За те семь дней, что продолжались празднества, Эрно Сэндреи не раз искал случая хотя бы мельком столкнуться с Агатой. Против воли он признавался себе, что этот милый котёночек уже глубоко запустил коготки в его сердце. И та шутка на пиру, про свадьбу, уже не казалась простой шуткой. Медлить граф Сэндреи не привык и в одно прекрасное утро, пробормотав молитву Создателю, отправился на штурм бастиона по имени Сирке.
Аглента и Агату он обнаружил прогуливающимися в дальнем конце сада. Граф был уныл и постоянно кривил губы, будто красота садов его безмерно раздражала, а Агата, опустив очи долу, семенила рядом в тягостном молчании. Внутри Эрно вскипел гнев. Старый дурак Сирке даже не позволяет дочери насладиться чудесным видом. И платье у неё какого-то мрачного цвета, будто она не молодая девушка в расцвете своего очарования, а вдова, оплакивающая покойного мужа. Ну ничего, скоро у Агаты Сирке будут и прекрасные платья, и драгоценности из гномьих самоцветов. Запирать такую красавицу в Сиркейте графу казалось форменным святотатством. Эрно решительно зашагал навстречу отцу и дочери.
— Ваша милость, — граф Сэндреи коротко поклонился, — я могу просить вас уделить мне каплю вашего времени?
Аглент Сирке остановился как вкопанный. Встреча с Эрно не сулила ничего хорошего. Сын жестокого самодура и брат распутницы, что ему надо от него, Аглента? Заметив взгляд рыжего наглеца, брошенный на Агату, граф Сирке похолодел. Только не это! Лоренц Кириати, Ингер Фаркаш, да хоть сам Интериор, но не Эрно Сэндреи! Только не он! Агата, девочка моя, как же я тебя не уберёг! Придав лицу самое холодное выражение, Аглент Сирке сухо произнёс:
— Что вам угодно?
Эрно вдруг упал на колени. Это было настолько неожиданно, что Агата поспешно сделала шаг назад, испуганно моргая, а её отец нерешительно замер.
— Граф Аглент Сирке, — голос Эрно звучал хрипло, но твёрдо, — перед лицом Создателя я прошу у вас руки вашей дочери. Я клянусь быть ей защитой и опорой, в горе и в радости.
— Ни за что. — Аглент Сирке сам не знал, как у него хватило духу произнести эти слова. Он смотрел на коленнопреклонённого Эрно, и глаза Сирке заливала холодная ярость.
— Вы не получите мою дочь, пока я жив. Я не отдам Агату в семью тиранов и распутников. Вы можете убить меня, но Агаты вам не видать.
— Вы отказываете главе дома Сэндреи? — прищурился Эрно. — Вы не хотите, чтобы ваша дочь не нуждалась ни в чём? Чтобы любое её желание исполнялось дюжиной слуг? Чтобы она стала частью одного из сильнейших домов? Сомневаюсь, что вам удастся найти ей более завидного жениха.
Сама девушка стояла, кусая губы и не решаясь поднять глаза. Хорошо, что отец не видел, какими взглядами Агата тайком провожала рыжего красавца, если тот оказывался неподалёку. А в эти дни он постоянно оказывался где-то рядом. Агата старалась ничем не выдать своего волнения. Неужели сам граф Сэндреи обратил на неё внимание? Думать об этом было странно и притягательно. И вот теперь Эрно Сэндреи просит у отца её руки! Перед внутренним взором Агаты пронеслись картины одна прекраснее другой, как до её ушей долетел скрипучий голос Аглента:
— Вы не получите мою дочь, Эрно Сэндреи. Не имею более вам ничего сказать.
Эрно встал с колен и улыбнулся странной, хищной улыбкой.
— Возможно, имеет смысл спросить саму прекрасную Агату?
Девушка едва не задохнулась, но граф Сирке, стиснув её локоть, отрывисто произнёс:
— Моя дочь не желает иметь с вами, сударь Сэндреи, ничего общего. Простите, нам нужно идти. Моё почтение, — последние слова Аглент словно выплюнул, скривив рот. Глаза Агаты налились слезами, но девушка не посмела перечить. Эрно пригладил рыжую прядь и поклонился как ни в чём не бывало:
— Я не прощаюсь, ваша милость. Агата, — он вдруг схватил её руку и порывисто поцеловал, — с вами я не прощаюсь тем более.
