ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Летнее утро наступило внезапно. Дюша даже не сразу понял как такое могло произойти, да и сейчас понять не может.
- Только что лёг и уже вставать? – стонал организм посредством мыслей. Ни тебе летних волшебных снов, ни тебе понежиться.
Одно успокаивало – было ещё очень рано, город только начинал оживать и этот процесс очень напоминал его личное пробуждение. Как бы нехотя, урча двигателями и бренча какими-то железками (папа называл их крестовинами), начинали ползти вялые автобусы, наполненные сонными пассажирами, едущими на работу. Через полчаса эти же автобусы, уже пустые, весело гремящие, с чувством выполненного долга, неслись обратно, проскакивали мимо окон, забрасывая в комнату солнечных зайчиков, которые как молнии сверкали по стенам.
Андрюшка ещё раз закрыл глаза, в надежде что сон захватит его в плен и утянет в свои дебри, но … За окном стали слышаться голоса, смех, кто-то кого-то звал, пищали малыши, которых спешащие мамы или невозмутимые папы тянули в садик.
- Всё таки в школу ходить лучше, отмучился и всё лето балдей – рассуждал Андрей и от этой мысли какая-то истома разлилась по всему телу. Теперь спать уже и не хотелось, интереснее было наблюдать за просыпающимся городом.
«А что же будет дальше?» А дальше, будто приняв эстафету от засуетившихся людей, поняли гвалт зверушки всех видов. Особенно старались собаки, общаясь через весь город на своём языке, который они сами плохо понимали, потому и приходилось по сто раз повторять одно и то же.
Время от времени истошно орали петухи, спросонок плохо проговаривая классическое «Ку-Ка-Ре-Ку», зато вполне составляя конкуренцию собачьим переговорам. Вскоре к этим звукам примешались человеческие голоса со двора. Кто-то из ребят уже умудрился встать, не говоря уж про бабушек и дедушек. Активисты-старички уже вовсю гремели, шуршали, перекидываясь специфическим юмором, в котором они весело сожалели о прошедшей молодости и отшучивались про нажитые болячки.
В конце концов, все звуки так слились между собою, что получился тот самый звук города, который мы так привыкли слышать, что уже и не слышим. К этому звуку бесполезно прислушиваться, он сам в тебя проникает и живёт внутри тебя. Можно ощутить только его исчезновение. Скажем, в лесу, у реки, где-нибудь в поле, в саду, в деревне, особенно в первый момент, чувствуешь пустоту, которая моментально заполняется каким-то диким чувством радости, будто избавился от чего-то тяжёлого, надоевшего. Но, через некоторое время, наползает ностальгия по звуковому «хомуту», который снова хочется иметь на шее. Тут, как-то неожиданно Андрюшке вспомнилась ШКОЛА.
Уже месяц как шустрят каникулы, а по утрам организм всё равно напрягается в ожидании гимна СОВЕТСКОГО СОЮЗА, такого мощного и воодушевляющего, вызывающего гордость за свою родину, но … вставать всё равно неохота. И только благодаря сверхъестественной силе «ТАК НАДО», которое созвучно с названием такого, не менее мощного природного явления как ТОРНАДО, выползти из-под тёплого одеяла всё-таки удаётся.
И тут Андрей вспомнил про муравьиный город и ТОРНАДО сработало. Его сдуло с дивана в один момент. Но, подбегая к подоконнику, он увидел только блестящую зелёную краску его поверхности, нагло отражающую солнечные лучи прямо ему в глаза…
- А куда всё девалось?.. Баб Ань? – убитым голосом, смоченным солёной слезой, - спросил Андрюшка и побрёл на кухню, откуда доносилось уютное шуршание, бульканье и фантастически ароматные запахи.
- Сегодня утром на подоконнике оставила блюдечко с вареньем, так мурашей понабежало! Понатаскали каких-то бумажек, домиков понастроили. Кричат, поют, спать не дают. Пришлось их на улицу выселять, – с улыбкой, как сказку, рассказывала бабушка Аня, поглядывая на Андрея, у которого лицо постепенно разъяснивалось, пока не приобрело улыбку.
