Шёл мужик по лесу. Куда шёл? Зачем? И сам не знал. Жарко, мошкара одолевает, пить хочется. Устал горемычный, сел на поваленное бурей дерево и задумался.
Только мысли - то, не весёлые, не хорошие мысли роятся в его голове .
-Никому я не нужен,- думает мужик,- жинка ушла, сыновья разбежались, хата сгорела. А самому куда податься, ума не приложу!
Долго так сидел мужик. Солнце к закату пошло. Лес притих, знать тоже ко сну начал готовиться. Слышит болезный, будто кто – то совсем рядом застонал, заохал. Да так жалобно, спасу нет. Мурашки побежали по спине, страшно стало одному среди деревьев, пней и коряг. Закричал он, затопал ногами, жизнь свою незадавшуюся браня на все лады.
Много ли, мало ли голосил, не упомнил. Да только упал бедный на землю, и забылся тревожным сном.
Слышит он, кто- то зовёт его, по имени называет, и ласково волос спутанных касается. Вскочил мужик, темень кругом. Опять Страх под рубаху пробирается, горло, словно тисками, неведанная сила сжимает. Хотел крикнуть, не получается. Губы разлепить не может.
- Не бойся, Ванечка,- рядом мягкий, ласковый голос,- ты в мои владенья пришёл, и я тебя в обиду не дам.
Протёр глаза Иван, тряхнул кудлатой головой своей, и на сей раз окончательно проснулся.
Видит, сгорбленная старушка стоит, ртом беззубым улыбается.
Вскочил мужик, замахал руками, перекрестился даже. В реальность увиденного, не поверил.
А старушонка опять смеётся.
- Да очнись ты, глупый,- говорит ,- шагай за мной. Я здесь недалече живу.
Пошёл Иван за ней, а сам молитву читает, и оглядывается, будто помощи у Всевышнего просит.
Скоро лес расступился. А на поляне изба, ну точь в точь какая у него была, с обшарпанным крыльцом, с перекошенными ставнями.
Удивился он, повернулся к старушке. А её и след простыл.
- Фу ты, леший,- выругался мужик,- невидаль какая. Привиделось всё что ли?
Вошёл он в избу, обувку снял. Захотел осенить себя крестом, да иконы не нашёл. Голые стены. Сесть бы на лавку. Да ни лавки, ни стола, ни лежанки. Пусто в избе и жутко. Опять Страх прошёл по телу, руки затрясло.
-Нечистый видать орудует,- подумал мужик. А в углу тёмное что- то заохало, закопошилось.
- Ты, кто?- закричал Иван,- что ты душу мою вынимаешь? Откель такое несчастье свалилось на мою голову?
Перед ним та же старушка, в длинной дырявой одежде. Тёмный платок надвинут на самые глаза.
- Я Лень твоя, Иван! А значит и несчастье твоё. Всё у тебя наладится, коли за ум возьмёшься!
Схватил мужик башмак и запустил им в старушку,-
- Сгинь, старая,- закричал. Кто ты такая, чтобы мне советы давать? Не попадайся на глаза больше, зашибу!
А сзади сильные руки схватили, сдавили плечи, опустили на пол.
Затрясся всем телом мужик, повернуться боится.
-Успокоился?- грубый голос, неприятно резанул слух. Попробуй ещё поднять руку на Лень свою, со мной дело иметь будешь.
Закрыл глаза Иван, решил пусть будет то, что будет. Знать судьба такая.
А когда открыл глаза, перед ним огромный детина стоит, в рубище, ноги босые, ступни истёртые в кровь, лицо злобой перекошено,-
-Страх я твой, Иван, столько вёрст за тобою исколесил, надоел ты мне.
- Преодолеешь меня, поладим, а потом и исчезну я. Не преодолеешь, не жить тебе.
Давно бы рассчитался с таким трусом, да вот Лень, защитница твоя, всё не разрешала!
Кивает мужик головой, шепчет,-
-Ладно, ладно, всё понял. Только не бей меня.
- Ложись ка ты лучше спать,- пропела Лень,- и опять рукой по волосам,- умаялся сегодня, голубок!
-Где ложиться то,- лепечет мужик,- кровати нет.
-А ты на пол ложись, по твоей вине он земляной, неровный, неприятный. Но утро вечера мудренее. Завтра решишь, что делать будешь.
Утром, только рассвет чуть осветил окошки, да петух растопырил крылья на пеньке, разбудила Ваню Лень.
-Вставая, Ванюша, работать пора,- шептала она.
Не сразу мужик внял просьбам, с бока на бок перекатился, позевал, поохал. Но всё же встал, завидев вчерашнего обидчика,-
-Иду, иду, я же тебе слово дал, убери кулачища,- ворчал он.
Вышел Ваня на крыльцо. Боже правый! Не подворье, а свалка для хлама, который выбросить давно бы надо было.
