This is a bad town for such a pretty face…
Gin Wigmore – «Kill of the Night»
На улице шел снег, я стоял, опершись на перила у крыльца одного ресторанчика, куда я был приглашен на свадьбу старого знакомого. Я судорожно курил, чувствуя, как пальцы начинают неметь от непривычных для Москвы январских морозов.
Так уж получилось, что на этом празднике жизни я был совершенно один. Получив по почте приглашение на двоих, я лишь грустно усмехнулся, зная, что пригласить на это мероприятие мне, собственно, некого.
Напротив расположился ночной клуб, вход которого горел неоновыми вывесками. Прошло несколько лет с тех пор, как я прекратил прожигать свою жизнь, оборвал все беспорядочные связи и сконцентрировался на работе, но еще отчетливо помнил ту непередаваемую атмосферу.
Слегка прищурившись (от упорной работы за компьютером зрение стало подводить), я вглядывался сквозь снег в толпу молодых людей, выстроившихся в нестройную очередь, ведущую к клубу.
Когда крупный охранник грубо развернул двух пьяных подростков и толкнул их в противоположном направлении от клуба, я бросил окурок в урну и собирался вернуться в зал, но мое внимание привлекла девушка. Не знаю, как я заметил ее, ведь она ничем не выделялась в этой пестрой толпе.
От ее силуэта кольнуло в животе. Если только глаза меня не обманывали…
- Ты только посмотри, сколько здесь всего! – она завороженно разглядывала сверкающие витрины, в которых беспрерывно вращались шедевры кондитерского искусства. – Боюсь представить, сколько это стоит!
- Не думай об том. Вообще не думай о деньгах, когда я рядом, - усмехнулся я, доставая кошелек из нагрудного кармана. – Если будешь много думать – появятся морщины.
- Перестань, мне всего двадцать, - рассмеялась она. – Я могу еще лет восемь о них не думать.
- Вот и не думай, - кивком головы я указал на столик в углу. – Тебе вообще можно не думать.
- Это еще почему? – я помог ей снять пальто и отодвинул стул, чтобы ей было удобно сесть.
- А мне говорили, что в Москве люди злые… - она, как ребенок, в нерешительности переводила взгляд с одного десерта на другой.
- Злые, - кивнул я и пододвинул к ней обе тарелки. – Просто я очень хочу тебе понравиться.
Девушка звонко рассмеялась.
- У тебя это начинает получаться. Так почему мне можно не думать?
- А зачем красивой девушке думать? Вам это очень вредно, - мне безумно хотелось курить.
Она внимательно посмотрела на меня поверх очков:
- Ты всем девушкам так говоришь?
- Всем, - честно признался я. – Как правило, я даже имен не запоминаю.
- Неужели? А как меня зовут?
- Кристина?
Она снова рассмеялась:
- Ты даже не скрываешь?
- Ты для этого слишком много думаешь.
Мы вышли на Красную площадь.
- Я это только на картинках в учебнике истории видела, - восхищенно оглядываясь по сторонам, воскликнула она.
Этот день я хотел провести совершенно иначе. Сон до полудня, доставка китайской еды, завтрак в трусах, xBox, на ночь в клуб… Почему я должен с ней возиться?
- А ты давно знаешь Лешу?
- С первого курса, - я судорожно тер ладони друг о друга, чтобы согреться. – Мы как-то быстро нашли общий язык.
- Ты замерз? Тепло же.
«Может, у вас в Перми -10 и тепло…»
- Да я просто не привык так долго быть на улице… Обычно в машине, а там подогрев руля…
Девушка снова рассмеялась. «Возможно, даже если я буду цитировать ей труды Ленина, она и это посчитает смешным».
Было слишком очевидно, что она пыталась мне понравиться, отчаянно пыталась. И это было ужасно смешно.
- Ты еще что-то сегодня хотела посмотреть?
Она убрала за ухо длинную соломенную прядь и посмотрела на часы Спасской башни:
- А во сколько у вас обычно заканчиваются пересдачи? Может, Леша уже освободился?
Я пожал плечами и спрятал ладони в карманах кожаной куртки. Хорошо бы этот козел уже освободился.