Андрюшка, вроде и не малыш какой, уже скоро 13 лет, а смешно ему стало, особенно про «спать мешают». Да и лепёшки, которые заманчиво лежали на тарелке – вещь очень успокоительного характера. Действительно, гораздо умнее строить город на улице, возле дырочек в земле, где снуют эти «мураши». Им там привычнее, и город можно построить побольше.
В этот момент в окно кто-то постучал, вслед за этим раздался громкий голос Толика и какой-то незнакомый девчачий смех.
- Вроде не Ленкин.
- Это вчера к бабе Стюре гости приехали, и Светка с ними. Уже совсем большая выросла, – ответила баба Аня, прочитав вопрос в глазах Андрюшки, который слова не мог произнести, прожёвывая очередной пирожок.
- Щас, Толя, он поест и выйдет.
- Дюша, айда быстрее, дело есть, - всё-таки напоследок деловито прокричал Толик.
- Какие там ещё дела? Опять будет знакомить с очередной своей подружкой. Только не пойму, я то ему зачем? Может ещё что придумал? – думал Андрей, допивая молоко одним залпом (так приятнее, чем по глоточку).
- Сибо, ба! – выстрелил он и погрохотав по пути железным умывальником, легко вбежав по тёплым деревянным ступенькам сеней, вдруг остановился у двери. Этой паузой воспользовалась бабушка.
- Андрюша, на, ребят угости!
У него в руках оказался большой промасленный бумажный пакет с пирожками. Решительно толкнув дверь, Андрей вдруг столкнулся со свежим утренним воздухом лета. Даже голова закружилась. Сразу же перед собой он увидел двоих, сначала высокую, светловолосую девчонку, в жутко короткой юбке, а затем квадратную фигуру Толика.
- Привет, соня! Как спалось? – обратился он к Андрею, надеясь услышать привычное «Нормально!», но в этот раз ответа не последовало.
- Знакомься, это Света! Света, обратите внимание на это сонное существо. Обитает оно в нашем дворе. И зовут его Андрей.
«Вот гад, как будто в зоопарк пришёл», – зло подумал Андрей о Толике и состроил ему такую рожу, что тот удивлённо вытаращил глаза, а Светка прыснула от смеха, что смягчило ситуацию. Уж чего-чего, а вот не нравилось Андрею, когда над ним так по-уродски шутили, да ещё при девчонке.
Света кокетливо протянула Дюше руку, и… он сделал то же самое, быстро перекинув кулёк с пирожками в другую руку. Ладошка у неё оказалась настолько хрупкой и нежной, что сжимать её он побоялся, а только прикоснулся к ней, ощутив как приятно щекотнули ладошку её прохладные, тонкие и длинные пальцы. В этот момент он ничего не видел, а весь организм переключился на ощущения.
Света же, наоборот, очень даже внимательно успела разглядеть Андрея, его голову, на которой волосы торчали в разные стороны, оценила мечтательные глаза, красивые губы, тонкую шею и худое тело, заканчивающееся около земли тонкими ногами, обутыми в видавшие виды сандалии.
- Андрей, - зачем-то ещё раз представился он.
- Света, - с улыбкой ответила она.
- А что это у тебя? - она кивнула на кулёк.
- Это пирожки …всякие. Угощайтесь …, – неуверенно протянул кулёк Андрей. Толик, подозрительно глядя на него и вроде даже с ухмылкой, сунул руку в кулёк и вытащил оттуда парочку тепленьких и аппетитных пирожков. Света сначала отказывалась, а потом стала их уминать за милую душу. Но это было потом, а пока, её рука плавно нырнула в кулёк и нашарила пирожок.
- Он с чем? – спросила она Андрея.
Он пожал плечами.