- Как и у меня, на моём дворе, такая же неразбериха,- ухмыльнулся он.
-Вот тебе и первая работа,- услышал он голос старухи,- плохо тебе будет, белый свет не взвидешь, коли не будешь слушать меня. Защищать тебя перестану.
Только в полдень, когда солнце нещадно палило спину, будто по волшебству на пеньке появилась кружка, до краёв наполненная студёной водой, да ломоть чёрствого ржаного хлеба.
-И это всё, старая?- возмущался Иван,- за мои труды – такой обед? Ешь его сама, а я не буду!
- Голодным останешься,- слышит мужик голос Страха своего. Работать коли плохо будешь, ничего не получишь.
Подумал, подумал мужик, поднял хлеб с земли и принялся жевать его.
Только к ночи, чья то невидимая рука налила в миску горячей похлёбки и положила на стол, не знаемо, откуда появившийся в хате, кусок хлеба с луком.
А Иван так устал, что к еде не притронулся. Свалился он на земляной пол , и сразу уснул.
Утром долго его будила Лень. А когда Иван отказался вставать, то получил такой удар в бок, что вскочил как ужаленный и принялся за работу.
Тяжело работалось лентяю, но страх подгонял его, не давая и малой передышки.
За неделю мужик очистил двор, посадил деревья, вскопал грядки, похудел, почернел.
Но будто – бы легче ему стало и настроение улучшилось, и вставалось не так тяжело.
Удивлялся мужик сам – себе, ругаться перестал.
А Лень в конце недели не в образе старухи явилась ему, а в образе молодой красивой женщины.
Ещё больше удивился Иван, засиял весь. Руки даже протянул свои бесстыжие к ней, чтобы обнять. Истосковался ведь по женскому телу.
А Лень смеётся,-
-Толи ещё будет,- говорит,- потерпи маленько.
Смастерил Иван кровать, ставни новые поставил, перебрал крылечко. Но работа почему то не в радость.
Зачем старьё чинить? - говорит Лень,- сруби ка ты, Ванюша новую избу, просторную, светлую.
Задумался Иван,-
-А и впрямь, почему не срубить, да и жизнь то новую не начать? Эка красавица вьётся около него, может и в руки дать себя позволит?
Срубил Ванька избу с высоким крылечком. Да и внутри сделал всё на диво, лавки, лежанку, стол, полки для всякой всячины, полы настлал деревянные – залюбуешься!
Сел он у стола на лавку. А перед ним царский ужин появился; и соленья, и грибы, и картошечка в масле. Отворилась тихо дверь, и вошла молодая девица. Стройная, высокая, коса ниже пояса. Так хороша, что взгляд не возможно отвести. Села она рядом, руку на плечо положила.
Ты кто?- спросил Иван
-Лень твоя,- отвечает дева,- что не нравлюсь?
Схватил её мужик, целовать начал. Сильный, смелый, ласковый. Любо дорого посмотреть на такого молодца. Вишь, как работа, из него человека сделала? Страха нет, исчез куда –то окаянный.
А Лень отстраняется,-
-Погоди, Иван - ласково шепчет она,- всё у тебя будет: и любовь, и нежность, и ласка. Скорый ты какой! Любовь заслужить надобно!
Крепко держал Иван прелестницу, да выскочила она из рук его.
- Не жена я тебе,- только и сказала.
Глядит, Ванюша и глазам своим не верит. Напротив его маленький, сухонький старичок сидит и улыбается,-
- Чего тебе?- ворчит Ваня, кто тебя звал?
- Я Страх твой,- говорит старик,- не признал, али как? Не нужен я больше тебе. Изменился ты. Сильным, умным стал. Церковь тебе надо построить, Ванюша. Чтобы народ туда в трудные часы, молиться ходил. Грешники, чтобы души свои очищали от скверны.
Согласился Ваня с таким предложением, сразу согласился, не задумываясь, -
-А ты теперь куда подашься, старый?- спросил он.
- Ан много ещё лентяев и бездельников по Руси шастает,- вздохнул старичок, тебе помог, да и другим подсобить хочется. Не вспоминай меня лихом, Иван!
Целый год, не покладая рук, трудился мужик над строительством церкви. Построил на совесть; высокую, крепкую, красивую. А как загудели колокола, расступился густой лес, дорогу до родимого села сразу нашёл мужик.
Пришёл Иван на своё подворье. Удивился он, перед ним большой сад. И яблоки, и вишни, и сливы в том саду. Крепкий забор окружает такую красоту. А вдоль забора и малина, и смородина. На высоком крыльце новой хаты его жена молодая, статная, красивая. Длинная коса ниже пояса. Сыновья хлебом – солью встречают отца.
-Нынче праздник,- говорят они,- благое ты дело сделал, отец, спасибо тебе и низкий поклон за добро, и силу твою, за труд и умение!