- Я напишу ему, если ты не против. Не буду его отвлекать, - девушка погрузилась в телефон и слегка нахмурилась. – Он будет ждать меня у Третьяковки через полчаса. А где это?
Я почувствовал небывалое облегчение. Наконец-то с меня сняли ответственность за эту невинную студентку факультета филологии.
- Это недалеко, сейчас доедем на метро, буквально пару станций.
Я повел ее в направлении ближайшей станции метро. Вообще было бы здорово, если бы она сама смогла добраться до галереи, чтобы встретиться с братом. А я бы с превеликим удовольствием отправился готовиться к своему ночному кутежу.
В метро было безумно шумно, и мы могли провести дорогу в молчании.
Я передал девушку в руки Лехи, на которого она набросилась с диким визгом и повисла у него на шее. Он приподнял ее над землей одной рукой, вторую протягивая мне для рукопожатия.
- Спасибо, дружище, - он похлопал меня по плечу. – Выручил.
- Ты сдал?
- Да, включил свое обаяние и получил четыре, - он улыбался в 32 зуба, заламывая сестре руки, которая пыталась взъерошить ему волосы.
- Ха, она всегда была к тебе неравнодушна.
Леха хмыкнул и подмигнул мне, высунув язык.
- Катюш, как тебе? Эдик был не сильно занудным?
Эти слова полоснули огнем по моему самолюбию. Я мог получить любую девушку в этом городе. А для девушки из Перми я мог быть занудным?
- Нет, он вполне мил, - девушка улыбнулась мне.
Я показал ей большой палец и огрызнулся Лехе:
- Не называй меня Эдиком.
- Слушай, посмотри, сколько там билеты стоят, ладно? Мне нужно несколько слов Эду сказать.
Катя скрылась в дверях музея. Леха скрестил руки на груди и уставился на меня, не моргая.
- Спасибо тебе, что помог. Надеюсь, для тебя это не было проблемой.
- Нет, я был рад помочь, - ответил я, нервно посматривая на часы. – Я, пожалуй, пойду.
Я уже повернулся в направлении метро, чтобы добраться до любимого теплого автомобиля, но друг схватил меня за рукав.
- Нет, правда, спасибо. Только даже не вздумай распускать щупальца, - на его лице не было и тени улыбки.
Я лишь приподнял правую бровь.
- Издеваешься? Ты видел моих кукол? Она не дотягивает до уровня.
Лицо друга искривилось, я почувствовал, как его рука сжалась сильнее.
- Решил испортить вещь за пятнашку? – я зло одернул куртку.
Леха рассмеялся и отпустил:
- Ты ее при мне покупал. Не набивай себе цену.
Я на секунду смутился, а затем разразился хохотом:
- Слушай, для нас с тобой и семь – большая сумма. Я видел твою выписку по счету.
Леха показал мне средний палец и направился к дверям галереи. Я успел отойти от здания метров на пять, когда он меня окликнул:
- Может, заберешь нас часа через два?
- Брат, у меня свои планы, - меня начинало трясти от холода.
- Тебе напомнить, кто помог тебе сделать первый взнос?
Меня снова хлестнуло волной унижения.
- Вот-вот, жду тебя часа через два.
Что такое два часа в Москве, когда тебе нужно добраться на автомобиле из центра в отдаленные районы? Это краткий миг, неуловимое мгновение, которое ты проводишь в пробках. А я не видел смысла хоть минуту своей жизни тратить впустую. Так что я не стал возвращаться домой, а зашел погреться в подземный переход, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше и куда идти.
В переходе я достал кошелек и пересчитал купюры. Мое сердце сжалось при виде слегка опустевшего кошелька. Зарплата у меня была весьма не регулярна, что расстраивало меня еще сильнее, чем равнодушие девушки в пятничный вечер.
В моей голове уже давно была целая куча планов о том, как изменить свою жизнь к лучшему, чтобы я, коренной москвич, ни в чем не нуждался. К сожалению, после окончания учебы я столкнулся с суровой реальностью. В университете все лгут. Лгут, когда говорят, что ваша специальность востребована, что вы конкурентоспособный специалист, что вы с легкостью найдете высокооплачиваемую работу по специальности. Все это ложь.
