Автор - Огородников
ОГУРЦЫ В ПОЛНОЧЬ
12 058 зн.
Это случилось 30 лет назад. Многоуважаемого ныне Пал Палыча Кулебякина звали просто Пашкой и вёл он расчудесную вольную жизнь двадцатисемилетнего холостяка. Ещё жива была его матушка, не жалеющая ни сил своих, ни нервов для того, чтобы увести Пашку с легкомысленной кривой дорожки бесшабашного существования на прямой и широкий проспект обстоятельной солидности. Не сказать чтобы Пашка беспробудно пил, злостно курил и без удержу занимался предосудительным делами с женщинами. Нет, пил он умеренно, курил редко и не в затяжку и если и имел беспорядочные связи, то с вполне порядочными дамами. Но матери, они же такие – им всегда кажется, что с детьми что-то не так.
Склонить Пашку к здоровому образу жизни матушка рассчитывала, прежде всего, с помощью физического труда на даче. Дачу Пашка ненавидел с раннего детства. Родители были заядлыми огородниками, и, едва начинались летние каникулы, увозили его из города. Преподнося дело так, что без Пашки им никак не победить в жизненно важной борьбе за витамины, они вовлекали его в разные нудные огородные работы, в то время как Пашкины друзья, оставшиеся в городе, играли в футбол, резались в карты, ели мороженое или просто жили в своё удовольствие, ничего не делая. И зубы у них зимой от цинги не выпадали...
Пашка проходил срочную службу, когда не стало отца. Вернувшись из армии, он предложил матушке дачу продать, но та категорически отказалась. В теплое время года матушка жила на даче почти постоянно, ну а Пашке, волей не волей, приходилось хотя бы раз в неделю приезжать к ней, чтобы выполнять разные сугубо мужские работы.
На участке в шесть соток у них располагались летний домик пять на четыре метра, с маленькой верандой, и хозблок, состоящий из туалета и закутка для инструментов. Вся остальная площадь была занята яблонями, малиной, смородиной, другими ягодниками, а также разными овощными грядками. Солений и варений хватало почти на всю зиму. И это несмотря на то, что часть урожая доставалась ворам. Воровали почти постоянно и почти у всех в округе.
Время от времени члены садоводческого товарищества проводили совместные ночные дежурства для поимки воров, но так ни разу никого и не поймали.
Матушка считала, что эти рейды вообще бесполезны, так как, по её мнению, воруют свои же, дачники, а не какие-нибудь залётные бомжи. Те бы опустошали грядки полностью, а эти всегда брали понемногу и в разных местах, так, чтобы хозяева не сразу и заметили. Тем более что между участками никаких заборов не было — выбирай себе ночку потемнее и гуляй с мешком по всему садоводству, помогай бескорыстно соседям в сборе урожая!
В домашних разговорах матушка даже конкретно указывала, кто эти воры. Не кто иные, как их соседи — Петька с Люськой. Им обоим было слегка за тридцать, участок им достался от Люськиной матери. Всё, что они выращивали, шло на продажу. Петька, плотный, приземистый, с пивным брюшком мужчина, окончивший в свое время физкультурный институт, числился где-то инструктором по спорту, но фактически не вылазил с рынка. Летом продавал овощи и фрукты, весной — семена и рассаду, осенью — саженцы. Люська (сама она просила называть её Люсьен), привлекательная фигуристая блондинка, вела собственно садово-огородные дела, крутилась по хозяйству. Вряд ли она тоже где-то работала, потому что, если не считать трех зимних месяцев, она жила на даче круглосуточно. Когда Люсьен в бикини выходила, к примеру, окучивать картошку, то у Пашки в работе следовали перекур за перекуром, во время которых он, укрывшись за живой изгородью из колючего кустарника, предавался тайному созерцанию аппетитных форм симпатичной соседки. Пашка, к слову сказать, тоже был недурен собой и имел, как думалось ему, все основания на внимание соседки, но, сколько он не крутился на меже с обнаженным торсом, ни разу так и не сумел перехватить её сколько-нибудь заинтересованного взгляда.
Надо заметить, что Люсьен на своем участке, собирала урожаи, не уступающие урожаям соседей, но, как считала матушка, торговый оборот у Петьки требовал большего и подвигал эту парочку на воровство. Доход у них, видно, был немаленький: недавно они построили на участке новый большой кирпичный дом с подвалом, а также постоянно изъявляли желание купить за хорошие деньги в любое время любой из соседних участков. И всё у Петьки с Люськой было хорошо, кроме одного: не было у них детей. Матушка говорила, что это у Люськи что-то не в порядке...