И граф Сэндреи быстрым шагом направился ко дворцу.
Агата едва сдерживала слёзы. Этого не может быть! Не может быть, чтобы все её мечты, её сказку, хранимую в самых потаённых уголках сердца, отец так безжалостно растоптал. Она не решалась поднять глаза на окаменевшего от ярости Аглента. Отец всегда был суров, его бесконечные рассказы о столице, погрязшей в грехе, пугали Агату, но сейчас внутри девушки клокотало нечто, чему она сама не могла подобрать названия. Резко вырвав локоть из рук отца, она стремительно метнулась к ближайшей скамье и разрыдалась со всем возможным отчаянием.
Аглент Сирке в недоумении смотрел на дочь. Почему она так горько плачет? Ах, да что он, старый глупец? Конечно, она плачет. Если бы не он, быть ей женой этого рыжего подлеца. Граф подошёл к дочери, прячущей лицо в ладонях:
— Вытри слёзы. Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел, как ты плачешь. Ну всё, всё. Всё хорошо. Неужели ты всерьёз думала, что я отдам тебя этому негодяю? Успокойся, моё солнышко, я не дам тебя в обиду. Ничего Эрно Сэндреи сделать тебе не сможет.
На этих словах Агата разрыдалась до икоты. Аглент смотрел на дочь, кусая губы. Да что с ней такое? Неужели мысли о пирах и нарядах затмили все его, Аглента, нравоучения? Неужели ей хочется этой безрассудной жизни, полной развлечений и сомнительных удовольствий? О, Эрно Сэндреи предоставил бы их с избытком. Хвала Создателю, что он, Аглент Сирке, проявил твёрдость. Его кровиночка не достанется этому самоуверенному щенку. Граф наклонился, чтобы погладить Агату по волосам, но та с каким-то остервенением вырвалась и убежала в свои покои. Аглент Сирке так и остался стоять столбом, недоумённо глядя ей вслед.
Эрно шёл по дворцовым галереям, едва сдерживая рвущиеся наружу проклятия. Старый осёл! Такая бледная немочь хорошо смотрится в кельях Магнификата, а не в графских покоях. Тоже мне, образец целомудрия. Будто и не бродили по Аквилии слухи, как он сослал собственную жену в обитель сестёр В Милосердии за какую-то ерунду. Бедная девочка, как она живёт с этим полоумным. Эрно то хватался за эфес фамильного клинка, то раздражённо поправлял волосы или манжеты. Не может быть, чтобы он опустил руки. Но что делать? Не силой же забирать несчастную Агату и тайно венчаться с ней где-нибудь в Кириате. Душа Эрно протестовала против таких действий. Он хотел открыто всему миру продемонстрировать свою нареченную, а не прятаться от гнева её сбрендившего папаши. И тут Эрно Сэндреи пришла в голову мысль, с которой он опрометью бросился к первому советнику.
— Ваша светлость, — Эрно был сама почтительность, — мне трудно говорить об этом, но я умоляю вас об аудиенции Его Величества. Это вопрос жизни и смерти.
Стеллан удивлённо разглядывал юного графа. Тот был сильно взволнован, бесконечно приглаживал рыжие вихры и кусал губы. Эрно старался держаться с достоинством, но его глаза едва не полнились слезами. Стеллан вздохнул. Видно, у юноши действительно случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Его Величество сейчас в Садике Чудес наслаждается пением птиц. Я провожу вас к нему, но прежде позволено ли мне будет узнать, что вас так взволновало? Быть может, я смогу помочь вашей светлости.
Эрно замялся. Хотя... что он теряет? Он ведь, вообще-то, родственник Стеллана, брат его жены. Хоть раньше он и видел бывшего герцога всего дважды, но раз уж Стеллан теперь первый советник, грех не воспользоваться его предложением.
— Я просил у Аглента Сирке руки его дочери Агаты. — Эрно говорил спокойно, но дыхание его сбивалось. — Граф отказал мне в довольно резкой форме.
Стеллан поднял брови. Аглент Сирке всегда был немного не от мира сего, но отказать второй фамилии в государстве, не считая Его Величество? Советник внимательно посмотрел на Эрно.
