- Отставить разговоры! – прикрикнул старший, - Берем укропа и возвращаемся домой!
Ополченцы, недовольно переглядываясь, пошли выполнять распоряжение командира.
***
Андрей видел, как сепаратисты о чем-то спорят, но из-за звона в ушах ничего не слышал. Лишь догадывался, что спорят они из-за него. Один, судя по недоброму взгляду, хотел его убить. Второй, лицо которого было ему знакомо, скорее всего сделать этого не давал. Вскоре на чердак принесли плащ-палатку и его начали перекладывать. Он почувствовал резкую боль и потерял сознание.
Очнулся Андрей уже в лесополосе. Группа быстро двигалась вперед. Четверо бойцов несли его, ещё один, тот что казался знакомым, шел рядом. Боль стихла, и раненный спокойно мог думать и размышлять. Он уже понял, что убивать его не будут и поэтому внутренне расслабился. Он почему-то снова начал вспоминать детство, родителей, сестру, друзей. Множество воспоминаний пронеслось перед его глазами. Затем он обратил внимание на человека, который его перевязывал. «Откуда я его знаю?», - подумал он. – «Может быть, мы учились вместе? Нет, он старше. Пересекались по работе? Вряд ли… Но знаю я его точно». Высокий, худощавое телосложение, светлые волосы едва выглядывающие из под маскировочного костюма, задорные карие глаза… Как человек он был симпатичен Андрею. «Внешность бывает обманчива», - подумал он. И вдруг перед его глазами появилась картина неестественно вскинутых рук, падающего вперёд тела... Глаза раненного округлились и наполнились ужасом. Он вспомнил, где видел этого человека. Сегодня утром он застрелил его из снайперской винтовки!
«Я уже умер?!», - подумал Андрей, - «И рядом со мной такие же мертвые люди? Но почему тогда мне так плохо? Почему я чувствую своё тело и боль? И почему всё вокруг такое же как всегда? Или они - зомби, которых нельзя убить? Бред… Этого не может быть! Или я просто сошел с ума?!». Андрей начал беспокойно озираться по сторонам и попытался вылезти из плащ-палатки. Солдаты остановились, положили его на снег, а тот которого он убил склонился и удивленно посмотрел.
- Я же убил тебя! Убил! Сегодня утром! Кто вы?? Что вам от меня нужно?!! – закричал Андрей изо всех сил и попытался схватить человека.
***
Раненный хрипел, тянул руки и что-то пытался сказать.
- Я же бил… тя…. убил… что…?!!
- Что он говорит? – спросил один из солдат.
- Хрен знает, не понимаю, - ответил старший. Он сидел на корточках и прислушивался. – Похоже, бредит.
- Да что он говорит… - вмешался в разговор другой ополченец. – Говорит – я убил тебя. Еле живой, жизнь ему спасаем, а он уже хочет тебя убить! Благодарный парень!
Солдаты невесело рассмеялись.
- Ладно, берите его, несем дальше. Немного осталось. – Старший поправил раненному ногу, чтобы она не свисала с плащ-палатки при ходьбе и пошёл дальше.
Вскоре отряд подошёл к своим позициям. Учитывая то, что украинского снайпера сегодня можно было не опасаться, пошли короткой дорогой. Через несколько минут они спустились в окоп и сразу же наткнулись на бойца.
- Командир, плохие новости. - Сказал тот, - Два двухсотых.
Ополченцы остановились, как вкопанные. Вроде бы шла война и постоянно гибли люди, но каждый раз когда погибал кто-то из своих, это было неожиданно. Привыкнуть к гибели друзей невозможно.
- Кто? – тихо спросил старший.
- Михалыч и… - боец замялся и опустил глаза, - Сергей.
Старший на мгновение задумался. Он перебрал в голове всех своих бойцов. Ни одного Сергея среди них не было.
- Сергей? – удивленно переспросил он.
- Да. Брат твой. Снайпер сработал.
- Что??? – ошарашено снова переспросил старший. Он пошатнулся и оперся на стенку окопа. – Что он здесь делал?!
- К тебе приехал, - ответил боец. - На «площади» он. Второй что с ним был, живой. Чаем отпаиваем.
«Площадью» в подразделении называли окоп размером примерно четыре на четыре метра, расположенный неподалёку от блиндажа. С трех сторон по периметру на площадке стояли широкие скамьи. В подразделении не знали, кто сделал эту площадку, с какой целью и откуда здесь появились скамьи (подразделение поставили на позицию уже на готовое укрепление), но было это очень удобно. Здесь можно было и покурить и пообщаться. Погибших перед отправкой домой приносили сюда же.
Командир прошел на «площадь», подошел к своему брату, лежащему на скамье и сел у изголовья. Затем положил ему руку на лицо и закрыл глаза. Украинского снайпера положили на скамью напротив.
***
Андрей очнулся. Первое что он увидел – ровный край ямы. «Я в могиле?», - подумал он и медленно, насколько позволяла боль в шее, повернул голову. Теперь он увидел где он. У него в ногах на соседней скамье лежал труп(это было понятно по неестественному выражению лица). Напротив – ещё один, а у изголовья второго, опустив голову, сидел человек.