Как-то в субботу утром Пашка приехал на дачу с намерением быстренько вскопать для матери пару грядок под огурцы и уже к вечеру вернуться домой. Едва он управился с грядками, мать позвала его обедать. Она приготовила любимую Пашкину селедку под шубой. На столе также обнаружилась бутылка пива, и Пашка насторожился: за такими отступлениями матушки от генеральной воспитательной линии обычно следовали какие-то неприятные для него просьбы, внеплановые покушения на его личное время.
Так и оказалось. Едва Пашка, сытый и умиротворенный, отвалился от стола, матушка завела не сулящий ему ничего хорошего разговор о том, что ей никак не удается, как она ни старается, вырастить хороший урожай огурцов.
- Еще, что ли, надо копать? — напрямую спросил Пашка.
- Нет, Пашенька, ничего копать больше не надо, двух грядок нам хватит... Я тут узнала верную примету: чтобы получить богатый урожай огурцов, их должен сажать ночью левой рукой абсолютно голый мужчина...
- Ты с ума сошла, мать! - возмутился Пашка. - Веришь во всякую чушь!
- Это не чушь, Пашенька!.. У Клары Захаровны, мы с ней вместе десять лет в плановом работали, муж третий год так садит — представь, они просто не знают куда огурцы девать, соседям даром раздают!
- Ты, значит, хочешь, чтобы это сделал Я ?.. - округлил глаза Пашка.
- Ну, а к кому мне ещё обратиться?..
- Всё, закрыли тему! - отрезал Пашка, вставая из-за стола. - Я еду домой!
- Если бы твой отец был жив, - на глазах у матушки появились слезы, - я бы и слова тебе об этом не сказала... Вот ОН мне постоянно во всём помогал, его даже и просить ни о чём не надо было: он всегда сам первый говорил: «А давай я вот это сделаю, а давай вот то...», а у тебя вечно любую мелочь на коленях выпрашивать надо!..
- Мама, не начинай!..
- Как будто это МНЕ огурцы нужны! - всхлипнула матушка. - Сам зимой лопаешь... банку за банкой!.. А дружки твои... сколько... съедают!.. - и слёзы хлынули ручьем.
- Ладно, успокойся. Посажу я эти твои огурцы... - обреченно сказал Пашка.
- Не нужны мне твои одолжения, - продолжая плакать, сказала матушка, - пойду соседа Петьку попрошу, он за деньги мне посадит!..
- Я же сказал, сделаю всё, как ты скажешь...
- Пашенька, - матушка стала успокаиваться, - я сейчас всё сама на грядках подготовлю и уеду домой, чтобы тебя не смущать... Тебе останется только семена разложить в лунки и закрыть их землей... Клара Захаровна сказала, что садить лучше всего ровно в полночь...
Ночь выдалась темной и холодной. Моросил дождь. Пашка стоял голый на веранде и раздумывал: если он пойдет садить в обуви, будет или нет это считаться, что он абсолютно голый?.. Поколебавшись, он снял калоши и ступил босыми ногами на размокшую стылую землю. Конечно, он не верил в брехню Клары Захаровны, но хотел соблюсти чистоту опыта, чтобы вернее доказать матушке, что совсем не обязательно слепо верить человеку, даже если ты с ним работал десять лет в плановом отделе.
При тусклом свете рычажного карманного фонарика Пашка нашел в темноте нужные грядки и стал, вынимая замоченные семена из пол-литровой банки, раскладывать их по лункам. Воздух был напитан ледяной влагой, Пашка сразу замёрз, его голое тело охватила неудержимая мелкая дрожь. Левой рукой работать было неудобно, но куда деваться: и по примете так надо, и правой рукой приходилось светить фонариком. Разложив все семена, он, трясясь, пошел по второму кругу, засыпая лунки влажной землей.
Едва он закрыл последнюю лунку, прямо ему в лицо ударил яркий свет фонарика, и знакомый грудной голос соседки Люсьен сказал из мокрой тьмы:
- А кто у нас тут шарится по чужим грядкам?
И не успел Пашка ничего ответить, как новые фонарики вспыхнули и слева, и справа, и сзади, освещая его дрожащую жалкую фигуру, и со всех сторон разом закричали:
- Попался, гад!
- Держи, чтоб не убежал!
- Колом его по хребту!
- Смотрите, он голый!