— Граф Сирке объяснил причину своего отказа?
— Боюсь, он, как и все, впрочем, одурманен слухами, сопровождающими нашу семью. Я не сужу его. Мои отец и брат слишком долго поддерживали репутацию безжалостных самодуров. Я не таков, но как объяснить это Агленту? Я действительно люблю его дочь. Агата прекрасна, как первый весенний цветок. Но я не дикарь, чтобы уводить свою любимую под покровом ночи и умолять какого-нибудь сельского священника обвенчать нас. Ваша светлость, посоветуйте, как мне быть. Переубедить графа Сирке я не в силах.
Стеллан пожевал губами и вздохнул.
— Вы можете поклясться перед лицом Создателя, что любите Агату Сирке и готовы быть ей мужем, пока смерть не разлучит вас?
— Я готов. — Голос Эрно ушёл в хрип, но сам он держался с достоинством, неожиданным для столь юного возраста.
— Следуйте за мной. — Стеллан был спокоен и величав. — Думаю, у Его Величества найдётся для вас минутка.
Рилмок вместе с Алейт сидел в Садике Чудес и изучал прибор под названием кальян — ещё один подарок Ша-Ангх. Первая средь Пламенных Очей с улыбкой рассказала Интериору, что некоторые травы, брошенные на угольки, вызывают приятное расслабление, а некоторые — чудесные видения и невероятную лёгкость во всём теле. Сейчас Рилмок курил джайнмурский табак с крошками нигтата на росяном вине и пребывал на вершине блаженства. Алейт с усмешкой наблюдала за ним. Бесконечные пиры и празднества вымотали Рилмока до предела и теперь он имел право на минуту забытья. А уж приводить в чувство Алейт умела.
Ширма, закрывавшая вход в Садик Чудес, покачнулась, и Алейт вскочила. Рилмок остался полулежать в блаженной неге.
Стеллан остановился в нерешительности. Он имел право беспрепятственно посещать Интериора в любое время, но сладковатый запах подсказал ему, что Рилмок вряд ли способен сейчас принять Эрно и тем более помочь несчастному графу. Однако юноша уже заметил своего советника и сделал приглашающий жест.
— Стеллан, что вы, право, как какой-то проситель из Фролина. Я всегда рад видеть вас. О, с вами граф Сэндреи! — Рилмок попытался сесть, но ничего не вышло. Ноги были словно чужие. Вздохнув, он решил наплевать на приличия и просто поднял глаза на почтительно замершего Эрно.
— Вы чем-то взволнованы, граф. Что привело вас сюда? Думаю, причина более чем серьёзная.
Алейт незаметно фыркнула. На лице Эрно всё было написано, как если бы он говорил вслух. Мальчик влюбился, а злой отец наверняка и слышать не хочет о таком зяте. Вот и весь сказ. Ах, люди, до чего они заморочены своими условностями, титулами, сплетнями, этой дурацкой девственностью до брака, как будто её отсутствие мешает рожать детей. Кхара с интересом воззрилась на Эрно. Ну, что же так гложет новоявленного графа Сэндреи, что тот в сопровождении Стеллана вламывается в Садик Чудес?
— Ваше Величество, — прошептал Эрно, припав на колено, — я уповаю на вашу мудрость и милосердие. Вы не стали предавать смерти моего несчастного брата, явив великодушие, угодное Создателю. Молю вас, выслушайте меня. Волею судьбы я встретил здесь, на торжествах, Агату Сирке, дочь графа Аглента Сирке, и полюбил её всей душой. Я просил её руки у графа, но, к своему глубочайшему сожалению, получил отказ в словах, недостойных его титула. Я умоляю Ваше Величество. В вашей власти все мы, и Аглент Сирке тоже. Помогите мне, — голос Эрно был уже почти не слышен. Рыжий граф боролся со сбивающимся дыханием, стоя на коленях. Рилмок изумленно посмотрел на него.
— Встаньте, граф Сэндреи. Вам не к лицу протирать коленями мрамор. Вы говорите, Аглент Сирке отказал вам? А что сама Агата? Вам известно её мнение на этот счёт?
— Если бы видели её глаза, Ваше Величество...
