Дитя природы
Русский солдат непобедим, потому что он дитя природы. Он ест то, что не сможет от него убежать, пьёт всё что горит, спит стоя, как конь, и умеет просачиваться. Причём неважно куда - в тыл ли противника или в сердце женщины. Пока Остап Бендер собирал мёртвые души подбитой советской бронетехники, контуженный Глеб Середа был временно прикомандирован к дружественной тыловой части.
- Толку от него вблизи передовой никакого! - синхронно определили Пахомов и Огурцов после первой поездки за сгоревшими танками.
- Застывает как истукан в самый неподходящий момент…
После кратковременно плена и травмы головы у него появилась странная привычка впадать в ступор при излишней нервозности. Заклинивает его, в основном, когда волнуется или нужно делать рапорт.
- Немецкий солдат ударил его прикладом по затылку! - оправдывал его Бендер. - Чудом выжил.
Он договорился с командиром расположенного далеко от передовой учебного центра майором Груздевым, и Глеб на время стал бойцом роты охраны. Служба на новом месте началась с инцидента. Дежурный сержант, взгромоздившись на табурет перед строем поставленной в две шеренги роты, громко и чётко выкрикивает фамилии солдат:
- Видов?
- Я.
- Середа?
Тишина.
- Середа!?
Тишина.
- Где этот новенький!.. Сейчас начнём по-новому!
Народ начинает волноваться, все хотят спать и крутят головами. Красноармейцы обнаруживают Глеба в конце шеренги, ушедшего в нирвану и не реагирующего даже на тычки стоящих рядом солдат. Увидев, что он на месте и никакого самохода нет, рота нервно орёт:
- Да вон он, этот Середа, давай читай дальше!
Сержант, удостоверившись, что боец действительно на месте, продолжает:
- Петров!
- Я!
- Тридцать щенков?!
- Да я Зощенков.
- Поверка закончена, всем приготовиться к отбою!
- Я!
Сержант недоумённо спросил:
- Что я?
- Середа!
Возвращался он в реальность именно с того места, где его заклинивало. Это состояние имело и другую приятную сторону. Мужские способности Середы возросли до немыслимых высот. Женщины природным животным чутьём обычно чувствуют таких самцов и поэтому не давали интересному киевлянину прохода.
- С женщинами мне трудно находить общий язык, - театрально жаловался он сослуживцам. - Ведь я военнослужащий, привык к суровому солдатскому быту.
Слава о нём быстро распространилась по всему гарнизону. Сногсшибательный успех, которым он пользовался у окрестного женского населения, придавал новые силы.
- С Пашкой я гуляла два года, а с Вовой - только до вечера... - тараторила очередная подружка Верка.
При наличии в соседней деревне эвакуированного сельскохозяйственного техникума с соответствующей общагой Глеб имел широкий простор для всяческой аморалки.
- Ну, развратничай в свободное от службы время, кто ж тебя, молодого и до баб голодного, руку на яйца положа, осудит-то! Но нахрена ж боеготовность части злостно подрывать! - майор Груздев, помня просьбу Остапа присматривать за ним, решил провести воспитательную беседу.
- Виноват!
- Как ты так можешь, - искренне удивлялся Груздев. - Моя первая любовь закончилась женитьбой, вторая - тоже. Теперь я на женщин просто смотреть боюсь.
- Они сами ко мне липнут…
На следующий день он заступил на пост охранять какие-то склады. Вокруг складов - забор, колючая проволока в два ряда. Между рядами доблестный воин и прогуливался с винтовкой наперевес.
- Привет! - из деревни к нему на запланированное свидание прискакала молодая, но уже опытная студентка зоотехнического отделения Вера.
Поскольку парочка была уже во всех смыслах притёртая, после короткого взаимного приветствия решено было перейти к тому, ради чего, собственно, и свиделись. Во всей остроте встал вопрос:
- Как?
Часовому пост покидать не полагается. Девушке через колючую
проволоку лезть тоже неудобно. После короткой возни девушка в нагнутом виде была установлена по внешнюю сторону забора спиной, а точнее тем, что пониже, вплотную к колючке.
