I. Хмельные речи.
И хорошо же угостился Зевс на пиру нектаром да молодым вином! Похваляться стал пред детьми силою своей: будто могущественней его в целом мире нет и свергнуть Кронида с престола никому из богов олимпийских не под силу.
– И даже если все вы, боги, возьметесь за один конец цепи крепкой, а я – за другой, – потрясая чашей с нектаром, вещал Зевс, – то и тогда не столкнете меня с Олимпа. Зато я сумею поднять и вас, и Гею-землю в придачу на небо!
Так говорил он, вращая глазами, войдя в раж и сам словам своим веря.
Дети же всерьез его речи не воспринимали. Афина смотрела на отца со снисхождением, Арес – с раздражением, Аполлон и Гермес понимающе переглядывались. Артемида шепталась с Афродитой, Гефест усиленно делал вид, что ничего не слышит, а Дионис и вовсе не слушал – увлечен он был ученой беседой с Деметрой о выведении новых сортов винограда.
Геру же эта тирада покоробила.
– Постыдился бы говорить такое! – сварливо молвила она. – Сразу видно: не ведаешь, что бормочет твой язык – напился допьяна и рад стараться!
– Молчи женщина и знай свое место! – оборвал ее Зевс. – Трезв я и за слова свои отвечаю! А кто посмеет сомневаться в них, тому гнева моего не избежать!
Молодые боги переглянулись. Да, Зевса понесло.
– Дионис, ты зачем папу напоил? – Гермес озабоченно взглянул на младшего брата.
– Здесь все пили добровольно, – буркнул тот, косясь на отца. – Никого не неволили.
– Ты что же, Гермес, сомневаешься в силе моей? – вопросил сурово Зевс.
– Ни в коем случае! – заверил его сын. – Как можно, батюшка...
– А вот я не верю, что ты способен выкинуть такую штуку, брат! – вмешался присутствующий на пиру Посейдон.
– Что ты сказал? – повернулся к нему Зевс. – Ты, стало быть, имеешь наглость утверждать, будто не всесилен я?!!!
– Чтоб такое говорить, надо быть уж слишком уверенным в своей правоте! – не унимался Посейдон. – А давай проверим, брат? Что ты там болтал насчет цепи? Устроим соревнование по перетягиванию ее! Ты на небе, я на море. Если стащу тебя с небес, быть мне здесь царем! Идет?
– Это что ли ты меня столкнешь? – усмехнулся Зевс. – Не бывать тому!
– Боишься место свое потерять? – усмехнулся Посейдон.
Зевс вскочил.
–Что ж, поборемся! – взревел он, разгоряченный выпитым. – Гефест, готовь цепь надежную! Поставлю Посейдона на место, враз отучу его мечтать о Высоком Престоле! А, может, кто еще потягаться со мною хочет? – он грозно обвел взглядом отпрысков.
Те поежились, но во взгляде некоторых из юных божеств зажегся огонек интереса. А не попробовать ли силы в поединке с венценосным отцом – читалось в их глазах. И это еще больше распаляло Громовержца.
– Дядя, угомонись! – недовольно сказала Афина. – Потом сам жалеть будешь!
– Нет, не вмешивайся, дочка! – прервал ее Кронид. – Пусть будет так! Я этого желаю!
– Совсем ум потерял, – пробормотала Гера, но Зевс не обратил внимания на ее слова.
II. Послушный сын.
Два дня спустя Зевс вошел в кузницу старшего сына, Гефеста. Царь богов был мрачен. Он помнил, как во хмелю хвастал детям о своей силе, и даже умудрился решиться на состязание с Посейдоном, поставив на кон власть над миром богов и людей. И ладно бы пришлось биться только с Посейдоном – в том, что он легко одолеет строптивого братца, Зевс не сомневался. Но неожиданно попытать свои силы решились и другие отпрыски Кронида. Зевс знал, что подобное желание изъявил Аполлон (надо же было родить столь амбициозного сынка! Не доглядел за мальчишкой, не доглядел …). А сколько их явится еще, он не предполагал и потому озабоченно морщил лоб. Зря он так непредусмотрительно брякнул, что, дескать, зараз справится со всеми претендентами. Но того, что было сказано, уже не воротишь. Теперь следовало обезопасить себя. А помочь в этом мог лишь Гефест.