— Довольно! — Рилмок резко встал, покачнувшись, и схватился за изголовье кушетки. Алейт вздохнула, но промолчала. — Пусть сюда пригласят Аглента Сирке с дочерью. А пока, граф, извольте опробовать это замечательное приспособление. Вам необходимо расслабиться. Вас просто трясёт. Мне же нужно перемолвиться парой слов со своим советником.
— Стеллан, что это значит? Я что, сваха какая-то, чтобы расхваливать жениха перед отцом невесты? Почему он вообще пришёл ко мне? — Глаза Рилмока были неестественно расширены, так что золотые ободки опоясывали чёрную бездну зрачков.
— Вы для него олицетворение справедливости, Ваше Величество. Он не зря вспомнил о Геллерте. Но Эрно Сэндреи - человек прямой и открытый. Он мог бы вызвать Аглента на поединок или попросту тайно увести Агату куда-нибудь... подальше от столицы. Но он хочет справедливости в её высшем проявлении. Он предан вам, — Стеллан посмотрел Рилмоку в глаза. Юноша задумался.
— Алейт говорила мне после коронации, что пока у меня есть два бастиона, но они стоят многих иных. Вы, Стеллан, и Эрно Сэндреи.
— Проницательность Алейт сравнима с её искусством меча.
— Мне следует укрепить свой бастион. — Рилмок бросил взгляд на Эрно, которому Алейт объясняла устройство кальяна. Рыжий граф заинтересованно вертел в пальцах длинные тонкие трубки.
— Кхар-даон в одном нашем старом разговоре сказал мне, что грядёт новое время, и вот оно наступило. В новом времени мне нужны новые люди. Верные и преданные. Стеллан, я благодарю вас за мудрый и своевременный совет. Теперь я знаю, как поступить. — Рилмок развернулся и подошёл к Эрно и Алейт.
— Но я даже не успел дать вам совет, — прошептал Стеллан, глядя Интериору в спину.
Аглент Сирке и его дочь поспешно следовали за юным пажом в Садик Чудес. По пути граф весь извёлся, не понимая, чем вызвано это приглашение. Или доставка с конвоем. В любом случае, Аглент ничего хорошего от визита к государю не ждал. Интериор молод, наверняка по-юношески горяч, и кто знает, чем обернётся прогулка в Садик Чудес. Граф посмотрел на дочь. Агата уже привела себя в порядок, вытерла слёзы, но вид имела хмурый и подавленный. Её руки постоянно теребили льняные манжеты без малейшей вышивки — граф Сирке очень беспокоился, что его крошка может подпасть под греховное очарование бренных вещей, и строго-настрого запрещал в одежде, равно как и в прическах, любые украшения. Сейчас Агата выглядела благочестиво и пристойно, если бы не молнии, которые она метала при каждом взгляде на отца.
Наконец паж торжественно отодвинул ширму и возвестил появление его светлости графа Сирке с дочерью.
Садик Чудес заворожил Агату с первых минут. Там росли, кажется, все цветы мира, а фонтан с разноцветной водой чуть не заставил девушку издать изумлённый возглас. Повсюду летали диковинные птицы с длинными хвостами, а в чаше фонтана плавали маленькие сверкающие рыбки. Агата так залюбовалась обстановкой, что не заметила, как кто-то подошёл к ней.
— Я же говорил, прекрасная Агата, что не прощаюсь с вами, — Эрно Сэндреи учтиво кивнул вмиг зардевшейся девушке. — Я повторю своё предложение в присутствии Его Величества и первого советника, а также Хранителя Короны. Возможно, теперь ваш батюшка станет посговорчивее.
Агата радостно закивала, не обращая внимание на побледневшего от гнева отца. Вдруг рот её приоткрылся в ужасе. Она встрепенулась и склонилась в самом низком реверансе, длинные волосы почти коснулись пола.
— Ваше Величество...
Рилмок оглядел всех собравшихся, снова вдохнул дурманящий дым и приветливо улыбнулся Агате:
— Вблизи вы ещё прекраснее. Прошу вас, садитесь. Боюсь, нам предстоит долгий разговор. Эрно! — он обратился к Сэндреи. — Вы, кажется, хотели что-то сказать.
Молодой человек вдохнул поглубже и, уже не преклоняя колен, перевёл взгляд на Аглента Сирке.
