Сильные бедра и икры сжимают бока огромного, послушного волка. Железные бицепсы переливаются на свету. Широкий кулак держит секиру. Каждый взмах ею оказывается смертельной для слепой армии вурдалаков. Они чувствуют металлический запах моего неутомимого тела. Их ноздри напрягаются и расширяются, оскал полосует морды. Они жаждут моей смерти.
Я – Дровосек, воин, созданный бороться, жить в стремлении и опасности. И это так же естественно для меня, как для вас- пить чай, сжимая чашку, или чистить зубы.
Серые, уродливые вурдалаки продолжают слепо суетиться в поисках моего тела. Их дурно пахнущие фигуры рассыпаны до самого горизонта.
Но белизна этих мест внушает покой. Она абсолютна. Снег в этой долине никогда не тает. Только сыпет и сыпет крупными хлопьями, сливаясь с холодом, укрывая новым слоем эти горные рельефы, широкие просторы, скользящий по небосводу диск другой планеты.
Я восседаю на своем звере в самом центре мира борьбы и покоя. Секира снова замахивается. Под свистящими ударами растворяется дрянная масса. И – снова белизна…
- Ты мне совсем не уделяешь внимания! Совсем! Все, что я вижу каждый день- это твоя спина на фоне глупейших игр! Ты меня слышишь?
Дребезжащий голос выдернул из мира вечной белизны.
Андрей тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, отвел взгляд от монитора на стену. Сконцентрировался на куске обоев, так и не сорванного после начатого с энтузиазмом ремонта. Как лист осенний, просящийся на покой, зашуршал тот на сквозняке.
Теперь нет желания что-то менять . И нет желания объяснять, в чем причина.
Дребезжащий голос за спиной ненадолго затих. Она ждала ответа, но лишь для того, чтобы начать короткий разговор с требованиями и обидами. Не дождалась. Послышались ее торопливые, удаляющиеся шаги. Значит, что-то требовало внимания на плите, или однородный фон рекламы, доносящийся сейчас из кухни, подходил к концу.
Андрей почувствовал запах подгоревшего мяса, послышался равномерный шум нескончаемого сериала. Она привычно сделала громче. Стали различимы диалоги. Они задымились по квартире, посвящая в жизнь дешевого сценария.
Все это забиралось в раздраженный мозг. Рука дергала мышку, но мысли все еще не могли вернуться в вечный покой, где даже снег зависает под ударами секиры.
Он старался. Правда, старался. Ведь без стимула жить пресно. Нет, даже не пресно, а как-то растерянно и неинтересно. Это словно быть огромным и заумным агрегатом, но без правильного обращения так и стоять на полке, собирая пыль новейшей панелью. Потом начинать забывать свое истинные желания, лишь иногда заводится вхолостую- громко и отчаянно. Потом желать нечаянного падения с высоты и заполнять , заполнять спящее нутро глупыми и ненужными статуэтками, пылящимися тут же, на полке. И он пока еще искал этот стимул…
Симпатичная блондинка на остановке в стоптанных босоножках переминала озябшими ножками в луже. Дождь хлестал по ее тонким плечам, словно пытаясь сорвать вымокшую блузку. Андрей хорошо помнит этот момент. Неизвестно, что заставило его тогда проехать до поворота и развернуться обратно… Наверное, в этих хрупких плечах, ворохе спутанных волос он определил тот самый смысл, который способна нести женщина.
Они пили чай в кафе. Она радовалась, как ребенок, пирожному и кофе, постоянно поправляла прическу и улыбалась. Через день она благодарила за платье, потом приняла с достоинством еще несколько вещей, по ее словам, необходимых в гардеробе настоящей женщины, и благосклонно взяла Андрея под руку… Потом содержимое ее чемоданов усеяло полки его квартиры, а в микроклимате завис запах женских духов и мыслей.
Андрей начал ремонт. Стимул заряжал . Ручная работа преобразила кухню, не медля, перекинулась в прихожую …
С чего же это началось? Когда паузы в разговорах и желаниях стали нарастать, густеть и тянуть, тянуть в недры равнодушия?Может быть когда бизнес сбился на время курсом, наскочив на айсберг ,и в женском стимуле скользнуло сомнение? Или когда под ворохом прекрасных белоснежных волос вдруг обнаружилось лишь одна страсть- сериальная ? И судя по скользящему каждый раз после титров упреку в ее заплаканных, но умиротворенных глазах, она вновь переживала восхитительные ощущения, но не здесь и не с тем, кто вошел в комнату с кипой бумаг или запачканной краской физиономией.
Наверное, последней каплей явилось его попытка все тотчас изменить. Он подошел, когда она стояла у окна, вновь вбирая каждую картинку, каждый жест на экране. Ее волосы пахли сиренью, нежные плечи прикрывал тонкий халат… Он окунулся лицом в ворох белых локонов, провел ладонями по плечам, соскользнул на талию, бедра... Потом , пробравшись поцелуем на ее шею, щеку, вдруг открыл глаза и заметил, что она по- прежнему там, в маленьком телевизоре под потолком. И душой, и телом. Он решил, что это слишком высоко, оставив статуэтку так и стоять у окна со вскинутыми к потолку глазами…
Шум сериала почти стерся, Дровосек двигался туда, где сакура роняла свои трепетные слезы, где так любила бывать воинственная Амазонка. Она « онлайн», а , значит, есть возможность побыть вместе. Управляя покорными хищниками, отправиться на самую высокую гору Дальней долины. Там наблюдать закат, беседуя о вечном . А позже отправиться в Долину смерти за золотом. И , главное, вновь услышать ее воинственный и нежный голос. Удивительно, какими же разными бывают женские голоса…
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2015/08/05/1756