Сын учтиво поприветствовал отца, и, сняв рабочие перчатки из толстой кожи, предложил Зевсу кресло. То самое, которое Гефест некогда послал Гере, обиженный на мать за изгнание (родив некрасивого сына, она в гневе сбросила его с Олимпа). Кресло долго не желало выпускать из своих пут царицу богов, и никто не мог освободить ее, пока не явился сам Гефест, даровавший волоокой свободу. Царь богов хмуро покосился на сей предмет мебели, однако же, уселся, подумав: «испепелю молниями, коли задумает выкинуть со мною подобную шутку». Молнии, пару-тройку, он всегда носил с собой – на всякий случай – и прятал оные под хламидой. Любой другой запищал бы от такого соседства (молнии были ОЧЕНЬ жгучи), но Зевс не зря звался Громовержцем – последние не причиняли ему вреда.
Кресло вело себя смирно, и Зевс несколько расслабился.
– Что привело тебя ко мне, отец? – осведомился Гефест. – Быть, может, кончились у тебя небесные стрелы?
– Молний у меня в избытке – твоими стараниями, – ответил Зевс. – Дело в другом…
Он нахмурился. Гефест ждал.
– Ты был на прошлом пиру и, конечно же, помнишь наш спор с Посейдоном, – начал Владыка.
Сын кивнул.
– Я сболтнул лишнего … сам виноват, но теперь поздно каяться. Придется как-то спасать положение, и ты должен мне помочь.
– Как именно? – поднял брови Гефест.
– Если б знал, не пришел бы за помощью! – буркнул отец. – Придумай что-нибудь!
– Мне казалось, «думать» – это по части Афины, – улыбнулся Гефест.
– Это так, – вздохнул Кронид, – но твоя сестра слишком правильная. Она будет долго меня упрекать, прежде чем предложит что-либо сносное. А я этого не люблю.
– Кто же любит, – пробормотал чуть слышно кузнец.
– А ты у нас изобретатель, – продолжал Зевс, – вот и сообрази какую-нибудь штуку, которая поможет одолеть этих наглецов. Или ты желаешь, чтоб на трон взошел Посейдон либо братец твой, Далеко Стреляющий?
– Под их управлением мир перевернется с ног на голову, – задумчиво молвил Гефест. – Особенно при Посейдоне. Хорошо, отец, я помогу тебе, – сказал он. – Только вот как … Ты, я так полагаю, сомневаешься, что удержишь цепь, за которую схватятся разом все боги … или кто там пожелал участвовать. Ладно, пусть будут все. Это усложняет задачу. Цепь из золота, которую вы мне заказывали, точно не удержит такой нагрузки. Значит, нужна сталь, да не простая – легированная.
– Какая? – спросил Зевс.
– Неважно. Я займусь этим, – ответил Гефест. – Теперь подумаем, как помочь тебе тянуть их наверх… хм, есть у меня одна задумка, механизм, который существует пока лишь на папирусе. Это чертеж, да и тот незакончен. Попробую воплотить его в жизнь.
– Он сможет подсобить мне? – Громовержец озабочено взглянул на сына.
– Думаю, да. И даже уверен в этом. Мне просто нужно время … чтоб придумать, как собрать его.
– Так изобрети! – повелел Зевс. – Только не копайся слишком долго – состязание назначено через неделю!