— Я во второй раз прошу у вас руки вашей дочери в присутствии Его Величества и двоих свидетелей, которые подтвердят, что я действую, повинуясь велению сердца, а не холодному расчёту, и Создатель слышит мои слова. Граф?
Сирке чувствовал себя загнанной в угол крысой. В этом кричаще роскошном садике с фонтанами и попугаями он видел только ненавистное скуластое лицо, обрамлённое рыжей гривой. Сирке понимал, что весы, скорее всего, качнутся не в его сторону. Эрно уже был здесь, когда паж привёл их с Агатой, и, вероятно, успел навешать Его Величеству лапши на уши. А Интериор немногим старше этого негодяя, и двое молодых мужчин вполне могли найти общий язык. Аглент Сирке несколькими глубокими вдохами успокоил бешено ухающее сердце и решил идти до конца, каким бы он ни был. Создатель не оставит его в эту минуту.
— Я не принимаю вашего предложения, ваша светлость. Агата не станет вашей женой.
Алейт фыркнула снова. Не Садик Чудес, а какой-то пруд для головастиков, возбужденно решающих свои детские проблемы. Если каждый так начнёт испрашивать аудиенции по любому поводу, Интериор сойдёт в могилу максимум через полгода. Она посмотрела на Рилмока. Тот безмятежно затянулся, чем вызвал плохо скрываемую гримасу у тощего графа, и произнёс:
— Сударь Сирке, вы ведь в курсе, что дом Сэндреи — второй по знатности и количеству земель во всей Аквилии после дома Вернеи? Себя я, разумеется, не считаю. Что заставляет вас избегать брака вашей дочери с главой рода Сэндреи? Насколько я знаю, дела в ваших землях идут не очень хорошо, даже Риголлановых зёрен недостаточно, чтобы быстро привести там всё в порядок. И вы отказываетесь от родства с богатейшей фамилией и от возможности возвысить ваш дом. Почему, граф?
Аглент сглотнул. Аргументы Интериора были разумными и в них был известный смысл, но разве дело в землях или золоте? Граф Сирке как можно спокойнее поправил воротник и как можно медленнее произнёс:
— Сиркейт и впрямь небогат, Ваше Величество, но там живут честные и богобоязненные люди, усердные труженики. Скромность и следование заповедям Создателя — вот те главные качества, что присущи как моим подданным, так и мне самому. — На этих словах Рилмок затянулся снова, желая скрыть усмешку. Эти мирные хлебопашцы собирались сжечь заживо девушку по ложному доносу. Воистину, во владениях графа слова Создателя толкуются чересчур вольно. Аглент продолжал:
— Я воспитывал Агату в почитании святых заповедей, послушании старшим, целомудрии и благочестии. Как отец, я несу полную ответственность за свою дочь и не отдам её в семью, в которой собраны все пороки, от чревоугодия до лени и прелюбодеяния. Отец господина Сэндреи...
— Мой отец в могиле, а брат в ссылке! — не выдержал Эрно, сверкая глазами. — Моя мать и старшая сестра давно покоятся с миром. Мы с Джиневрой — последние из дома Сэндреи! Или, может, Джиневра вам тоже чем-то не угодила?
Аглент осёкся. Говорить о том, чем ему не угодила Джиневра, в присутствии Стеллана он опасался. Вдруг герцог... тьфу ты, первый советник выше этих сплетен и не знает о похождениях рыжей бестии? Но не сказать значило признать, что ничего предосудительного в поведении сестры Эрно нет. Аглент замялся, мучительно подбирая слова, как вмешался сам Стеллан:
— Времяпрепровождение моей супруги не должно вас беспокоить, граф. В конце концов, она моя супруга, а не ваша, и все её развлечения происходят по моему соизволению и с нашего обоюдного согласия, чему есть веские причины.
У Аглента отвалилась челюсть. Более безумных слов он ещё не слышал ни от кого. Создатель, да чтобы выжечь скверну из этого дворца, придётся разрушить его до основания, а землю засыпать солью. Он затравленно огляделся. На него в упор смотрели три пары глаз и жуткое фиолетовое буркало охранницы. От этого последнего хотелось бежать со всех ног. Рыжий наглец щурился, словно силясь проникнуть взором вглубь Аглента, Стеллан смотрел устало и неодобрительно, а глаза Его Величества пугали до одури. Расширенные от дурмана, чёрно-золотые, они парализовали волю и заставляли сердце биться часто и неровно.
