- Ты Бог или Ангел Хранитель? - с тихой радостью, убаюканный прохладной и ласковой водой озера, спросил малыш.
- Пусть буду для тебя, Человек, ангелом, что хранит от темных бед...
- А я думал, что мой Ангел Хранитель это старенький дедушка... - попытался, немного смущаясь, возразить Вова.
- И твой дедушка, Человек, - это тоже Я - прозвучал где-то в самом сердце спокойный и тихий ответ...
- Мой дедушка говорил мне, что он никогда не покинет меня. Даже после смерти. Я не знаю, что такое "смерть". Скажи мне, сейчас моя смерть?
- Ты в этот миг знакомишься с ней, как существо смертное. В тебе есть страх?
- Нет. Мне хорошо. Так умирают все люди?
- Все человеки разные и получают разный опыт земной жизни и земной смерти. Но смерти нет! Есть переход. Он может быть трудным или радостным...
- Скажи мне кто ты и почему мне так тепло и хорошо с тобой как с мамой, когда она обнимает меня и целует в лоб? Ты - она?
- Я ЕСМЬ она, Я ЕСМЬ ты и Я ЕСМЬ ВСЕ...
- Почему ты такой удивительно добрый, ласковый и красивый, разноцветный, яркий и переливающийся? Почему мне хочется быть всегда с тобой?
- Ты всегда со мной был, есть и будешь... Времени нет... Но тебе надо вернуться. ВЕРНУТЬСЯ, чтобы ЗНАТЬ, ЛЮБИТЬ И ТВОРИТЬ ...
- Творить с Твоей помощью?
- Я ТВОРЮ ЧЕРЕЗ ТЕБЯ.
- Помогите! Кто-нибудь помогите! Он не дышит!!! - донеслось, как через закрытую наглухо парадную дверь дома, до слуха мальчика.
Он открыл глаза и глубоко вздохнул. Перед ним стояла на коленях его няня и трясла его немилосердно, нажимая на грудь. Было больно и противно. Захотелось вырвать. Немного воды всё же он проглотил.
Вокруг суетились какие-то взволнованные люди, кто-то сказал, что донесет мальчика в машину. Ему ответили, что "скорая" уже едет... Пожилой мужчина взял ребенка на руки...
- Не волнуйтесь! Мальчик пришел в себя!
Няня громко рыдала.
- Где моя мама? - спросил Вова и добавил, глядя на мужчину, что нес его:
- Отпустите меня, пожалуйста. Я пойду сам!
* * *
Китаец Володя вошел тихо в номер пекинского отеля поздним вечером. Стоя в дверях и не отвечая на приветствие Николая, странным сумеречным голосом произнес:
- Вам необходимо срочно вылететь в Москву. Ваша жена в тяжелом состоянии в Центральной больнице. Авария. Сожалею...
* * *
Доктор строго взглянув на сидящего у постели больной, почти потерявшейся среди белых простыней, бинтов и хитроумного медицинского оборудования, как бы нехотя произнес:
- Будем надеяться на лучшее. Пока положение Вашей супруги стабильно. И это уже хорошо. Искусственная кома - единственное правильное решение в такой ситуации.
- Почему?.. - только и мог выдавить из себя потрясенный Николай.
- Все могло кончиться настоящей трагедией. Поверьте. Плод.., простите, Ваш не рожденный сын спас жизнь своей матери, приняв главный удар на себя. Железка прошла бы сквозь брюшную полость насквозь и тогда... Он спас её! Ангел Хранитель...
- Она будет жить?
- Будет! Реабилитация - трудный и долгий процесс. Вы к этому должны быть готовы.
"Ваш не рожденный сын... спас... Ангел Хранитель.." - слова доктора не укладывались в голове.
* * *
Как-то совсем неожиданно пришел август. Юбилей девяностолетний профессора Николая Владимировича Звягинцева отметили довольно скромно: несколько небольших статей в прессе, да малая конференция в университете, ему посвященная. О, еще "аллея славы" главного ВУЗа России украсилась портретом деда Николая.
Погода все лето в Москве отличалась нестабильностью с чуть ли ни каждодневными сюрпризами. То жара невыносимая, то ливень, а то и заморосит бесконечно на целую неделю. Северные холодные ветра неожиданно сменялись духотой и все убивающими солнечными ветрами, коварство которых оборачивалось для людей не только воем сирен "скорой", но, порою, и неожиданными похоронами. Сложное лето разгара санкций и всеобщей нестабильности незаметно подходило к концу...
Этот день выдался особо тяжелым. Прогноз погоды в который раз резко отличался от действительного положения дел в Подмосковье: обещанный дождь после жаркого тяжелого дня казался подарком Отца Небесного, но так и не случился. Тучки вроде бы и набежали с самого раннего утра, нахмурили и заволокли небо предгрозовой напряженностью, но время шло, а ничего не происходило. Будто бы Природа не просто раздумывала об очередном каверзном подарке неугомонным людям, но собралась довести население благополучного барского поселка до предельного напряжения душевных сил. Везде и всюду повисла над зелеными ухоженными участками и замысловатыми своей "архитектурностью" домами жуткая душная безысходность.