Выйдя из стен университета, вы неизбежно столкнетесь с тем, что всем просто будет на вас плевать. Вы и представить себе не можете, сколько порогов я обил, сколько собеседований прошел, сколько задниц перецеловал прежде, чем согласиться на работу на полставки продавцом-консультантом в магазине мобильной связи.
Правда, мне повезло больше, чем Лехе. Леха приехал из Перми, и основным препятствием для трудоустройства, для него было отсутствие столичной прописки. В первое время он даже работал кассиром в МакДаке. Это было сложное для нас время. Но тогда у нас хотя бы была еда.
Сейчас все было совершенно наоборот. У нас есть неплохая работа, у Лехи даже по специальности. Есть и крыша над головой. Но вот есть совершенно нечего.
Но, знаете, я не жалуюсь. Зато я всего добился сам. Сам, без помощи супер-папочки депутата.
Два часа я бесцельно слонялся по городу, а затем направился к станции метро, где должен был встретить Леху и Катю.
По их настроению было понятно, что посещение галереи прошло не особо удачно. Леха, усадив сестру на заднее сидение, со всей силы захлопнул пассажирскую дверь. Когда он упал рядом со мной, я глубоко вздохнул и сказал, делая паузу после каждого слова:
- Ты. Задрал. Хлопать. Дверями.
- Прости, - он взъерошил себе волосы и шумно выдохнул.
- Что-то случилось? – поинтересовался я у него, повернув ключ зажигания.
- Да блин… - он зло обернулся к сестре. – Кто-то просто обалдеть какой тупой!
- Перестань уже! – капризно одернула его Катя. – Сколько можно?! Я с ним уже полтора года, пора бы смириться!
Леха тяжело дышал, теребя в руках сигарету.
- А я знал что ли?!
Я повернул влево, машина передо мной резко затормозила, и я чуть не разбил всмятку зад Лексуса. Мысленно поблагодарив создателя тормозов моего автомобиля, я начал барабанить пальцами по рулю, стараясь отвлечься на звуки радио.
- А надо интересоваться жизнью сестры хотя бы иногда! – краем глаза я видел, как девушка подалась вперед. – И спрашивать, что у нее нового! И разбираться с уродами, которые ей изменяют и лгут! – ее голос звенел.
- То есть, - Леха развернулся к ней, - это я виноват, что ты встречаешься с козлами?!
- Нет! Но можно было бы проявить хоть какое-то участие! И Ваня – лучший человечек за многие годы! И если у тебя с ним какие-то личные счеты…
- Ха! Лучший человек?! Я боюсь представить, какие скоты тебе встречались!
Я старался их не слушать. Думать о чем-то другом. Сосредоточиться на дороге, но в пробке это делать весьма тяжело. Я начал мысленно считать…
- И что же он тебе такого сделал?! Родители от него без ума…
- Конечно, без ума! Этот мудила умеет нравиться!
- Да что он, блин, тебе сделал?!
Леха повернулся обратно и уставился в окно. Они оба тяжело дышали.
- Вот-вот. Нечего заботливого брата строить.
Мы приехали домой, Леха расположился в кухне, освободив комнату сестре, я решил составить ему компанию, пока Катя звонила родителям по скайпу.
С мягким шипением открылась бутылочка «Амстела», я вопросительно посмотрел на друга. Тот тяжело вздохнул:
- Не обращай внимания, она безумно упрямая. Я могу попросить тебя и завтра погулять с ней?
Насколько помню, в тот момент мне хотелось взвыть, но я лишь согласно кивнул.
Леха, развалившись на диванчике, стоявшем в углу, благодарно приподнял бутылку.
- И правда, что вы не поделили с тем парнем? Никогда не видел тебя таким злым.
Леха еще раз вздохнул:
- Эд, давай не будем, лучше возьми пиво из холодильника.
Не знаю почему, но отказать Лехе я не смог, хотя от Кати меня слегка потрясывало. Я не любил таких девушек. Девушек, которые смотрят на мир распахнутыми глазами. Мне они были неинтересны.