- В школе меня очень возбуждали строки Маяковского: «Я достаю из широких штанин», - успевала сообщить она. - Сегодня все, кому не лень, достают, а толку - никакого.
Середа, благо расстояние между нитками проволоки вполне позволяло, пристроился, и процесс пошёл на загляденье. В полном соответствии с законами жанра, в самый разгар процесса на пост прибыл в сопровождении разводящего политрук части Суков. Преодолев вызванный увиденным непотребством приступ немоты, он рявкнул:
- Это что ещё за ****ство на посту?!
Девушка, сорвавшись с рабочего органа героя, ударилась в бега, поправляя на ходу лёгкую одежонку. Глеб, резко выдергивая могучий орган из глубин женского тела, напоролся на острый шип колючей проволоки. И распахал мужскую гордость по всей длине, от основания до головки почти надвое.
- Наследников лишили! - дико заорал он.
Кровища хлещет, как из резанного кабана, проверяющий с разводящим в прострации. Пришли в себя, первую помощь оказали, медиков вызвали. Те кровь остановили, рану промыли и орган грубо заштопали.
- В общем, ничего страшного, в принципе не случилось. - Груздев сообщил Остапу по телефону.
Хотя у военного хирурга руки от смеха дрожали, и косметических швов не получилось. В госпитале Середа стал легендой, многие хотели его увидеть и поговорить.
- На нашем металлургическом заводе тоже был случай, - поведал один из визитёров. - Ученик слесаря, забавлялся своим «дружком» в укромном уголке с применением подручных средств. Под руку подвернулся новый шарикоподшипник, немножко меньше диаметра «дружка». Для снятия была вызвана «скорая» через пару часов, когда не стало сил терпеть и «дружок» стал приобретать лилово-желтоватые оттенки, оставаясь немалых размеров.
- Беда... - Глеб как никто понимал мучения паренька.
- А надо отметить, что обоймы шарикоподшипников делаются из весьма твёрдых сталей и вопрос его распила ножовкой или напильником не стоял...
- Сварка?
- Помнишь, где он находится?
- М-да...
- В общем, собрали консилиум, включавший хирургов, урологов и учёных по металлообработке... Парень был освобождён от «оков» путём последовательного раздавливания двух обойм подшипника с помощью высокоточного гидравлического пресса.
- Сталь очень прочная, - согласился сталевар Середа, - но хрупкая.
Когда через месяц он выписался из санчасти, то прямиком отправился на гауптвахту - за злостное нарушение правил караульной службы. Глеб даже пытался возражать:
- На посту не курил, не пил, пищу не принимал, не читал, и вообще ничего из того, что прямо запрещено соответствующей статьей Устава караульной службы, не делал!
На что Груздев ответил:
- Устав категорически запрещает часовому отправлять естественные надобности.
- Надобность, и впрямь, вполне естественная! - согласился Середа.
После возвращения его популярность только возросла, так как реконструированный рабочий орган, и до того внушавший окрестным барышням благоговение, приобрел ещё более внушительные характеристики.
- Хотя больше, казалось, некуда… - невероятно удивилась Верка.
За это политрук вызвал его на проработку. Суков был мужичонка коротенького роста, с длинным чубом, закрывающим правый глаз. Проклиная его и обширную родню, Глеб попёрся в кабинет. Переступив порог и открыв рот для рапорта, он впал в очередной ступор.
- Ширинка у военного человека самое взрывоопасное место... - только и успел сказать политрук.
Из полуоткрытой двери начали раздаваться какие-то непонятные звуки, мягко перетекающие в отборный мат. От тех фразеологических оборотов, в которых состыковывались всевозможные части человеческих организмов, сопряженные глаголами интимного направления, покраснели стены штаба бывшего военного училища.
- Я тебя на фронт отправлю! - красный, как сигнал светофора, замполит, хватаясь рукой то за сердце, то за кобуру, что-то хрипел у стола.