- Тут всякие, и с мясом есть и сладкие попадаются, короче всякие есть.
- Мне сладкий попался, - радостно воскликнула Света, будто нашла клад.
Толя и Андрей со значительно меньшим энтузиазмом про-изнесли, что у них с мясом. Почему-то это ещё больше развеселило Свету и она доставала пирожки, надкусывала их, трясла перед носом у Толика и Димы. Те переглядывались друг с другом и то же улыбались. Постепенно процесс поглощения пирожков переместился в стайку Андрюшкиного деда.
Рассказ об этой стайке требует особого места в этой книжке. А пока только несколько слов. Основное место там занимал универсальный и компактный стол-верстак, к стенам надежно прикреплено множество полок, на каждой из которых в идеальном порядке лежали жестяные баночки, кулёчки, пакетики и прочие нужные деду штучки, наполненные ещё более нужными гвоздиками, винтиками, пружинками и другими фитюльками. В дальнем углу стояла пружинная кровать, застеленная полушубком. А рядом с ней стояли две самодельные табуретки высочайшей прочности. Было там ещё очень много всего интересного, но пока речь не об этом.
Солнце уже начинало пригревать железную крышу и в стайке было уютно и тепло. Ребята помыли руки под прохладной струйкой из умывальника, висящего прямо на стене стайки и расселись кто где. Света оказалась ещё вдобавок и очень любопытной. Она сначала крутила головой по сторонам и спрашивала о назначении всяких непонятных ей вещей. Тут роль гида взял на себя Толик. Он солидно и обстоятельно объяснял Свете, которая уже не могла сидеть, а крутилась как шальная белка, пытаясь дотянутся до железок на самых дальних полках. Время от времени Толик подозрительно долго задерживал взгляд на стройных Светиных ножках, сбиваясь с объяснений. Андрей краснел как рак от этой ситуации и считал Толика полным идиотом, хотя, с другой стороны и его глаза не очень-то его слушались и как-то сами по себе безобразничали. На его счастье он услышал чьи-то шаги во дворе и высунулся из дверей стайки.
- Привет! Чо делаешь? – ещё издалека крикнул Игорь.
- Да так…, - неопределённо протянул Андрей, - Ничего…
Игорь, заспанный, с глупой физиономией, ещё ничего не понимающий, зевая и потягиваясь, вошёл в стайку. Да так и замер, увидев Свету. Толик с Андреем, глядя на немую сцену, так засмеялись, что Света от неожиданности уронила на пол что-то тяжёлое и звеняще-бренчащее. Этот грохот и вывел Игоря из гипнотического состояния. Но как только он стал почти нормальным, его лицо тут же стало красным как свёкла.
- А это Игорь, - ещё продолжая трястись от смеха, представил Толя ещё одного члена дворовой команды. Игорь вдруг резко наклонился, поднял целую связку ключей, лежавших возле его ног и подал Свете. Глядя на его странное лицо никто не мог и предположить такого джентльменского хода. Света оценила этот жест доброй воли, взяла эти железки на проволочке с таким видом, будто ей подарили букет цветов.
Вообще говоря, у неё всё так интересно получалось. Даже и говорить не надо, достаточно движения, взгляда и… всем всё понятно. Поэтому после некоторого общения с ней, все до единого приходили к мысли, что она прирождённая артистка.
Прошло ещё с полчасика, болтовня и смех лились рекой (как то быстро наладился разговор «ни о чём», да и при красивой девчонке каждый старался что-нибудь сморозить смешное и оригинальное).
Потом её позвали домой и она ушла, многозначительно взглянув на нас, покачав веером своих красивых пальчиков и закинув на спину теплые пшеничные волосы.
После ухода Светы разговор незаметно расклеился. Каждый задумался о чём то о своём.
- Пойду я, наверное, - после некоторой паузы проговорил Игорь, вспомнив свои непонятные вчерашние ощущения.
- Пошли вместе, - поддержал его Толя, думая о своей неожиданной капитуляции перед неизвестным.
