Глава седьмая
Моравец сдал после ухода со службы… Среднего роста, в мешковатой одежде, он не забыл русский язык и свободно изъяснялся с собеседником. Они сидели в небольшом уличном кафе в пригороде Берлина. Полковник Моравец пил кофе из крошечной чашечки, а Леонид заказал чай.
- А я помню вас, - сказал Моравец, поприветствовав генерала. – По Академии Генштаба. О вас тогда легенды ходили - даже кличку помню - "Испанец". Вы прибыли по линии Красного Креста?
Сербин молча показал собеседнику удостоверение.
- Что вы можете сказать о сдаче вашей страны Гитлеру? – спросил генерал, отставив чашку с чаем.
- Что говорить, генерал? – вздохнув, сказал Моравец. - Вы в СССР мало знакомы с таким понятием, как демократия. И это спасает вас от многих бед. По сути, демократия – это возможность много говорить и ничего не делать при этом. Она позволяет во множестве плодиться политикам, которые ни за что не отвечают, и нам – разведчикам и контрразведчикам не всегда удается отследить, кто стоит за ними, и чью волю они выражают. Так вот, со временем они становятся политическим центром страны, иногда не имея понятия о тех вопросах и событиях, которые по должности замкнуты на каждом из них. А посему принимают решения, не задумываясь, не разбираясь глубоко в сути вопроса, а это приводит к тому, что решения зачастую принимаются в угоду третьих лиц, а что еще печальнее – других стран, за которыми эти третьи лица стоят. Вот это и произошло в Чехословакии. Мы забили тревогу еще до того, как Гитлер захватил Австрию. Я лично имел беседу с президентом Бенешем, доказывая ему, что если мы не введем свои войска в Австрию, то вслед за Веной падет и Прага. Но это был разговор с глухим...
- И чем аргументировал свою позицию Бенеш?
- Бенеш сослался на огромную политическую ответственность, которая будет возложена в таком случае на его правительство «за развязывание военного конфликта в Европе»…
- Он не захотел понять, что защита суверенитета Австрии фактически явилась бы защитой суверенитета Чехословакии?
- Так точно, генерал! – Моравец сделал маленький глоток из своей чашки. – А ведь, если бы Бенеш прислушался к словам профессиональных разведчиков, то в случае конфликта в него автоматически втянулись бы многие страны Европы, связанные договорами о военной помощи. И Гитлер получил бы по рукам при первой же попытке нарушить условия Версальских договоренностей!
- И никто не смог убедить президента в очевидном?
- Никто! Он был согласен выступить в защиту Австрии, но только в том случае, если первыми будут Франция или СССР…
- Вы обладаете информацией о ближайших планах вермахта?
- Сейчас уже не в том объеме, что раньше. В Праге мне появляться по известным причинам нельзя, а в Берлине мои возможности ограничены. Но вы ведь знаете, что встреча с человеком, который просил организовать вашу встречу с ним, изменит эту ситуацию. Я дам адрес автомастерской в Берлине, где вы встретитесь с высокопоставленным офицером армейской разведки, который ненавидит Гитлера и является ярым противником его политики.
Полковник Моравец протянул Сербину листок бумаги, на котором на русском языке были расписаны место явки, пароль для встречи и дни, когда может состояться контакт.
Генерал внимательно изучил инструкцию и сжег ее в пепельнице, стоявшей на столе.
Они распрощались и разошлись в разные стороны. Сербин отправился на железнодорожную станцию и сел в пригородный поезд.
В Берлине Сербин взял такси и велел водителю ехать в пригород Хеннингсдорф. Там он быстро сориентировался и, найдя автомастерскую, на въезде в которую висела яркая вывеска «Avtoservice Becker», отпустил такси. Он обошел по периметру территорию, заставленную автомобилями, и вошел в большое помещение мастерской. На стендах и эстакадах обслуживалось до десятка машин, и никто не обратил на него никакого внимания. Сербин с удовлетворением отметил, что место для встречи выбрано со знанием дела.
Выйдя на оживленную центральную улицу Хеннигсдорфа, он снова поймал такси и уехал в центр, чтобы поселиться в гостинице и отметить командировочное удостоверение в местном отделении Красного креста.
На место встречи Сербин прибыл на полчаса раньше установленного срока и снова обошел территорию, осматриваясь. Но когда он шагнул за ворота, «Мерседес» с номером, указанным Моравцем, уже стоял в ряду машин…
Генерал медленно направился к машине, периферийным зрением наблюдая за обстановкой.
Пассажирская дверца «Мерседеса» предусмотрительно приоткрылась, и Леонид сел в машину…
За рулем авто сидел совершенно седой мужчина в гражданском платье, на вид ровесник Сербина. Он кивнул головой в знак приветствия и неожиданно спросил:
- Вы доверяете полковнику Моравцу?
- Ему доверяет мое руководство, - ответил Леонид. – Я лично не доверяю никому.
- Вам придется доверять мне, иначе, наше общение пройдет впустую и не даст никаких результатов.