Острой боли уже не было. По сравнению с состоянием сразу после ранения, снайпер чувствовал себя лучше и внутренне приободрился. Он уже понял, что убивать его не будут. В качестве «языка» в своем нынешнем состоянии он тоже был бесполезен и сепаратисты должны были это понимать. А значит вытащили они его исключительно для того чтобы спасти. А это означало, что его ждёт больница, какое-нибудь пусть плохенькое, но лечение и если выживет, рано или поздно, возвращение домой.
Андрей лежал и думал о том, как вернется домой, представлял встречу с родными, думал о том как строить свою жизнь дальше. Осознавать, что это всё возможно, после того как он мысленно уже практически расстался с жизнью, было радостно. Парень не знал сколько времени он находился в этих приятных мыслях, но вдруг почувствовал что сильно замерз. Андрей осмотрелся по сторонам и обнаружил что с того момента как его принесли почти ничего не изменилось: также в ногах у него лежал погибший, напротив – второй, а рядом с ним понурив голову сидел человек. Только лучи солнца ложились уже не сверху как раньше, а сбоку. Военный понял, что прошло несколько часов. И тут стала возвращаться боль, видимо начало проходить действие лекарств. «Почему же меня не везут в госпиталь?», - подумал Андрей. Он посмотрел на человека, сидящего напротив и попытался задать ему вопрос, но почувствовал что только хрипит. Но его не услышали. Чувствуя что боль подступает всё больше, Андрей, собрав последние силы в кулак, повторил попытку обратить на себя внимание. На этот раз хрип получился намного громче и даже послышалась почти членораздельная фраза – «..везите… больниууу…». Человек услышал это и поднял голову. Андрей почувствовал на себе тяжелый мрачный взгляд и удивился. Снайпер узнал этого человека – он перевязывал его в самом начале, а потом шёл рядом, когда Андрея несли. Его глаза были тогда сочувствующими и добрыми. Сейчас же, как удав кролика, он пригвоздил Андрея тяжелым взглядом.
Снайпер отвел глаза. И посмотрел на лицо погибшего, возле которого сидел человек. И тут его словно ударило током. У них у обоих было одно лицо! Андрей растерялся. Перед глазами появилась картина падающего тела с неестественно вскинутыми руками. Он вспомнил свой недавний ужас, когда думал что рядом с ним идёт, убитый им накануне, сепаратист. И всё встало на свои места.
«Они – братья!», - осенило Андрея. – «Близнецы! Одного я убил, а второй спас мне жизнь! Как глупо…». Андрей понял, что из этой передряги ему теперь точно не выбраться. Сейчас этот человек придет в себя и задумается о том, кто убил его брата. Понятно, что его брата убил снайпер. Также как понятно, что снайпером был спасенный ими военный, сидеть на чердаке со снайперской винтовкой никто другой не мог. И конечно же все знали что на данном участке снайпер работает один. Сложить всё это и понять что произошло, не сложно. Андрей ещё раз ощутил на себе суровый взгляд человека и понял, что тот уже всё понял и минуты жизни его сочтены.
Снайпер почувствовал себя загнанным в ловушку зверем. «Как отсюда выбраться?», - судорожно соображал он. Андрей попытался проверить насколько он способен контролировать своё тело. И тут же понял что не сможет не то что убежать, а даже подняться. Чувство обреченности охватило его, а потом пришёл безумный страх. Он, а также ощущение скорой смерти на время парализовали сознание. «Неужели меня скоро не будет?!», - подумал он. И вдруг Андрей почувствовал огромную жажду к жизни. «Как же выбраться отсюда?», - опять стал думать он, но ответа не было и постепенно им овладело чувство загнанного в ловушку зверя. А затем постепенно разрастающейся боль стала настолько сильной, что Андрей потерял сознание.
***
Ополченец подошел к старшему и положил ему руку на плечо.
- Командир, погибших домой бы отвезти, - сказал он.
Старший от неожиданности вздрогнул и посмотрел на подчиненного. Ополченец заметил что тот буквально за несколько часов осунулся и как будто постарел. Взгляд его стал жестким и суровым.
- Да… Конечно, Михалыча в Макеевку к родным нужно отвезти, а Сергея… - запнулся он, - Сергея сам я к родителям отвезу…
- А что с этим делать? – Ополченец указал на снайпера. - Это ведь он…
Старший посмотрел на раненного украинского военного и ничего не ответил. Ополченец всё понял и протянул ему пистолет.
- Михалыча грузите в «Ниву», - крикнул он другим ополченцам, - «Север», поедешь со мной.
Двое ополченцев взяли тело погибшего товарища и понесли к машине. Старший подошел к снайперу и направил пистолет ему в лицо.