Я увернулся от очередного удара зомби, которого слегка занесло влево, достал из-за спины автомат и зарядил очередь ему в живот. Не оборачиваясь на дикий рев боли, который издала нечисть, я бросился к заброшенной пиццерии, где меня ждал мой командир-осьминог…
Кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза, увидел перед собой друга и недовольно простонал что-то, но он кинул в меня футболкой и вышел из комнаты. Я надел футболку и оглянулся в поисках джинсов, втягивая в себя запах чего-то жареного. В первый раз за последний месяц в этом доме пахло едой. Пельмени и разогреваемые в микроволновой печи «Дошираки» за еду у нас уже не считались.
Катя стояла у плиты и готовила завтрак, отчаянно игнорируя брата. Мне она пожелала доброго утра, отбросила с лица надоедливую прядь и улыбнулась. Леха кашлянул в знак неодобрения, девушка закатила глаза, цокнула языком и отвернулась:
- Не беси меня.
Леха хмыкнул, уткнувшись в конспект. Я, было, по привычке развалился на стуле, но, вспомнив о присутствии девушки, смутился и принял более скромную позу.
Катя села рядом со мной, не глядя на брата, отхлебнула чаю и спросила:
- Куда сегодня идем?
Леха поднял на меня взгляд.
- Царицыно?
Друг одобрительно кивнул и снова углубился в конспект.
- Ты надолго к нам? – спросил я ее, когда мы прогуливались по гниющей осенней листве между черными стволами деревьев.
Она помедлила с ответом. Мы свернули на аллейку и перед нами вырос красно-кирпичный мост с причудливыми белыми узорами. Катя схватила меня за руку и потащила в его сторону. Мы поднялись, она подошла к краю, оперлась и поманила меня пальцем.
Я продолжал стоять, отдавая себе отчет в том, что будь на ее месте любая другая девушка, я несомненно воспользовался бы случаем и поцеловал ее. Но Катя не вызывала у меня таких чувств. Но задумка была неплохой, и мысленно я записал ее в блокнот.
- Ты бы прекрасно смотрелась здесь лет так двести назад. Знаешь, в пышном платье в пол, в шляпке с перьями… Этакая пушкинская муза. Нежная, романтичная, но с живой искоркой и энергией внутри. И по-лермонтовски беспощадная, - я отвесил ей поклон.
Она сделала реверанс и улыбнулась.
- Она была прекрасна, как мечта ребенка под светилом южных стран… - прочитал я нараспев.
- И как же такого романтика и знатока литературы занесло в Первый Мед Москвы? – она ехидно хихикнула.
- Из принципа, - честно ответил я. – Ты не сказала, надолго ли ты приехала?
Девушка отвернулась:
- На пару месяцев. А может быть и навсегда. Мне некуда возвращаться, не хочу видеть, как разводятся родители. Как они ругаются, кричат друг на друга. С Лешей мне спокойнее, лучше. Пусть мы и не всегда ладим. А у тебя есть братья или сестры?
- Да, младший брат. Но он еще не умеет разговаривать, так что мы прекрасно ладим.
С того дня во мне вдруг что-то заклинило, словно кто-то перевел мой переключатель из положения «раздражение» в положение «симпатия». Мне стало нравиться проводить с ней время, хотя никаких чувств я к ней, все же, не испытывал.
Мы действительно проводили много времени вместе, пока Леха готовился к защите диплома.
Прошел безумно насыщенный для меня месяц, когда сбился весь мой ритм жизни. Сразу после работы меня встречала Катя, и мы шли гулять по Москве, окутанной первыми сумерками, а вечером меня закидывал вопросами друг. Мне приходилось снова и снова вспоминать свою защиту, которая была у меня на год раньше. Пусть, в отличие от Лехи, мне никогда не стать известным врачом, зато я могу изобрести лекарство от рака. И в фармацевтике есть свои плюсы. Например – всего пять лет обучения.
В один из таких вечеров мы сидели в кухне, Леха что-то подчеркивал в книге, я сидел на полу с бутылкой «Амстела», а Катя рисовала мой портрет углем, сидя в противоположном углу по-турецки.