Успокоенный, уходил Кронид из мастерской сына. Он по опыту знал – тот не подведет. Гефест же отложил все предыдущие заказы и глубоко задумался. Непростую задачу задал ему отец. И хоть мысль о том, что Зевс будет играть нечестно, а он, Гефест, вынужден покрывать его, терзала бога, заставляя стыдиться самого себя, ослушаться кузнец не мог.
III. И день пришел.
Пришел знаменательный день, коего долго ждали олимпийцы. Все боги собрались у подножья Олимпа – ни одному не дозволил Зевс оставаться в этот день в своих чертогах. Сам же самодержец стоял подле кованых ворот, замыкающих путь на Олимп. Ясен был лик его, полон решимости и уверенности в победе своей. Немало способствовала тому и супруга его, Гера. «Попробуй только не победить! – сказала она перед самым уходом Зевсу. – Я намерена остаться Царицей Богов!». Усмехнулся Зевс. Быть еще долго Гере Царицей … если, конечно, он не передумает.
Правая рука властелина сжимала цепь толстую, с виду золотую, но Громовержец знал, что Гефест отлил ее из прочной стали, а сверху позолотил – не знающий секрета ни за что не догадается, что не из золота она. Свешивалась эта цепь до самой земли, вот-вот схватятся за нее Посейдон и Аполлон – пока что единственные претенденты на состязание в силе с самим Кронидом.
Немало пришло сюда богов и богинь, и не только небесных – со всей округи стеклись земные божества, и нимфы, и сатиры, даже кентавров буйная толпа устроилась на дальних холмах – ближе подойти им не позволили. Возбужденно переговаривались собравшиеся, пересмеивались, высказывали предположения – шепотом – кто победит в соревновании этом.
Уже недалек был тот миг, когда звонкая свирель пропоет сигнал к началу славного события. Напряжено ожидали этого боги. В глазах у Геры читалось возмущение, у Деметры – недоумение, у Афины – сомнение, у Аполлона – предвкушение, у Посейдона же – землетрясение!
Вот и вожделенная песенка – наигрывает ее юный сатир из свиты Диониса. Началось игрище! Разом ухватились за цепь и Потрясатель земли, и Дальновержец. Тянули ее, все силы напрягая, обливаясь потом и зубами скрежеща, но не поддавался Зевс! Не падал, сломленный объединенными усилиями двоих могучих божеств – крепко стоял на небесах, и цепи не выпускал.
Злились оба бога – непроста будет задача.
– Артемида! – окликнул сестру раздраженный Аполлон. – Нечего там хихикать! Иди лучше помоги брату!
– Это я завсегда готова! – весело согласилась богиня и, резво подбежав к соревнующимся, подпрыгнула и повисла на цепи со словами «Эх, потянем!».
Божества приглушено засмеялись.
– Это ты хорошо придумала, сестрица! – кисло сказал Аполлон. – Нам теперь дополнительный груз предложишь тянуть?
– Недолет-перелет, – согласилась Артемида и, спрыгнув на землю, ухватилась за цепь вместе с братом.
– Какая глупая у тебя дочь, – усмехнулась Гера, обращаясь к своей давней сопернице Латоне.
– Не глупее твоего сына, Гефеста! – парировала та. – Моя-то девочка, по крайней мере, здесь, со всей семьей, а вот где твой сын? Неужто испугался гнева Зевса и спрятался в своей мастерской?
– Мой сын – бог занятой, – надменно вскинула голову Гера. – Если он не явился, значит, на то были веские причины.
– А действительно, где Гефест? – повернула к ним голову Афина. – Афродита, может, ты знаешь?
– Он и правда закрылся в кузнице, – недовольно ответила та. – Мотивировал тем, что, дескать, работы много – заказами иноземными завалили, а на глупые мероприятия у него времени нет.
– Вот видишь – не уважил отца, – прошептала Гере довольная Латона.
– Кто бы говорил! – сверкнула глазами Царица богов. – Твои-то детки наглядно показывают, как они отца уважают и власть его!
Мать близнецов не нашлась, что ответить.