Похоже, первой узнала его Люсьен, которая тут же перевела луч фонарика с Пашкиного лица на Пашкино причинное место. Пашка сразу закрыл его рукой, хотя от холода там так всё скукожилось, что прятать было практически нечего...
- Да это же Пашка, товарищи!.. - крикнула Люсьен. - Он на своем участке.
Фонарики стали светить в стороны, раздались сконфуженные голоса:
- А ты что это, Пашка, ночью шарахаешься?
- А мы рейд проводим, воров вылавливаем на участках...
- А чо ты голый-то?..
- Перепил, наверно... Такое бывает с перепою...
- Пошли, пошли дальше, товарищи, итак все грядки тут перетоптали!
Огурцы так и пёрли, так и пёрли!.. В прошлые выходные Пашка привез из города две большие сумки стеклотары для консервирования и сегодня приехал на дачу с огромным рюкзаком, набитом банками.
Матушка, такая радостная в последние дни, встретила его с расстроенным лицом.
- Что случилось, мама? - спросил Пашка, обнимая её худые плечи.
- Опять началось воровство, третьего дня сняли половину огурцов...
- Думаешь, соседи?..
- Они, кто же ещё?.. Пойдем, я тебе что-то покажу...
Матушка провела его к границе с участком Петьки и Люсьен. За шпалерой с виноградом в живой изгороди был выстрижен большой лаз.
- Ты сейчас шёл, не встретил их? - спросила матушка.
- Нет.
- Может, они и не видели, что ты приехал... Иди в дом и не выходи, а я поеду в город, да так, чтобы они это заметили... Они решат, что на участке никого нет, и полезут за огурцами, даже не дожидаясь ночи... Тут-то ты их и застукаешь!..
Остаток дня и весь вечер Пашка провел в доме, сидя у окна и не спуская глаз с огорода. Никто и не думал покушаться на их урожай... Стемнело, и Пашка уже решил ложиться спать, как вдруг ему показалось, что какие-то тени маячат у огуречных грядок. Пашка пригляделся: точно — два человека собирают их огурцы! Осторожно, стараясь не скрипнуть дверью, он вышел из дома и стал подкрадываться к ворам.
- Хватит уже, пошли! - сказала одна тень голосом Петьки и скрылась за виноградником.
- Сейчас, еще немного... - ответила вторая голосом Люсьен.
Пашка метнулся к винограднику, но Петька уже пробрался через лаз на свой участок. И тут Люсьен заметила Пашку, молча бросила пакет с огурцами и в панике заметалась у живой изгороди в поисках выхода. Наконец она увидела подходящее место, пригнулась, раздвинула руками колючие ветки и ломанулась головой вперед... И застряла!.. Ни туда, ни сюда... То, что выше талии, оказалось на её участке, а всё остальное — на Пашкином...
Пашка на ходу подхватил с земли хворостину и подбежал к Люсьен с намерением отменно наказать воровку. Он задрал ей юбку... но здесь ход его мыслей кардинально изменился... Помедлив, Пашка отбросил палку в сторону и спустил Люсьен трусики...
- Пашка, что ты задумал, мерзавец? - зашипела Люсьен. - Прекрати сейчас же, негодяй!
Но Пашку было уже не удержать...
- Люся, ты где? - тихо сказал из темноты Петька.
- Здесь я, здесь... - отозвалась Люсьен. - Не туда полезла, застряла немного...
- Давай хоть огурцы сюда, - сказал Петька, подходя к изгороди.
- Да подожди ты со своими огурцами! - ответила Люсьен... и застонала.
- Что с тобой?.. Поранилась?
- На... сучок... напо... ролась... ой... ой...
- Давай помогу, - предложил Петька.
- Сама... управлюсь... Иди уже в дом...
Петька скрылся в темноте, и в это время Пашка, издав глухой звериный рык, наддал со всей силы, и Люсьен исступленно забилась в его руках, словно большая вытащенная из воды рыба...
На следующее утро Люсьен приветствовала Пашку, как ни в чем не бывало. Он попробовал было намекнуть ей о ночном приключении, но она взглянула на него с таким искренним недоумением, что он оторопел: а не приснилось ли ему это всё?..
Тем не менее, воровство, - не только на их участке, но и во всей округе, - с этой ночи прекратилось абсолютно...
Да, и ещё... Ровно через девять месяцев Люська подарила своему Петьке сыночка. И такой хороший ребеночек уродился - ладный, крепкий, словно молодой огурчик!..
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2015
Свидетельство о публикации №215072600080
обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2015/07/26/80