Мне это невероятно льстило. Было приятно, что она проводит так много времени со мной, так мною восхищается, так заботится. Я начал относиться к ней как к собственной сестре, чему Леха был очень рад.
Раздался звук звонка в скайпе, Катя подскочила к ноуту, взвизгнула: «Котик!» и умотала в комнату. В меня прилетел кусок карандаша, я выругался, но Леха не обратил на это внимания и продолжал сидеть с другим куском в руке, сверля взглядом дверь спальни.
- Слушай, а этот парень сильно тебя раздражает, - я поставил перед другом бутылку и убрал подальше нож, который лежал на краю стола.
- Ха, если бы мне разрешили выбрать и убить одного человека…
- Расскажи уже, а? Не томи.
Леха пожал плечами:
- Да что тут рассказывать? Девушку он у меня увел.
- Нашел из-за чего беситься…
- Угу. Это, - он одернул левую штанину спортивных штанов и я увидел небольшие отметины, расположенные полукругом, - я получил, когда мы вместе убегали от соседского пса. Лет в 10. А это, - он приподнял футболку, оголив не менее жуткий шрам на животе под ребрами, - когда оказалось, что он мутит с девчонкой местного криминала. В 17.
Я молча сделал несколько глотков.
- Поэтому и свалил оттуда подальше… Чтобы рож этих довольных не видеть.
В тот вечер я другими глазами взглянул на Леху. Я увидел в нем не психопата, беспричинно вмешивающегося в жизнь младшей сестры, а обманутого человека, который отчаянно пытался защитить сестру от той боли, некогда причиненной ему.
Через пару дней Катя как обычно встретила меня после работы, и я предложил ей выпить вместе кофе в «Шоколаднице», уже успевшей ей полюбиться.
- Ужасный кофе, - она с отвращением отодвинула от себя чашку, сделав пару глотков.
- У них новый бариста, - я не отводил взгляда от девушки за стойкой. – За такие бездонные глаза и аппетитный третий размер ей можно простить многое… - я отпил из своей чашки. – Хотя кофе и правда отвратительный.
- Позволите? – к нашему столику, натянуто улыбаясь, подошла девушка. Не дожидаясь разрешения, она придвинула стул и ехидно посмотрела на меня.
- Что-то ты даже не звонишь. Мне казалось, той ночью я сделала все возможное и невозможное, чтобы ты выучил мой номер наизусть.
- Прости. Тебе не хватило искры, - я потянулся к кошельку, чтобы расплатиться по счету.
- Неужели? В какой именно момент? Сверху или снизу? О, вижу, этой невзрачной дряни искры хватает? – девушка зло сверкнула глазами в сторону Кати.
Я уже собирался вступиться и поставить ее на место, но Катя меня опередила. Она провела рукой по моему бедру и поцеловала в шею:
- Угадала. И сверху, и снизу, и сзади. И не приближайся к моему мужчине больше, ясно?
У меня кольнуло в животе. Когда мы вышли на улицу, я инстинктивно потянулся к ее губам, но Катя отпрянула назад и непонимающе на меня посмотрела:
- Эд, прости, я просто помогла тебе избавиться от дуры, уверенной, что ты ей должен перезвонить. Не более того. Я люблю Ваню.
Мы шли по направлению к автомобилю, когда Катя задумчиво произнесла:
- А вообще, врать неправильно. Надо честно говорить людям, если они тебе неприятны. Не понимаю, почему нужно плести интриги и разыгрывать спектакль.
- Однако ты это сделала.
- Я помогла тебе. Ты друг Лешки. А дружба – это святое. Особенно мужская.
Через пару недель у меня состоялся серьезный разговор с Лехой. Он дождался, пока Катя уснет, поставил передо мной открытую бутылку «Амстела» и начал:
- Я хочу поговорить с тобой как с другом. Пока что как с другом. Мне не нравится твой не вполне здоровый интерес к моей сестре.
Внешне я старался оставаться спокойным, но внутри меня все подпрыгнуло.
- Черт, ты о чем вообще? У нее есть парень, она твоя сестра. Да и вообще, я тебе уже говорил: она не дотягивает до моего уровня.