– А из чего цепь сделана? – нахмурилась Афина. – Не думаю, что это золото – оно бы не выдержало такой нагрузки.
– Видишь, какая желтая? – ответила ей Афродита. – Да и блестит – глаза слепит. Мой Гефест знает из чего их делать.
Афина посмотрела на Киприду с жалостью.
– Не все золото, что блестит, – сказала она наставительно. – Да и откуда бы Гефест взял бы столько этого металла?
– Переплавил все украшения Афродиты! – засмеялся Арес.
– Не смешно, – заметила Афина.
– Присоединяюсь! – отозвалась недовольная Афродита. – Тем более, что все свои драгоценности я храню в особом ларце с кодовым замком! Гефест кода не знает.
– А ларец, случаем, не твой муж делал? – усмехнулся Гермес.
– Нет. Его мне подарил один поклонник, – немного помолчав, ответила Афродита.
– Кто? – ревниво встрепенулся Арес.
– Неважно, – Афродита нежно улыбнулась Воителю. – Мы больше не встречаемся.
– Муж-то знает, что ты подарки от поклонников получаешь? – Гермес хитро прищурился.
– А как он мне запретит? – вопросом на вопрос ответила Афродита.
Афина покачала головой. Такое поведение она не одобряла.
– Не хочешь им помочь? – обратился Гермес к Аресу.
– Мне с самого начала не нравилась эта авантюра, – буркнул бог войны. – Папаша напился и понес всякую чушь, а дядюшка наш его на слове подловил. Да еще и Аполлон решил выделиться … – он скривился, глядя на пыхтящего от натуги братца.
– Кстати, как они власть собираются делить, если батя наш проиграет? – заинтересовался Вестник. – Артемида, понятно, не в счет.
– Почем я знаю? – огрызнулся Арес. Если б не это глупое соревнование, сидел бы он сейчас в своей оранжерее, за новым растением ухаживал. Набрел на него в горах Аркадии и, что интересно, даже Деметра не смогла определить сей вид. Бывшему (да и бывшему ли?) ботанику было любопытно, что же вырастит из того крохотного росточка, что он выкопал среди валунов и после аккуратно перенес в свой дом.
Об оранжерее, его тайной страсти, с некоторых пор стало известно на Олимпе – благодаря Гермесу. Как-то вестник богов явился во дворец воинственного брата с посланием от Зевса. Долго бродил по комнатам в поисках Ареса, звал его, пока не натолкнулся на маленькую уютную оранжерею, в которой, к немалому удивлению Гермеса, обнаружился Арес, присевший с лопаткой у одной из искусно разбитых клумб.
Арес появлению брата не обрадовался. Более того, проворно выскочив из-за кадки с можжевельником, он гнался за Гермесом до самых дверей дворца, второпях забыв выпустить из рук лопатку. Прижав Вестника к стене, он пригрозит, что порвет его на очень мелкие клочки, если только Гермес сболтнет кому-нибудь о его невинном увлечении. Полупридушенный брат клятвенно заверил Ареса, что ни единым словом не обмолвится на Олимпе о его маленькой тайне. Арес ему ни особо поверил. И как оказалось не зря – на Олимпе все же прознали о его цветнике. Но те, кто попытался над ним посмеяться из-за этого, очень скоро поняли, что проделывать подобное с новым Аресом небезопасно для здоровья. Зевс, правда, пытался сына устыдить … и вспоминать об этом не хотелось. Зато легче стало общаться с Афродитой – тайно посещавшая его богиня обожала бывать в оранжерее и даже советовалась с ним по поводу самых красивых цветов. Будучи богиней красоты, Киприда предпочитала, чтобы ее окружало все прекрасное и изысканное, и потому советы Ареса ценила выше рекомендаций самой Деметры.
– Это кто там голос подает? – прервал его размышления возмущенный голос Геры. – Как смеешь ты, Гермес, сомневаться в отце своем? Учти, Зевс об этом узнает!