Вдруг небольшое дуновение южного ветра разнесло застывшую серость над домами и открыло небольшое пространство для краешка солнечного круга. Луч яркого неожиданного света упал на бледное лицо Веры и заставил её невольно зажмуриться. Но более ни один член её исхудавшего тела не дрогнул. Казалось живым было только это красивое болезненно бесцветное лицо, что нежно обрамляли светлые только что расчесанные мужем волосы. Теперь можно было заметить на висках тоненькие поседевшие прядки. Губы едва дрогнули, но не решились прошептать ставшими ритуальными слова: "Где мой сынок?"
С этого вопроса уже давно начиналось утро. Других слов Николай так и не услышал до сих пор. Он старался по возможности все свободное время не отходить от кровати жены. Разговаривал как ни в чем не бывало, как и прежде, будто в полной уверенности, что жена обязательно однажды ответит. Долгими вечерами при легком цветном освещении настольных ламп рассказывал ей сказки, что сочинял сам. Иной раз вспоминал и дедовы забавные фантастические сказания, которые так любил слушать в детстве. Не редко брал в руки любимые когда-то супругой романы Маркеса и Коэльо, перечитывал отдельные главы негромко, хотя самому эти вещи не очень нравились. Редко читал свои стихи, немного стесняясь, будто Вера могла выразить свое недовольство некоторыми не очень удачными строчками ...
Он с надежной глянул в окно, надеясь увидеть кусочек голубого неба и было уж привстал, чтобы задёрнуть плотные шторы, уберегая покой больной женщины, но тут вновь солнышко нырнуло в глубокую серую тучу и сделалось в большой спальне сумеречно, будто утро сменилось вечерним покоем безысходности. Слабая надежда на ложность предсказания синоптиками грозы и осадков в мгновение ока рухнула. Опять дождь на весь день? Выходной, кстати, день. Тоска...
Врачи, как сговорившись, предсказывали скорое улучшение общей ситуации со здоровьем жены, списывая нынешнее её состояние на психосоматику, но она не могла не только встать, но и толком не реагировала ни на какие вопросы. Психиатр, рекомендованный как один из самых уважаемых в столице, вел с мужем вовсе странные разговоры о совершенном психическом здоровье своей пациентки, списывая нежелание реагировать на затянувшуюся тяжелую депрессию. МРТ стабильно показывало абсолютно нормальное состояние головного мозга и полное отсутствие последствий травм черепа. Конечно, повреждения спинного мозга до сих пор оставляли серьезные проблемы с моторикой, но стабильность анализов и все более обнадеживающие показания снимков давали совершенную уверенность в полном выздоровлении женщины, перенесшей три сложных операции. Нужно только время, как утверждали все без исключения специалисты. Время и желание жить. С последним и были проблемы...
- Николаша, можно мы с Вовочкой войдем? - робко и совсем тихо спросила Люба, приоткрыв дверь в спальню.
Сидевший в глубокой задумчивости, тот никак не отреагировал. Но мать почувствовав, близость родного сына, открыла глаза и вновь прошептала свои заветные слова:"Где мой сынок? Где сынок?"
Отец, будто очнувшись, быстро обернулся в сторону двери и крикнул: "Входите!". Слишком громко. Больная вздрогнула и он увидел как тонкие пальцы дорогой женщины почти сжались в кулачки. Почти...
Господи! Какое облегчение! Она реагирует и слышит. Это огромный шаг вперед. Теперь появилась надежда. Врачи не обманывали. Все будет хорошо!
Сын тихо подходил к широкой постели, на которой лежала его родненькая мамочка такая почему-то маленькая и совсем грустная. Следом за ним вошла Люба. Сделав пару шагов, остановилась в нерешительности и с нескрываемым удивлением посмотрела на давнюю подругу. Та повернула медленно голову в её сторону и тихонечко спросила:
- Любаша, это ты? Как ты здесь?..
Та разрыдалась, прикрыв ладошкой глаза, буквально рухнула в кресло, секунду назад оставленное Николаем. Он усадил женщину, свою спасительницу и встал перед женой на колени.
- Моя родная! Все хорошо! Вот наш мальчик здесь! Он очень скучал, моя дорогая.. - отец притянул сына за руку поближе к матери, которая теперь неотрывно с невыразимым удивлением смотрела на родного ребенка.
Вова осторожно взял мамину руку в свои и... поцеловал. Глаза всех присутствующих наполнились слезами. Мать медленно подняла поцелованную сыном руку и положила на его склоненную к ней голову. Губы озарила блаженная улыбка и все услышали, наконец, от нее иные слова:
- Сыночек! Ты жив, мой родной...
Это был для всех настоящий праздник. Впервые за три долгих месяца тяжело больная адекватно реагировала и узнавала присутствующих. Радость наполнила дом, в больших комнатах которого поселилась отныне надежда на возвращение к былой счастливой жизни. И как вестник окончания горестных дней, тревоги и неопределенности молнии одна за другой осветили окна. Оглушительно прогремел гром, будто именно над их крышей все утро он копил силы. Очищающая гроза, наконец, накрыла поселок.
Между мощными громовыми раскатами, как закономерное дополнение к обрушившимся на родных людей бурным чувствам, прозвучали слова хозяина дома:
- Верочка! Люба, твоя подруга, незаменимая наша помощница и спасительница - наш Ангел-Хранитель! Если бы не она..
Николай не находил слов. Он приобнял растерявшуюся подругу и поцеловал её в лоб.
- Ангел-Хранитель.. - повторила Вера и попыталась протянуть ей руку. Люба поймала ослабевшую кисть и застыла в оцепенении. Рука была холодна как лед.
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2015/08/06/1661