Леха пару минут обдумывал мои слова, а потом продолжил более твердым тоном:
- Хорошо. Но мне все равно не нравится твое влияние на нее. Она стала поздно возвращаться домой, пить, по-моему, даже курить. Она стала по-другому относиться к жизни, к миру, к окружающим, к себе.
- Да? Странно, не заметил ничего подобного, - ответил я, искренне не понимая, что его не устраивает. Да, Катя стала менее наивной, более раскрепощенной. Но Москва на всех так действует. И Леха не был исключением. Почему с Катей все должно быть по-другому?
- Я знаю Катю всю ее жизнь. Я видел ее первые шаги, слышал ее первые слова, чинил ее кукол и защищал от хулиганов. Она моя сестра. Но ту девушку, которая спит в соседней комнате, я не узнаю.
- Прекрати загоняться, - я устало зевнул. – Не параной.
Однажды вечером я стоял на балконе и курил, думал о чем-то своем. О работе, девушках, навалившихся разом проблемах. Меня тянуло в клуб, сбросить с себя груз проблем и ответственности, чтобы на несколько часов почувствовать себя свободным человеком, почувствовать себя абсолютным хозяином ситуации.
- Я хочу сварить какао, ты будешь?
Я вздрогнул, Катя застала меня врасплох. Я проводил взглядом падавший в темноту горящий окурок и горестно вздохнул, вновь доставая из кармана домашних штанов пачку.
- Что-то случилось? Ты сегодня какой-то не разговорчивый.
Она встала рядом со мной, взяла из моих рук сигарету и затянулась. Затем хитро взглянула на меня и заговорщически прошептала:
- Только Лешке не говори.
- Да не вопрос. Только если он не спросит. Я абсолютно честен со своими друзьями.
Пока я курил, Катя молча стояла рядом. Боковым зрением я видел, как она подалась вперед и смотрела на вечерний город.
И я вдруг подумал: как было бы здорово ее сейчас поцеловать! Впиться в ее пухлые губы, запустить пальцы в ее волосы, прикоснуться к ее телу… И я бы именно так и сделал. Если бы она не была сестрой моего лучшего друга. И если бы у нее не было парня.
- Сегодня день рождения моего отца, - я сам не понимал, почему вдруг заговорил об этом.
- Оу, поздравляю, - неуверенно ответила Катя, глядя мне в глаза.
- Да особо не с чем, - я докурил и потянулся за новой. –И такого громкого слова, как «отец» он не заслуживает. Его в моей жизни в принципе не было. А потом выпрыгнул как чертик из табакерки на совершеннолетие и бросил мне жалкую подачку – бюджет в любом государственном ВУЗе, - я усмехнулся, выдыхая сигаретный дым. – «Пошел он к черту!» - решил тогда я и сам поступил в Первый Мед, где связей у него не было.
- Вижу, он у тебя важный человек.
- Ни много ни мало – депутат государственной думы. Угораздило же мою маму, да?
После этих слов я поднял взгляд на Катю и понял, что Леха был прав. Ту девушку, что стояла возле меня на балконе, я никогда не знал. Без следа канула в небытие та наивная, доверчивая и восторженная девочка из Перми. Передо мной стоял прокуренный Москвой человек, и за искусно натянутой на лицо маской я не мог увидеть каких-либо искренних чувств.
Когда Катя направилась к балконной двери, я не выдержал тяжести в груди и окликнул девушку:
- А ты не хочешь в клуб сходить? Настроение располагает.
- Располагает? Ты не производишь впечатления человека, готового отрываться всю ночь. Да и вообще – отрываться.
Я усмехнулся:
- Зато я похож на человека, который сейчас уйдет в запой, если не повеселится в приятной компании.
Это был не первый наш поход в клуб. Мы танцевали, пили. Я подкатывал к барышням, танцующим весьма вольные танцы, но внимательно следил, чтобы ни одно лицо мужского пола к Кате не приближалось. С каждым разом она становилась все более раскрепощенной, что не могло меня не радовать. Она начинала походить на человека. А я, глядя на нее, начинал влюбляться.