– Я просто пошутил, – смутился Вестник.
– Такими вещами не шутят! – надменно молвила Гера. – Прежде чем рот открыть, дважды подумай, а стоит ли это делать?
– Я понял, понял! – Гермес отвернулся, пряча улыбку. Если б только Гера знала, по каким правилам играет ее супруг…
В тот вечер Гермес собирался навестить Гефеста. Брат работал допоздна в своей мастерской и Вестник надеялся, что в столь позднее время у него не будет посетителей. Но, добравшись до дверей кузницы, он услышал громкие голоса. Один из них принадлежал Гефесту, другой – отцу. Гермес был озадачен – Зевс всегда прохладно относился к Гефесту, хоть и нагружал его без конца работой, однако очень редко посещал сына – и на памяти Гермеса – ни разу не приходил в его мастерскую. Все это показалось ему подозрительным, и Вестник замер у дверей, стараясь не пропустить ни слова. Услышанное изумило его. Вот как, значит, отец решил играть нечисто! В первый миг он, возмущенный, решил, было, рассказать обо всем братьям, но после, чуть поостыв, изменил свое решение. Хитрецу Гермесу стало интересно, как же отец собирается выпутываться из этой ситуации, оттого и сохранил он эту новость в тайне.
– Вам не надоело смеяться над нами? – крикнул братьям Аполлон. – Может, все же присоединитесь? Такой шанс выпал, Зевса в кои-то веки на место поставить!
– Ах ты, наглец! – донесся до них возмущенный голос Зевса.
– Нет, не зови их! – рыкнул Посейдон. – Сами справимся!
Гермес тихо засмеялся. Неизвестно, что там придумал Гефест в помощь папе, и все-таки, как Зевс собирается одолеть стольких богов сразу?
– Пойдем, Арес! – Вестник потянул брата за край туники. – Это будет весело!
– Куда уж веселее! – Ареса разозлила последняя реплика Зевса, и он дал Гермесу увлечь себя к уже порядком рассвирепевшему Аполлону. Другой рукой Гермес ухватил упирающегося Диониса, и вот уже все братья взялись за цепь. Больше всех старался Посейдон, лицо его раскраснелось от натуги и еле сдерживаемой ярости. Близнецы стояли плечом к плечу, на пределе своих сил тянули они цепь, и Артемида не отставала от брата. Гермес ухмылялся, лицо Ареса кривилось, точно от зубной боли, ну а Дионис – тот был за компанию.
– Гефест! Пора кончать с этим, – негромко произнес Зевс. – Заводи свой агрегат на полную мощность!
– Легко сказать, – пробормотал кузнец. Он притаился в кустарнике, что подступал к самым воротам Олимпа. Здесь и было спрятано новое изобретение его – аппарат для подъема особо тяжелых грузов. Тяжело дыша, навалился Гефест на рычаг, медленно, словно нехотя, завертелось колесо, с негромким скрежетом наматывая витки цепи – той самой, которую и должен был держать Зевс – если б играл честно. Громовержец же для вида удерживал часть последней в руках, но стоящие внизу боги об этом даже и не догадывались.
Охнули божества, когда оторвались их ноги от земли, от растерянности забыли они спрыгнуть на землю. Точно спелая гроздь винограда болтались они на цепи, ветер раскачивал ту, и богам было неуютно, да и досадно, что одолел их Зевс.
– Операция «Свалим батю с престола» провалилась! – прокомментировал усмехающийся Гермес.
– Да заткнись ты! – оборвал его Арес.
Близнецы тревожно переглянулись. Неудача огорчила их, но еще тревожней было оттого, что не ведали они – как поступит с ослушниками Зевс. Посейдона же просто распирало от злости. Не сдержался он и крикнул, оскорблено, брату, едва они оказались на твердой земле Олимпа:
– Ну, что доволен, Зевс? Ты опять победил!