- Я готов выслушать вас. Только давайте решим, как мы будем обращаться друг к другу.
- Я – адмирал, а вы, насколько мне известно, генерал. Вот так и давайте называть друг друга. Вы ведь все равно не существуете, по крайней мере официально, поэтому ваше имя мне ни к чему… Не возражаете?
- Хорошо, адмирал. Но для начала я хотел бы узнать причину, по которой вы приняли решение работать на нас, - Сербин специально задал провокационный вопрос, надеясь вывести собеседника из равновесия и заставить делать ошибки.
- Во-первых, я не собираюсь работать на вас! – отрезал адмирал. - Вам достаточно того, что я противник той политики, которую проводит Гитлер? Я осознаю ее гибельность для немецкого народа и готов бороться с ней. Мне нужно взаимовыгодное для обоих народов сотрудничество, это во-вторых.
- Почему я должен верить вам? А не доставить в гестапо и сделать заявление о том, что вы помогали чехам, а теперь ищете связей с разведкой СССР?
- Генерал, не забывайтесь! Вы находитесь в Германии, и диктовать условия в вашем шатком положении я, например, не решился бы! Чем вызвано ваше недоверие ко мне? Ведь полковник Моравец сказал вам, что мне можно доверять?
- Вот это меня и смущает! Он с таким рвением навязывал контакт с вами моему руководству, что у меня возникли сомнения в его искренности. Думаю, лучше рискнуть и сдать вас гестапо!
- Успокойтесь, генерал! - усмехнулся собеседник. - Я – адмирал Канарис! Ваш визит в гестапо с начальником армейской разведки вермахта ничего не даст! Неужели вы думаете, что, идя на встречу с вами, я не подготовил легенду для себя? Для меня не составило труда включить вас в список моих оперативных интересов, что полностью оправдывает факт личного знакомства с вами, но вам, как советскому разведчику, явно не поздоровится…
- Я не состою ни в каких разведорганах СССР, вам это должно быть хорошо известно, адмирал! – Сербин обрел спокойствие – он знал адмирала по оперативным данным. - Вы ведь проверяли меня, не так ли?
- Конечно, генерал! Я имел беседы со многими людьми по поводу вас. Неужели вы думаете, что я искал встречи именно с вами, не подготовившись к ней основательно? Мне известны ваши контакты с белой эмиграцией. А именно, с генералом Красновым. Известно и то, что вы не остановились перед тем, чтобы преступить законы своей страны, чтобы покарать подлеца в лице полпреда…
- И все же, я хочу знать, зачем вам нужен контакт со мной! Если хотите, я настаиваю на этом!
- Я же сказал: я против нацистов, против Гитлера, который ведет страну к катастрофе….
- Но ведь поражение Гитлера, то есть, Германии в войне будет означать и ваше личное поражение, как высшего чина армейской разведки!
- Я так не думаю! Это будет остановка, но остановка на самом краю обрыва…
- Но вы же сами, в числе прочих, толкаете Гитлера на путь войны! Разве нет?!
- Подталкиваю, коллега, подталкиваю! И могу объяснить почему. Между фюрером и генералами вермахта нет взаимопонимания. Его нет и между государственными структурами. Поражение Германии в войне будет означать ее спасение: от Гитлера, от нацизма, от общей катастрофы. Я иду на контакт с вами, полагая, что мы будем сообща все делать для того, чтобы мировая общественность возмутилась захватнической политикой Гитлера и пошла на создание общего фронта против нацизма. Если мы добьемся этого, Гитлер будет вынужден отказаться от своих захватнических планов.
- Адмирал, подталкивая Гитлера к дальнейшим военным действиям, вы можете спровоцировать мировую войну!
- Господин генерал! Я не ожидал именно от вас подобной политической близорукости! Разве вы не поняли, что мировая война уже началась?! Как только Гитлер ввел двенадцать дивизий вермахта в Чехословакию, он тем самым развязал новую мировую войну. Как вы думаете, куда двинутся эти дивизии завтра? Вы не задавали себе этот вопрос?
- Я думаю – на Польшу. Потому что большая часть этих дивизий в настоящее время сосредоточена у польских границ.
- И вы совершенно правильно думаете! Дальше будет Польша. А дальше... конечно, я знаю значительно больше, но поймите, генерал, я выступаю не от себя лично. Нас много, - тех, кто осознает опасность нацизма для Европы, и видит гибельность этого пути для Германии! Поэтому я не могу рассказать вам все о наших планах, мы ведь не просто играем в войну – на карту поставлены наши жизни и судьба Германии, а это, согласитесь, немало! Итак, генерал, ваше решение?
- Мы будем сотрудничать, адмирал. Хотя бы потому, что мы в СССР осознаем, какую опасность представляет нацизм для нашей страны. Но для начала я хотел бы знать все, что вам известно о ближайших планах Гитлера!
- Я приготовлю для вас меморандум, генерал. Когда вы сможете быть в Берлине?
- Мы свяжемся через Моравца. Я думаю, у вас с ним налажен надежный канал связи...
Продолжение следует -