Внезапно Рилмока коснулось звучание Первой Речи, такое невесомое, что никто ничего не заметил.
Интериор помешал начавшие было угасать угольки, вдохнул ещё нелюдского зелья, выпустил из носа две струйки дыма и со вздохом уставшего ото всего человека промолвил:
— Так что вы лично, сударь Сирке, имеете против Эрно Сэндреи?
Аглент молчал. Рилмок удовлетворённо кивнул сам себе и обратился к доселе молчащей Агате:
— Милая Агата, мы тут вовсю обсуждаем ваш предполагаемый брак, а вас никто и не спросил.
— Я, я отвечаю за свою дочь! — Граф Сирке дал петуха. — Она всё равно слишком молода, чтобы решать самостоятельно!
— Алейт, сделай так, чтобы граф умолк. — поморщился Рилмок. — Слушая вас, Аглент, я будто вновь переношусь в Магнификат и внимаю моим бывшим менторам. Но вы не ментор, а ваша дочь не сестра В Милосердии, чего, надеюсь, никогда не случится. Теперь я буду говорить с Агатой, а вас будет развлекать светской беседой моя Хранительница. Она знает уйму историй.
— Я знаю уйму историй, ваша светлость. — Ножны Алейт ненавязчиво упирались в каблук графа. — Если пожелаете, я расскажу вам, как мы с будущим Интериором посещали Джайнмур...
Аглент Сирке не отвечал. Он во все глаза следил за беседой Агаты и Его Величества. Девочка моя, не подведи хотя бы сейчас! Граф, скрепя сердце, допускал, что дочка, впервые попавшая в столицу и закруженная водоворотом новых впечатлений, просто потеряла голову от предложения Эрно. Но теперь-то у неё было время всё взвесить и не вбивать гвозди в гроб старого отца. Она же умница и не согласится выйти за это сборище пороков. Создатель, укрепи и вразуми меня, грешного, и даруй благословение Своё...
— Агата, что скажете? — Вызолоченные глаза смотрели девушке в душу, приводя в благоговейный трепет. Агата ломала тонкие пальчики, не в силах вымолвить не слова. К ней обращался Интериор! Девушка от волнения позабыла все слова и только глядела на Его Величество распахнутыми оленьими глазами.
Видя замешательство Агаты, Рилмок ободряюще улыбнулся:
— Вам не стоит так переживать. Мы не кусаемся: ни я, ни граф Сэндреи, ни даже Алейт... сейчас, во всяком случае. Так что вы скажете на предложение Эрно Сэндреи?
Агата зажмурилась. Если это сон, то ведь это только её сон? Но Его Величество стоял перед ней во плоти и Эрно Сэндреи не отрывал от неё позабывшие мигать глаза. И Агата решилась.
— Я буду счастлива стать женой его светлости графа Эрно Сэндреи. — Девушка помедлила и добавила: — И да слышит мои слова Создатель.
Аглент что-то проскулил и затих, чувствуя, как ножны сильнее упираются ему в ногу. Алейт на него не смотрела.
— Хвала Создателю! — Рилмок облегчённо выдохнул, подошёл к кальяну и быстро затянулся. — Хоть и с боем, но прорвались.
Он взял руки Эрно и Агаты, соединил их и громко и внятно произнёс:
— Властью, данной мне Создателем, как государю Интерии, я объявляю помолвку между Эрно, главой дома Сэндреи, и Агатой, урождённой Сирке. Свадьбу назначаю через две недели.
— Две недели? — Стеллан аж привстал.
— А что тянуть? Жених согласен, невеста согласна, не вижу причин оттягивать очевидное. Я сам встану за плечом Эрно, как его венчальный брат. А Джиневра будет счастлива стать венчальной сестрой милой Агате. Да и Марциал пока здесь... Граф, — Рилмок уставился на Эрно странными, пугающими глазами, — озаботьтесь свадебным ожерельем и тому подобными вещами. Стеллан! Распорядитесь, чтобы портные начали работу над платьем леди. — Он снова повернулся к паре, так и не разнявшей рук. — Его Преосвященство Марциал будет рад обвенчать вас в часовне при моих покоях. Граф Сэндреи ещё носит траур по безвременно ушедшему отцу. В этой ситуации шумная свадьба вызовет нежелательные кривотолки. Обвенчаетесь тихо, а все пиры и торжества мы перенесём на вашу годовщину. О вашей помолвке будет объявлено и сказано, что свадьба состоится через год. Ваша светлость не имеет возражений?