Андрей вообще ничего не сказал, вспомнив про муравьиный город, просто встал и поплелся за ребятами, думая о том, стоит ли с ними делится своими достижениями на этом поприще, или ещё подождать.
Игорь решительно дёрнул ручку двери сарая, которая и не собиралась сопротивляться. Вошёл внутрь и увидел свой низенький самодельный табурет и под стать ему столик, со стоящей на нём узорчатой шкатулкой с недоделанной крышкой, лобзик, висящий на гвоздике. Всё как всегда.
«А почему должно быть по-другому то?» - про себя спросил Игорь и, зачем-то пожав плечами, оглянувшись на ребят. Увидел, что Толя как-то странно себя ведёт: не обращая ни на кого внимания, крутит по сторонам головой, щурясь, разглядывает потолок, при этом глаза его буквально сияют, выдавая максимальную степень детского любопытства. Куда только подевалась его степенность. Видимо он почувствовал взгляд Игоря, кашлянул и опять перевоплотился в прежнего Толю.
Самым спокойным был Андрей, но и тот, взглянув на суетящегося Толика, выставился неподвижным взглядом в самый тёмный угол сарая, будто пытаясь высветить им что-то. Но так ничего и не увидев, подошёл к столику, присел на корточки и стал разглядывать шкатулку.
- Здорово! Гладенько получилось, - проводя пальцем по боковой стеночке шкатулки с узорчатыми фигурными отверстиями, - восхищался вещью Андрюшка. И оттого, что у него пока ещё не было постоянного интересного занятия, потихонечку грустнел. В конце концов, задумчиво поставив шкатулку на место, он отошёл к двери и стал усиленно думать, чем бы таким заняться, чтобы и интересно было и пригодилось для чего-нибудь или кого-нибудь.
Кстати говоря, об Андрюшкиных мечтах так же есть смысл поговорить отдельно, как и стайке его деда. Но будем более-менее последовательными. Пока Андрей был погружён в глубокие думы, сопровождаемые ковырянием носком сандалии песка возле порога сарая, Толик успел поинтересоваться у Игоря назначением шкатулки, сроком изготовления и даже заговорил о цене. Это было что-то новое. Игорь не знал толком, как нужно торговаться, но вообще-то говоря, предложение было заманчивое.
«Зачем ему шкатулка? Марки что ли складывать. Хотя, стоп! Кажется знаю! Или Лене её подарить хочет или Светке. Но Свете, допустим, я мог бы подарить и сам… Какое же это всё таки трудное дело – отказывать, язык не поворачивается», - рассуждал про себя Игорь, слушая умасливания Толика, который уже предлагал какие-то очень ценные марки, хотя дураку ясно было, что все равно наколет.
Вопрос решился как-то сам собой - дверь скрипнула и в сарай вошла Света. Она уже была в другом платье, жёлтом с глупыми, но красивыми ромашками. От неё так и веяло свежестью.
- Привет! Чем вы тут опять занимаетесь и без меня!?… - шутливо, но с нотками вполне настоящей, взрослой строгости, спросила она.
Прочитав в глазах мальчишек плохо скрытое восхищение и, не услышав в ответ ни звука, продолжила:
- А это, что у тебя, Игорь, такое красивое?
Она взяла шкатулку в руки, стала поворачивать в разные стороны, чтобы свет её лучше осветил. Но в дверях неподвижно торчала фигура Андрея. Света хотела попросить его отойти в сторонку, но увидела такое, что чуть не уронила шкатулку. В дверях стоял вовсе не Андрей, а какой-то седой бородатый дед, совершенно не страшный, с очень грустными глазами, небольшого роста, сухонький и задумчиво ковырял тростью песок возле своих ног. Света как загипнотизированная смотрела в его сторону, потом зажмурила глаза, почувствовав окутавшую её пелену из какого-то липкого тумана, а когда очнулась, то увидела около себя всех троих ребят. Они были страшно перепуганы.