Потом дрожащей рукой ухватил графин, который стоял в окружении шести погибших ранее стаканов, и мощным броском направил его в голову Середы.
- Отвечать старшему по званию! - заорал он на него.
Графин, как и стаканы, разлетелся вдребезги о стену, а Глеб даже не моргнул глазом, мысленно бороздя бесконечность вселенной. Но замполит о странностях его сознания не знал, и принимал всё за чистейшее игнорирование. Сползая по столу, он заметил в приоткрытой двери любопытствующих солдат и из последних сил прохрипел:
- Ко мне.
Ухватив товарища за ремень, они вытащил его в коридор, а потом оттащили в роту. Где тот спокойно продолжал общаться с высшим разумом. Через три часа батальон был выстроен по тревоге. Бледный замполит, от которого воняло валерьянкой, как от дивизионного госпиталя, выполз на плац и натужно потребовал, чтобы Середа вышел из строя. Вердикт гласил:
- За неподчинение приказам рядовой Середа направляется на гарнизонную гауптвахту, с арестом на трое суток!
Глеб понуро кивал головой и отвечал «есть» и «так точно», потому
что был просвещён о своих подвигах. Замполит, видя, что его слова наконец-то доходят до подчинённого, распалялся всё больше:
- Да я тебя в штрафбат упеку!
Середа занервничал, и вновь впал в ступор. Увидев остекленевшее лицо, замполит на основе старых воспоминаний схватился за сердце и рухнул прямо на плацу. В госпитале он провалялся полмесяца. По возвращению замполит поставил пред командиром части вопрос:
- Или я, или этот урод!
Командир вызвал Середу, тот занервничал, Сукова отправили на фронт.
- Ну, твой боец чудит по-чёрному! - пожаловался Груздев Остапу. - Ещё один прокол и забирай его к чёртовой матери!
Глеб на время притих, но потом не выдержал. В их гарнизоне были маркитантки, которые пользовались извечной тягой мужчин к продолжению рода. Оголодавшие солдаты были весьма снисходительны к их физическим несовершенствам.
- Ведь где война там и женщина! - наиболее известной из дам такого сорта являлась мороженщица, которую бойцы ласково звали «Тётя Ангина».
Была она страховидна, многодетна и мужа не имела. До войны она каждое утро вытаскивала ящик с мороженым на аллею неподалёку от штаба училища и ждала ухажёров.
- Женщина я современная и сама предложила выяснить условия на берегу, - она всегда обсуждала с подругами по несчастью недостатки очередного любовника, - а он оказался слабонервным слюнтяем!.. Как только такие получают офицерские погоны?
Вокруг неё постоянно вились озабоченные курсанты, пока, наконец, очередной счастливец не увлекал добычу в ближайшие кусты. Периодически любовников ловили. «Ангина» имела обыкновение любить в полный голос, и тогда замполит на совещании с возмущением говорил:
- Нужно разобраться с развратными действиями полового характера, совершаемые в непосредственной близости от штаба части и страшно сказать – рядом с памятником Ленину!
С началом войны мороженое закончилось, но привычки остались. Середа теперь за территорию учебного центра не пускали, и он снизошёл да бывшей мороженщицы. Груздеву доложили о поимке на «Ангине» Глеба и его терпение лопнуло. Он решил принять меры и объявил построение части. Командир встал перед строем и приказал:
- Рядовой Середа выйти из строя!
- Есть! - тот бодро шагнул вперёд.
- Товарищи красноармейцы! От имени командования части поздравляю рядового Середу со вступлением в законный брак с гражданкой «Ангиной». Начальнику штаба оформить все необходимые документы!
- Слушаюсь! - взял под козырёк офицер.
Цирковое представление было прервано по техническим причинам. Глеб упал в обморок и ударился головой об асфальт, а когда очнулся, выяснилось, что он навсегда потерял болезненную особенность впадать в ступор при сильном волнении.
продолжение http://www.proza.ru/2015/08/05/46