Эрно упал на колени.
— Ваше Величество! Я и рассчитывать не мог...
— Эрно, встаньте, у меня уже голова кружится от ваших бесконечных коленопреклонений. Скажите мне лучше, в вашем поместье толковый управляющий?
— Да, Томаш, — Эрно был озадачен.
— Отпишите ему, что неотложные дела заставляют вас задержаться в столице. Аглент! — Граф повернулся как деревянный. — Вы вольны остаться в Аквилисе и присутствовать на свадьбе дочери или же отбыть в Сиркейт. Препятствий вам никто чинить не станет.
— С позволения Вашего Величества я бы предпочёл уехать. — Слова давались графу Сирке с трудом. — Я потерял дочь и не вижу смысла продолжать своё пребывание в Аквилисе. Этот город угнетает меня и отбирает всё, что мне дорого. Я не хочу оставаться здесь.
— Отцовская любовь свята, но вы перегнули палку, Аглент. — Рилмок подошёл к осунувшемуся Сирке. Выглядел граф плохо. — Я умею смотреть и видеть. Эрно Сэндреи любит вашу дочь. Агата будет счастлива с ним, и вам не о чем переживать.
На этих словах Рилмок повернулся к Стеллану.
— Мне необходим ваш совет. До свадьбы, разумеется, и граф, и прекрасная Агата останутся во дворце, но что потом? Якобы незамужняя Агата должна будет вернуться к отцу в Сиркейт, о чём и речи быть не может. Уехать к супругу ей тоже не удастся, раз уж мы тут плетём такие интриги. Я хочу услышать от вас, каким образом мы будем целый год морочить голову аквилийской знати.
Стеллан задумчиво соединил кончики пальцев.
— Моя очаровательная супруга имела армию служанок и с десяток пожилых матрон, по недомыслию называвшихся её фрейлинами. Сейчас их количество резко уменьшилось, разумеется, но Джиневра охотно приняла бы к себе молодую компаньонку. Моя жена так одинока, — Стеллан усмехнулся, — ей очень не хватает общения по душам. Прекрасная Агата превосходно заменила бы любую из её бывших фрейлин. Тем более, Джиневре наверняка есть что рассказать своей будущей невестке и немного... подготовить её к супружеской жизни.
Агата покраснела до кончиков ушей. Рилмок, снова затянувшись, хлопнул по спинке кушетки:
— Очень хорошо. Такой финт тоже вызовет кривотолки, но я не собираюсь отчитываться по каждому своему решению. Эрно, — он повернулся к молодому графу, — вам тоже предстоит остаться при дворе. У меня будет для вас назначение, которое мы обсудим позже.
— Ваше Величество! — Эрно выпустил руку Агаты и сделал шаг вперёд. — Вы позволите мне задать графу Сирке один вопрос?
— Извольте, — Рилмок снова потянулся к кальяну. Глаза его подёрнулись лёгкой дымкой.
— Ваша светлость, — Эрно приблизился к Агленту Сирке почти вплотную, — почему вы отослали свою супругу в обитель?
Граф дёрнулся, как от удара:
— Какое вам дело?
— Просто интересно. Леди Эмилия вряд ли могла повторить "подвиги" моей сестры. В вашем захолустье это весьма затруднительно. Так что же случилось?
Аглент Сирке молчал. Эрно уже хотел было повторить вопрос, как с кушетки раздался голос Рилмока:
— Леди Эмилия тайком от мужа купила дочке пони. Она знала, как малышка Агата любит лошадей. Граф узнал об этом, пришёл в ярость и продал пони заезжему купцу, что мечтал о маленькой лошадке для своего сына. А супругу за недозволенные траты и греховные развлечения для дочери сослал в обитель.
