Папа ходил и пыхтел. Молчал и пыхтел, как ежик, который нашел какой-то оранжевобокий гриб или розовоокое яблоко и теперь тащит его домой по нехоженым тропам.
Папа вообще мне звонит в день восемь раз и кричит в трубку: «Как дела!? Что делаешь!? Почему ничего не делаешь!?» - а я не знаю, что ему ответить, потому что сижу дома и жду, когда с работы вернется муж.
Муж приходит вечером усталый и нескладный, толстый, потный и злой, долго моет руки в ванной, ворчит на детей и кота, ищет тапочки в прихожей, садится за стол, молча ест, молча читает газету, молча глазеет в телевизор, молча чистит зубы, молча ложится спать и молча занимается сексом. Получается, я день жду мужа, а он приходит с работы и молчит, как великий немой.
А папа мой звонит весь день и спрашивает, почему я ничего не делаю, а я делаю: стираю, варю, глажу, кормлю, но по специальности не работаю и кажется, что ничего не делаю.
Папа может звонить каждые десять минут и мучить меня: «Ты посмотрела Левиафана, как ты не смотрела Левиафана, это очень замечательное кино, оно возьмет первый приз в Каннах», - а мне трудно его смотреть, потому что все кругом кричат об этом кино, поэтому глядеть его нету сил.
А папа может через полчаса перезвонить и спросить: «Ну что сделала за это время?» - а я ничего не сделала, потому что сидела у окна и наблюдала, как дворник метет улицу. Метла шуршит по асфальту, желтые листья разлетаются во все стороны и никак не хотят собираться в кучу.
А папа спрашивает: «А ты на Матиссе была? У вас в Пушкинском сейчас Матисс, его из запасников достали», - я кидаю трубку, а папа звонит и звонит, и я, в конце концов, не выдерживаю и поднимаю телефон, чтобы услышать его: «Что делаешь?»
Папа сидит на пенсии, у него большой тенистый сад и огромный бревенчатый дом, пятнадцать соток ухоженной плодородной земли. Он встает ранним утром и начинает обход. Все ли работает, как надо.
А сегодня он подумал, что положил трубку, а на самом деле забыл нажать кнопку. У него старая кнопочная Нокиа. Я сидела и слушала, как он делает свои дела и сопит как ежик.
Проверяет, как работает водяной насос, забивает гвозди, смотрит, не отвалилась ли где-нибудь плитка в туалете или ванной, идет на источник набрать ледяной ключевой воды, едет за продуктами в магазин, расплачивается в кассе и что-то мурлычет кассирше, поливает цветы из жестяной носатой лейки, дергает душистую зелень для салата, рвет настырные сорняки, подстригает газонокосилкой траву.
И это молчание или даже сопение было мне так дорого, что я еще долго не клала трубку, и все это время мне казалось, что я маленькая девочка, сижу во дворе, играю с куклами, а папа молодой и огромный готов схватить меня в охапку и подбросить в небо. Мне этого очень хочется, но он почему-то не делает, а только лыбится своей желтозубой улыбкой, пыхтит беломориной, елозит рубанком по янтарной сосновой доске, и белая аппетитная стружка разлетается во все стороны, как едкая снежная пыль.