- Ты чо, Свет! Еле поймали! Ты же чуть не грохнулась на пол. Шкатулку, вон, Игорькову раскалашматила, - бормотал Толик, держа бледную как снег Свету за плечи и прижав к себе. В глазах у него стоял неподдельный испуг. Как то вдруг, он вновь потерял маску солидности, стал обычным человеком. Правда, в этот момент он не думал об этом (да и никто не думал).
Мы иногда говорим – он простой, с ним легко, он всё понимает, наш человек. Причём в эту категорию иногда попадает абсолютно любой из нас. Будьте уверены в том, что хоть один человек в этом мире считает вас таковым, даже если вы этого не хотите, что маловероятно. Наверное, это происходит от ощущения своих собственных недостатков, слабостей. И если обнаруживаешь их (хоть малую их часть) в другом человеке, то ощущаешь свою схожесть с ним и в лучших чертах.
Продолжая придерживать Свету, Толик помог ей выйти на улицу, где под высоким раскидистым тополем стояла длинная деревянная скамейка. Света была вялая и даже как будто не перешла, а переплыла на эту скамейку. Игорь с Андреем шли рядом с растерянными лицами, не зная, то ли уже можно радоваться, что всё обошлось, то ли ещё рано. Маяком в этом плане был, безусловно, Толик.
Вдруг, совершенно неожиданно, лицо Толика опять потеряло черты непосредственности, наверное, он уже начал играть роль спасителя человечества, подражая какому-нибудь герою из крутого фильма. Голос его зафальшивил, взгляд и движения стали театральными, однако, надо отдать должное его деловым качествам. Они брали верх и действовали гипнотически. Он посмотрел сверху вниз на ребят:
- Ну чё, сконили? В жизни ещё не такое бывает. Дюша, тащи скорее холодную воду, Игорёк, у тебя дома кто-нибудь есть?, - раскидывал он во все стороны фразы. Ребята слушались его беспрекословно. Андрюшка моментально помчался за водой и даже на улице было слышно как он гремит ковшом в ведре, пытаясь зачерпнуть побольше. Игорькова мама всё время где-то подрабатывала и дома её, до вечера, можно не ждать. Поэтому он решительно ответил: «Никого!». Потом только подумал: «А зачем Толику это нужно знать?».
- Бери её с той стороны, - скомандовал Толик и потащили к тебе домой, - у меня и у нее дома никого и ключей нет.
До Игорька дошло. Они вдвоем с Толиком подхватили Свету, которая оказалась не такой уж лёгкой, как это могло показаться при первом взгляде на ее стройную фигуру и лёгкую походку. Она еле двигала ногами, превратившись в сломанную куклу из «не помню какого фильма».
- Может скорую вызвать? - начал не на шутку беспокоится Игорь.
- Давай сначала дотащим, положим её на кровать, а потом решим что дальше делать, - испуганно поглядывая на бледное лицо Светы, бормотал Толик. Уверенность опять стала исчезать.
Андрюшка шёл позади, время от времени запинаясь и плеща воду прямо на рубашку и штаны Игорю. Тот пару раз оглянулся, но ничего не сказал. Вот так, суетясь, что-то говоря, по-деловому переругиваясь они добрались до комнаты, уложили Свету на кровать. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, но лицо уже начинало розоветь. Осторожно открылись глаза, к которым тут же потянулись руки с тонкими пальчиками, закрыли их на несколько секунд, а потом опять легли вдоль тела.
Андрей как-то сам догадался налить воды в маленькую чашечку и дал Свете попить. Она сделала глоток и вновь провалилась в сон. Первый раз в жизни Андрей сам за кем-то ухаживал, а не за ним, и это позволило ему понять что такое быть взрослым, немного ощутить себя бывалым путешественником, спасающим друга или заботливым отцом, который трогает твой горячий лоб, не так ласково как мама, но по-своему любя.