– А ты сомневался? – Зевс напустил на себя самый напыщенный вид и одновременно прислушался: осторожно размотав цепь, Гефест звякнул ею в кустах и покатил аппарат в мастерскую, старясь не производить лишнего шума.
IV. Милость победителя.
– Что и требовалось доказать! – победно произнесла Гера. Она поднялась и помнила за собой Афину и Афродиту. – Идемте, девочки! – сказала Царица Богов. – Поспешим на Олимп, поглядим, как разберется с этими глупцами Зевс!
– Мои дети вовсе не глупые! – возмутилась Латона.
– Ну-ну, – усмехнулась Гера и лебедем проплыла мимо соперницы. Богини последовали за ней.
Вскоре они услышали возбужденные голоса молодых богов.
– А вот Гею поднять на Олимп ты забыл! – донеслась до них реплика Гермеса.
– Гея на небе без надобности! – отрезал Громовержец. Он нахмурился: уж слишком дерзко улыбается сын, может, правду знает? Не может быть … Гефест ни за что бы не проговорился, он знает гнев Зевса. Зато Гермес вполне мог подслушать … нет, глупости все это, мальчишка ни о чем не догадывается.
– И как же мне поступить с вами? – спросил, оглядывая их, Зевс.
– Простить и все забыть, – вздохнул Дионис.
– Эх, ты, – покачал головой Кронид. – Я еще понимаю, почему ввязался в эту авантюру мой братец – ему энергию девать некуда (Посейдон при этом сердито зыркнул на брата), у Аполлона – амбиции взыграли, Арес меня недолюбливает, у Гермеса что-то свое на уме (Зевс бросил строгий взгляд на Вестника), а ты, Дионис – ты зачем к этой затее присоединился?
– Я не хотел, – Дионис хмуро глянул на Гермеса. – Так уж получилось.
– Верно, это я его сподвиг, – согласился Гермес.
– А он не возражал, – осуждающе проговорил Зевс. – Ну, а ты, дочь моя, – обратился он к Артемиде, и та вся сжалась под строгим взором родителя, – ты просто молодец. Отличилась средь всех моих дочерей – ведь ни одной больше не пришло на ум бросить вызов отцу!
– Ее не брани! – вмешался Аполлон. – Коли уж сам признал, что больше я виноват, так меня и накажи, не сестру!
– Нет, брат! – воскликнула Артемида. – Страдать – так вместе!
– Чудные детки! – фыркнул Громовержец.
– Зевс, помилуй их, – Латона нежно улыбалась, однако в голосе ее звучали мольба и страх за детей.
– Еще чего! – вмешалась Гера. – Пусть будут примерно наказаны!
– Гера, позволь я сам разберусь! – резко бросил Зевс. Он с беспокойством смотрел на Афину: та, сузив глаза, не отрывала взгляда от кустарника, из которого выглядывала позолоченная цепь. Боясь, как бы дочь не догадалась о причине его победы, Зевс шагнул к ней и, обняв за плечи, провозгласил:
– Вот единственная из моих дочерей, кто не огорчил меня сегодня! Афине и в голову не пришло состязаться с отцом! Так должны поступать все воспитанные дети!
Кажется, это сработало – Афина отвлеклась от кустарника и довольно улыбнулась, польщенная похвалой.
– А я? – капризно спросила Афродита. – Я ведь тоже не участвовала!
– Милая! – Зевс снисходительно улыбнулся. – Ну, взгляни на себя. Ты наш нежный, изысканный цветок! Куда уж тебе подобные соревнования? Лучше радуй нас на своем поприще!
Сквозь толпу богинь протолкнулась Амфитрита и, уцепившись за одеяние Зевса, стала, всхлипывая, бормотать:
– Прости! Не гневайся! Не доглядела!
– Не смей вмешиваться! – зарычал Посейдон.