Агата стояла ни жива, ни мертва. Всю жизнь отец рассказывал ей, что её матушка умерла от красной лихорадки, что свирепствовала в тот год. Выходит, это неправда? И матушка жива? Агата не могла поверить, но что-то в голосе Интериора подсказывало ей, что это правда.
— В мой табак подмешан сбор, обостряющий восприятие, — Рилмок с неприятной улыбкой смотрел на Аглента Сирке. — Если присовокупить к нему возможности силы Ветра, можно читать в душах людей, как в открытой книге. Вы были слишком взволнованы после вопроса Эрно, и ваши воспоминания лежали передо мной как на ладони. — Рилмок смотрел на унылого съёжившегося графа и не мог сдержать презрительной ухмылки. — Вы правы, ваша светлость, вам лучше вернуться в Сиркейт. Я выделю вам эскорт, достойный тестя графа Сэндреи.
Алейт слушала вполуха. Свадебные переживания Эрно ничуть её не волновали. Если людям можно любить друг друга только после посещения священника — ну, так это Пятые, у них в голове такая мешанина, что лучше даже и не вникать. Она запустила пальцы в кисет. Всё-таки Виарил молодец, что отсыпал ей этого зелья. Она ухитрилась незаметно подбросить его в кальян, пока Рилмок объявлял о помолвке, а граф Сирке боялся даже посмотреть на кхару. Что ж, может, оно и к лучшему. Интериору полезно знать тайные мысли вассалов. Да и просто расслабиться, вдыхая дурманящий дым, куда как неплохо.
Лукреция Кириати не верила своим ушам. Только что герольд звучным, хорошо поставленным голосом объявил о помолвке Эрно Сэндреи и Агаты Сирке. Свадьба состоится через год. Лукреция задумалась. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ей было неинтересно, с чего вдруг Эрно решил жениться на этой затюканной девочке, но он отвёл от её дочери главную угрозу. Теперь Оливия - основная претендентка на сердце Его Величества. Лукреция поспешила к мужу поделиться радостной вестью.
Констанц Кириати выслушал новость с угрюмым видом, весьма обеспокоившим Лукрецию. Муж как будто не был рад, слушая её счастливое щебетание. Лукреция озабоченно стиснула пальцы. Что-то случилось? Она о чём-то не знает? Может, Его Величество, да сохранит нас от этого Создатель, всё же предпочёл эту истеричку Эржбету? Графиня терялась в догадках и просительно заглядывала мужу в глаза:
— Дорогой, я не понимаю... Отчего ты так удручён?
— Пока ты любовалась фонтанами, я встретился с Аглентом Сирке. Вернее, он сам искал встречи со мной. Не знаю, почему он решил излить душу именно мне. Граф завтра отбывает в свои владения. Один.
— Но... как? Ведь торжества ещё не закончены... постой! Как "один"? А малышка Агата?
— Она останется здесь вместе со своим нареченным. Эту помолвку устроил лично Интериор, причём против воли Аглента. Лукреция, да он приставил к этой унылой гусенице свою кхару, чтобы тот прикусил язык! А потом посоветовал Сирке вернуться в свой замок и не высовываться! Это когда такое было?! Разве Стеллан Восьмой позволял себе такие возмутительные фарсы? Милая, нашему новому государю не нужны старые графы и бароны, он делает ставку на молодых. На таких, как Эрно, наглых, самоуверенных, видящих в Интериоре воплощение старинных баллад и от этого ещё более преданных. Старый Сирке с его ханжеством и показным благочестием ему совсем не интересен. А ещё во время нашей с Аглентом беседы мимо нас пару раз прошёл этот болотный чёрт Лидан, и я уверен, что он слышал если не всё, то многое. Этот болван Сирке даже голоса не понизил. Я как-то не горю желанием побыстрее встретиться с Эмри Сэндреи. И Лидан кхар'Кирдеат — друг Его Величества. Думаешь, он сохранит в тайне слова Аглента? Он предан Интериору чуть ли не более, чем Стеллану. Один из цепных псов Рилмока Первого, готовый убивать по его приказу. А Его Величество жесток, Лукреция, он наполовину кхар, и так же безжалостен, как они. Он пойдёт по трупам, а я трупом становиться не хочу. И я молю Создателя, чтобы Интериор никогда не обратил внимания на нашу дочь.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/17/925