Но в тот вечер ее раскрепощение достигло апогея. Я не уследил, и она напилась… Напилась так, что вряд ли смогла бы сказать «нет» кому-либо из волков, облизывающихся в предвкушении добычи. Волков, кстати, было не мало. Немудрено – Катя танцевала на барной стойке. Пару раз я был в стриптиз-баре. Знаете, было очень похоже. Разве что она не раздевалась.
В конце концов, мне удалось: я сгреб ее в охапку и посадил в такси. Вместе мы доехали до дома. К счастью, Леха в ту ночь обмывал диплом с сокурсниками и не видел, в каком состоянии я приволок домой его ненаглядную сестренку.
Но на этом сюрпризы не кончились. Хотя дома все было как обычно. Я часто приводил домой пьяных девушек, и поведение Кати ничем не отличалось. Разве, что ее организм неплохо усваивал алкоголь, так что она не поползла первым же делом в туалет.
- Иди в спальню, - скомандовал я, будучи только слегка под мухой. А сам пошел в кухню за водой.
Однако воду налить я не успел – Катя подошла ко мне сзади и обняла в районе талии. Я, как мог, аккуратно освободился из ее объятий, налил воду и повернулся к ней, протягивая стакан.
Девушка взяла стакан из моих рук, поставила его обратно на кухонный стол и начала расстегивать мне джинсы.
- Что ты делаешь?! – я слегка повысил голос и схватил ее за руки.
Почувствовав, что Катя расслабилась, я ее отпустил, но та начала расстегивать пуговицы на своей блузке.
- Ничего, просто я тебя безумно хочу.
- Перестань, ты много выпила, - я снова попытался схватить ее за руки, но она с завидной ловкостью вывернулась и вновь потянулась к моим джинсам.
Абсент дал о себе знать – моя реакция замедлялась, и Катя успела стащить их с меня. Я ее оттолкнул, довольно сильно, она упала и встала, потирая ушибленное место.
- У тебя есть молодой человек. Прекрати.
- Но…
- И я тебя не хочу.
Я вышел из квартиры, решив переночевать в машине. Да, возможно, оставить пьяную девушку одну было не лучшей моей идеей. Но иначе я мог поддаться искушению.
После мучительной ночи я прямо на улице сделал небольшую зарядку, чтобы привести в тонус мышцы, и отправился домой, надеясь поговорить с Катей до того, как вернется ее брат.
Я не успел повернуть ключ в замочной скважине – дверь мне открыл Леха.
- О, ты уже дома? – удивился я.
Я не понял, что произошло – у меня носом пошла кровь. Леха со всей силы ударил меня по лицу.
- Ты чего?! – крикнул я.
Леха замахнулся второй раз, но я ждал этого и успел блокировать удар.
- Леха!
- Сволочь! Как ты мог?
Я замахнулся и четко попал другу в живот, тот согнулся пополам и присел на корточки.
- А теперь объясни, что случилось, - я вытер кровь рукавом.
- Что случилось? – Леха тяжело дышал. – Ты напоил и изнасиловал мою сестру. И спрашиваешь: «Что случилось?»
Я открыл рот, но не смог произнести ни звука. Что за чушь? Но тут я увидел Катю. Она даже не пыталась сделать вид, что не понимает, что происходит. Она просто стояла, смотрела на меня и довольно улыбалась. Я никогда не видел ее такой. Даже те девушки, которые раскручивали меня на спиртное в клубах, выглядели не такими стервами.
Я помог Лехе подняться.
- Она врет, я ее и пальцем не трогал.
Он снова замахнулся, но Катя произнесла еле слышное «не надо», и Леха опустил руку.
- У меня нет причин сомневаться в ее словах. Она моя сестра. Собирай свое шмотье и проваливай. И чтобы я тебя больше не видел. Урод.
На улице шел снег. Я судорожно курил, чувствуя, как пальцы начинают неметь от непривычных для Москвы январских морозов.
Напротив расположился ночной клуб, вход которого горел неоновыми вывесками.
Мое внимание привлекла девушка. От ее силуэта кольнуло в животе. Если только глаза меня не обманывали…
Нет, это действительно была она. Милая, славная девушка, знающая наизусть Евгения Онегина. Такой я ее и запомнил.
Да, Москва портит людей. Но этого монстра я создал сам.