***
Андрей интуитивно почувствовал движение рядом, пришёл в себя и открыл глаза, и увидел как уносят одного из погибших. Затем увидел к нему подошел тот, брата которого он сегодня убил. Очень медленно, как в замедленном кино мужчина поднял пистолет и направил ему прямо в лицо. «Вот и всё…», - Подумал Андрей. Страха уже не было. Так же как и надежды на спасение. Было сожаление о том, что он никогда не увидит родных. На глазах парня появились слёзы.
Андрей не чувствовал злости или ненависти к человеку, который через секунду должен был убить его. Он видел открытое лицо и ловил себя на ощущении, что человек ему даже нравится. «Возможно, мы могли бы стать друзьями…», - вдруг подумал он. Андрей понимал его, так как сам убийство близкого простить убийце вряд ли бы смог. И ещё Андрею вдруг очень захотелось чтобы всё быстрее закончилось. Но как назло время тянулось а человек всё не спускал курок. Наконец он не выдержал.
- Стреляй! – Закричал он. – Чего тянешь?! Стреляй же!!!
***
Старший держал пистолет перед лицом врага и прислушивался к своим чувствам. Сначала он хотел выстрелить не задумываясь. У него не было и тени сомнения в правильности этого решения. Но когда осталось только спустить курок, оказалось что сделать это непросто. Перед ним лежал беззащитный человек. Убить его совершенно не то что убить врага в бою.
Сам снайпер спокойно лежал, смотрел в дуло пистолета и ждал. Было видно что он не испытывает страха или ненависти, что он понимает за что его убьют и с этим смирился. Лишь на мгновение у краёв его глаз заблестели слезы. Но уже спустя мгновение его взгляд снова стал твердым и спокойным. И вдруг снайпер резко поддался вперед и захрипел.
- …трелляяй!!! - Разобрать Старший смог только одно слово. Он понял, что украинский военный хочет скорее закончить. И в этот момент он, понял что не может застрелить беззащитного человека.
- А этого отвезите в больницу в Донецк, - Старший убрал пистолет. – Машина с Михалычем ещё не ушла?
- Нет. Берем, ребята, скорее… - Ополченцы взяли снайпера и быстро понесли к машине, иногда удивленно оглядываясь на командира. А старший, оставшись один, сел возле брата и тихо прошептал:
- Как же так, Серега? Неужели живым я тебя больше не увижу? Не верю. – По щеке военного скатилась одинокая скупая мужская слеза.
***
Андрей пришёл в себя. Он открыл глаза и понял, что куда-то везут. «Я жив?», - удивился он. Последнее, что помнил снайпер, было направленное на него дуло пистолета. И мучительно долгое ожидание неминуемой гибели. Затем он потерял сознание. «Если меня везут, значит в госпиталь?», - подумал Андрей. – «Почему он меня не убил?».
Автомобиль сильно подпрыгнул на кочке, что вызвало у снайпера приступ невыносимой боли и он погрузился в полузабытье. Обрывочные мысли стали сменяться приступами боли, которая затем отходила, а на смену ей приходили образы близких и знакомых людей. Мама… сестра… почему-то сосед по лестничной площадке…Настя… преподаватель русского языка в школе Лилия Владимировна… отец… Он видел их как в тумане, но почему-то они казались ему сейчас очень далекими. А вот события сегодняшнего дня казались Андрею вставали перед глазами с ярчайшими подробностями и деталями. Лица убитых им сегодня людей… взрыв… снежинка, тающая на носу… пение птицы… солнце, слепившее глаза.
Вдруг Андрей увидел кладбище. Он смотрел свысока, как будто находился в полёте. Был солнечный день. Возле одной из могил за столиком он увидел человека. Андрей приблизился и узнал знакомые черты. Это был человек, который сегодня его спас. Узнать его было легко и сложно одновременно. С одной стороны, черты лица остались прежними. А с другой, он казался старше лет на десять, на лице у него появился огромный шрам от виска до шеи и почему-то он был весь седой. Но главное отличие было во взгляде. Если сегодня он видел глаза сильного, уверенного в себе, человека, то сейчас у него был взгляд изнуренного болезнью, одинокого и несчастного, старика. Приблизившись ещё Андрей увидел, что у него нет ноги и нескольких пальцев на руке, а на памятнике рядом – фотография его погибшего близнеца.
- До встречи, брат! – Поднял стакан мужчина и выпил залпом. – Скоро встретимся…
Приступ боли овладел на время отвлек Андрея. Когда он пришел в себя, в голове возник уже другой образ. Андрей увидел себя со стороны. Он был старше и крупнее чем сейчас. С одной стороны за руку его держала девочка лет семи и показывала на уличного клоуна и восторженно кричала:
- Смотри! Смотри!
С другой стороны за рукав его тянула девочка чуть младше и плаксиво верещала:
- Хочу в парк, пойдем в парк, папа… ну пойдемте в парк!
Андрей увидел как он растерянно остановился и в этот момент увидел Настю. Она шла рядом, смотрела на него и девочек и широко улыбалась.
Парень вдруг почувствовал умиротворение и уверенность, что всё у него будет хорошо.
- Я обязательно выживу… - прошептал он. – Обязательно! У меня всё должно быть хорошо!