– Что ж ты так поздно спохватилась! – укорил ее Зевс. – А ну, как я теперь их всех в Тартар сброшу за дерзость такую?
Молодые божества изменились в лице. Афина нахмурилась, Латона резко побледнела – вот-вот упадет в обморок. Амфитрита бухнулась на колени перед Громовержцем и возопила:
– Не погуби!
Гермес коварно улыбнулся, и Зевс понял – он точно что-то знает.
– Тихо! – пресек Кронид начинающийся ропот. Все замолчали, встревожено смотрели они на Зевса. Тот же, немного помедлив, молвил:
– Если б замыслили вы эту попытку за моей спиной, коварно желая власти лишить, никого бы я не пощадил и в Тартаре прибавилось бы заключенных. Но коли уж, я сам спровоцировал вас, и хмель вел меня, то прощаю всех. Но в первый и последний раз, ибо повторяю: возжелаете и впрямь меня свергнуть – сами падете, это говорю я, Зевс!
Афина одобрительно кивнула, на лицо Латоны вернулся румянец, Амфитрита облегченно выдохнула, а дети хором благодарили отца. Лишь Посейдон молчал, искоса поглядывал он на брата.
– Благодари, благодари за милость! – трясла его за руку жена.
– Да ну его! – огрызнулся Повелитель вод и, развернувшись, бросился прочь с Олимпа.
– Куда же ты? – поспешила за ним Амфитрита.
Лишь Гера не радовалась такому исходу: поджав губы, она так и излучала глубокое осуждение столь мягкому поступку. Громовержец поморщился – быть сегодня вечером очередной ссоре.
V. Стыдно так поступать!
День спустя Гермес заглянул в кузницу Гефеста.
– С чем пожаловал, брат? – спросил тот.
– Я знаю, что на самом деле отец победил с твоей помощью, – сказал Вестник.
– О чем ты? – смутился Гефест. – Я не понимаю. Меня и не было там, ты же знаешь.
– Слышал вашу с Зевсом беседу, – произнес Гермес, внимательно следя за лицом кузнеца.
Гефест нахмурился и отвернулся.
– Опять подслушивал? – спросил он с осуждением. – Нехорошо, брат, нехорошо.
– А ты родителя нашего покрывал – это разве лучше? – парировал Гермес.
– Отчего ж сразу не рассказал братьям? – нахмурился Гефест.
– Захотелось посмотреть, как он выкручиваться будет, – ответил бог хитрецов.
– Что я слышу? – раздался за спиной голос Афины. – Выходит, отец поступил нечестно? Выиграл соревнование с чужой помощью?
– Сестра, – тяжело вздохнул Гефест.
– Кстати, что ты там изобрел в помощь Зевсу? – встрепенулся Гермес.
Кузнец махнул рукой в угол кузницы, где стоял, прикрытый плотной тканью, громоздкий аппарат. Афина приблизилась к нему и, отдернув полог, внимательно осмотрела всю конструкцию. Гефест удрученно наблюдал за ней, ожидая приговора.
– Вещь полезная и занятная, – молвила она, возвращаясь к братьям, – но это ничуть не меняет сути дела. Отчего вы оба не признались сразу?
– А смысл? – пожал плечами Гермес. – Подумай сама, сестрица – разразился бы скандал, Зевс повыгонял бы нас на землю, а сам сидел тут, злой и обиженный на всю семью, в компании усердно бранящей его Геры. Авторитет Владыки пошатнулся бы, а кому такое понравится? Что ж до Гефеста – как он может отказаться выполнять приказ Зевса? Ты бы рискнула?
Афина поразмыслила и согласилась с братом, что это – дело небезопасное.
– И все же… неправильно это, – сказала она задумчиво. – Как можно так поступать?
– Он же Зевс. Ему – можно, – ответил сестре Гермес.
30 мая – 17 июня 2015 г.
Рассказ опубликован на странице автора на Фикбуке
https://ficbook.net/readfic/3370046